Случилось со мной недавно кое-что, я до сих пор ощущаю эти мурашки. События собрались из, казалось бы, независимых друг от друга пустяков, но вышло, что вышло.
Утром я проснулась по будильнику, нужно было спешить на работу. 
Наше предприятие не останавливается никогда. Выходных сроду не было, какой уж тут карантин.
Так что я не страдала взаперти, как зверь в клетке, наоборот. Нас завалили дополнительными обязанностями, на ногах мы с семи утра. Так что, можешь ты там или не можешь, будь добра встать в 5.30, иначе не успеешь.
Сегодня все шло по плану, но на улице привычный ход событий поменялся: машина не завелась. Она еще из дома не завелась. Но и ключ ей тоже не помог. Вроде и морозов ночью не было… Но какой смысл гадать? Я вприпрыжку бежала на остановку, понимала: придется на работе оправдываться, будто я в детсаду. Хорошо хоть, бежать недалеко.
Масочный режим
В городе нашем масочный режим, все как положено. Но в автомобиле я маской не пользуюсь, подвозить случайных людей привычки нет, а для себя одной надевать – смысла. Положила одну единственную в бардачок, мало ли, какие требования введут. Хоть предъявлю, если что.
Но ни разу не спросили, я и не вспомнила о ней сегодня.
Стою на остановке.
Жду.
Ни одного человека вокруг. И это плюс ранней работы: все выбираются из домов позже, когда уже пробки, давка… А я привыкла свободно, где хочу стою, где хочу сижу.
На скамейке единственная бабулька сидит, говорит мне:
- Доченька, а что ж ты без маски?
Я скисла внутри, надоели уже нравоучения отовсюду. Людям бы за собой последить, а не к другим лезть с нравоучениями. Может, и порядка бы прибавилось. Но бабушке грубить я не хотела. Да и спросят в автобусе, это понятно.
Заговорили с ней, стало яснее: бабулька подрабатывает понемногу. Тут же на остановке круглый год сидит. Зимой с носками и варежками, самовязанными, шерстяными.
К лету растит редиску с лучком. Но пожилых позакрывали дома, на дачу не попасть. И на пенсию не выкрутишься.
Поэтому собрала ткани, какие в запасе на антресолях, достала швейную машинку и открыла дома маленькое производство. Пусть копейки, но можно и котику хороший корм купить, и себя немножко фруктами побаловать.
Я бабуле говорю, а давайте я всем нашим на работу у вас по маске куплю. Назовите цену.
- Ой, доченька, вот, 20 рублей за штучку. У меня тут восемь их. Не могу каждый день шить, глаза уж не те и руки болят.
А я сижу и думаю, есть ли у меня вообще наличные деньги? Я же взяла только на проезд из машины, на один билетик. Эххх…
Но маленькие чудеса бывают: я же прячу в закрытом отделении двухтысячную купюру! Ношу ее на всякий экстренный случай. Ну вот он, самый экстренный.
Достаю денежку, а бабушка погрустнела.
- Где ж мне сдачи-то взять для тебя, дочка?
А я смотрю на бабулю и думаю: у меня ведь все хорошо. Работа есть, зарплата есть. Муж есть, в конце концов. И эти деньги на черный день будут для бабульки просветом хоть каким-то…
- Не надо, – говорю, – бабушка, сдачи, давайте мне без сдачи маски…
Бабуля смутилась, говорит, нехорошо так. Что мне нужнее, деток зачем обделять. Но тут уже и автобус подошел. Так что забрала я бабушкины изделия, положила ей денежку в карман и поехала.
Добралась на работу, бабулечка все перед глазами стоит.
А я когда-то в художке училась.
Наточила карандаш и начала рисовать ее портрет.
И мне правда, очень приятно о ней вспомнить. Это не скандальная бабуля, которая требует внимания дикими способами. Не грязная бабка с картонкой и банкой. Человек может сохранить достоинство в любой ситуации, любом возрасте. И такому помочь приятнее, чем скандалисткам на лавочке.
Надеюсь, к старости я тоже смогу остаться человеком.
Кабачковая икра – нечто потрясающее! Готовим сразу три кило!