Мало ли, что беременна, я жениться не подписывался, мне еще гулять и гулять

Сын пришел домой задумчивый, даже озадаченный. Но Егор не расспрашивал, знал: парню нужно созреть. Чего из него кишки тянуть? Сам хочет рассказать, расскажет… Егор догадывался, о чем речь зайдет. И не ошибся, когда-то должно было так произойти. Жизнь предсказуема…

Па-а-ап, – подошел сынок, – пап? Занят?
Не надейся, – усмехнулся Егор, развернулся от монитора. – я весь внимание.
Пап, ты похоже не только мой папа… – Егор поднял бровь, и Данил начал пояснять: – Ты еще и дед, наверное. Ну не сейчас, но скоро будешь…
А мать у нас кто?

Данил смотрел на отца ошарашенно, думал, сейчас начнут предметы по дому летать. Отец умел выразиться… Предельно емко и ясно умел. И такое устроить, что мало не покажется. А тут тишь да гладь. Улыбается. Ох, что бы это значило, а? Лучше бы проорался, выпустил пар и все как раньше стало…

Ну… Ленка Тарасова… Та, что возле аптеки дом… – отец кивнул, мол, знаю такую. Неплохая девушка и жена из нее будет хорошая.

Сын взвыл:

Какая еще жена! Не буду я на ней жениться! Это она надумала меня женить, а мне она зачем нужна? Мне еще гулять и гулять, мало ли, кто там беременный от кого…
Жизнь предсказуема, – повторил Егор недавнюю мысль вслух, – я этого момента ждал. Одни и те же ошибки приводят к одинаковым последствиям, только идиот не понимает… Но знаешь, дружок, если ты с девочкой прилег, и не знал, чем все заканчивается, ты идиот. Не нагулялся, говоришь? – и вдруг заорал: – Катерина! Иди сюда, мать, тут у сыночка нашего новости для тебя.

Мама вбежала прямо с тряпкой в руках:

Давайте быстрее, пирог поставила…
А вот посмотри на героя, бабкой тебя сделал. Ребенка Тарасовой Ленке обеспечил, а мужа не хочет обеспечить. Отца ребенку – не хочет.
Вот и молодец, – вздохнула Катя, – вот правильно. Что та Ленка? Нищета, ни образования денежного, ни приданого. А семья ее? Решила передком себе мужа отхватить, а теперь в ЗАГС тащит? Правильно, нечего на каждой жениться, нужно достойную жену искать, с умом…

Егор аж крякнул:

А если там действительно наш внук?
Наш, жди… Они пока молодые вертят хвостом перед всеми, потом ищут, кому приплод подсунуть. Она поди еще пятерым о ребенке объявила, может и найдется дурак кольцо покупать. Но в нашем доме чужой рот не нужен, не хватало еще кукушонка.
А если это наш? – с нажимом повторил Егор…
Наш у нас сын, – медленно, по слогам произнесла Катерина. – И тебе надо сейчас его от потаскухи деревенской защитить. Растили, учили – и что? Кому отдавать единственного мальчика? Зачем нам эта девка в доме? И с чего это им такой зять достанется? Нечего тут думать сидеть, пусть в думе думают, им за это зарплату платят.

Егор смотрел на Катерину, хмурился.

Да уж, зять так зять, нехрен брать… – и смотрел, как взвилась жена. Орала, что о сыне нужно думать, не о девках приблудных. Пояснил: – Данила наш отличный вариант, но только пока родители живы. А потом он все спустит, все прогуляет…

Жена махнула рукой, развернулась к сыну. Велела передать Ленке, мол, будут они экспертизу заказывать, проверят, чей там ребенок у нее, свой или чужой. Что подкидышей им не нужно в доме. Нечего киснуть, так просто нас не возьмешь…Сын кивнул, понял. Завтра поговорит… Катя всплеснула руками: пирог же! Уже пахнет, не сгорел бы…

А Егор посмотрел сыну в глаза, велел:

Давай, как на духу. Как дело было? Мать уже прооралась, думать ушла головой своей. Давай все по порядку.
Что, прямо всё-всё рассказывать?
Ну а что, как мы иначе разберемся-то? Давай уже, чем ты меня удивить-то можешь…

Парень начал рассказывать.

Честно сознался, как на праздники пошел в клуб с друзьями. Как напились всякой дряни, Витька-студент из города привез. Было весело, только вот память отшибло. Полностью выпал вечер из головы, очнулся уже дома, утром, на своей постели. А Ленка на следующий день подошла, рассказала: увидела его пьяного и домой привела. И вот, пока вела вдоль живой изгороди, все и произошло. Говорит, завалил на траву, юбки задрал… А она и не сопротивлялась, говорит, давно любила… Да и кричать было стыдно, хуже нет позора, чем найдут без трусов.. Но сын вообще не помнит, было, не было… Но вот беременна теперь.

Не знает, может и правда не от него?

Отец вздохнул. Вздохнул еще раз:

И ты туда же…
Куда же? Ты о чем, пап?
Да о том же, что дети судьбу родителей повторяют. А может, в этой деревне порядки просто такие. Я ведь тоже на матери не по любви женился. Любимая у меня в городе жила. Я тогда в технаре учился сразу после армии. Гуляли с ней, но дальше поцелуя в щечку не заходило, берёг. Любили друг друга, свадьбу уже планировали. Только дурак был, приехал в деревню на праздники. Выпил с друзьями – проснулся не с ними уже. С мамой проснулся, ну и женился, пришлось. Не любил ее ни тогда, ни сейчас. Терплю, уважаю, за сына ей благодарен, но другого ребенка так и не захотел. До сих пор та, городская в сердце…

Сын растерялся. Да как же так жить, без любви, без тепла? Без симпатии? В жизни бы не подумал: родители вели себя друг с другом уважительно, пусть и не кипели от страсти, но мир был, спокойствие… Но так, настолько себя наказывать за случайную ошибку???

Ошибку? – Егор покачал головой, – ты, сынок, не ошибка. И кто бы тебя уму-разуму научил? Вырастил? Если у меня ума не хватало по молодости, почему ты должен был ненужным расти, без отца при живом мне? Кто-то должен был пострадать. Не женился бы на Катерине, она бы страдала и ты. И зазноба моя узнала бы, конечно. Дома бы кошмар настал. Так что не в грехе дело. А в том, что мы сделать готовы, чтобы его исправить.

Егор помнил те слова, что ему отец говорил. Их и повторял сыну. Благо, экспертиза нынче есть. Подтвердит, что ребенок свой – женись и расти. Не подтвердит – уходи от Ленки, ребенка вытянем все равно.

Дни шли, недели пролетали. Ленкина семья ругалась с Данилиной, Катя скандалила знатно, со вкусом. Стоило встретить Ленку – костерила девку, хоть святых выноси. Сплетни расходились кругами.

В конце-концов Ленка постучала в дверь, сказала:

Хватит. Правду тетя Катя говорит, не Данилы ребенок. Наврала я.

Несостоявшаяся свекровь повеселела, глазами заблестела, порозовела. Но Егор видел: врет. Врет Ленка. Догнал ее, попросил:

Поговорим? Врешь ведь…
Да, вру. Но замуж выйду – свекровь со свету сживет, сейчас что творится, видите? А дома что, успкоится? Нет уж, мой ребенок будет.
Не спеши, дочка. Я тебе верю, можешь даже тест не делать.
Сделаю из принципа, ради вас и вашего спокойствия только и сделаю… Даже в графе отцовства напишу Данилович, не может ведь он без отчества быть?

Через месяц Ленка подошла к Егору, ткнула бумагой, мол, убедитесь.

Тот повел ее домой за руку, но Ленка руку выдернула, напомнила:

Никакого брака. Мой ребенок, мне и воспитывать.
Леночка, идем. Я Катьке язык отрежу, сына выпорю… Будут шелковые… – Но Ленка уже определилась, не нужны ей были такие отношения. Она повернулась и зашагала домой.

Егор пришел домой злой, как черт.

Наш внук, Ленка документы получила! Надо идти извиняться, не хочет девка и знать нас…
Сама подстелилась, – фыркнула жена. – Ни один мужик еще от десерта не отказывался! Что ж теперь, на каждой жениться?
Ну тогда, – протянул Егор, глядя на жену с накопившейся за пару десятков лет яростью, – вот вам слово мое. Внук мой, сына я мужиком вырастить не смог. Значит, мне и исправлять грех. Ребенка я беру на себя: обеспечу, позабочусь. Построю дом для снохи. И сам туда съеду. Моя доля в хозяйстве достанется ребенку, можете на нее не зариться даже. А сынок этот… я-то экспертизу не делал… – Он посмотрел на жену в упор, та стушевалась… – Сама знаешь, какая свекровь снохе не верит…
Ой, – закудахтала жена, – ой, у сына забрать хочет, приблуде отдать…

Егор курил на крыльце. Знал, решения не изменит. Есть еще время внука человеком вырастить. И найти свою городскую зазнобу. Пора извиниться и исправить, что можно…