– Лариса, ты опять накричала на мою маму! – Сергей захлопнул дверь так, что задрожали стекла в серванте.

– Я не кричала, я просто сказала, что Катя готовится к экзаменам и ей нужна тишина.

– А мама где должна телевизор смотреть? На улице?

Лариса медленно выдохнула, считая до десяти. Двадцать лет. Двадцать лет она каждый день проглатывала такие разговоры. Когда они с Сергеем только поженились, она думала, что со временем все наладится. Что он научится защищать её, а не свою семью. Что она станет для него главной.

– Сергей, мы об этом уже говорили. Вера может смотреть телевизор в своей комнате. У неё есть свой телевизор.

– Маленький! Ей в её возрасте трудно смотреть на маленький экран.

– А моей дочери трудно готовиться к экзаменам под звуки сериалов.

– Твоей дочери? – Сергей повысил голос. – Катя моя дочь уже двадцать лет!

Лариса почувствовала знакомый ком в горле. Как же она устала от этих разговоров. Катя была его дочерью, когда нужно было хвастаться перед знакомыми её успехами в учебе. Но становилась «твоей дочерью», когда речь заходила о том, что кому-то из его родных она мешает.

– Пап, можно я что-то скажу? – В комнату вошла Катя. Девятнадцать лет, худенькая, с усталыми глазами. Последние недели она выглядела измученной.

– Конечно, доченька, – сразу смягчился Сергей.

– Мне действительно трудно заниматься, когда так громко работает телевизор. Я не прошу выключить его совсем. Просто сделать потише.

– Видишь, – Лариса посмотрела на мужа. – Катя сама просит.

– Хорошо, я скажу маме, – буркнул Сергей и вышел.

Лариса обняла дочь. Такая хрупкая, такая умная. Ради неё она когда-то и вышла замуж за Сергея. Хотела дать ребенку полную семью, отца. А получилось что? Катя выросла в доме, где её мать постоянно защищается и оправдывается.

– Мам, а почему бабушка Вера так со мной разговаривает? – спросила Катя тихо.

– Что ты имеешь в виду?

– Вчера она сказала, что я избалованная, что в её времена дети родителей слушались. А сегодня при Максиме заметила, что я слишком много времени провожу с книгами, а по дому не помогаю.

Лариса сжала кулаки. Вера постоянно делала такие колкости, а Сергей их не замечал. Или делал вид, что не замечает.

– Не обращай внимания. Готовься к экзаменам, это сейчас главное.

– А долго еще Максим будет жить с нами?

Вот и еще одна проблема. Максим появился у них дома три недели назад. Двадцать пять лет, здоровый мужчина, но работать не хочет. Говорит, что временно между проектами. Занял комнату, где Катя обычно готовилась к экзаменам, потому что там тише и светлее.

– Он обещал найти работу в течение месяца.

– А если не найдет?

Лариса не знала, что ответить. Она помнила пятилетнего Максима, который звал её мамой и радовался, когда она читала ему сказки. Но потом Вера начала активно вмешиваться в воспитание. Говорила, что Лариса слишком строгая, что мальчику нужна свобода. Постепенно Максим отдалился от мачехи и стал относиться к ней как к чужой тете.

– Лариса! – раздался крик Веры из гостиной. – Иди сюда!

Лариса вздохнула и пошла на зов свекрови. Вера сидела в своем любимом кресле, пульт от телевизора в руках.

– Что случилось?

– Сергей сказал, что ты жалуешься на громкость телевизора.

– Я не жалуюсь. Я просто попросила сделать потише, потому что Катя готовится к экзаменам.

– А в мое время студенты умели заниматься в любых условиях. Не были такими изнеженными.

Лариса почувствовала, как в груди поднимается знакомая волна раздражения. Сколько раз она слышала эти слова «в мое время». Как будто сейчас все дети испорченные, а раньше были идеальными.

– Вера, давайте не будем спорить. Просто немного потише, ладно?

– Я не собираюсь менять свои привычки из-за капризов девочки. Она может заниматься в своей комнате.

– Её комната занята Максимом.

– Максим мой внук, он имеет право жить в доме своего отца.

– Конечно имеет. Но Катя тоже живет в этом доме.

– Катя не кровная родственница.

Эти слова ударили как пощечина. Лариса стояла и смотрела на пожилую женщину, которая произнесла их так спокойно, словно констатировала факт.

– Что вы сказали?

– Я сказала правду. Катя не наша кровь. Мы её приняли в семью, но она должна помнить свое место.

– Катя моя дочь, и она имеет в этом доме такие же права, как и все остальные.

– Твоя дочь, да. Но не наша.

В этот момент в комнату вошли Сергей и Максим. Сергей что-то рассказывал сыну, они оба улыбались.

– Что здесь происходит? – спросил Сергей, увидев лицо жены.

– Твоя мать только что объяснила мне, что Катя не кровная родственница и должна помнить свое место.

Сергей посмотрел на мать, потом на жену.

– Мам, ты это сказала?

– Я сказала правду. Девочка избалованная, думает, что весь дом должен под неё подстраиваться.

– Катя просто просила сделать телевизор потише, – тихо сказала Лариса.

– Да ладно, мам, – вмешался Максим. – Какая разница, кровная не кровная. Катя нормальная.

Лариса посмотрела на него с удивлением. Неужели он встанет на её сторону?

– Правда, нормальная, – продолжил Максим. – Хотя и правда избалованная. Раньше студенты вообще работали и учились одновременно. А эта только учится и еще жалуется на шум.

– Она не жалуется, – Лариса почувствовала, как поднимается давление. – Она просто готовится к важным экзаменам.

– Да какие там важные экзамены, – махнул рукой Максим. – Институт как институт. Выучится, замуж выйдет, детей рожать будет.

– Максим, не говори глупости, – попытался остановить его Сергей.

– Да я не глупости говорю. Просто правду. Девочки сейчас все принцессы. Работать не хотят, только учиться. А потом что? Кто семью содержать будет?

Лариса смотрела на своего пасынка и не узнавала его. Когда он стал таким? Или всегда был, просто она не замечала?

– Катя будет работать по специальности, – сказала она. – Она хочет стать переводчиком.

– Переводчиком, – засмеялся Максим. – Да сейчас все переводчики с работы уволены. Программы компьютерные переводят лучше людей.

– Это неправда.

– Правда, правда. Я в этом разбираюсь.

– А в чем еще ты разбираешься? – не выдержала Лариса. – Кроме того, как жить за чужой счет?

Повисла тишина. Максим покраснел, Сергей нахмурился.

– Лариса, что ты говоришь? – тихо сказал Сергей.

– Я говорю правду. Максим живет у нас уже три недели. Не работает, не помогает по дому, занял комнату дочери. И еще смеет указывать ей, как себя вести.

– Я же сказал, что это временно, – защищался Максим.

– Временно это сколько? Месяц? Год? Десять лет?

– Лариса, хватит, – повысил голос Сергей. – Максим мой сын, он имеет право жить в отцовском доме.

– Конечно имеет. Но не за счет моей дочери.

– Твоей дочери! – взорвался Сергей. – Опять твоя дочь! А моя семья что, чужая?

– Твоя семья относится к моей дочери как к чужой. Только что твоя мать мне это объяснила.

– Я объяснила, что девочка должна знать свое место, – вмешалась Вера.

– Какое место? – Лариса повернулась к свекрови. – Катя живет в этом доме двадцать лет. Это её дом.

– Это дом моего сына. И внука. А девочка здесь гость.

– Гость? – Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног. – Гость двадцать лет?

– Ну хватит уже, – устало сказал Сергей. – Все успокойтесь.

– Не успокоюсь, – Лариса посмотрела на мужа. – Я хочу услышать от тебя. Катя твоя дочь или гость в доме?

– Конечно дочь. Но мама и Максим тоже семья.

– Значит, мы должны потесниться ради твоей семьи?

– Не потесниться, а понять. Максим переживает трудный период. Мама в возрасте, ей нужна поддержка.

– А Катя? Ей поддержка не нужна?

– Катя молодая, здоровая. Переживет.

Лариса посмотрела на дочь, которая стояла в дверях и все слышала. Бледная, с большими глазами, полными слез. Переживет. Как она сама переживала двадцать лет.

– Мам, не надо, – тихо сказала Катя. – Я могу заниматься в библиотеке.

– Нет, – твердо сказала Лариса. – Ты не должна жить как изгой в собственном доме.

– Изгой? – возмутилась Вера. – Да мы её как родную воспитывали!

– Как родную? – Лариса засмеялась, но смех получился горький. – Вы постоянно напоминаете ей, что она не кровная родственница.

– Не напоминаем, а говорим правду.

– Правду? А правда в том, что я двадцать лет работала и отдавала все деньги в семью. Правда в том, что я готовила, убирала, стирала на всех. Правда в том, что я воспитывала не только свою дочь, но и твоего внука.

– Воспитывала? – хмыкнул Максим. – Ты меня воспитывала?

– Конечно. Кто тебе завтраки готовил? Кто в школу собирал? Кто с учителями разговаривал, когда ты двойки приносил?

– Это мой отец делал.

– Твой отец работал с утра до вечера. Это я с тобой домашние задания делала.

– Не помню такого.

Лариса смотрела на него и понимала, что он действительно не помнит. Или не хочет помнить. Как легко люди забывают добро.

– Максим, ты помнишь, как мы с тобой в зоопарк ездили? – спросила она. – Тебе было семь лет, ты очень хотел посмотреть на тигров.

– При чем тут зоопарк?

– Твоя бабушка была против. Говорила, что опасно, что ты можешь заболеть. А я настояла, чтобы поехали.

– Ну и что?

– А то, что ты до сих пор помнишь этот день. Рассказывал всем друзьям про тигров.

– Это что, мне теперь до конца жизни благодарить тебя за зоопарк?

Лариса поняла, что разговор бесполезен. Максим смотрел на неё как на чужую тетю, которая зачем-то напоминает о каких-то древних событиях.

– Хватит, – сказал Сергей. – Все разошлись. Лариса, иди на кухню, поговорим наедине.

Лариса послушалась. На кухне Сергей закрыл дверь и повернулся к жене.

– Что с тобой происходит?

– Как что? Я просто устала терпеть.

– Терпеть что? Мою семью?

– Их отношение к моей дочери. К нам.

– Лариса, мама пожилая женщина. У неё свои взгляды на жизнь.

– Она считает мою дочь чужой.

– Она так не считает. Просто иногда неудачно выражается.

– А Максим? Он тоже неудачно выражается?

– Максим переживает. Он остался без работы, без денег. Конечно, он нервничает.

– Сергей, ты слышал, что он сказал про Катю?

– Слышал. Но он не хотел её обидеть. Просто у него сейчас трудности.

– А у Кати нет трудностей? Она готовится к экзаменам, которые определят её будущее.

– Катя умная девочка, она справится.

– Справится? А почему она должна справляться в таких условиях? Почему именно она должна жертвовать своим комфортом?

– Потому что она младшая в семье.

– Нет, не потому что младшая. Потому что она не твоя кровь.

– Не начинай снова.

– Я не начинаю, я заканчиваю. Сергей, у нас есть деньги, которые я откладывала на образование Кати?

Сергей замялся.

– Какие деньги?

– На сберегательном счету. Тридцать тысяч.

– Там не тридцать.

– Сколько?

– Пятнадцать.

– Куда делись остальные?

– Максиму понадобилось на первоначальный взнос за квартиру.

Лариса почувствовала, как сердце останавливается.

– Что?

– Он хотел снимать квартиру, но нужно было внести залог.

– Сергей, эти деньги я копила пять лет. Для Кати.

– Максим сказал, что вернет через месяц.

– Когда это было?

– Два месяца назад.

– И где деньги?

– Он не смог снять квартиру. Сказал, что хозяйка передумала.

– А деньги?

– Потратил на жизнь. Обещал вернуть, как только найдет работу.

Лариса опустилась на стул. Пятнадцать тысяч. Пятнадцать тысяч, которые она откладывала, экономя на себе. Покупала себе дешевую одежду, не покупала косметику, не ездила в отпуск.

– Ты потратил деньги дочери на своего сына без моего разрешения?

– Я не потратил. Я дал в долг.

– Кому дал? Человеку, который три недели не может найти работу?

– Лариса, он мой сын. Он попросил помочь.

– А Катя твоя дочь. Она тоже нуждается в помощи.

– Катя получит образование. А Максим мог остаться на улице.

– На улице? Он жил в съемной квартире.

– Дорого платил. Не мог себе позволить.

– И вместо того чтобы найти работу, он решил потратить деньги дочери?

– Лариса, прекрати. Максим не виноват, что у него трудности.

– А Катя виновата?

– Катя при чем? Она получит образование.

– На какие деньги? Половину ты отдал Максиму.

– Я заработаю.

– За два месяца до экзаменов?

– Возьмем кредит.

– Кредит? – Лариса посмотрела на мужа. – Ты предлагаешь взять кредит на образование дочери, потому что потратил её деньги на сына?

– Предлагаю решить проблему.

– Проблему, которую ты создал.

– Я не создавал проблемы. Я помог сыну.

– За счет дочери.

– За счет семьи.

– За счет моей дочери, – поправила Лариса.

– Опять твоя дочь!

– Да, моя! Потому что твоя семья ее такой не считает!

В кухню вошла Вера.

– Что вы тут кричите?

– Мы не кричим, – устало сказал Сергей.

– Кричите, кричите. Слышно на всю квартиру.

– Вера, а вы знали, что Сергей потратил деньги Кати на Максима? – спросила Лариса.

– Знала.

– И вы считаете это нормальным?

– Считаю правильным. Максим внук, он важнее.

– Важнее Кати?

– Важнее чужой девочки.

– Вера, Катя живет в вашей семье двадцать лет.

– И что? От этого она не становится родной.

– А я? Я тоже не родная?

– Ты жена моего сына. Но не родная.

Лариса смотрела на свекровь и понимала, что слышит то, что думала все эти годы. Просто раньше Вера это не говорила вслух.

– Понятно, – тихо сказала Лариса.

– Что понятно? – спросил Сергей.

– Все понятно. Абсолютно все.

Лариса вышла из кухни. В коридоре столкнулась с Катей.

– Мам, я все слышала.

– Прости, доченька.

– Мам, а почему ты столько терпела?

Лариса обняла дочь. Почему? Потому что хотела дать ей семью. Потому что думала, что со временем все изменится. Потому что боялась остаться одна с ребенком.

– Я думала, что делаю правильно.

– А сейчас?

– Сейчас я понимаю, что ошибалась.

– Что ты хочешь делать?

Лариса посмотрела на дочь. Умная, красивая, талантливая девочка. Она не должна расти в доме, где её считают чужой.

– Я хочу, чтобы мы жили спокойно.

– Это значит?

– Это значит, что нам пора съехать.

– Серьезно?

– Серьезно.

Катя обняла мать.

– Мам, а как же деньги на учебу?

– Найдем выход. Возьмем кредит.

– А папа?

Лариса посмотрела в сторону кухни, откуда доносились голоса мужа и свекрови.

– Папа сделал свой выбор.

Вечером Лариса сидела в комнате и просматривала объявления о съеме квартир. Цены кусались, но выбора не было.

– Лариса, – в комнату вошел Сергей. – Мы можем поговорить?

– Говори.

– Что ты собираешься делать?

– Искать квартиру.

– Зачем?

– Затем, что мы с Катей здесь лишние.

– Не лишние. Просто нужно найти компромисс.

– Какой компромисс? Твоя мать считает нас чужими. Твой сын тратит деньги моей дочери и считает это нормальным. А ты их поддерживаешь.

– Я никого не поддерживаю. Я пытаюсь всех помирить.

– Сергей, а ты помнишь, как мы познакомились?

– Конечно помню.

– Что ты мне тогда сказал?

– Много чего сказал.

– Ты сказал, что хочешь создать новую семью. Что Катя будет тебе как родная дочь.

– Так и есть.

– Нет, не так. Родную дочь не оставляют без денег на образование ради пасынка.

– Максим не пасынок. Он мой сын.

– А Катя?

– Катя тоже моя дочь.

– Тогда почему ты выбрал между ними его?

– Я не выбирал. Я помог тому, кто больше нуждался.

– Кто больше нуждался? Максим, который не хочет работать, или Катя, которая готовится к экзаменам?

– Максим остался без денег.

– По собственной вине.

– Не по собственной. У него закончился контракт.

– Какой контракт?

– Рабочий.

– Сергей, Максим мне сегодня сказал, что он между проектами. Какой контракт?

Сергей замялся.

– Он работал.

– Где?

– В строительной компании.

– И что случилось?

– Компания закрылась.

– Или его уволили?

– Почему уволили?

– Потому что он не любит работать. Я же его знаю с пяти лет.

– Лариса, ты не справедлива к Максиму.

– А он справедлив к Кате?

– Он просто пытается устроить свою жизнь.

– За счет чужих денег.

– За счет семейных денег.

– Моих денег.

– Наших денег.

– Сергей, эти деньги я зарабатывала и откладывала. Без твоего участия.

– Мы семья. У нас все общее.

– Тогда почему ты не посоветовался со мной, прежде чем дать их Максиму?

– Думал, ты поймешь.

– Я поняла. Поняла, что для тебя важнее твоя кровная семья.

– Лариса, хватит. Ты устраиваешь драму на пустом месте.

– На пустом месте? Двадцать лет терпения это пустое место?

– Какого терпения?

– Терпения твоей матери, которая с первого дня дала мне понять, что я чужая. Терпения твоего сына, который относился ко мне как к прислуге. Терпения твоего равнодушия к моим чувствам.

– Я не равнодушен к твоим чувствам.

– Тогда почему ты никогда не защищаешь меня?

– От кого защищать?

– От твоей матери, которая постоянно делает мне колкости. От твоего сына, который считает меня обслуживающим персоналом.

– Они так не считают.

– Сергей, ты слышал, что они сегодня говорили?

– Слышал. Но они не хотели тебя обидеть.

– Не хотели? А что хотели?

– Объяснить свою позицию.

– Позицию, что мы с Катей чужие в этом доме?

– Не чужие. Просто не кровные родственники.

– Для тебя это одно и то же?

– Нет, конечно.

– Тогда почему ты не сказал матери, что она не права?

– Сказал.

– Когда?

– После вашего разговора.

– А при мне почему не сказал?

– Не хотел устраивать скандал.

– Зато позволил ей устроить скандал мне.

– Лариса, мама пожилая женщина. С ней нужно деликатно.

– А со мной можно не деликатно?

– С тобой можно честно разговаривать.

– Честно? Честно это когда ты тратишь деньги дочери, не сказав мне?

– Я хотел сказать.

– Когда?

– Когда Максим вернет.

– А если не вернет?

– Вернет.

– Откуда? Он же не работает.

– Найдет работу.

– За два месяца не нашел.

– Найдет.

– А если не найдет?

– Найдет, найдет. Хватит об этом.

Лариса посмотрела на мужа. Он искренне верил, что Максим найдет работу и вернет деньги. Верил, потому что хотел верить.

– Сергей, а если Максим не найдет работу, кто будет содержать его?

– Мы.

– То есть я.

– Мы семья.

– Семья, где я работаю на всех остальных.

– Ты не работаешь на нас. Ты работаешь для семьи.

– Для семьи, которая меня не принимает.

– Принимает.

– Твоя мать сегодня сказала, что я не родная.

– Она так не думает.

– Думает. И говорит.

– Лариса, давай решим проблему по-другому.

– Как?

– Максим найдет работу и съедет. Маме скажу, чтобы не вмешивалась в наши дела.

– Когда Максим найдет работу?

– Скоро.

– А до тех пор Катя будет готовиться к экзаменам в коридоре?

– Нет, конечно. Найдем выход.

– Какой выход?

– Максим может спать в гостиной.

– А где твоя мать будет смотреть телевизор?

– В своей комнате.

– Она согласится?

– Объясню ей.

– Сергей, ты двадцать лет не можешь объяснить своей матери, что жена и дочь имеют права в этом доме. Что изменится сейчас?

– Изменится. Я серьезно с ней поговорю.

– А с Максимом?

– И с Максимом.

– И он перестанет считать Катю избалованной принцессой?

– Перестанет.

Лариса смотрела на мужа и понимала, что он обещает то, что не может выполнить. Двадцать лет он обещал поговорить с матерью, объяснить сыну, изменить ситуацию. Но ничего не менялось.

– Сергей, а ты помнишь, что говорил мне пять лет назад, когда твоя мать переехала к нам?

– Что говорил?

– Что это временно. На месяц, пока она восстановится после перелома.

– Помню.

– Прошло три года.

– Ей некуда идти.

– А у нас есть место для троих взрослых людей и студентки?

– Есть.

– В двухкомнатной квартире?

– Тесновато, но есть.

– Сергей, Катя спит на раскладушке в гостиной, потому что её комнату занял Максим. Твоя мать заняла нашу спальню, а мы спим на кухне на диване. Это нормально?

– Не навсегда.

– Когда это закончится?

– Скоро.

– Конкретно.

– Максим найдет работу и съедет. Тогда станет просторнее.

– А твоя мать?

– Мама останется.

– Навсегда?

– Она старая. Ей нужна помощь.

– А нам помощь не нужна?

– Какая помощь?

– Чтобы Катя могла нормально готовиться к экзаменам. Чтобы у нас была своя спальня. Чтобы я могла отдохнуть дома, а не только готовить и убирать за всеми.

– Лариса, ты преувеличиваешь.

– Преувеличиваю? Когда ты последний раз готовил обед?

– Я работаю на заводе. Прихожу уставший.

– А я не работаю? Я прихожу с работы и готовлю ужин на пятерых человек.

– Не на пятерых. На четверых.

– На пятерых. Себя ты тоже считай.

– Хорошо, на пятерых. И что?

– А то, что раньше я готовила на двоих. Потом на троих, когда появилась твоя мать. Сейчас на пятерых.

– Ты хочешь сказать, что тебе тяжело?

– Я хочу сказать, что мне надоело.

– Надоело что?

– Обслуживать твою семью.

– Это наша семья.

– Наша семья это мы с тобой и Катя. Остальные твоя семья.

– Лариса, ты говоришь ужасные вещи.

– Я говорю правду.

В комнату заглянула Катя.

– Извините, можно войти?

– Конечно, доченька, – сказал Сергей.

– Я хотела сказать, что нашла вариант. Можно снимать комнату недалеко от института. Недорого.

– Какую комнату? – спросил Сергей.

– Обычную комнату в квартире. Там тихо, можно заниматься.

– Зачем тебе снимать комнату?

– Чтобы не мешать всем своими занятиями.

Лариса посмотрела на дочь. Девятнадцать лет, а уже понимает, что в родном доме она лишняя.

– Катя, ты не будешь снимать комнату, – твердо сказала Лариса.

– Почему?

– Потому что это твой дом.

– Мам, но Максиму тоже нужно где-то жить.

– Максим взрослый мужчина. Он может снимать жилье сам.

– На какие деньги? – спросил Сергей.

– На те, которые заработает.

– А пока он не заработал?

– Пока пусть живет у друзей. Или у своей девушки.

– У него нет девушки.

– Тогда у друзей.

– Лариса, ты предлагаешь выгнать моего сына на улицу?

– Я предлагаю, чтобы он жил отдельно, как положено взрослому человеку.

– Он временно без работы.

– Два месяца это не временно.

– Для поиска работы это нормальный срок.

– Для человека, который активно ищет. А Максим активно ищет?

– Конечно ищет.

– Где? Он целыми днями дома сидит.

– Ищет через интернет.

– Через интернет можно найти работу за один день.

– Не за один день.

– Сергей, хочешь правду? Максим не ищет работу. Он ждет, когда ты его содержать надоешь, и найдет другого спонсора.

– Это неправда.

– Тогда пусть до конца недели найдет работу.

– До конца недели? Это нереально.

– Почему нереально? Работы много. Если не привередничать.

– Максим образованный человек. Он не может работать где попало.

– А где он может работать?

– По специальности.

– Какая у него специальность?

– Менеджер.

– Менеджер чего?

– Продаж.

– Вакансий менеджеров продаж полно. Почему он их не рассматривает?

– Рассматривает.

– И что?

– Маленькая зарплата.

– Какая зарплата?

– Тридцать тысяч.

– Это больше, чем ничего.

– Но мало для жизни.

– Для жизни на съемной квартире достаточно.

– А на еду, одежду?

– Заработает больше, будет покупать одежду. А пока пусть довольствуется тем, что есть.

– Лариса, ты жестокая.

– Я реалистичная. Взрослый человек должен себя содержать.

– А если не может?

– Должен научиться.

– А семья должна помогать.

– Семья должна поддерживать, а не содержать.

– В чем разница?

– Поддержка это временная помощь. Содержание это постоянная материальная помощь.

– Максим просит временную помощь.

– Два месяца это не временная помощь.

Катя слушала разговор родителей и молчала. Потом тихо сказала:

– Пап, а можно я спрошу?

– Конечно.

– А почему Максим не может устроиться грузчиком? Или курьером? Пока не найдет работу по специальности?

Сергей посмотрел на дочь с удивлением.

– Зачем ему работать грузчиком?

– Чтобы зарабатывать деньги.

– Максим не грузчик.

– А кто он?

– Менеджер.

– Но работы менеджера у него нет.

– Пока нет.

– А деньги нужны сейчас.

– Деньги есть. Мы помогаем.

– Папа, а почему мы должны помогать?

– Потому что мы семья.

– А почему я должна спать в гостиной, чтобы Максим мог не работать?

Сергей растерялся. Он не ожидал такого вопроса от дочери.

– Ты не спишь в гостиной из-за Максима. Просто так получилось.

– Получилось, что он занял мою комнату?

– Временно.

– На сколько временно?

– Пока не найдет работу.

– А если не найдет?

– Найдет.

– А если не найдет?

– Катя, найдет, найдет.

– Папа, а ты можешь гарантировать, что он найдет работу за месяц?

– Не могу.

– За два месяца?

– Не могу.

– Тогда я буду спать в гостиной неопределенно долго?

Сергей молчал. Катя продолжила:

– А деньги на мое образование вернутся?

– Вернутся.

– Когда?

– Когда Максим найдет работу.

– А если не найдет?

– Найдет.

– Папа, ты повторяешь одно и то же. А я хочу понять: если через год Максим не найдет работу, деньги на мое образование пропали?

– Не пропали. Мы возьмем кредит.

– Кредит под проценты?

– Под проценты.

– А почему я должна платить проценты за то, что Максим потратил мои деньги?

Сергей снова растерялся. Логика дочери была безупречной, а у него не было ответов.

– Катя, семья должна помогать друг другу.

– Я согласна. Но помощь должна быть взаимной.

– Как это?

– Максим берет мои деньги на образование. А что он дает взамен?

– Он член семьи.

– И что?

– Члены семьи помогают друг другу.

– А Максим мне помогает?

– Поможет, когда встанет на ноги.

– Чем поможет?

– Найдет хорошую работу, будет зарабатывать, поможет семье.

– Папа, Максиму двадцать пять лет. Он уже должен был встать на ноги.

– У него были трудности.

– Какие трудности?

– Закрылась компания, где он работал.

– А до этого?

– До этого что?

– Где он работал до этой компании?

Сергей задумался.

– В другой компании.

– Которая тоже закрылась?

– Да.

– А до этого?

– До этого… не помню.

– Папа, за пять лет Максим сменил четыре работы. И везде у него были проблемы. Может, проблема не в компаниях, а в нем?

Лариса смотрела на дочь с гордостью. Умная девочка, видит ситуацию ясно.

– Катя, ты не права, – сказал Сергей. – Максим хороший специалист. Просто не везет.

– Четыре раза подряд не везет?

– Бывает.

– А может, он плохо работает?

– Не плохо.

– Тогда почему его увольняют?

– Не увольняют. Компании закрываются.

– Все четыре компании закрылись?

– Да.

– Это очень странное совпадение.

– Катя, хватит. Ты не знаешь всех обстоятельств.

– А ты знаешь?

– Знаю.

– Расскажи.

Сергей молчал. Лариса понимала, что он сам не верит в свои слова. Просто не хочет признавать, что сын неудачник.

– Сергей, – сказала она тихо. – Нам нужно серьезно поговорить.

– О чем?

– О нашем будущем.

– Какое будущее?

– Я хочу, чтобы ты сделал выбор.

– Какой выбор?

– Между нами и твоей семьей.

– Это одна семья.

– Нет, не одна. Твоя мать и сын считают нас чужими. А ты их поддерживаешь.

– Я никого не поддерживаю.

– Поддерживаешь. Ты дал деньги Кати Максиму. Ты позволяешь матери унижать нас. Ты закрываешь глаза на то, что дочь спит в гостиной ради твоего взрослого сына.

– Лариса, я пытаюсь всех устроить.

– За наш счет.

– За счет семьи.

– За счет моей дочери.

– За счет младшего члена семьи.

– Сергей, Катя не младший член семьи. Она твоя дочь.

– Конечно дочь.

– Тогда почему ты жертвуешь ею ради сына?

– Не жертвую.

– Жертвуешь. Её комнатой, её деньгами, её спокойствием.

– Временно.

– Двадцать лет временно?

– При чем здесь двадцать лет?

– При том, что двадцать лет ты жертвуешь нами ради своей семьи.

– Не жертвую.

– Сергей, я устала. Я устала быть второсортным членом семьи. Устала, что моя дочь считается чужой. Устала работать на людей, которые меня не ценят.

– Мы тебя ценим.

– Кто мы?

– Я и дети.

– Дети? Максим меня ценит?

– Конечно ценит.

– Он сегодня сказал, что я слишком много себе позволяю.

– Он не то имел в виду.

– А что имел в виду?

– Он просто нервничает из-за безработицы.

– А твоя мать? Она меня ценит?

– Мама тебя уважает.

– Она сказала, что я не родная и должна знать свое место.

– Она так не думает.

– Думает. И говорит.

– Лариса, давай не будем ссориться из-за слов.

– Не из-за слов. Из-за отношения.

– Какого отношения?

– К нам с Катей.

– Нормальное отношение.

– Нормальное это когда тебя считают чужой в собственном доме?

– Никто тебя не считает чужой.

– Все считают. И ты тоже.

– Я не считаю.

– Тогда почему ты выбираешь их, а не нас?

– Я никого не выбираю.

– Выбираешь. Каждый день. Каждый раз, когда твоя мать говорит гадость про Катю, а ты молчишь. Каждый раз, когда ты тратишь наши деньги на своего сына. Каждый раз, когда ты позволяешь им унижать нас.

– Никто вас не унижает.

– Унижают. И ты это знаешь.

Сергей молчал. Лариса встала.

– Я устала! Собирай вещи и уходи!

– Что?

– Ты слышал. Собирай вещи. Твоей матери. Твоего сына. И свои. И уходите.

– Лариса, ты что говоришь?

– Я говорю то, что должна была сказать двадцать лет назад.

– Ты хочешь развода?

– Я хочу жить спокойно. С дочерью. В нашем доме.

– Это мой дом тоже.

– Тогда выбирай. Или они, или мы.

– Это ультиматум?

– Это выбор, который ты должен был сделать давно.

Сергей смотрел на жену и не понимал, что происходит. Еще утром все было нормально. А сейчас она требует, чтобы он выгнал мать и сына.

– Лариса, одумайся.

– Я уже думала. Двадцать лет думала.

– И что решила?

– Решила, что хватит.

– Хватит чего?

– Хватит терпеть. Хватит быть второсортной. Хватит жертвовать дочерью ради твоей семьи.

– Мы можем все решить по-другому.

– Как?

– Поговорю с мамой. Объясню Максиму.

– Сергей, ты это обещаешь уже двадцать лет.

– Сейчас серьезно поговорю.

– А раньше не серьезно говорил?

– Теперь я понимаю, что проблема серьезная.

– Понимаешь? А что ты понимаешь?

– Что тебе тяжело.

– Мне не тяжело. Мне унизительно.

– Что унизительно?

– Быть чужой в собственной семье.

– Ты не чужая.

– Сергей, посмотри правде в глаза. Твоя мать ненавидит меня. Твой сын меня не уважает. А ты позволяешь им это делать.

– Не позволяю.

– Позволяешь. Молчанием позволяешь.

– Я не хочу ссориться с мамой.

– А со мной ссориться можешь?

– С тобой можно честно разговаривать.

– А с мамой нельзя?

– Она пожилая женщина.

– А я кто?

– Ты моя жена.

– Значит, жену можно не беречь, а маму нужно?

– Не так.

– А как?

Сергей молчал. Лариса поняла, что разговор бесполезен.

– Я дала тебе выбор. Подумай.

– Сколько времени у меня есть?

– До завтра.

– До завтра? Это слишком мало.

– Двадцать лет это слишком много.

Лариса вышла из комнаты. Катя ждала ее в коридоре.

– Мам, ты серьезно?

– Серьезно.

– А если папа выберет их?

– Тогда мы начнем новую жизнь.

– А если выберет нас?

– Тогда у нас будет шанс стать настоящей семьей.

– Мам, а ты не боишься?

– Боюсь. Но больше боюсь продолжать жить как сейчас.

Утром Лариса проснулась с тяжелым чувством. Ночью она почти не спала, обдумывая свое решение. Было страшно. Но возврата не было.

Сергей ушел на работу, ничего не сказав. Вера молчала за завтраком. Максим спал до обеда.

Вечером Сергей вернулся домой и попросил поговорить наедине.

– Я все обдумал, – сказал он.

– И?

– Я не могу выгнать маму на улицу. Она старая, больная.

– А Максима можешь?

– Максим найдет где жить.

– Значит, мать остается, а сын уходит?

– Да.

– А деньги Кати?

– Я их верну. Возьму кредит.

– Когда Максим уйдет?

– На выходных.

– А мать будет вести себя по-другому?

– Я с ней поговорил. Она поняла.

– Что поняла?

– Что была не права.

Лариса смотрела на мужа и понимала, что он пытается найти компромисс. Но компромиссы не работали двадцать лет.

– Сергей, этого недостаточно.

– Почему?

– Потому что ты снова выбираешь мать, а не меня.

– Не выбираю. Просто не могу оставить старого человека без помощи.

– А молодого человека можешь?

– Максим справится.

– А мы?

– Мы тоже справимся.

– Справимся с твоей матерью, которая нас ненавидит?

– Она не ненавидит.

– Ненавидит. И будет ненавидеть.

– Лариса, дай шанс.

– Я давала шансы двадцать лет.

– Еще один шанс.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ничего не изменится.

– Изменится.

– Нет. Ты боишься матери больше, чем любишь меня.

– Это неправда.

– Правда. Иначе ты бы давно поставил ее на место.

– Лариса, я не могу грубить маме.

– А мне можно грубить?

– Я тебе не грублю.

– Позволяешь грубить другим.

– Больше не позволю.

– Не поверю.

– Почему?

– Потому что ты это обещал много раз.

– Сейчас по-другому.

– Ничего не по-другому.

Лариса встала.

– Я подаю на развод.

– Лариса, подожди.

– Не подожду. Двадцать лет ждала.

– Дай еще месяц.

– На что месяц?

– Чтобы все наладить.

– Сергей, за месяц твоя мать не изменится. За месяц твой сын не станет самостоятельным. За месяц ты не научишься меня защищать.

– Научусь.

– Нет.

– Лариса, я люблю тебя.

– Любишь? А почему тогда позволяешь унижать?

– Больше не позволю.

– Завтра же позволишь.

– Не позволю.

– Позволишь. Потому что для тебя спокойствие матери важнее моего достоинства.

Сергей молчал. Лариса поняла, что он знает: она права.

– Прости, – тихо сказал он.

– За что?

– За то, что не смог защитить.

– Сергей, уже поздно извиняться.

– Не поздно. Мы можем начать заново.

– Не можем. Слишком много боли.

– Боль пройдет.

– Не пройдет. Она накопилась за двадцать лет.

– Лариса, дай последний шанс.

– Я дала. Ты выбрал мать.

– Я выбрал компромисс.

– Компромисс за мой счет.

– За наш счет.

– За мой. Потому что я должна терпеть твою мать ради твоего спокойствия.

– Мама изменится.

– Не изменится. Семидесятилетний человек не меняется.

– Может измениться.

– Сергей, хватит себя обманывать.

Лариса пошла собирать вещи. Катя помогала ей.

– Мам, а где мы будем жить?

– Снимем квартиру.

– А деньги?

– Найдем.

– А если папа передумает?

– Не передумает.

– А если передумает?

– Катя, даже если передумает, уже поздно.

– Почему?

– Потому что я не могу больше жить с человеком, который меня не защищает.

– А ты его любишь?

– Любила. Но любовь умерла под грузом унижений.

– Мне жаль папу.

– И мне жаль. Но каждый делает свой выбор.

Через неделю Лариса с Катей переехали в съемную однокомнатную квартиру. Было тесно, но спокойно. Катя готовилась к экзаменам без постоянного шума и конфликтов.

Сергей звонил каждый день, просил вернуться. Обещал, что все изменится. Лариса не верила.

Максим действительно съехал, но только потому, что нашел девушку, которая была готова его содержать. Вера осталась с сыном и каждый день жаловалась ему на неблагодарную невестку.

Катя сдала экзамены на отлично. Поступила в институт на бюджетное место. Лариса была счастлива, что не пришлось брать кредит.

Через полгода Сергей пришел к ним домой.

– Лариса, я понял, что был неправ.

– Что случилось?

– Мама. Она постоянно жалуется, критикует, требует внимания. Я устал.

– Раньше она так же себя вела.

– Я не замечал.

– Потому что я была буфером между вами.

– Прости.

– Поздно.

– Не поздно. Я готов измениться.

– Как именно?

– Мама поедет жить к сестре в деревню.

– А если не захочет?

– Поедет. Я уже договорился.

– А Максим?

– Максим женился. Живет отдельно.

– И ты думаешь, что теперь все наладится?

– Думаю.

– Сергей, ты не понимаешь главного.

– Чего?

– Проблема была не в твоей матери и сыне. Проблема была в тебе.

– Во мне?

– В том, что ты не умеешь защищать семью.

– Умею.

– Не умеешь. Ты двадцать лет не защищал нас.

– Теперь буду.

– Откуда уверенность?

– Я понял, что потерял.

– Что потерял?

– Тебя. Нашу семью.

– А что ты сделаешь, чтобы нас вернуть?

– Все, что скажешь.

– Сергей, я не хочу, чтобы ты что-то делал ради меня. Я хочу, чтобы ты понимал, что правильно, а что нет.

– Понимаю.

– Не понимаешь. Иначе не позволил бы унижать свою семью.

– Больше не позволю.

– Сергей, ты говоришь правильные слова. Но я не верю в твою способность их выполнить.

– Почему?

– Потому что ты слабый человек. Ты не умеешь говорить «нет» тем, кто тебе давит.

– Умею.

– Не умеешь. Ты сорок семь лет не можешь сказать «нет» матери.

– Сказал. Она едет в деревню.

– После того, как потерял семью.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Для меня уже поздно.

– Лариса, дай шанс.

– Я дала. Двадцать лет давала.

– Последний шанс.

– Нет.

Сергей ушел. Больше он не приходил. Развод оформили без скандалов. Сергей добровольно отдал Ларисе квартиру и не требовал алименты за Катю.

Лариса устроилась на новую работу с большей зарплатой. Катя училась и подрабатывала переводами. Жили скромно, но дружно.

Иногда Лариса думала о Сергее. Было жаль потерянных лет. Но не было сожалений о принятом решении. Двадцать лет терпения научили ее главному: никто не имеет права унижать тебя в твоем собственном доме. Даже семья.

Катя выросла сильной и независимой девушкой. Она видела, как мать боролась за свое достоинство, и усвоила урок: в отношениях должно быть взаимное уважение.

Через год после развода Катя встретила в институте молодого человека. Серьезного, воспитанного. Когда она привела его домой, Лариса увидела, как он внимательно слушает дочь, уважает ее мнение, помогает с курсовой работой.

– Мам, а как понять, что человек тебя действительно ценит? – спросила как-то Катя.

– Очень просто, – ответила Лариса. – Он никогда не позволит другим тебя унижать. И сам никогда не будет этого делать.

Вечером того же дня позвонил Сергей. Голос был усталый, постаревший.

– Лариса, мама умерла.

– Соболезнования.

– Спасибо. Я хотел сказать… ты была права. Во всем права.

– Сергей, зачем ты звонишь?

– Хотел попросить прощения. За все.

– Я тебя прощаю.

– И попросить… можно мы иногда будем встречаться? Я скучаю по Кате.

Лариса помолчала.

– Катя взрослая. Если захочет – пусть встречается.

– А ты?

– Я нет.

– Понятно. Прости за все, Лариса. Ты была хорошей женой. А я был плохим мужем.

После звонка Лариса долго сидела у окна. Было немного грустно, но спокойно. Она сделала правильный выбор. Лучше быть одной, чем жить в постоянном унижении.

Катя поступила на второй курс с отличием. Получила стипендию. Вечером они сидели за столом и пили чай.

– Мам, а ты жалеешь, что развелась?

– Жалею, что не сделала этого раньше.

– А папу жалко?

– Жалко. Но каждый получает то, что заслуживает.

– А мы что заслужили?

– Спокойную жизнь, – улыбнулась Лариса. – Мы это заслужили.

Катя обняла мать. Маленькая квартира была полна тепла и покоя. Никто не кричал, не предъявлял претензий, не заставлял чувствовать себя лишней.

Двадцать лет терпения закончились. Началась новая жизнь.

***

Прошло три года. Лариса работала в новой компании начальником отдела, Катя заканчивала третий курс. Жарким июльским вечером они сидели на балконе, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер.

– Лариса Викторовна? Это Анна, жена Максима. Помните меня?

Лариса вспомнила скромную девушку, на которой женился пасынок.

– Конечно, Аня. Что случилось?

– Мне очень нужно с вами встретиться. Это касается Сергея Николаевича. То, что я узнала… это меняет все…