«Ой, чуть не сшиб меня!» — воскликнула теща, размахивая руками, когда Виталий едва не врезался в нее с пакетом продуктов в руках. «Что так долго? Я же говорила Насте, что мне нужно на маникюр! Сижу тут в пороге, как на старте,» — добавила она, завязывая шарф вокруг шеи.
«Где дети?» — растерянно огляделся мужчина по сторонам.
«В своей комнате,» — безразлично откликнулась Любовь Олеговна и исчезла за дверью.
Виталий сбросил верхнюю одежду и ботинки, затем быстрым шагом направился в детскую.
Трехлетняя Злата и пятилетний Арсений, окруженные игрушками, весело играли на полу.
Виталий пробурчал что-то негодующее по поводу тещи и направился на кухню, чтобы разобрать пакеты с продуктами.
Открыв холодильник, он с удивлением заметил, что банка с красной икрой была вскрыта и половина содержимого съедена.
Мужчина сразу догадался, что это сделала Любовь Олеговна, которая только что ушла.
Виталий не жалел икры для тещи, но его раздражало одно.
Эту банку просил сохранить у себя хороший друг, опасаясь, что дома ее могут съесть до Нового года.
«Почему ты вскрыла банку с икрой?» — негодуя, мужчина набрал номер тещи.
«Что за жадность я слышу в твоих словах?» — хихикнула Любовь Олеговна в ответ. «Я съела только половину, ведь вторая половина все еще там, хватит на вашу семью!»
«Во-первых, это не моя банка! Меня попросили ее сохранить! И во-вторых, если быть честным, в нашей семье четверо, а вы одна съели значительную часть,» — возразил Виталий, надеясь на извинение от тещи.
«Ну вот, какой ты жмот!» — обиженно пробурчала теща и бросила трубку.
Зять был возмущен поведением Любови Олеговны не без оснований. Ее привычка брать без спроса вкусности из их холодильника и не оставлять ни крошки для домочадцев вызывала раздражение не впервые.
В предыдущий раз она обнаружила и без остатка уничтожила банку с грибной икрой, доставленную мамой Виталия прямиком из деревни.
Когда Настя заметила, что исчез один из семейных деликатесов, еще не попробованный никем из домашних, в доме разгорелся настоящий скандал.
Любовь Олеговна в ответ на упреки дочери обвинила ее в жадности, наравне с ее мужем, и заявила, что Настя ничему не научилась из произошедшего.
Через неделю после этого инцидента теща съела рыбную запеканку, оставленную в холодильнике, и не оставила ничего, кроме головы горбуши на противне.
Попытка Насти мирно обсудить ситуацию с матерью закончилась вспышкой гнева со стороны последней, которая заявила, что за присмотр за внуками должна следовать доплата.
«Я могла бы найти подработку на пенсии, продавая газеты, но я выбрала помогать вам, а вы еще скупитесь на еду», — с упреком сказала Любовь Олеговна.
«Мам, мы не скупимся, мы лишь просим оставлять и для нас», — оправдывалась Настя, ощущая невольную вину.
Разговоры о подработке стали для матери всё чаще поводом для разговора, и в какой-то момент она потребовала от дочери срочного решения.
Эти слова заставили Настю паниковать. Она боялась, что не сможет найти достойную замену для ухода за детьми и вверить их чужому человеку.
«Мам, может, я буду платить тебе 5 долларов в день?» — предложила Настя в попытке удержать мать от ухода.
«Давай 10, и я не буду работать в ларьке», — твердо ответила Любовь Олеговна.
У Насти не оставалось выбора, кроме как согласиться на условия матери. Но она решила не говорить об этом мужу.
С момента, как Любовь Олеговна начала требовать оплату за присмотр за внуками, Настя стала реже приглашать ее домой, чтобы избежать лишних расходов.
Она знала, что рано или поздно муж заметит увеличение расходов и задаст вопросы о причинах.
После инцидента с икрой, стоимость которой пришлось компенсировать Виталию, Любовь Олеговна на некоторое время перестала появляться у них дома.
Она упомянула о повышенном артериальном давлении, возникшем в результате замечаний ее зятя.
Мужчина осознавал, что его теща стремится манипулировать ситуацией, однако не намеревался уступать.
Спустя несколько дней Любовь Олеговна вновь посетила дом своей дочери и ее супруга.
Встретившись с Виталием у входа, она лишь высокомерно подняла голову в ответ на его приветствие, не посчитав нужным отвечать.
Тем не менее, в тот вечер им пришлось обсудить назревшие вопросы. Настя задержалась на работе, и теща встретила зятя у порога.
Мужчина надеялся на ее уход без лишних слов, но на этот раз женщина не спешила покидать их жилище.
«Мне не до ожиданий, передай деньги за Настю,» — сказала Любовь Олеговна, скрестив руки на груди и гордо возвысившись.
«Какие деньги? Моя жена об этом не упоминала…»
«Она должна мне 10 долларов.»
«За что же?» — с недоверием спросил мужчина, убежденный, что Настя никогда бы не заняла денег у своей матери.
«За присмотр за вашими детьми,» — спокойно ответила теща.
«Что? Вы просите деньги у своей дочери за то, что проводите время со своими внуками?» — удивился Виталий. — «Это шутка?»
«Нет, шутить здесь не о чем,» — с сарказмом ответила Любовь Олеговна. — «Каждый труд должен быть вознагражден!»
Зять на мгновение потерял дар речи от такого поворота событий, затем решительно взял тещу за руку и повел на кухню.
Открыв холодильник, он быстро осмотрел его содержимое, остановившись взглядом на нижней полке.
«Видно, сегодня вы хорошо позавтракали у нас. Давайте подсчитаем, сколько вы должны,» — сказал Виталий, усаживая женщину на стул.
«Зачем подсчитывать?»
«Если вы берете деньги у вашей дочери, то почему мы не можем взимать с вас плату за еду? Кажется, это справедливо,» — мужчина положил перед тещей лист бумаги и ручку. «Итак, из 10 вычитаем 6 долларов.»
«Почему именно шесть? За что?» — возмутилась Любовь Олеговна.
«Вы съели четыре куска соленой рыбы, половину банки сгущенки, пачку печенья и выпили литр сока, только за один день,» — спокойно объяснил Виталий. «И это только сегодня. Сколько же вы взяли у Насти?»
«Хамло!» — внезапно вскрикнула теща, комкая лист бумаги и метнув его в зятя. — «Осмеливается выставлять мне счет…»
«А в чем ваше преимущество?» — возразил он в ответ. — «Как вам не стыдно брать деньги у своей дочери?!»
«Ох, чертов жлобяра!» — Любовь Олеговна с раздражением замахнулась на зятя. — «Подавись своими деньгами!»
Проклиная Виталия нелицеприятными выражениями, которые были в ее арсенале, теща стремительно покинула жилище, словно пуля.
В тот вечер произошел серьёзный диалог между супругами. Настя выразила раскаяние перед своим спутником жизни, признаваясь в затруднении с принятием решения.
— Подумав, я пришел к выводу, что финансово нам будет разумнее организовать посещение детского сада для наших малышей, нежели выплачивать вознаграждение твоей матери, — поделился размышлениями супруг.
— О, но там совершенно незнакомые люди… Меня охватывает тревога при мысли доверить им наших детей, — с замешательством отозвалась Настя. — И к тому же, вполне возможно, что свободных мест там уже не осталось…
— Ты имеешь в виду наш детский сад, где всего лишь десяток детей находится?
— Честно говоря, сомневаюсь, — с легким сомнением в голосе ответила Настя, пожимая плечами.
— А как же ты планируешь отправлять детей в школу? Будем приглашать учителя на дом, или может твоя мать возьмется за их образование? — с легкой иронией в голосе спросил Виталий. — Я убежден, что иногда лучше избегать слишком тесного взаимодействия с родственниками, чтобы не привести к подобной ситуации, как у нас сейчас.
— Да, ты абсолютно прав, — вздохнула она.
Спустя неделю пара решила отправить детей в детский сад, и потребность в помощи тещи отпала.
