Эти слова были последними, которые я услышала от матери моего мужа. Больше я не подпускаю бабушку к внучке. Муж понял и принял моё решение. Ему тоже надоели постоянные упрёки в мой адрес: какая я плохая мать и хозяйка.
С Мишей мы поженились, когда мне было почти тридцать. Естественно, я не пришлась по душе его матери из-за небольшой разницы в возрасте. Я старше на каких-то пять лет. Но это неважно. Важно то, что я старше, а это означает лишь одно – я старовата для её единственного сына. Если бы была разница в год, то это ничего б не изменило.
— В жёны нужно брать молодых и неопытных, — первые слова моей будущей свекрови, когда Миша представил ей меня.
– Мало ли, с кем она там любовь крутила. – эту реплику я услышала на прогулке. Миша общался с мамой по телефону. Елена Борисовна стала названивать чаще, чтобы отговорить сына не совершать необдуманный поступок – жениться на престарелой тётке.
Мой Мишка отмахивался, как мог. Старался не скандалить и не повышать голос, хотя и придерживался своего мнения до последнего. Разговаривал спокойно, убеждая мать, что выбор уже сделан и нет пути назад.
— Я её люблю, мама, — по лицу было видно — злится и ещё как, но на мать кричать нельзя.
Она не поймёт. Как и не понимает своего мужа. Чуть что — сразу в крик, а Андрей Витальевич молчит и соглашается. Совсем затюкала мужа, теперь и за сына взялась.
— Нет, я не передумал, — встречая меня с работы, тараторил в трубку Миша, пытаясь закончить разговор, но я услышала его ответы. О вопросах матери стоит только догадываться. – Я же сказал, не отстану. Давай закончим этот разговор. Я сейчас очень занят.
Несколько недель до свадьбы я ждала звонка от Елены Борисовны. Ждала серьёзного разговора с её стороны, упрёков, назиданий, и, может быть, угроз. Но этого не случилось. Мать моего Мишки так и не позвонила.
«Наверное, смирилась», — думала я, ожидая Мишку в нашей съёмной квартире.
Но позже, как оказалось, не смирилась. Затаилась на время.
День свадьбы прошёл на ура. Слава тебе, Господи, ничто не омрачило наш праздник. Свекровь с мужем любезничали с моими родителями, как не бывало. Она улыбалась, шутила и очень много пила шампанского. Да пусть пьёт, лишь бы к нам не лезла.
После ресторана гости потихоньку разъезжались по домам, а мы с моим уже мужем поехали на нашу съёмку. Вечер предвещал романтическое продолжение банкета и…
Не тут-то было. Елена Борисовна начала обрывать телефон именно в тот момент, когда мы уже ложились в п о с т ель.
— Очень тебя прошу, — пьяный голос свекрови давил, как мог, — предохраняйся. Год-два — сама сбежит. У неё часики тикают. А у тебя ещё всё впереди.
После её слов у нас ничего не получилось. Легли спать расстроенные и уставшие. На самом деле, она права, я очень хотела ребёнка. Мальчика, похожего на Мишу. На моего любимого красавца Мишку.
За первый год мы не смогли з а ч а ть. Как бабка отшептала. И тут я вспомнила слова свекрови после свадьбы. Неужели её аура настолько сильная, что давит все наши мечты на корню? Никогда не верила и не верю в с глаз и тому подобное. Муж тоже мечтал о ребёнке.
— Надежда умирает последней, — говорил Миша в тот момент, когда я в слезах выходила из туалета и мотала головой, мол, тест отрицательный. – У нас будет ребёнок, не загоняйся.
И Мишка оказался прав. Через два года стараний у нас родилась доченька. Маленькая, хрупкая и очень крикливая. Мы были на седьмом небе от счастья. Миша сразу предложил назвать Людой.
— И как ты будешь нас звать? – удивилась я. – Две Люды в семье.
— Ты будешь Любимой, а дочь – Люсей, — посмеивался муж.
Я знаю, почему именно Люда. Мишка с детства обожает фильм «Карнавальная ночь». И, когда он ждал, пока я тужилась в родовой, напевал припев из песни «Пять минут, пять минут. Это много или мало?». Об этом мне врач рассказала. Проходя мимо, услышала мурлыканье Миши. Волновался за меня, мой хороший.
После выписки Мишка привёз нас домой. Удивительно, но в квартире нас ждали свекровь и свёкор. Муж сказал, что они хотели сделать сюрприз, поэтому пришли и подготовились к встрече. За два года семейной жизни Елена Борисовна ни разу не обмолвилась со мной ни единым словом. Не звонила на праздники, не приглашала в гости. Мои звонки она игнорировала под предлогом головной боли или потери телефона где-нибудь в магазине. И, о чудо, телефон находился сразу, как только звонил Миша. Я не обращала внимание на все эти мелочи.
«Внук родится, и она изменит своё отношение ко мне», — была уверена на все 200%.
И зачем я себя успокаивала? Зачем закрывала глаза на дурость наглой и невоспитанной женщины? Сама не знаю. Я была поглощена целиком и полностью своей доченькой. Моей долгожданной малышкой.
Первый отпуск, который дают по рождению ребёнка, мы с мужем провели, как в сказке. Миша приносил то шоколадку, то розочку. А как-то вечером привёз пирожки с капустой. Их испекла Елена Борисовна. Но не для нас, а для Миши.
— Не вздумай съесть, — позвонила мне на телефон мужа. – Ты кормишь, а капуста и сдоба – прямой путь к диатезу у ребёнка.
Ну, что ж, я же послушная молодая мама. Нельзя — значит, нельзя.
Отпуск закончился. Миша вышел на работу. Свекровь стала приезжать к нам каждый день, чтобы проследить, правильно ли я ухаживаю за Людочкой. Чем кормлю, не подсовываю ли смесь.
— Химия. Чистая о т р ава, — учила меня свекровушка, перебирая при этом распашонки. – Корми, сколько надо, но не перекармливай. Растолстеет. А у неё желудок с ноготь.
— Угу, — я слушала и внимала.
— Почему распашонки так плохо отглажены? С двух сторон проглаживаешь?
— Конечно, — видно же, ни одной складочки.
— А стираешь чем? – пошла проверять в ванную. – Порошком? Мылом! Только мылом! – поскакала в кухню.
— Угу, — закусив губу, продолжала мычать. – Угу.
— Так, а почему посуда не вымыта? А здесь что? – полезла в мусорное ведро. – Памперсы? Хотите опрелостей заработать? Надо, чтобы кожа дышала! И пеленать! Пеленать до полугода! Иначе с позвоночником будут проблемы.
Я уже ничего не отвечала. Ждала, чтобы она ушла побыстрее.
— Ужин ещё не приготовлен? Мишу ждёшь, чтобы сам готовил? Пока ребёнок спит, ты успеешь и погладить, и сварить! Учить всему нужно? Взрослая вроде как!
Действительно, взрослая, а с детьми обращаются не умею. Куда уж мне, первородке.
И так каждый день: наставления, упрёки, замечания.
— Колики замучили? – Елена Борисовна носила на руках трёхмесячную внучку, пытаясь успокоить. – Значит, ты съела что-то не то. Следить надо за питанием. По твоей милости Людочка мучается. Уснуть не может. И уберите с прихожей коляску. Грязь носите с улицы.
— А куда её ставить? В подъезде украдут. Да и колёса я мою.
— Ха, было б что красть. Накупят барахла на пятнадцать тысяч и боятся, что унесут. Самую дешёвую нужно было брать. Или с рук купить.
«Конечно, тебе лучше знать», — я пошла вешать бельё на балкон.
— И соски выбросьте. Хотите прикус девочке попортить? Ей потом самой стыдно будет, когда вырастет!
Бла-бла-бла, надоело. Не могу больше слушать одно и тоже. Я – мать, и мне решать, что давать ребёнку, а что — нет. Мужу я старалась ничего не говорить. Так, между делом ляпну, мать приходила, учила, как хозяйство вести. А он и отвечает: «Учись, пока внимание уделяет». Пошутили на эту тему, посмеялись и забыли. До года я терпела выходки свекрови. А после дня рождения Люды, в один прекрасный день, сорвалась.
В понедельник утром мне нужно было съездить в соседний район за посылкой, которую заказала ещё месяц назад. На пунктах выдачи что-то напутали, и посылка пришла не на тот адрес, который указывала я. Мужу не по пути – забрать не сможет. Пришлось договариваться со свекровью, которая и так часто просила взять к себе внучку на полный день.
Пару раз я отпустила, а потом зареклась. Её злой котяра оцарапал и прокусил Люде лицо и руки. Пришлось обрабатывать глубокие царапины специальным раствором. Покрасневшие бугорки настолько распухли, что я испугалась и обратилась к врачу. Педиатр успокоила. Оказывается, это такая аллергия на укусы. Заживало очень долго.
Следующий визит также не оставил мою дочь без отметин. Свекрови вздумалось накормить внучку грибами.
— Я Мишеньку с года приучала к разнообразной пище. Пора привыкать.
Приучила. Умница. Люду рвало почти час. Мало того, кожа покрылась сыпью. Следующую неделю мы провели в инфекционке. Спасибо бабушке.
Я очень надеялась, даже предупредила свекровь, чтобы ничего не давала ребёнку без меня. В крайнем случае, пусть позвонит и посоветуется. Елена Борисовна согласилась и пообещала не экспериментировать. Я не знаю, то ли она специально так делает, то ли издевается, но по возвращении я чуть не заплакала, увидев Людочку. Бабушка решила сделать модную стрижку, обкромсав и без того жиденькие волосики.
— Почему Вы не посоветовались со мной? – хотелось кричать и топать ногами. – Мы же договаривались.
— А что здесь такого? Мишу я тоже постригала сама, — она даже не извинилась за испорченные волосы. – В наше время налысо брили, а вы не хотите. Подравняла совсем чуть-чуть.
Видели бы вы это «чуть». Местами сострижено до упора. Девочка теперь не похожа на девочку. Проплешины так и сияют на белобрысой голове.
— И вообще, я не обязана спрашивать и советоваться. Если ты не забыла, Миша – твой муж, а значит, я тоже имею права на ребёнка.
Эти слова были последними, которые я услышала от матери моего мужа. Больше я не подпускаю бабушку к внучке. Муж понял и принял моё решение. Ему тоже надоели постоянные упрёки в мой адрес: какая я плохая мать и хозяйка.
