— А квартира у тебя есть? – продолжала расспросы Анна Тихомировна.
– Да, двухкомнатная, – кивнула девушка. – От родителей досталась. Сейчас я там живу.
Сколько он так просидел, Володя не знал, но когда мать вернулась с работы, она тут и нашла его, спящим прямо на полу. Ни отца, ни его собутыльников в квартире уже не было, они давно вместе ушли, и в этот раз мама не стала искать мужа. Вместо этого она занялась сыном, привела его в порядок, успокоила и накормила, потом принялась за уборку.
Илья вернулся только вечером следующего дня, был помятым и хмурым. Он молча прошел на кухню, что-то быстро поел и отправился спать, потребовав от жены, чтобы она разбудила его в половину восьмого утра. На сына он даже не взглянул и вообще стал относиться к нему с какой-то брезгливостью. Даже сегодня, когда Володя захотел его взять за руку, Илья не позволил ему этого, и мальчику пришлось бежать по пешеходному переходу, чтобы не отстать от отца.
Иногда Володя с ужасом думал, что было бы с ним, если бы у него не было мамы. Прогоняя такие мысли, он даже помотал головой: нет, это невозможно даже представить. Так не должно быть никогда. Все, что угодно, только не это.
Словно почувствовав, о чем думает сын, Ольга вошла в кухню, где Володя ждал её.
– Ну что, сынок, будем ужинать? Сейчас я разогрею супчик и сделаю бутерброды с колбаской.
– Колбаску папа уже съел, – сказал ей Володя. – И мясо из супа тоже. А я поел немного хлеба и чуть-чуть супа, только он совсем холодный.
– Ну ничего, – Ольга села на стул и привлекла к себе сына. – Суп я сейчас разогрею, а бутерброды мы поедим и с маслом, правда? Зато потом я заварю свежий чаёк, и мы с тобой полакомимся нашим любимым тортиком.
– А папа? – Володя обернулся на дверь.
– А папа, – улыбнулась Ольга,– уже колбасы наелся. Вот и пусть спит.
Вот только улыбка её была совсем не веселой.
– Мам, а что у тебя со щекой? – мальчик показал на нее пальчиком.
– Это? – Ольга осторожно коснулась своего лица. После пощечины, которую ей только что влепил муж, щека пылала огнем, но она нашла в себе силы улыбнуться: – Я просто рассердилась и раскраснелась. Вот и все. Ну что, давай кушать и за уроки?
– Давай,– согласился мальчик.
Он больше не стал расспрашивать мать, почему она грустит, потому что и так знал это. Отец не любил их и всегда показывал свою нелюбовь. Тысячу раз мальчик слышал от него:
– Уйди! Отстань! Пошел вон! Не мешай!
Володе казалось, что его отцу вообще все всегда мешают. Ему мешала мама, мешал сын, мешали соседи, мешала работа и начальники, которые не хотели платить ему больше. Так говорил сам отец и, замечая его плохое настроение, мальчик с самого раннего детства учился отцу не мешать. В отличие от других детей он не ходил с папой гулять, папа не катал его на плечах. В детстве Володи не было ничего, что могло бы сказать о любви отца к нему. Наоборот, с ним у мальчика были связаны только самые темные, тяжелые и неприятные события.
Мама пыталась сгладить все углы и много раз просила мужа быть ласковей с ребенком и уделять ему внимание.
– Я тебе не баба, сопли и слюни распускать! – отвечал ей Илья, – не девчонку воспитываешь.
– Но Володя же маленький, ему поиграть хочется! – вздыхала Ольга.
– Подумаешь! – пожимал плечами Илья. – Мы выросли безо всяких телячьих нежностей! И нормальными мужиками стали. А ты мне тут какую-то девчонку растишь!
Однажды, Володе тогда было четыре года, мама задержалась на работе и забрала его из детского сада самым последним. Отец был уже дома. Он приходил с работы намного раньше, но о том, чтобы он сходил в садик за сыном, никогда не было и речи.
– Нарожала, нянчись! Ребенок – это обязанность жены, а не мужа.
– Ну и обойдусь, – махнула рукой на мужа Ольга.
В тот вечер они шли с Володей домой в какой-то особой, сказочной атмосфере. На землю уже опускались сумерки, делая привычные предметы: деревья, качели, заборы — какими-то удивительными и таинственными. Но Володя видел, что мама чем-то расстроена. Она старалась держаться и даже улыбалась. Но улыбка выходила какая-то странная, нервная. А ему так хотелось отвлечь маму, поддержать ее.
– Мама, а давай сказку сочинять, – предложил он ей.
Ольга тайком вздохнула. Ей казалось, что сын еще маленький и не понимает, как она себя чувствует. Как она волнуется, как боится идти домой, как судорожно прокручивает в голове то, что может произойти сегодня. Она натянуто улыбнулась сыну и проговорила:
– Давай, сынок! О чем будет наша сказка?
– Обо мне! – подпрыгнул на месте Володя.
Ему очень нравились мамины сказки. В них всегда он был главным героем, то мальчиком, то мышонком, то зайчиком или котиком. Мама на ходу придумывала удивительные приключения и всегда позволяла сыну фантазировать вместе с ней. В такие моменты Володя раскрепощался и из застенчивого и скромного мальчика превращался в активного и любознательного ребенка. Даже его легкое заикание исчезало без следа.
– У вашего сына легкое отставание в развитии, – строго выговаривал матери логопед в детском саду. – Он замкнут и не общителен. Надеюсь, вы понимаете, что со временем ему могут понадобиться специалисты психиатрии.
Ах, если бы этот самый логопед видел её сына сейчас, когда он так ловко и быстро поддерживал её фантазии, предлагая неожиданные сюжетные повороты. Воодушевленно рассказывая сказки, мальчик сам не замечал, что переставал заикаться, произносил почти все буквы и правильно называл животных и предметы.
– И тогда я поднялся на высокую гору, чтобы победить злого дракона, который нападал на меня! Раз! Раз! Я взмахнул моим волшебным мечом, и дракон свалился в пропасть.
– Ух ты, как интересно! – улыбнулась Ольга. – Ты очень смелый мальчик, сынок. А как звали твоего дракона?
– Илья, – сорвалось с губ ребенка, прежде чем он подумал, что говорить это не стоит.
В самом деле мама нахмурилась, её улыбка растаяла, а лицо даже немного потемнело:
– Не надо так говорить, сыночек. Папа у нас не такой. Он просто…просто…
Она не нашла слов и к дому они подошли молча.
Открыв дверь в квартиру, и пропуская вперед сына, Ольга сразу же почувствовала едкий запах сигаретного дыма и спиртного. С кухни доносились громкие «умные» речи – муж пригласил к себе друзей и теперь отдыхал в их компании после трудового дня. О том, что день был трудовым не только у него, он не думал.
Ольга вздохнула: сколько она старалась убедить себя, что так живут все, что ей досталась не самая плохая партия, что муж работящий, хороший специалист, что его ценят и уважают на работе. Последние аргументы старательно вбивал ей в голову сам Илья. Настолько старательно, что она и сама поверила, будто это были её мысли. Но вот эти его пьянки… Как же она от них устала!
Ольга подтолкнула сына к комнате и сама неслышно проскользнула за ним, плотно прикрыв за собой дверь. Кажется, Илья не услышал, что они пришли и это очень хорошо. Она переодела Володю и аккуратно развесила его вещи на спинке стула, чтоб утром он сам собрался, когда проснется. Мальчик рос очень аккуратным, чем радовал мать, но почему-то очень сильно раздражал отца. Тот в этой аккуратности видел «бабское влияние». По его мнению, мужик должен быть мужиком – с черными от работы руками, щетиной и грязной обувью. То есть, всем своим видом демонстрировать умение работать и работать хорошо.
Они сидели тихо-тихо, прислушиваясь к тому, что творится в их квартире и оба вздрогнули, когда тяжелые шаги отца остановились возле их двери. Еще через секунду она распахнулась:
– Явились, наконец. Ты где шлялась, бесстыжая?
– На работе, где же еще?! – пожала плечами Ольга.
– Да? И как? Наработалась? – криво усмехнулся Илья.
– Что ты хочешь от меня? – устало спросила она его.
– Иди на кухне приберись, и пожрать что-нибудь приготовь. У меня уже кишки от голода сводит, – буркнул Илья и вышел, даже не взглянув на сына.
Володе отчаянно не хотелось, чтобы мама сейчас шла туда, и он вцепился обеими ручонками в рукав её платья.
– Мама, подожди, расскажи мне сказку.
– Сейчас, сынок, – улыбнулась она ему. – Ты посиди и подумай, о чем она будет, а я приду, и мы вместе её сочиним.
– О мальчике, мама, – торопливо заговорил Володя. – О невидимом мальчике, которого никто не видел и не обижал.
Она не услышала его слов, погруженная в собственные мысли, а Володя вдруг почувствовал, как сильно бьется его сердце, предчувствуя беду. Он подошел к двери и прислушался.
Сначала ничего необычного не происходило. Пьяные голоса и топот ног раздавались то тише, то громче, вот хлопнула входная дверь. Потом что-то быстро и горячо заговорила мать, отец не ответил ей, но раздался звон бьющегося стекла. Потом еще какой-то грохот и тихий, словно придушенный вскрик матери.
– Зараза, – злобно шипел отец. – Я научу тебя мужа уважать, зараза такая. Позоришь меня перед друзьями!
Мать не отвечала, она только всхлипывала, но когда заметила, что Володя приоткрывает дверь, намереваясь выйти, бросилась к ней и прижала спиной, не позволяя сыну увидеть, как муж бьет её, злобно и методично нанося удары куда попало.
– Ты и в самом деле дракон, – прошептала она, падая на пол и закрывая лицо руками.
Он протянул руку и резким движением поставил её на ноги:
– Умойся и иди, готовь жрать. Иначе я тебя… – Он снова взмахнул кулаком, но опустил его не на жену, а впечатал в стену. – Поняла?
Ольга кивнула и направилась в ванную комнату и, запершись там, горько заплакала, обмывая лицо холодной водой.
В тот раз Володя так ничего и не понял, но потом он уже не сомневался, что отец бьет его мать и всегда очень боялся за нее, но как ей помочь – не знал.
– Мам, а можно папа больше никогда не будет забирать меня из школы? – спросил он её, когда они, поужинав и напившись чаю с тортиком, приступили к урокам.
– Хорошо, сынок, – Ольга потрепала сына по голове и улыбнулась: – Ну, давай, показывай свою задачу, попробуем её победить.
– Вот эта, про яблоки, – ткнул пальчиком в учебник Володя.
Мама внимательно прочитала условие и быстро объяснила сыну, как она решается.
– А-а-а, – рассмеялся мальчик, – так это же так просто. Два яблока осталось у Пети, правильно, мама?
– Умничка мой, – похвалила сына Ольга. – Вот видишь, самое главное – просто внимательно читать условие и представлять все. Правда же?
– Правда, – кивнул мальчик и прижался к матери: – Мам, а давай уйдем с тобой от папы, и никогда-никогда не будем возвращаться к нему.
– Куда нам уходить, сынок? – вздохнула Ольга. – Мы же семья.
– Семья, – эхом повторил Володя, но в первый раз в жизни не поверил матери.
Анна Тихомировна, мать Ильи и бабушка Володи, тоже не считала Ольгу и маленького внука своей семьей.
– Не мог найти себе кого-нибудь поприличнее, чем эта детдомовка? – выговаривала она сыну, когда он впервые привел Олю к себе домой. Девушка стояла в двух шагах от будущей свекрови, слышала её слова и сильно смутилась, но Анна, заметив это, и бровью не повела. Она сверлила её ненавистным взглядом и отвернулась, только когда услышала звонкий голос старшей невестки, Ирины:
– Господи, Боже мой! А кого вы хотели для своего любимого Илюши? Принцессу или сразу королевну?
– Помолчи! – через плечо бросила ей Анна Тихомировна, но Ирина только рассмеялась и, подперев руками бока, сказала Ольге:
– Добро пожаловать в семью! Свекровка нам с тобой досталась та еще, кровь пьет ведрами. Но это я замужем за её старшим, нелюбимым сыном, Игорем. Вот она и злится. А тебе, наверное, очень повезло. Илюшеньку она обожает, он же младшенький, к тому же её настоящая копия. Будет тебя на руках носить.
– Замолчишь ты или нет? – воскликнула Анна, со злостью глядя на старшую невестку, но та тоже была не лыком шита и не уступала свекрови твердостью характера.
– Не собираюсь я молчать! – огрызнулась она. – И ты, Олька, тоже ей свои зубы показывай, а иначе она тебя с потрохами сожрет!
Анна Тихомировна неожиданно сдалась и махнула рукой на скамейку, стоявшую у стола:
– Ладно, в ногах правды нет. Садитесь уже, раз пришли, чего стоять-то? А ты, Ирка, хватит зубы скалить, иди лучше чайник поставь. И пирожки неси.
– Давайте я вам помогу, – встрепенулась Ольга. – Она была готова убежать куда угодно, даже провалиться сквозь землю, лишь бы быть сейчас отсюда подальше.
– Ну, ко мне-то можешь обращаться на ты, – рассмеялась Ирина. – Я не фифа какая-нибудь, так что зови меня просто Ира.
Они прошли на кухню, и Ирина стала ловко собирать посуду, а Ольге показала на миску с пирожками:
– Бери её и чайник включи. Чай пить будем прямо там, во дворе, под яблоней. Только не вздумай садиться во главе стола, это место свекрови, она же в семье верховодит, считает себя главной и мальчишки всегда ей во всем подчинялись. Моего Игорька она терпеть не может, потому что он на своего отца похож. Я по фотографии видела, действительно копия. Там у них какая-то мутная история была. Анна никому не рассказывает об этом, но мне соседки рассказывали, что родители её выдали замуж насильно.
– Ну где вы там? – на пороге кухни появилась Анна Тихомировна. – Пошли уже за стол, нечего тут зубы полоскать. Ирка, сахарница где?
– Вот, я ее взяла, – улыбнулась Ольга. – И пирожки.
– Ну и неси, что встала-то, – грубо ответила ей будущая свекровь.
Ольга вся сжалась внутри. В её душе уже поселился тот страх перед этой женщиной, от которого она так никогда и не смогла избавиться.
Немного позже, за столом, Анна Тихомировна приступила к Ольге с расспросами:
– Ты хоть совершеннолетняя? Выглядишь на семнадцать.
– В прошлом месяце исполнилось девятнадцать, – сказала Оля.
– Понятно. Значит, ты выросла в детском доме, да? За что же родители отказались от тебя? Ты болела, что ли? Или они были пьяницами? И где они сейчас? Надеюсь, к нам не заявятся, а то я за себя не ручаюсь. Терпеть не могу всякую шушеру.
– Нет, папа и мама не придут, они умерли, – ответила Ольга. – Папы не стало, когда мне было девять лет, он утонул в реке. А мама умерла за несколько месяцев до моего пятнадцатилетия. После похорон меня увезли в детский дом, потому что близкой родни не осталось, а тети, которых я видела впервые в жизни, не захотели брать на себя ответственность за меня. Так и получилось, что я несколько лет провела в интернате. Ну и из родни у меня никого нет.
– Хм, понятно. А квартира у тебя есть? – продолжала расспросы Анна Тихомировна.
– Да, двухкомнатная, – кивнула девушка. – От родителей досталась. Сейчас я там живу.
– Ну, это хорошо. Будем её сдавать, – тоном, не терпящим возражений, сказала Анна. – А жить будете у меня.
– Но я учусь, – попыталась возразить Ольга. – И Илюша тоже.
– Вот именно, – одернула её свекровь. – Тоже мне, семейка. Должен же за вами кто-то присматривать! В общем, так. Как я сказала, так и будет.
