— Олеся, я слышала, что у вас квартира освободилась, а я как раз в Москву ненадолго приехала. Пусти на неделю, пока квартирантов новых не найдёте, — на пороге стояла двоюродная сестра с чемоданом.
— Хоть бы предупредила, что приедешь, — пробубнила Олеся, впуская её в квартиру.
— А чего предупреждать? Я всё равно билеты уже купила, а тут мать сказала, что квартира нашей тёти сейчас пустует. Но если жалко, я могу и у вас с Федькой пожить. Мне здесь дела кое-какие решить надо, а остановиться негде.
— Мы не у себя живём, а у Фединой мамы, — напомнила Олеся. — Проходи, сейчас ключи найду и поедем.
Федя с Олесей жили у его мамы
Переехали к ней сразу после свадьбы, та им сама предложила. Квартира у Марии Антоновны была большая, просторная, места всем хватало и два года они уже жили дружно на одной территории.
Олеся девушка хозяйственная, почти всю работу по дому на себя взяла, а Мария Антоновна в ответ вкусно кормила семью, потому что готовить любила и до самой пенсии поваром работала. На пенсию свекровь вышла год назад, поэтому теперь её главным увлечением было угощать сына с невесткой кулинарными шедеврами.
Олесе от тёти досталась квартира в спальном районе, которую супруги сдавали. Хотели накопить на капитальный ремонт там, а потом переехать. Хоть со свекровью у них были прекрасные отношения, в будущем супруги планировали жить отдельно.
Когда Олеся переехала в Москву, то жила у маминой сестры. Тётя девушки умерла три года назад, а перед смертью дарственную написала, оставив квартиру племяннице, так как своих детей у неё не было.
— Пока я была здорова и при деньгах, — говорила тётя Олесе перед смертью, — каждые три месяца все ко мне приезжали. А как слегла, так и след их простыл.
— Тёть Тань, мне все звонят и спрашивают, как твоё здоровье, приветы передают. Как отпуск у Маринки будет, она обязательно приедет, вот увидишь.
— Да знаю я, что ты это всё придумываешь, — улыбалась Татьяна. — Непонятно, в кого ты такая добрая в нашей семье.
— Как в кого? В тебя конечно! — смеялась Олеся.
У мамы Олеси было две родные сестры
Мать ей рассказывала, что ещё когда они были маленькие, мечтали уехать из родного посёлка в Москву. Представляли, как будут работать в красивом офисе, квартиры купят и замуж выйдут, как в фильмах про счастливых провинциалок.
Но уехала только Татьяна и все их общие мечты реализовала, кроме замужества. Она так грезила Москвой, что сделала всё, чтобы туда переехать. Школу закончила с медалью, чтобы поступить в университет, а когда поступила, то и там была лучшей на курсе. С работой тоже повезло — после выпуска сразу в хорошую фирму смогла устроиться. Вот только личная жизнь не складывалась, так и осталась одна.
— Любила она своего лейтенанта, — рассказывала мама Олесе, — уже в мечтах счастливую семью с ним построила. А когда забеременела, тот сказал, что жениться и не планировал, а потом испарился. Долго Танька страдала и плакала, но решила родить и отдать всю нерастраченную любовь ребёнку. Но мальчик родился раньше срока, совсем слабенький и прожил всего несколько часов.
Тогда её это сильно сломало. Я жила у неё три месяца, выхаживала, как могла. Всё боялась, что она что-нибудь с собой сделает. Но Танька сильная была с детства, поэтому как страдать перестала, в работу ударилась и карьеру сделала. А потом сама знаешь, всем нам помогала.
— Никогда бы не догадалась, что у тёти Тани судьба несчастливая, она мне про свою несчастную любовь не рассказывала. Такая весёлая всегда была.
— Ну почему несчастливая? Она вас с Маринкой очень любила, с пелёнок нянчила. Мы ведь с Наташей почти в одно время родили, а Таня нам обеим помогать успевала. Всё подарки из Москвы привозила, да такие, что весь посёлок завидовал. А когда вы подросли, то каждое лето вас к себе забирала.
Олеся Татьяну очень любила, называла её второй мамой.
Как только школу закончила, приехала в Москву поступать и жила у тёти. Мама и тётя Наташа с Мариной приезжали каждые три месяца, и они все вместе ходили в кино, музеи и гуляли по городу. К школе после летних каникул всегда возвращались с обновками и чемоданом тетрадок, ручек и фломастеров, каких в посёлке было не найти.
Когда Татьяна заболела, то помогать сёстрам больше не могла. Лечение было бесплатным, но часть анализов и лекарства стоили немалых денег. Так и остались они вдвоём с племянницей.
Мать Олеси помогала, иногда приезжала, чтобы прогенералить квартиру и продуктов домашних привезти. А Наташа с Мариной за два года ни разу не появились, хотя Татьяна очень ждала и скучала. Врачи старались, как могли, но тётя Олеси прожила всего два года, оставив свою московскую квартиру племяннице. Так и не смогла простить Маринку, что ни разу не навестила её и не звонила два года.
— Ты специально к ней в доверие втёрлась ради квартиры, — упрекнула как-то Марина двоюродную сестру. — Будет справедливо, если ты квартиру продашь, а деньги мы разделим.
— Ничего я продавать не буду, это память о тёте Тане. А вы могли бы хоть раз её навестить, пока она болела.
— Некогда нам было. Мы, в отличие от вас, за копейки по 12 часов работаем.
Квартиру Олеся продавать не стала. А когда замуж вышла за Фёдора, нашла квартирантов и переехала к мужу со свекровью. Доход от аренды они стали откладывать на капитальный ремонт, пока детей нет. А на две зарплаты живут и Марии Антоновне помогают.
Марина не раз пыталась напроситься жить в квартиру Олеси, потому что решила тоже переехать в Москву. Как только узнала от родственников, что квартиранты съехали, так сразу появилась на пороге, уговорив сестру пустить её на неделю. Но прошёл уже месяц, а двоюродная сестра уезжать никуда не собиралась. Грубо отвечала, что приехала жизнь устраивать, а часть квартиры должна была всё равно ей достаться. А раз Олеся разделить наследство отказалась, то пусть владеет сколько угодно, а Марина здесь жить будет.
— В квартиру не пущу, мне некогда!
Теперь я тут живу, — заявила Марина, когда Олеся приехала поговорить с сестрой.
— Марина, ты собиралась съехать через неделю, а живёшь уже месяц! Мы так не договаривались.
— Никуда я съезжать не собираюсь! Это и моя тётя была, а значит, на часть квартиры и я права имею. Вот найду себе мужчину с жильём, тогда и съеду. А ты только о своём кошельке и думаешь вместо того, чтобы сестре помочь. Как не стыдно?! Делиться надо!
— Права на эту квартиру есть только у меня, так тётя Таня решила. И я тебе ничего не должна. Так что даю тебе неделю, чтобы найти себе жильё и работу, если хочешь в Москве остаться.
— Должна и ещё как должна! Тётка была общая – и квартира должна быть общая. Значит так, работу я уже нашла и жить буду здесь! — с этими словами Марина захлопнула дверь перед носом Олеси.
Мама Олеси пыталась поговорить с сестрой, чтобы та вразумила дочь, но только поссорилась с ней. Родственники затаили обиду, считая, что Олеся специально уговорила Татьяну оставить наследство только одной племяннице. Вот и пошли на обман, чтобы поселить Марину в квартире родственницы.
— Олесь, можем с полицией её выставить, она там никто, а ты законная собственница, — советовал Фёдор.
— Устала я от разборок, да и стыдно как-то, двоюродную сестру с полицией из квартиры гнать. Это же позор для неё на всю жизнь. А для меня – потеря сестры и последней тёти окончательно!
— Ну, раз по-другому она не понимает, что делать? Можем ещё, просто собрать её вещи и выставить за дверь, пока она на работе, а замки поменять. Иначе это она замки поменяет и только вариант с полицией останется.
— Это тогда вражда на всю жизнь будет! Попробую миром решить, может, удастся не рассориться окончательно.
— Но если нужна будет помощь, говори. Иногда люди только язык силы понимают.
— Ладно, оставим это на крайний случай.
Но никакие слова на Марину не действовали. На порог она никого не пускала, а потом и на звонки перестала отвечать. Было понятно, что по-хорошему родственница не уйдёт. А по-плохому действовать Олеся не решалась – всё-таки не чужой человек.
— Олеся, ты мне как дочь и я надеюсь, все два года я была хорошей свекровью.
— Ну, а какой же ещё, — рассмеялась Олеся, — к чему это вы, Мария Антоновна?
— Да к тому, что можно немного и плохой свекровью побыть теперь.
Зря что ли мечтала в театральный когда-то поступать?
Мария Антоновна предложила стать ненадолго враждующими свекровью с невесткой. Собрала два чемодана и предложила отвезти её в квартиру Олеси. Раз невестка не хочет со скандалом сестру из квартиры выселить, надо хитростью тогда.
Олеся хихикала всю дорогу и говорила, что не знала, какая свекровь выдумщица. Но идею одобрила, и когда вещи были собраны, вызвала такси. Когда они приехали, Марина не ожидала, что кто-то откроет дверь своим ключом, поэтому выскочила из комнаты в прихожую испуганная.
— Это ещё что за новости?! — завопила родственница.
— А разве не видно? Теперь мать Фёдора будет жить здесь. Двум хозяйкам на одной кухне делать нечего, вот и решили разъехаться.
— Доживёшь до моих лет, пусть тебя тоже невестка из дома выгонит! — недовольно выпалила свекровь и бросила сапоги посреди прихожей.
Пальто Мария Антоновна небрежно бросила на комод и потащила чемодан в гостиную. Сразу принялась раскладывать вещи в шкаф и по-хозяйски переставлять то, что по её мнению, стояло неправильно. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Марина снова обрела дар речи.
— В гостиной я живу! Вы не видите, что здесь уже лежат мои вещи?
— Ну, так перенеси их в другую комнату. Я старше тебя, поэтому я решаю, кто и где будет спать.
— И не подумаю! Там кровать сломана, где я спать буду?
— А мне какое дело? Матрас себе купи надувной! А у меня спина больная, я на диване лягу.
Олеся смотрела и восхищалась, как Мария Антоновна быстро вжилась в роль и хорошо изображала вредную сварливую свекровь. Несмотря на то, что ей было ещё далёко до старости, она даже выглядеть стала в этот момент старше. Олеся подумала, что из неё вышла бы отличная актриса.
Свекровь же старательно держала недовольное выражение лица и принялась проверять пыль, проводя белым носовым платком по телевизору и полкам. Олеся про себя хвалила подготовку свекрови, она сама бы до такого не додумалась.
— Ну, раз вы разобрались, я домой, — сказала Олеся и выскользнула за дверь, не слушая возмущённый монолог сестры.
Марина продержалась две недели. Жить с выжившей из ума чужой свекровью оказалось выше её сил. Сначала она звонила Олесе и требовала забрать Марию Антоновну. Рассказывала о бессонных ночах и странном поведении женщины. Говорила даже, что боится на работу уходить и оставлять её одну в квартире. Сестра в ответ напомнила, что если Марине не нравится, то пусть съезжает. В ответ та подключила мать и всей родне стала рассказывать, что её выживают из квартиры любимой тёти. Сначала квартиру обманом на себе переписали, а теперь даже жить не дают.
Но, перепробовав все способы, не выдержала и съехала. Мать Олесе сказала, что Марина сняла где-то комнату недалеко от работы, и каждый вечер Наталья теперь упрекает родню, что довели её дочь до жизни в коммуналке впроголодь.
— Мама, только не забудь, что ты уже дома, так что из роли можно выйти, — рассмеялся Фёдор, когда Мария Антоновна вернулась и эффектно бросила сапоги посреди прихожей.
— Мне понравилось хоть недолго побыть актрисой. Только инвентарём некоторым пришлось пожертвовать, — хитро улыбнулась свекровь Олесе. — Пару кастрюль сожгла для накала страстей.
— А вы та ещё штучка! — рассмеялась Олеся.
В тот вечер они смеялись до колик в животе, пока Мария Антоновна рассказывала, как играла роль вредной старухи. На следующий день Фёдор с Олесей сменили замки в её квартире и сделали генеральную уборку. Через неделю нашлись новые арендаторы, и жизнь вошла в привычную колею.
Марина спустя три месяца вернулась обратно в посёлок, потому что снимать комнату и жить с соседями за стеной ей не нравилось, а арендовать отдельную квартиру было дорого. Родственники с Олесей и её мамой с тех пор не общаются.
