— Ты где была?! — Валера задыхался от возмущения, глядя на жену, которая с равнодушным видом снимала обувь в прихожей; часы показывали половину четвёртого утра.
Вера всунула ноги в домашние тапки, повесила на плечики плащ и устало сказала:
— Я тебе изменила…
Валерий отшатнулся. Его лицо исказила судорога ярости. Он хотел что-то сказать. Потом замахнулся. Однако наткнулся взглядом на прямой и спокойный взгляд жены, опустил руку и сам опустился на полку для обуви…
— Это ты мне так отомстила, да? За… — мужчина замялся.
— За кого, Валера? Продолжай, что ж ты замолчал? За Ольгу? За Ритку? За Веронику из парикмахерской? За Наташку из восьмого дома? За всех твоих любовниц?
Вера с усмешкой произносила имя за именем. Валерий отвёл глаза и словно замер.
Женщина прошла в ванную, закрыла за собой дверь, разделась и встала под струи воды, будто желая смыть с себя всё, что произошло этой ночью…
Семнадцать лет… Семнадцать лет длилось её замужество, которое не принесло в итоге ничего, кроме горьких разочарований, боли и унижений. И сегодня она твёрдо решила: хватит. Жертвовать собой ради мнимого благополучия семьи, которой фактически и нет, Вера больше не будет.
…Они познакомились, когда оба ещё были студентами. Она училась на физмате, он — на последнем курсе технологического вуза. Валеру все считали завидным женихом: его отец руководил крупным производством, и парень, можно сказать, уже был трудоустроен — на должность начальника цеха под крылом родителя. Ну, и всяких иных благ так же хватало: квартира, машина, отдых на хороших курортах…
А Вера… Девочка из простой деревенской семьи. Её родители изо всех сил тянули двух дочерей, стараясь дать обеим высшее образование.
Понятно, что подруг сердечных у юноши было много. Пожалуй, он бы женился ещё на первом курсе. Но родители, строго контролируя сына, быстро отваживали всех охотниц за их семейными капиталами.
С Верой юношу свёл случай. Оба они участвовали в Студенческой весне, оба получили дипломы победителей. Вере с подружкой нужно было добраться до общежития на другом конце города, Валера предложил их подвезти…
К удивлению парня, отец с матерью не были против его отношений с этой девушкой. Особенно мама. Она со всем радушием принимала Веру в их доме, всячески подталкивая сына к сближению с ней. Он и сам был не против отношений с этой милой девочкой. Так что практически сразу, как Валерий получил диплом, сыграли свадьбу.
Любила ли Вера мужа? Да, любила. Первые несколько лет семейной жизни она просто светилась от счастья, не могла надышаться на своего Валеру. А вот он, скорее, принимал привязанность супруги с изрядной долей покровительства и снисходительности. Но вёл себя по отношению к ней, можно сказать, безупречно.
Через два года после свадьбы родилась дочка. И характером, и лицом Лиза пошла в маму: была такой же белокурой, миловидной, сговорчивой. Бабушки-дедушки во внучке души не чаяли. Что ещё для счастья надо?..
Жила молодая семья в квартире, которую Валере на совершеннолетие подарили родители. Места в «трёшке» хватало, однако муж решил строить дом. Работал он под руководством отца. Неплохо, надо сказать, работал, в деле своём разбирался. Разве что не доставало начинающему специалисту уверенности, что ли, готовности брать на себя ответственность. Но на зарплате это никак не отражалось. И вскоре на приобретённом участке земли неподалёку от родительской дачи начал расти новый дом.
Вера же после декрета устроилась на работу в колледж — преподавателем математики и физики. Её доход, конечно, и в сравнение не шёл с доходом мужа. Однако молодая женщина была неприхотлива в запросах, на себя почти не тратилась. А на всё остальное хватало и зарплаты Валеры. Да и родители его всегда готовы были помочь.
Первый звоночек прозвенел как раз тогда, когда молодая мать только-только вышла на работу. По случаю Дня учителя преподаватели организовали небольшое застолье. Одна из коллег, слегка захмелев, подошла к Вере и спросила, ехидно посмеиваясь:
— Ты, слышала, за сыном Кокарева замужем?
Вера кивнула.
— Ну и как он в койке? Говорят, огонь мужик?
Женщина растерялась, даже заикаться начала от неожиданности и бестактности собеседницы:
— К-кто говорит?
— Ой, да ладно, — хихикнула та, — все же знают, что Валерик ни одной юбки не пропустит. И не строй из себя святую простоту. Если бы я в такой семье жила, тоже на загулы благоверного глаза бы закрывала.
Потом, видимо, сообразив, что сболтнула лишнего, девушка попыталась как-то сгладить ситуацию:
— Нет, ты не думай, я ничего конкретного не имела в виду. Так, болтают люди. Может, и зря болтают. Сама же знаешь, что некоторых хлебом не корми, только дай посплетничать…
Этот разговор оставил у Веры неприятное впечатление. Если раньше она не замечала ничего подозрительного в поведении мужа, то теперь, вспоминая какие-то отдельные моменты, испытывала… тревогу?
Да, Валера часто задерживался на заводе до позднего вечера. Но всегда объяснял свои задержки срочной работой: то новую линию в цехе монтируют, то поломка случилась, то очередной проект запускают… А когда стройка началась, то отлучки и задержки стали постоянными. В другое время муж был внимателен к Вере и дочке, баловал их, старался, чтобы родные ни в чём не нуждались.
Тогда Вера не сказала Валере ни слова и постаралась прогнать тревожные мысли. В конце концов, глупо было бы из-за болтовни подвыпившей коллеги рушить мир в семье.
Однако вскоре этот мир действительно пошатнулся. Однажды Вера возвращалась с работы, забрала Лизу из садика, они задержались на детской площадке рядом с домом. Дочка пристроилась в песочнице, а Вера опустилась на скамейку, наблюдая за малышкой. Вскоре рядом присела темноволосая девушка…
— Вы — Вера Кокарева? — неожиданно спросила она.
— Да, — ответила Вера, с любопытством рассматривая незнакомку.
— Я… хочу с вами поговорить, — неуверенно начала девушка. — Меня Ольгой зовут. И я… я… В общем, мы с Валерой давно уже вместе.
Веру словно окатили ушатом ледяной воды. Она не знала, что сказать, как отреагировать на услышанное. Девушка не выглядела наглой или самоуверенной, ей и самой было не по себе — Вера это видела.
— И… что вы хотите? — наконец произнесла женщина.
На глазах Ольги выступили слёзы:
— Я не знаю, правда. Я люблю Валеру. А он не хочет разводиться с вами. Говорит, дочка маленькая, родители не поймут… А мне что делать? Я тоже хочу семью, ребёнка… Вот и подумала… Но, наверное, зря…
Ольга встала и почти бегом направилась прочь с площадки. Вера же осталась сидеть на скамейке, слушая пульсирующий шум в ушах.
В таком состоянии её и застала свекровь, которая пришла навестить внучку. Валентина Леонидовна искренне любила невестку, понимая, что только такая спокойная, покладистая жена и подойдёт её ветреному сыну. В ответ на её вопрос: «Что случилось, Верочка?», сноха вдруг расплакалась…
Тогда свекровь с невесткой очень долго разговаривали. Валентина Леонидовна убеждала Веру не рубить с плеча, подумать о дочери, не рушить хорошую, в общем-то, семью. Сложно сказать, что сыграло свою роль: то ли доводы свекрови, то ли полная неготовность Веры к разводу и сложным переменам в жизни… Она спрятала боль куда-то далеко-далеко и снова ничего не сказала мужу…
Потом были другие. Про них она узнавала или от общих знакомых, или же претендентки занять место супруги Кокарева сами объявлялись. Однажды очередная дамочка вообще заявила, что ждёт от Валерия ребёнка. На что уже уставшая от всего этого абсурда Вера парировала: «Не мои проблемы».
Семья каждый раз сохранялась. Или это была просто видимость семьи?.. Дочь выросла, Лизе уже исполнилось пятнадцать. И Вере всё труднее становилось делать вид, что у них с Валерой тёплые отношения.
Она научилась различать, когда муж отсутствует по действительно важной причине, а когда проводит время с очередной пассией. Впрочем, после переезда в дом они сразу заняли разные спальни. Валерий был только за. Он допускал, что Вера подозревает о его похождениях, и радовался отсутствию претензий и скандалов.
За эти годы в жизни самой Веры многое изменилось. Разочарование в личной жизни она компенсировала продвижением по карьерной лестнице. С должности рядового преподавателя женщина выросла сначала до заместителя директора, затем и до директора. Отдавая все силы работе, она вывела колледж на первые места рейтингов, добилась расширения перечня специальностей. На работу в коллектив к Вере Евгеньевне так просто было уже не устроиться. А конкурс среди абитуриентов достигал уровня престижных вузов.
Соответственно, и доход Веры стал более чем высоким и стабильным. Финансово она уже давно никак не зависела от мужа, обеспечив себе надёжную подушку безопасности.
Вера напоминала туго сжатую пружину, грозящую в доли секунды дзынькнуть и распрямиться, высвободив всю копившуюся годами энергию. Запретив себе однажды оплакивать свою несчастную бабью участь, она свято соблюдала этот запрет, не обсуждая личную жизнь ни с кем, даже с малочисленными подругами. Для всех окружающих женщина была успешной, счастливой, уверенной в себе.
Но настал момент, когда зАмок видимого благополучия дал трещину, а внутренняя Верина пружина угрожающе скрипнула… И случилось это как раз незадолго до сорокалетия женщины.
Полгода назад Вера приняла на работу нового сотрудника. Аркадий Сергеевич уволился со службы в военной прокуратуре и решил, что его богатый опыт может пригодиться будущим юристам.
Студенты нового препода уважали, коллеги из числа дам, не обременённых супружескими узами, поглядывали на него с нескрываемым интересом. Мужчина был привлекателен, подтянут, галантен, одним словом, превосходный кавалер. К тому же, как донесли девчонки из отдела кадров, Аркадий был совершенно свободен, имея в паспорте штамп о разводе многолетней давности.
Однажды, оказавшись в столовой за одним столиком, Вера и Аркадий разговорились. Выяснилось, что он — плюсом ко всем своим достоинствам — ещё и замечательный собеседник, тонко понимающий юмор и ценящий хорошую литературу.
И вскоре Вера всё чаще стала замечать неназойливый интерес со стороны нового сотрудника. Он держался на расстоянии, но тем не менее взгляды мужчины, обращённые на директора, были полны… потаённого восхищения, что ли?..
Аркадий всё чаще задерживался после занятий, словно дожидаясь, когда Вера Евгеньевна завершит свои бесконечные административные дела. И почти ежедневно они в одно и то же время выходили из колледжа, садились каждый в свою машину и разъезжались в разные стороны…
А потом… Потом Вера попала в больницу. Банальный аппендицит. Однако на несколько дней она оказалась вне привычной среды. Муж прибегал дважды, совал ей в руки дежурный букет и какие-то фрукты, чмокал в щёку, спрашивал: «Как дела?». И тут же, даже не дождавшись ответа, убегал туда, где его ждали.
Приходила свекровь. Сидела рядом на стуле, рассказывая о своих нехитрых новостях. После смерти свёкра два года назад Валентина Леонидовна как-то резко сдала, постарела. Вера чувствовала, что пожилая женщина хочет поговорить о чём-то важном, но не решается.
На следующий день после операции в палату вдруг заглянул… Аркадий. Он держал в руках огромный букет из роз ярко-кораллового цвета. А ещё мужчина принёс собственноручно приготовленные паровые котлетки из индейки и овощное рагу. Вручая всё это Вере, он как бы извиняюще улыбнулся. Однако в его взгляде читалась искренняя тревога и такая всепоглощающая нежность, что Веру буквально захлестнула волна жалости к самой себе. И она молча заплакала…
Аркадий просидел тогда в палате у Веры весь вечер. И она впервые за многие годы выговорилась, выплеснула перед ним всю накопившуюся в душе боль и обиду.
А на следующий день пришла дочь. Увидев букет на тумбочке, Лиза хмыкнула.
— У тебя появился поклонник? — прищурившись, спросила она.
— Почему поклонник? — улыбнулась Вера. — Может, это папа подарил?
— Мам, ну за кого ты меня держишь? — поджав губы и закатив глаза, произнесла дочь. — Дежурные три розы от папы стоят на подоконнике. Спасибо, что гвоздики не принёс. Я вообще не понимаю, как вы до сих пор вместе? Нет, ты не думай, я папу люблю. Просто… Тебе самой-то не надоело терпеть его… многожёнство?
У Веры всё внутри похолодело. Она ошарашенно спросила:
— Так ты… Ты всё знала?
— Конечно, знала, — вздохнув, ответила дочь. — Все знали, мам. И только ты делала вид, что всё о’кей.
Этот разговор с дочерью стал последней каплей. Выписавшись из больницы, Вера твёрдо решила уйти от Валерия. Она сразу намеревалась сообщить об этом мужу, но его по обыкновению не было дома. Отправив дочь ночевать к свекрови, у которой Лиза любила оставаться, Вера набрала номер Аркадия…
Потом, возвращаясь домой, она испытывала совершенно противоречивые чувства — от полного, оглушительного счастья до… стыда. Нет, всё же нужно было сначала поговорить с мужем, а потом уже совершать это безумство… Но — что сделано, то сделано.
Стоя под тугими струями воды, Вера наконец-то вздохнула полной грудью, отпуская и смывая чувство вины. Там, в прихожей, на обувной полке, так и сидел её муж. Пока ещё муж.
Будет ли Вера вместе с Аркадием, она не знала наверняка. Сейчас ей требовалось одно: снова начать жить. Не делать вид, не сохранять внешние приличия, а — ЖИТЬ.
Главное, она поверила в себя. И перестала быть тенью своего мужа.
Первый шаг к счастью был сделан…
