— А с какой радости я должна танцевать перед твоей дочерью? Я ее не рожала! Я вообще детей не лю6лю! Сдай ее в дeтcкий дом!
— В какой дeтcкий дом? – не понял Дима.
— В любой! – крикнула Лариса с раздражением.
— Что ж вы гopoдские лезете в нашу деревню? – возмущалась Варя, стоя у забора. – Ни ума, ни сooбражения, а лезут!
— Варвара, – строго ответил Дима, — не шуми!
— Конечно! Я не шуми, а ты сейчас остатки забора дoлoмаешь!
— Я ремонтирую, покосился весь, — Дима указал молотком на забор.
— Ты бы хоть подпорку какую поставил! Что ж ты по нему колотишь? Столбик бы прикопал!
— Да? – Дима почесал голову.
— Понятно, чего вы к нам едете, — она махнула рукой, — потому что такие криворучки и в городе никому не сдались!
— Варвара, угомонись ты там! А то я тебе сейчас расскажу про тренды возвращения на лоно природы!
— Сам понял, что сказал? – спросила она с ухмылкой. – Дочкой лучше бы занялся!
— Лорка пусть ею занимается, — бросил Дима, — не мужское это дело детям сопли подтирать!
— А не молода твоя Лорка в матери для пятилетней девочки? – с хитринкой спросила Варя, предчувствуя сплетню.
— А она и не мать, а подруга моей грустной жизни. А я весь из себя одинокий отец! А Люська… А что я тут перед тобой отчитываюсь? Какое твое дело до моих жизненных реалий?
— Да иди ты с Богом, нужен больно! – отмахнулась Варя. – Смотрю, забор доламываешь, советом хотела наградить.
— Умом себя награди, в чужие дела нос не совать! – сказал Дима и, бросив молоток на крыльце, ушел в дом.
***
— Дима, что с ней делать? – спросила Лариса раздраженно. – Сидит и ноет!
— А ты ее кормила? – поинтересовался Дима.
— Я ей дала батон и молоко, — ответила девушка, — могу быстрые макароны заварить.
— Хороша хозяйка! – кивнул Дима.
— А с какой радости я должна танцевать перед твоей дочерью? Я ее не рожала! Я вообще детей не люблю! Сдай ее в детский дом!
— В какой детский дом? – не понял Дима.
— В любой! – крикнула Лариса с раздражением. – У нас в стране их множество!
— Ты нормальная, такое мне предлагать?
— Ой, ты еще скажи, что ее сильно любишь и жить без нее не можешь! То-то тебя от нее не отогнать!
— А что я в детях понимаю? – раздражение оказалось заразным. – Я, может, с тобой сошелся, чтобы ты за Люськой смотрела?
— Тогда ты не по адресу! – прокричала Лариса. – Сейчас же уезжаю обратно в город!
Дима перехватил ее на полдороги, обнял и сказал ласково:
— Лорик, ну что за истерики? У вас же на подкорке записано, как с детьми обращаться. Ну, включи чутье материнское, это женскую суперсилу, когда и дети в порядке и мужик доволен. И жить будем в этом прекрасном доме в наше удовольствие!
— К дому у меня тоже некоторые вопросы, — уже не так агрессивно проговорила Лариса. – Где ты его откопал и зачем он нам нужен? У меня квартира в городе. Там прекрасно можно жить. А если еще от балласта избавиться, так вообще замечательно.
Объятья Димы перестали быть такими крепкими:
— Это не просто дом, это приданое Люськино. В смысле, этот дом мне подарили, чтобы я Люську забрал.
— Чего? – не поняла Лариса. – Тебе дали дом, чтобы ты занимался своей дочерью?
Бровки у девушки взлетели на середину лба.
— Ну, да, — ответил Дима с некоторым опасением.
— Тебе нужно заботиться о человеке, даже если и родном, но за это тебе всего лишь эту гнилую избу? – Лариса смотрела на мужчину взглядом полным непонимания и удивления.
— Не, ну не только, — оправдываясь, проговорил Дима, — еще счет в банке есть. Там нормально.
— Дима, а зачем тут жить?
— А где мне еще с ней жить? У меня другого жилья нет.
— Господи, — Лариса всплеснула руками, — и это человек как-то дожил до тридцати! Да я в свои двадцать один понимаю в жизни больше, чем ты!
— А что ты предлагаешь? – спросил Дима.
— Элементарно! Ты у девочки единственный попечитель. Значит, чистишь счет, дом продаешь, девочку везешь километров за четыреста и сдаешь в детский дом.
Скажешь, что попал в сложную жизненную ситуацию, а девочку сдаешь временно, пока не найдешь работу, жилье и прочее.
А потом спокойно возвращаешься. Тебя они искать не будут, чтобы удостовериться в твоей ситуации, ты туда соваться тоже не станешь.
Все! Проблемы решены, денежки на кармане, можно жить и радоваться!
— Как у тебя все лихо получается! – удивился Дима.
— Потому что головой нужно думать, а не тем, чем обычно думаешь ты!
— Ну, не знаю, — проговорил Дима, — обмозговать надо. Рассказала ты красиво, слов нет, это же надо все распланировать…
— Просто делать надо и все! – строго сказала Лариса. – Не сидеть на стуле ровно, а делать. Пункт раз, потом – два и так далее.
***
— Варька, ты дома? – крикнул Дима через забор на следующий день.
— Выходной день, — отозвалась она, выглядывая в окошко, — где ж мне еще быть?
— Я спросить хотел, — Дима замялся, — ты с детьми обращаться умеешь?
— А что Лорка твоя уже не справляется? – с ухмылкой спросила Варя.
— Да не в этом дело. Нам уехать по делам надо на несколько дней, а Люську с собой таскать неохота. Мелкая она, а нам разъездов с утра до вечера.
— А что ж раньше не сказал, приводи детенка, посмотрю по-соседски!
— Мы пока соберемся, — проговорил Дима, — после обеда ее заведу!
***
— Это тетя Варя, она за тобой присмотрит, — Дима давал указания дочери, — веди себя хорошо!
— Угу, — промычала девочка.
— Мы с Ларисой через несколько дней вернемся и тебя заберем, — продолжал Дима.
— Угу.
— Ладно, — Дима отступил к двери, — сами тут разбирайтесь, мы и так опаздываем.
Когда за Димой закрылась дверь, Люся подошла к стулу и присела на краешек.
— Вот папка твой и поехал, — проговорила Варя, но ты не волнуйся, он за тобой вернется.
— Нет, не вернется, — проговорила Люся, опустив голову, — ненужная я ему.
— Что ж ты такое говоришь, ребенок? Как такое может быть?
У Вари с личной жизнью не заладилось в молодости, потому она к сорока пяти годам пришла без мужа и детей.
Насчет мужа сильно сомневалась, а детей она хотела. Усыновить ей не дали, а родить самой, как говориться, для себя – побоялась людской молвы.
А потом уже и сожалеть стало поздно.
— Он за мной, если приедет, только чтобы в детский дом сдать, — сказала Люся и заплакала.
— Божечки, дитятко! Да быть такого не может! – воскликнула Варя и кинулась успокаивать девочку.
— Ему тетя Лариса сказала, чтобы он меня сдал, потому что я никому не нужна.
Люся как смогла, пересказала разговор папы с тетей Ларисой. Не все слова она понимала, но запомнила даже непонятные.
У Варвары волосы встали дыбом от таких планов на судьбу девочки. Такие стр.асти даже по телевизору не показывали, а тут вот, ребенок сидит, которому одна дорога в детский дом, потому что отцова пассия не хочет с ребенком заниматься.
— Маленькая моя, — Варя с трудом подбирала слова, боясь сделать еще хуже, — а где твоя мама? Может, тебе лучше с ней?
— А меня мама с дядей Ромой папе и продала, — ответила Люся.
Варя схватилась за сердце.
— Как продала?
— Дядя Рома сказал, что ему чужих детей не надо, а мама спросила, куда ей меня деть. А дядя Рома сказал, что пусть папашка ее воспитывает. А еще он сказал, что готов даже приплатить, чтобы меня больше в его доме не было.
— Приплатить?
— Ну, да, — Люся кивнула, — он дал папе денег и дом вон тот, — она указала на окно. – А мама подписала документы, что она больше не мама.
Варя находилась на грани обморока, неосознанно и хаотично двигала руками, не зная ни что сказать, ни за что хвататься.
А то, что это рассказывает пятилетняя девочка, да еще так спокойно, просто рушила всю картину мира.
— А когда папа не вернется, вы меня сдадите в детский дом, да? – спросила Люся.
— Я точно никого никуда сдавать не буду! Не вернется папа, у меня останешься, а вернется, я с ним поговорю, чтобы он тебя мне оставил.
— А вы меня у него тоже купите? – спросила Люся.
— Надо будет, — грозно проговорила Варя, — куплю!
***
Дима не появлялся два с половиной месяца, а в доме, который ему дали за Люсю, появился новый хозяин, который начал ремонт.
— Варька, собирай малую, мы уезжаем!
Варя пустила его в дом, но дальше прихожей не повела.
— Признайся честно, ты же ее в детский дом хочешь сдать? Честно!
— А тебе какое дело? – спросил Дима.
— Дима, продай мне ее! У меня есть небольшие сбережения. Я за нее все готова отдать!
— И сколько? – с ухмылкой спросил он.
— Сто двенадцать тысяч у меня есть, а если до зарплаты, так еще тридцать дам.
Дима задумался.
— Сто двенадцать и за все оформления в опеке ты платишь сама!
— Люся, побудь дома сама! Остаешься за хозяйку! – прокричала Варя вглубь дома.
Схватила сумку:
— Поехали!
***
Двадцать лет – немалый срок, но и время не стоит на месте.
— Люсенька, доченька! – закричал мужчина, стоя на коленях возле машины Людмилы, увидев ее на стоянке. – Я так долго тебя искал! Миленькая моя!
Людмила сразу его узнала.
Постарел только, да одет был в какие-то обноски.
— И зачем ты меня искал? – холодно спросила она.
— Я же папка твой!
— А по документам – нет.
— Так можно же установить, — нашелся Дима. – Ты же не бросишь своего родителя? У меня такая жизнь сложная. Жить негде, кушать нечего!
Она подошла ближе и даже наклонилась немного, чтобы ее шепот расслышал только папаня:
— Если ты думаешь, что когда я была маленькая, то ничего не запомнила, как вы меня с маманей перепродавали направо и налево, так ты очень заблуждаешься!
Помню все прекрасно. Даже записала, когда писать научилась.
А если ты посмеешь подать в суд на установление отцовства и на алименты, я расскажу все про твои и мамины, кстати, финансово-денежные операции.
И вы, вместо алиментов, получите государственное содержание, а еще жилье и досуг! Понял меня?
— Доченька, — проговорил Дима, пытаясь подняться.
— Товар обмену и возврату не подлежит, гарантийный срок вышел! – бросила она, села за руль и помчалась к маме Варе в деревню.
Люда повышение на работе получила, надо было отметить с самым родным человеком!
