-Ну, что он сказал? – Виктор тревожно смотрел на жену.
Марина вышла из кабинета врача и, даже не посмотрев на Витю, схватила сумку и пошла по коридору.
«Тук-тук, тук-тук!» — стучали ее каблучки по кафельному полу, слишком чистому, до отвращения блестящему. Маришка слишком часто видела эти узоры, коричневые ромбы с лепестками по углам на кремово-белом фоне, эти шторы, легкие, воздушные, совершенно не задерживающие свет, бьющий в окна «Женской консультации».
Солнце, как будто нарочно, старалось забраться в каждый уголок лечебного заведения, построенного, чтобы дарить семьям радость.
Но у Марины и Виктора было не так. Четвертый год, тысячи очередей, просиженных у кабинета врачей, анализы, обследования, обнадеживающие кивки и слова, слова, слова…
А сестра уже родила третьего, а подруги на работе уходят в декрет одна за другой. Только Марина из раза в раз выходит от врача с грустными, пустыми глазами.
-Нет, извини, Мариш. Ну, бывает. Гормоны, еще щитовидка у тебя… Давай, выпишу тебе лекарства, полгода попьешь, потом приходи.
-Саша! – Маришка вскочила и, сжав руки в кулаки, зло посмотрела на врача. – Саша! Мне уже тридцать, я подожду еще полгода, а потом еще! А потом ты скажешь мне, что я уже старая, или муж уйдет от меня, потому что он хочет ребенка, а я не могу.
-Зря ты так! Надо просто отдохнуть. Твой организм уже устал от лекарств, процедур, от твоих нервов, в конце концов. Ты издергалась, Витьку извела. Возьми отпуск, отвлекись.
Марина резко развернулась и, бросив на ходу, что пойдет к главврачу, выскочила из кабинета…
Виктор, провожаемый взглядами других пациенток, которые, мирно сложив руки на животиках, прислушивались к тому, что происходило в кабинете Александра Токмачёва, гинеколога одного из роддомов на Юго-Западе Москвы.
-Марин! Марина, остановись! Что дальше-то? Что Сашка сказал?
Марина нарочно не разрешила мужу зайти к врачу вместе с ней. Она так надеялась, что в этот раз, наконец-то, все получилось. Витя узнал бы потом. Марина хотела устроить романтический вечер, испечь торт, и вот тогда, когда чай будет темным, красноватым рубином отблескивать в чашках, ловя танец свечи, когда они будут наедине – Марина и ее Витя – вот тогда она бы сообщила ему, что он скоро станет папой. Сколько раз она рисовала в воображении эту картину, видела глаза мужа, удивленные, немного испуганные, счастливые. Сто раз думала, что будет испытывать она, как сообщит маме, сестре. Или не будет никому говорить, чтобы не спугнуть счастье, словно маленькую бабочку, случайно севшую ей на руку…
Но нет. Видимо, Господь совсем не хочет дарить этой паре детей, что-то в них не так, чем-то они разгневали Небесного Владыку… Вот только чем, Марина никак не могла понять. А, может быть, и нет никого там, за увешанным ватными облаками, небе, а есть просто клетки, гормоны, хромосомы, и все, о чем там еще говорит Саша на каждом приеме.
Домой ехали молча.
-У тебя телефон звонит, Мариш! – Виктор, не отрывая взгляда от дороги, кивнул на сумку, в которой пиликал вальсом сотовый жены.
-Да, это мама. Я не буду отвечать.
-Почему? – Витя быстро посмотрел на Марину.
-Она опять начнет меня жалеть. Я не хочу.
-Она мама, она переживает за тебя. Ответь, ну, пожалуйста!
-Жалеют жалких, Витя. Я жалкая, да? Убогая, сломанная, с генетическими нарушениями. Так написано в карте.
-Что за ерунда! Нормальная ты! Брось!
-Ну, как же? Вот Анька, сестра моя, нормальная. Раз, и первого родила, потом второго, теперь третьего. Девчонки с работы смотрят на меня, как на плешивую собаку, которую подобрали на улице инвалидом. Противно!
-Тебе это все кажется.
Виктор замолчал.
Мама позвонила еще три раза на сотовый Марины, потом завибрировал телефон самого Виктора.
-Здравствуйте, Тамара Петровна. Мы в машине, вы на «громкой связи».
-Хорошо, Витюш. Что-то Маринка не подходит к телефону. Что там у вас?
Марина строго посмотрела на мужа, тот пожал плечами.
-Едем вот домой. Марина устала и дремлет.
-Что сказал Саша?
Виктор запнулся. А, действительно, что сказал Саша?…
…Александр Токмачев был школьным приятелем Виктора. В детстве они жили в соседних пятиэтажках, которые недавно сравнял с землей большой, равнодушный экскаватор.
Ребята вместе играли в футбол, потом записались в секцию хоккея. Носить сумку со всем необходимым было тяжело. Витя, худенький, с тонкими руками, паренек, не поспевал за другом. Тогда Сашка, мускулистый, весь как будто сбитый из брусьев и толстых канатов, брал его и свою сумку и, как ни в чем не бывало, шел дальше.
-Ты кем хочешь стать? – Витя, осторожно разворачивая мороженое, обернулся к другу.
-Я? Ну… Врачом. А ты?
-Я не знаю. Не думал еще…
…С тех прошло много лет. Саша и Виктор давно не виделись.
Но однажды, на встрече выпускников школы, давние приятели встретились вновь.
Виктор, все такой же худенький, бледноватый мужчина, в красивой, хорошо отглаженной сорочке, стоял у входа в школьное здание. На поле мальчишки играли в футбол, весело галдя и переругиваясь; девочки, возможно, уже дети Витиных одноклассников, сидели в стороне, шепчась и обмениваясь фотографиями на мобильниках. Жизнь продолжалась и в то же время как будто закольцевалась, прогоняя детей по одному и тому же пути, позволяя прочувствовать то же, что когда-то чувствовали их родители.
Вот мальчик-вратарь пропустил мяч, его команда улюлюкает и тычет в него пальцами, бурно выражая недовольство. Вратарь понурился, ему стыдно и обидно за свою неловкость. Но потом все налаживается, потому что всегда найдется тот, кто, махнув рукой, мол, «проехали», пнет мяч в самую гущу ребят, и жизнь потечет, заспешит дальше, заструится, омывая камни памяти…
-Привет! – Саша тихо подошел к Виктору и похлопал его по плечу. – Верный «голяк» был! Ты видел?
-Сашка! Сашка, как я рад тебя видеть! – Витя улыбнулся, отвлекшись от своих мыслей. — Да, жалко только вратаря, жестко они его…
-Ничего! Будет меньше в телефоне копаться! Он у меня такой раззява..
-Твой? – Витя удивленно вскинул брови. – Ты ж писал, что у тебя совсем маленький!
-Да. Маленький он был десять лет назад, а теперь вполне себе ничего. Скоро до сорокового размера ноги вырастет.
-Да ты что!!!
Витя уважительно покачал головой.
-Ну, а ты что? Женат, дети? – Саша, видя, как сразу смутился друг, поспешил извиниться. – Хотя, извини, я как-то нескромно, наверное…
-Ничего. Да, мы с Мариной поженились. Помнишь, я писал про девочку, с которой в походе познакомился.
-Да, помню, конечно. На Оке вы тогда с ребятами были. Ты еще рыбы наловил, а она вся на костре сгорела…
-Ну, в –общем, да. Вот, пять лет, как поженились.
-Дети?
-Нет, — Витя, вздохнув, покачал головой. – Пока нет. Но… Мы работаем над этим.
О! Как хорошо Саша знал эту фразу: «Мы работаем над этим!». Так всегда отвечают назойливым собеседникам, когда те лезут в душу, причиняя боль и неудобство. Так отвечают, когда дети все никак не появляются, а все вокруг ждут их, как будто от этого зависит их жизнь… Сколько таких «Мы работаем…» были на приёме у Сашки и его коллег. Кому-то помогли, с кем-то пришлось расстаться, так и не увидев счастливых глаз будущей матери. Таинство появления новой жизни не всегда позволяет помочь себе, но руки опускать никто не собирается. Саша хотел сказать это Вите сразу, но потом решил не навязываться.
Друзья поговорили о всяких пустяках, сидя на широком, деревянном подоконнике в коридоре третьего этажа школы и провожая купающееся в розовато-серой дымке солнце.
-Как работа? Ты сейчас где? – Витя поставил на подоконник стаканчик с остывшим чаем и спрыгнул на пол, разминая ноги.
-Я? Да тут, в «Консультации».
-Где?
-В «Женской консультации» при роддоме.
Витя удивленно посмотрел на приятеля.
-Подожди, ты же вроде врачом стал. Я думал, что стоматологом. Ты говорил, что…
-Да, — улыбнулся Сашка. – Но так уж вышло, что жена сказала, быть мне гинекологом. И не ошиблась, как будто.
Витя судорожно сглотнул.
-Да как ты с ними работаешь?
-С кем?
-С женщинами. Они ж как вулкан, то спят, то орать начинают. К тому же, если беременные. У нас на работе начальница как залете…, то есть, забеременела, вообще стала непредсказуемая.
Александр усмехнулся.
-По-разному бывает, но не жалуюсь.
Саша не стал говорить, что весьма успешно продвинулся в вопросах лечения бесплодия, что запись к нему заполнена на месяцы вперед. По большому счету, это не его заслуга, а наставника Сашки, что разглядел в своем студенте того, кому можно передавать свое знание, не боясь растратить время впустую.
Друзья поговорили еще немного, потом Саша засобирался домой.
-Извини, завтра сложный день. Надо еще жену на дачу отвезти и ребенка загнать домой! – Александр пожал протянутую ему руку. – Ты, знаешь, Вить, если что, обращайся. Вот моя визитка, позвоните с Мариной, поговорим.
-Но у нас все нормально, правда! – поспешил сказать Витя.
-Я верю, просто так, на всякий случай…
…Уже ночью Витя, уйдя на кухню, включил ноутбук и нашел в интернете Александра Токмачева, преуспевающего врача, который занимался их с Маришкой проблемой. Мужчина почитал отзывы, потом встал и стал лихорадочно ходить по кухне.
С одной стороны, Марина, как он чувствовал, была на грани отчаяния, кидаясь от одного врача к другому. Она уже сдала столько крови и выпила столько разных таблеток, но все было безрезультатно, несколько раз ложилась на операции, и опять это ни к чему не приводило. Возможно, судьба не просто так свела его опять с Сашей. Может быть, это знак?
С другой, ну, как можно отправить жену к своему другу, тем более, по такому деликатному вопросу… Вите было как-то неудобно, какая-то глупая ревность и собственническое чувство вдруг затеплилось внутри.
-Нет, это глупо, — кивнул своим мыслям Виктор и ушел спать.
А визитка так и осталась лежать на кухонном столе…
-Марина! Проходите, пожалуйста, — Саша внимательно смотрел на робкую, грустную женщину, со вздохом опустившуюся на стул. – У вас есть с собой какие-нибудь бумаги, результаты обследований…
Марина кивнула и вынула из сумки толстую папку. Анализы, графики, заключения и рекомендации, бессонные ночи и бессмысленные дни в ожидании результата, горькое разочарование и новые хождения по кругу – все было аккуратно вложено в файлы, бездушные целлофановые пакетики, отсвечивающие под лампой холодным серебряным светом.
Саша внимательно пролистал папку, то хмурясь, то усмехаясь. Потом захлопнул ее и, подняв глаза, сказал:
-Марина, вы многое прошли, многое из того, что здесь описано, было, на мой взгляд, лишним, но не мне судить коллег. Вы-то сами что думаете?
Марина растерялась. А что она вообще могла думать? Она же не врач, ничего в этом не понимает. Так, по крайней мере, говорили все те, к кому она обращалась раньше.
-Ну… — протянула она.
-Вы-то сами как думаете, возможно ли вам с мужем иметь детей?
Женщина на миг задумалась.
-Понимаете, я не могу работать с тем, кто не верит в успех. Рано или поздно, через сложности, возможно, через боль, но хотелось бы знать, что вы видите впереди цель этого пути.
-Ну, мне столько говорили о каких-то генетических особенностях, о гормонах. Я уже не знаю, верю ли в то, что у нас с Витей получится…
…А потом Марина описала своего будущего ребенка. Она вдруг так отчетливо увидела его перед собой: темные, как у папы, волосы, вытянутое лицо и худенькие плечи, а вот глаза были ее, Маринины. И как-то само собой получилось, что других вариантов быть не могло. Ребенку суждено было родиться, ведь он уже пришел в Маринины мечты…
…Это был долгий путь. Сначала Марина ничего не говорила мужу, потом, наконец, призналась, что Токмачев ее лечащий врач.
-Я надеюсь, ты не обиделся? – она тревожно посмотрела на Витю. – Он твой школьный приятель, я понимаю, но о нем говорят много хорошего. Он как-то заставил меня поверить снова…
На следующие приемы Витя и Марина ходили вместе.
Но вот опять провал. Марина так надеялась, но и Токмачев оказался «неволшебником».
-Все, Вить. Мне нужно отдохнуть от всего, — глядя на ночной, мигающий окнами город, сказала она. – Я поеду в Монцево. К тете Вале. Мошкара уже поутихла, не закусают. Поживу там недельку, две.
-Без меня? Я не смогу так быстро отпуск взять! – Витя немного растерялся.
-Я хочу одна. Мне надо подумать. Я устала и должна от всего отдохнуть.
-Давай, я отвезу тебя на выходных. Четыре часа за рулем же!
-Нет, спасибо. Я сама. Не переживай!
Марина стала вдруг какой-то чужой, далекой, холодной. Виктор хотел к ней прикоснуться, но она мягко убрала его руку и ушла.
-Пойду, вещи соберу, — сказала она на ходу.
Штора еще колыхалась от ее прикосновения, еще не остыл на столе янтарно-золотой чай, заваренный в красивом чугунном чайничке, но Марины уже здесь не было. Душа ее рвалась за пределы города, хотелось вдохнуть аромат смолы, разогретой на солнце, услышать среди ночи звук рыбацкой моторки, промчавшейся по Оке, ощутить между пальцами песок и не мешать ему тонкой струйкой падать на землю. Хотелось, как в детстве, прыгнуть с мостков в воду и, вынырнув, почувствовать мощь и нежность воды…
…Марина приехала в деревню ближе к вечеру.
-Маришка! – тетя Валя всплеснула руками и выбежала из дома. – А я смотрю, машина мчится, и не пойму, твоя или нет! Как я рада тебя видеть, моя девочка!
Обнялись. Марина любила тетю Валю. Все детство прошло в этой деревне, с тетей Валюшей и ее детьми, двоюродными братом и сестрой.
-Случилось что? Не пойму я, ты какая-то грустная.
Валентина внимательно смотрела в лицо племянницы.
-Нет, просто устала, — отмахнулась женщина. – Можно, я на втором этаже комнату займу? На неделю или две.
-Конечно! Ладно, давай, размещайся, я побегу, что-нибудь приготовлю! – Валя засуетилась, то и дело, поглаживая гостью по плечу, как будто не веря, что перед ней действительно живая, из плоти и крови, Марина. – Вещи сама отнесешь?
-Да, все сама, спасибо!
…И вот уже возмущенно свистит чайник, жарясь на горящей синим пламенем конфорке, а на тарелку из сковородки прыгают румяные, кружевные блины. Умывшись сливочным маслом, они как будто начинают озорно улыбаться, так и просясь быть съеденными. Закат, сиреневый, яркий, как будто умело разлитая по небу краска, отражается в окнах веранды, сосны, вытянувшиеся оранжево-желтыми стволами чуть левее от Валиного дома, источают терпкий аромат истомившейся на солнце хвои.
-Ой! Что ж это я! Сейчас варенье земляничное принесу. Уже десять банок наварила! – тетя Валя побежала к кладовке, что белым четырехстенком маячила за домом. – Сейчас, подожди, милая!
Валя чувствовала, что Маришке плохо. Потухшие глаза, рассеянный взгляд, движения вялые, слабые. Нет, не такой она была раньше! Что-то не так…
Соседка, седенькая баба Паша, затянув платок потуже, смотрела через повалившийся забор, как Валя несет баночку варенья.
-Гости? – громко спросила она.
-Нет. Маришка приехала.
-Да ну!? Вот молодец! — баба Паша улыбнулась. – Одна?
-Да. Витя работает.
-Нельзя ей одной-то сейчас… — Баба Паша загадочно покачала головой. – Ты ей сладкого много не давай, а то плохо станет!
-Да с чего ты взяла? — Валя посмотрела на банку варенья в своих руках, потом пожала плечами. – Ладно, некогда мне. Твои-то с острова вернулись?
-Нет. Сказали, заночуют, утром жду.
-Ну, смотри…
Валентина кивнула и побежала обратно, угощать гостью.
-Привет тебе от бабы Паши, — сказала она, поднявшись по деревянным ступенькам на веранду. – Ее-то на остров уехали. Еще утром…
-На остров… — протянула Марина. – Точно! На остров! Я тоже хочу!
-Опомнись, вечер уже! – Валентина испуганно смотрела на Марину.
-Завтра утром поеду. Велик возьму, еды, палатку надо найти! – Марина вдруг ожила, как будто внутри что-то включилось, заработал, запыхтел механизм, заставляя Маришкину душу танцевать. – Велик же мой здесь?
-В сарае стоит, как обычно. Да что с тобой такое? – тетя Валя сложила руки на груди и вздохнула. – Подожди, ребята мои вернутся из города, на лодке тебя отвезут.
-Нет. Мне надо срочно! – Марина улыбнулась и подмигнула хозяйке…
Остров, торчащий в самом центре Оки, был излюбленным местом местных жителей. Те, кто «побогаче», приезжали туда на лодках, кто попроще, ходили с берега до берега пешком. Ближе к августу вода между большой землей и островом доходила до пояса, можно было спокойно оставить велосипед и вброд дойти до островка. А там… Белый, мелкий песок ровным, мягким слоем устилал берег, чайки, важные, крикливые, гоняли непрошеных гостей, что нарушали покой их владений; волны, тихо шурша ракушками, облизывали берег, ласково зовя с собой, в теплую, спокойную воду.
Марина, положив в рюкзак все самое необходимое, осторожно поехала по дороге. Ветерок приятно холодил кожу, с реки тянуло запахом рыбы, солнце медленно выкатывало свой золотой диск, разгоняя утреннюю дымку.
-Куда это твоя собралась в такую рань? – вездесущая баба Паша уже стояла у Валиной калитки.
-На остров. Прямо уперлась, надо ей, и все тут! — Валентина пожала плечами.
-Ага… Еще и с рюкзаком. Не надо ей таскать такие тяжести!
-Почему? – Валя подошла поближе, поправляя на ходу косынку. – Она у нас крепкая.
-За двоих живет сейчас, беречься должна!
-Ты… Ты думаешь, она…
Паша только кивнула.
Валентина прижала руку ко рту и посмотрела вслед уехавшей племяннице.
-И что ж мне теперь делать? – спросила она.
-Мужу звони, — бросила через плечо баба Паша. – Как бы беды не случилось!
-Мужу! Вите, значит! Так, где телефон? – тетя Валя нашла на столе сотовый и набрала номер.
Но Витя не отвечал. Он всегда отключал на ночь звук у и еще не проснулся. Будильник должен прозвонить только через полчаса…
…Марина, повесив на спину тяжелый рюкзак, кинула велосипед в кусты и, сняв шлепанцы, вошла в воду. В животе что-то больно кольнуло, потом заныла спина. Вода в реке показалась непривычно холодной, но женщина все же пошла вперед. Ступни чувствовали илистое, мягкое дно, ног то и дело касались испуганно мечущиеся на мелководье рыбки. А солнце уже вынырнуло из своей колыбели, радостно агукая и кидаясь тонкими лучиками золотых нитей.
-Все! Дошла! – Марина опустилась на песок и радостно улыбнулась.- Как хорошо! Как же хорошо!
Сколько раз она видела во сне именно это место, скучала по нему тяжелыми, студеными зимними вечерами, когда нужно было стоять на остановке и ждать автобус.
И когда врачи, привязав руки Марины ремнями к столу, надевали на лицо маску, «давая» наркоз, сознание, прежде чем отключиться, тоже переносилось сюда, на белый песок затерянного в суете жизни островка.
-Мне хорошо! Как же мне хорошо!- Марина вдруг вскочила и принялась прыгать, словно ребенок, подбрасывать вверх ракушки и кружиться, оставляя на песке свои следы.
Искупавшись, она позавтракала и легла в теньке отдохнуть. Отчего-то сильно захотелось спать…
…Саша пришел на работу и, как обычно, первым делом посмотрел лежащие на столе свежие анализы пациенток. Мужчина то качал головой, то что-то помечал в блокноте, то радостно цокал языком. Потом его рука, быстро перелистывающая бумаги, замерла.
—Что такое? – Саша нахмурился и вскочил со стула. – Как так?
Он быстро включил компьютер.
-Надо проверить! Надо позвонить в лабораторию!
В лаборатории только пожали плечами и сказали те же цифры, что значились на распечатке…
…-Марина! Возьми же трубку! – Александр ударил кулаком по столу. – Ну, где ты ходишь?! Так, ладно, позвоним Виктору.
Он снова и снова набирал номер друга, но тот не слышал звонка, стоя в переполненном вагоне метро.
-Да что ж такое! Куда все делись? Ничего, у нас еще есть время, ничего! – Саша радостно хохотнул и потер руки. – Я же говорил!…
…Маринкин телефон зазвонил еще раз. Тетя Валя,устав слушать его трескотню, подняла трубку.
-Алло, — робко сказала она, прочитав, что звонит некто Александр.
-Марина! Это я! – услышала она громкий голос.
-Не кричите, Марина забыла телефон дома, она ушла гулять и…
-Кто? Кто вы? Мне нужна Марина срочно!
-Нет Марины. И вообще, она замужем, — вдруг рассердилась Валентина. – И нечего тут ей названивать!
И отключилась.
Саша растерянно посмотрел на потухший экран.
-Я тоже женат, — только и прошептал он.
…Марина то просыпалась, то опять погружалась в дрему. Хотелось есть и пить. Запасы, взятые с собой, быстро подходили к концу.
-Ну, хватит есть! – Марина нахмурилась, дожевывая бутерброд. – Надо пройтись.
Она медленно побрела по кромке воды, чувствуя, как волна, словно тонкое, почти неощутимое кружево, убегает из-под ног обратно в реку. Чуть дальше, на чуть запыленной песчинками ветке куста, чирикал бойкий воробей, поворачиваясь всем телом и распустив маленький хвостик; по берегу бродили чайки, опасливо поглядывая на женщину. Вдалеке кто-то запустил моторку. Ее звук ворвался в шелест волн и, многократно усиленный водой, разнесся по реке.
Марине опять захотелось вздремнуть. Она вернулась к месту привала и легла на полотенце…
…Виктор мчал по трассе, держа руль трясущимися от возбуждения руками. До деревни ехать далеко, Марина не отвечает на звонки, а ему нужно ей сказать столько всего!
Машина, перегревшись, ревела.
-Только не глохни! – молился Виктор. – Надо постараться, старушка!
В голове не было мыслей, только какие-то обрывки сказанного Сашкой, его наставления, инструкции – все мелькало с бешеной скоростью.
-Как же так! – Витя который раз удивленно пожимал плечами. – Как же…
Он чуть не проскочил нужный поворот, но в последний момент заметил знак и свернул. Сзади раздалось возмущенное бибиканье, но Вите было все равно.
Мужчина буквально ворвался во двор Валентины.
-Марина! Марина! – закричал он.
-Кто кричит? Что? — тетя Валя выскочила из дома. – Витя? Ты чего орешь? Я чуть не померла!
-Марина где? Жена моя где? – Виктор строго взглянул на хозяйку дома.
-На остров с утра ушла. Я думала, она тебе сказала…
Валя растерянно развела руками.
-Телефон у нее выключен, что ли? Я целый день звоню…
Валентина закусила губу.
— Дык… Она его дома оставила. Мне надоело, что он звонит, я его выключила недавно. Ну, то есть давно. Ну, в-общем… Может, поужинаешь?
-Потом! Все потом! Как до острова добраться? Я не помню! Марина сегодня должна вернуться?
-Нет, завтра. Палатку взяла с собой.
-Какая палатка! Грозу обещают! Я пойду, ей нельзя…
-Ох! Я ничего не поняла. Так, бери мой велосипед. По этой дороге доедешь до шлагбаума, скажешь сторожу, что от меня. Пусть дальше дорогу тебе скажет. Потом будет еще один шлагбаум, после него по тропинке налево…
Но Витя уже не слушал. Он яростно крутил педали велосипеда, поглядывая на небо…
…Ливень хлестал по щекам, не давая вздохнуть. Марина, спрятавшись под куцым деревцем, пыталась поставить палатку, но мокрые спицы выскальзывали из рук, ветер швырял ткань на ноги, обдавая их холодом.
Марина заплакала. Ей вдруг стало так жалко себя, как будто весь мир ополчился на нее, как будто ее за что-то наказывали, не давая укрыться от дождя.
Женщина, набросив палатку как плащ, села на бревно и, сжавшись, смотрела, как ветер играет волнами, листая их, словно книгу, то вперед, то назад, то выбрасывая страницы прочь, то снова вплетая их, виновато шипя прибоем.
-Марина! – раздался где-то вдалеке голос. – Марина!
Женщина вскочила.
С того берега, погружаясь почти по шею, к ней шел человек.
-Маринка! – звал он ее, потом захлебывался в бушующей Оке. – Где ты?
-Витя! Это же Витя! – прошептала Маришка и бросилась к кромке воды. – Ты же плохо плаваешь, Витька!
Ее трясло. Холод, страх и какое-то новое чувство сводили мышцы судорогой, пробегая по всему телу колючими ежиками.
-Маринка! Что ж ты со мной делаешь! – мокрый, с синими губами, Виктор выполз на берег и, схватив жену за руку, заорал на нее. – Ты почему телефон не взяла? Ты совсем, что ли?! Ты куда ушла вообще!?
Марина заплакала, идя за мужем и волоча за собой палатку.
-Прости, Витенька, прости. Я забыла, я не подумала. Я… А что ты здесь делаешь? Зачем ты приехал? – вдруг строго спросила она и вырвала свою руку из его ладоней.
-Я? Что я здесь делаю? – Виктор резко остановился и притянул Марину к себе. – Мне Саша звонил. Тебе надо срочно в больницу, Марина.
-Почему? Что? Я умираю? У меня онкология? – Марина заплакала, испуганно схватив мужа за плечи.
-Нет. Просто там что-то с анализами напутали. Ты беременна, но надо лечь в больницу… Ты…
-Я что? Что ты сказал?- Марина разжала руки и отшатнулась. – Что ты сказал?…
…Они переждали грозу , укрывшись палаткой и своей любовью. Им было так тепло и так страшно, хотелось кричать, но счастье любит тишину…
…Как только река немного успокоилась, за ребятами пришла моторка. Тетя Валя подняла на ноги все население деревни, решив, что с Мариной случилось что-то страшное.
-Да что там может случиться-то? – спокойно сказала баба Паша вслед убегающей Вале. – Раньше февраля ничего не случится.
И ушла к себе в дом, допивать чай с листиком мяты…
…Марина с сыном приехали на следующий год, ближе к июлю. Крепкий паренек лежал в коляске и голосисто звал мать, а та, закрыв глаза, все никак не могла надышаться смолистым, жарким воздухом лета и, глядя в небеса, шептала слова благодарности…
