В маленьком подсобном помещении, где умещался лишь офисный диванчик и стол с микроволновкой и чайником, стояла худенькая светловолосая девушка с модной стрижкой. Стрижка немного не вязалась с её образом, ведь во всём облике девушки ощущалась простота. Нету на лице косметики, из одежды — простая белая футболка, джинсы и кроссовки.
Оксане самой эта стрижка не нравилась, но вроде как по должности положено быть модной. Работала девушка в престижном салоне красоты, мастером по мужским стрижкам. Постричься её уговорила коллега, Светка, которая стригла и делала укладки женщинам. Эта Света сидела сейчас на диванчике, неспешно поедая овощи из пластикового контейнера. Света в очередной раз худела. Еда ей не нравилась и она с завистью поглядывала на Оксану.
-Везёт тебе, ты такая худющая. Да ты и не ешь почти. Всегда удивляюсь, как ты так можешь? Я же готова в голодный обморок упасть!
-Некогда, Светик, некогда! — отвечала Оксана, обжигаясь горячим чаем.
Она положила в рот конфетку и с наслаждением прищурилась. Сделала еще глоток чаю и поставила чашку на стол.
-Ну все, я побежала. До моего следующего клиента пара минут.
-А твой следующий, это тот самый? Твой одноклассник? — ехидно улыбнулась Света — Чего он всё к тебе таскается? Вот лично я бы с радостью с ним закрутила, а он бегает за замужней.
Оксане некогда было обсуждать в сотый раз Егора. Света права, Егор ходит стричься только к ней и не скрывает, что со школы в неё влюблён. Много раз звал на свидание. Егор парень неплохой, да что там — отличный! Но Оксана никогда не воспринимала его, как мужчину, зная с первого класса. Для нее он хороший друг, надежный товарищ, не более того. Она и сама недоумевала, почему Егор никого себе не нашел до двадцати семи лет. Он выглядит очень даже презентабельно, привлекательно. Зарабатывает, по всей видимости, неплохо. Машина у него хорошая. Как же он до сих пор не может понять, что Оксана глубоко замужем? У неё семья.
Хотелось бы девушке сказать, что семья – это муж и дети. Но это не так. Муж, несомненно, вот только детей пока нет. Лёша против. Говорит, что не до детей им сейчас. У Оксаны на ребёнка времени не хватит. Как ни прискорбно это было признавать, Лёша прав. Семья Оксаны состояла не только из мужа, а ещё и из его мамы, которая так и не оклемалась после инсульта.
Инсульт случился пять лет назад и сделал бодрую женщину лежачим, полупарализованным инвалидом. Екатерина Викторовна так и не смогла подняться, как ни занималась с ней Оксана. Поначалу Леша тоже помогал, старался поставить маму на ноги. Но где-то через год махнул рукой, смирившись с тем, что мать останется лежачей навсегда.
Когда-то Екатерина Викторовна была женщиной весьма деятельной. Рано овдовев, она впряглась в работу, чтобы Лешенька ее ни в чем не нуждался. Сама отстроила большой дом, в который Алексей привел Оксану, когда женился. Это было само собой разумеющимся. Куда же им еще идти, когда у Екатерины Викторовны огромный домина и кроме сына больше никого.
Поначалу Оксана Екатерине Викторовне не очень понравилась.
-Худая она что-то слишком, — говорила женщина Алексею. — Трудно ей будет детей рожать, да и вообще, слабая она, по всей видимости.
Где-то через годик свекровь своё мнение поменяла. Оксану слабой уж точно нельзя было назвать. Девушка работала, а потом прибегала домой и вновь впрягалась во вторую свою работу — домашнее хозяйство. Большой дом требовал ухода, да и участок при нем тоже был немаленький. Екатерина Викторовна любила свое, домашнее, и каждую весну засаживала участок рассадой. Потом полола, поливала, дожидаясь урожая. Оксана быстро все переняла. Как-то так получилось, что уже через год после того, как она вышла замуж за Алешу, огород и дом был на ней. Девушка не роптала, ее все устраивало. Шустрая она была, все успевала. В огороде покопаться, дом убрать, и еще и с мужем куда-нибудь выйти.
Екатерина Викторовна начала понимать, что сыну с женой очень повезло, но вслух не говорила, не хотела захваливать невестку. А потом у Екатерины Викторовны случился инсульт.
Казалось бы, Оксане некуда больше худеть, но после несчастья, пришедшего в их дом, девушка стала похожа на палочку, которую вот-вот сдует ветром.
На худом, бледном лице её сияли голубые, не теряющие оптимизма глаза. Глаза, казавшиеся огромными, как два бездонных озера. В этих озёрах черпала силу лежачая Екатерина Викторовна. Она знала, что как только закроется салон красоты, Оксана примчится домой. Ворвётся в её комнату, как глоток свежего воздуха и начнёт весело болтать, рассказывая последние новости. Быстро, между разговорами, оботрёт лежачую свекровь, сменит памперс и покормит. Оксана — это всё, что оставалось у Екатерины Викторовны, ведь Лёша в её комнату заглядывал очень редко и весьма неохотно.
Оксана стригла своего одноклассника и все время «обжигалась» об его взгляд. Егор пристально следил за ней в зеркало.
-Ну, чего ты так смотришь? Дырку прожжешь, – пошутила девушка.
-Да уж, дырку в тебе точно прожигать нельзя. Тогда от тебя вообще ничего не останется, – серьезно сказал Егор. — Оксана, ты очень похудела. Как ты живешь? Когда ты последний раз куда-нибудь выходила? Выходила отдохнуть, я имею ввиду.
-Егор, не начинай, пожалуйста, — сдвинула брови Оксана. — Все у меня хорошо. У меня семья, муж. И тебе давно-давно жениться пора.
Егор вздохнул, первый раз за время стрижки, отвел глаза от девушки. Оксану он очень любил и не хотел сделать ей больно. Поэтому и не скажет ей, что видел недавно её мужа в кино, с другой девушкой. Мало ли что, а вдруг Егор ошибается, и всё совсем не так, как ему подумалось! А Оксану это ранит. Вот и молчал Егор, отведя взгляд. Рушить семью он не хотел, но и Оксану любить не мог перестать. Так уж вышло, что еще со школьной скамьи его сердце принадлежало только этой худенькой, глазастой девушке.
Егор у Оксаны был последним клиентом, перед закрытием салона. Из дверей она выпорхнула первой. Ей нужно торопиться. Екатерина Викторовна ждет.
Оксане было не по себе, что она оставляет лежачую свекровь на целый день. Но не работать она не могла, так как муж был временно безработным. Больше года назад он поцапался с начальством и уволился. Говорил, что быстро себе новую работу найдет, но как-то до сих пор не складывалось. Жили они на зарплату Оксаны и пенсию Екатерины Викторовны. Концы с концами вроде сводили, но не шиковали. Оксана Лёшу не упрекала. Единственное, с чем она часто к мужу обращалась, так это с просьбой почаще заходить к маме. В такие минуты Алексей злился и морщился.
-Чем я могу ей помочь? Оксан, ты же понимаешь, что это не мужское занятие — памперсы менять, горшки выносить. Или что, я мыть её буду? Мне это неприятно, ей тоже. Ты должна это понимать.
-Я сама её помою, сама вынесу горшки. Заходи, чтобы помочь покушать, пообщаться. Екатерине Викторовне очень не хватает общения. Она же твоя мама, Лёш!
-Мама, мама…. Она эгоистка! Захотела бы встать, встала. Но, видимо, ей так удобнее — лежать. Не пожелала трудиться над собой, прилагать усилия. Думает только о себе и о своих потребностях.
Алексей на самом деле так считал. Считал, что мать-эгоистка не дает ему жить так, как он хочет. И были у мужчины причины так думать. Когда-то он Оксану любил, женился на ней по любви. Она веселая была, озорная. Из тех, в чьих руках все спорится. Она все успевала, и в доме, и в огороде. А по вечерам они вместе выходили из дома. Опять же, по ночам Оксана была ему женой, а не усталым спящим бревном, каким стала потом, после маминого инсульта.
Она, видите ли, так устает, что падает и засыпает. И плевать ей на потребности мужа. Алексей злился, сам не понимая, на что. Ему бы разгрузить немножко жену, нанять сиделку. Но мужчина понимал, что сиделку они по деньгам не потянут. Да и Оксану вроде все устраивает. По крайней мере, она не жалуется.
На что была направлена злость Леши, он не понимал. Зато понимал, что к жене абсолютно охладел. Сидеть дома с ней и матерью было равносильно тюрьме, из которой все время хотелось вырваться на воздух. И Леша вырывался. Уходил по вечерам из дома, поначалу испытывая стыд. Позже стыд прошел, и это стало само собой разумеющимся. Он не обязан целый день сидеть в четырех стенах. Тем более, что Леша встретил Вику….
Вика была полной противоположностью Оксане. На лице у нее всегда был аккуратный макияж, на ногтях маникюр. Одевалась она не в бесформенные футболки, как жена, а в красивые платья и изящные туфельки.
Одного взгляда на Вику было достаточно, чтобы понять, что эта девушка уж точно не будет ухаживать за лежачей женщиной. Леша и предлагать бы ей такое не стал. Однако замуж за Алексея Вика очень хотела. Постепенно и мужчина осознал, что он хочет этого больше всего на свете. Тогда-то он и пришел на разговор к матери.
-Мама, я собираюсь развестись с Оксаной. Я встретил другую, – сказал Алексей.
Екатерина Викторовна, хоть и была лежачей, и разговаривала не очень внятно, была в своем уме и твердой памяти. На ее лице не отразилось эмоций из-за паралича, но женщина была в шоке.
-Что ты такое говоришь, сын? Ты с ума сошел. Лучшей жены, чем Оксана, тебе не найти.
-Это тебе не найти лучшей сиделки, мам, — скривился Леша. — А для меня в жены есть и более подходящая кандидатура. Сразу скажу — за тобой она ухаживать не будет. Я даже предлагать ей такое не стану. Но ты не переживай, наймем сиделку.
-Какую сиделку, Леша? На какие деньги? На мою пенсию? Да и не нужна мне никакая сиделка. Сиделка – это чужой человек, машинально выполняющий свои обязанности. А Оксана – она своя, родная. Она же мне, как дочь.
-Но, мам, я-то из-за этого не обязан терпеть опостылевший мне брак. Я развожусь.
-Тогда уходи из моего дома, — довольно четко произнесла Екатерина Викторовна. — Да, да, ты не ослышался. Если ты женишься на другой, ты уйдешь отсюда. Мне нужна только Оксана.
Алексей тогда выскочил из комнаты матери в бешенстве. Хлопнул дверью так, что едва не осыпалась штукатурка под обоями. Если мать выгонит его из дома, пойти ему будет некуда, и жить с Викой тоже негде.
Давно случился этот разговор, а Алексей так и продолжал жить с Оксаной и встречаться с Викой. Они уже почти не прятались. Да и от кого? Оксане в город некогда ходить. Если только за продуктами иногда забегает, а Алексей с Викой в продуктовых магазинах не бывают. Только крайне редко, как случилось в этот вечер. Вике захотелось тортика, и они заехали в продуктовый, на углу. Да, этот магазин был как раз на пути Оксаны с работы домой. Но, судя по времени, она давно должна была это место пройти.
Так бы и было, если бы Оксану не задержал одноклассник Егор, дожидавшийся ее после стрижки возле дверей салона. Егор решился. Он долго думал, и все-таки склонился к тому, что будет не по дружески не рассказать Оксане об измене её мужа. Будь что будет, пусть она злится на Егора, ведь, как правило, виноват всегда гонец.
Как Егор и ожидал, Оксана не поверила.
-Это подло с твоей стороны. Никогда бы не подумала…. Ты же был нормальным человеком. Зачем наговариваешь на моего мужа? От того, что ты его оклеветал, я все равно не буду с тобой.
Егор не стал ничего доказывать, а Оксана убежала злая. Убежала, не предполагая, что именно эта задержка возле салона красоты заставит её увидеть собственными глазами, как её муж подаёт руку выходящей из машины девушке. Из их общей с Оксаной машины, на которую они накопили, когда Лёша ещё работал. Алексей придерживал девушку за талию.
Оксана будто остолбенела и рассмотрела всё, вплоть до изящных туфелек соперницы. Такие туфельки она никогда не носила. В таких туфельках бегом не побегаешь, как это делает Оксана постоянно. Самое странное, Лёша её не заметил, а Оксана не подошла.
Она передумала заходить за продуктами. Побежала домой к человеку, которого считала своим близким — к Екатерине Викторовне. Прежде чем излить свекрови душу, Оксана, как всегда, обтерла ее, накормила. И только потом расплакалась.
-Екатерин Викторовна, я сейчас видела Лешу с другой девушкой. Мне говорили об этом, но я не верила. Я всё время в спешке, всё время бегу, а ведь если остановиться и задуматься, то это становится очевидным. Лёши всё время нет дома и, уж извините за подробности, мы давно с ним не спим. Очень давно. Я даже забыла, когда был последний раз. Какая же я дура!
-Ты не дура, Оксаночка, — слабо подняла рабочую руку Екатерина Викторовна, Протянула ее к невестке. — Ты самый человечный человек в этом доме. Леша часто меня обвиняет в том, что я эгоистка.
-Никакая вы не эгоистка, Екатерина Викторовна. Он не понимает, о чем говорит.
-Все он понимает, — горько усмехнулась немолодая женщина. — Он прав. Это ты ничего не знаешь, Оксана. Я тебе сейчас все расскажу, но боюсь, что ты в ужасе от меня отвернешься. Не спеши так делать. Выслушай меня до конца. Если бы ты знала, какие муки совести я испытывала все это время. С тех пор, как узнала, что у моего сына появилась другая девушка.
Да, Оксана, не смотри на меня так. Я давно знала. Он пришел ко мне и заявил, что разведется с тобой. А я пригрозила, что тогда выставлю его из дома. Вот и получается, что думала я только о себе. Мой сын жил своей жизнью, а я заставляла его молчать, чтобы ты продолжала за мной ухаживать. Было страшно, невыносимо страшно остаться одной. Конечно, Леша нашел бы мне какую-нибудь сиделку, но это абсолютно чужой человек. Осталась бы я в одиночестве. Я испугалась! Испугалась и пригрозила сыну. За последнее время ты стала мне ближе, чем он, и я так боялась тебя потерять. А что же в итоге? Ты думала, что у тебя есть семья, есть муж, а по сути, мы превратили тебя в бесплатную прислугу. Сын давно не работает, ты тянешь все на себе….
Оксана стояла, жадно хватая ртом в воздух. Ей будто не хватало дыхания. За один вечер она узнала о предательстве двух людей, которых считала родными. Предал муж, и она побежала к той, за которой ухаживала, ради которой жертвовала своей личной жизнью. Жертвовала всем, даже свободным временем. А оказывается, та тоже пользовалась ею.
Оксане хотелось выкрикнуть обидные слова, развернуться и уйти. Уйти навсегда из этого дома. Но, глядя в лицо Екатерины Викторовны, она не смогла выдавить из себя ни слова. По лицу пожилой женщины текла одинокая слеза, а Екатерина Викторовна не могла даже ее вытереть.
Как бы там ни было, уйти прямо сейчас Оксана не сможет. Не сможет броситься беспомощного человека.
-Вот видишь, Оксана, — шептала свекровь. — Ты даже сейчас жалеешь меня. Жалеешь в той ситуации, в которой другая плюнула бы в лицо. Я давно поняла, какой души ты человек. Испытывая угрызения совести, я сделала одну вещь. Впрочем, тебе лучше посмотреть. Открой шкаф. Видишь полку, где лежат все мои документы. Посмотри, в самом низу синяя папочка.
Оксана выполнила просьбу свекрови. Достав синюю папку, удивленно заморгала глазами.
-Что это? Раньше ее здесь не было. Кто ее сюда положил?
-Нотариус положил по моей просьбе. Помнишь, ты приглашала нотариуса к нам домой? Я говорила тебе, что хочу составить завещание. На самом деле, я написала дарственную на этот дом. Он твой, Оксана. Я не боялась это сделать, потому что знаю, что ты меня отсюда не выкинешь. Не такой ты человек. Я много думала и решила, что уйдет Леша. Пусть идет, строит новую семью. А моя семья – это ты. Я выбираю тебя!
Оксана, этот дом, он огромный. Ты можешь перегородить дальнюю комнату и открыть там свой кабинет для стрижки. Тебе больше не придется работать на кого-то. У тебя же есть своя клиентура. Помнишь, ты когда-то об этом мечтала? Тогда Лёша сказал тебе не зариться на комнату и что дом должен оставаться домом. Сейчас ты можешь это сделать.
-Но как, Екатерина Викторовна? — растерянно спросила Оксана. — Ведь у меня не останется времени на работу. Если Лёша уйдёт, я не смогу бросать вас одну, на целый день.
-А тебе и не надо. Об этом я тоже подумала. Моей пенсии хватит, чтобы нанять сиделку. Пусть будет так. Главное, что ты рядом. Будешь заходить ко мне, разговаривать со мной. Этого достаточно.
После последнего разговора с Оксаной Егор долго не приезжал в салон.
Он думал, что она теперь откажется его стричь и ездил в другое место. Однако, к Оксане тянуло неимоверно. Спустя три месяца Егор решился. Каково же было его разочарование, когда Оксану в салоне он не застал.
Ее подруга, занимающаяся женскими укладками, шепнула мужчине на ушко, что Оксана теперь работает на себя. Света оглянулась по сторонам и сунула в карман Егора визитку с новым адресом Оксаны. Через полчаса Егор был там. Вход с торца дома был оснащен вывеской, да и комната была полностью оборудована под парикмахерскую.
Оксана приняла Егора хмуро, стригла молча, всё время о чём-то думая и увиливая от вопрошающего взгляда Егора. Она знала, о чём хочет спросить одноклассник, но так не хотелось рассказывать, с каким скандалом уходил из этого дома её муж. В чём он обвинял собственную мать и как обзывал Оксану! Время от времени Лёша напивался, пытался вломиться в двери, в которых давно поменяли замки. Один раз даже окошки побил.
А в остальном жизнь Оксаны, можно сказать, налаживалась.
Она достригла Егора, аккуратно стряхнула кисточкой волосы и положила руки ему на плечи. Посмотрела в зеркало, встретилась взглядом с мужчиной.
-Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Егор. Я развелась. Развелась с мужем.
У меня теперь больше свободного времени. И, если ты хочешь, мы можем вечером куда-нибудь с тобой сходить. Но имей в виду, у меня в доме больная мама, которая требует много внимания и заботы. Я никогда ее не оставлю.
-Ни капельки в этом не сомневаюсь, — расплылся в улыбке Егор. — Куда тебя пригласить вечером?
