Катерина бежала босиком по траве, держа на руках маленькую дочку. На улице смеркалось. Начало мая. Вечерняя прохлада обжигала ее босые ноги. Катерина бежала, глядя вперед, но перед глазами у нее была друга картинка.
Картинка из детства. Она видела все то же самое, но с другого ракурса. Много лет назад ее мать Настя точно также бежала босиком по траве, держа ее саму на руках.
Катя видела, как за спиной матери нетрезвой походкой их пытался догнать отец. Он кричал что-то невпопад, пока не споткнулся и не упал лицом в куриный помет во дворе. Выругался. Поднялся и вернулся в дом. А мать все бежала и бежала.
Катерина и сама долго бежала, пока не остановилась в кустах возле озера, недалеко от их дома. Там обычно плавали деревенские утки, но сейчас уже вся живность сидела во дворах у соседей. На озере было тихо и свежо.
Катя присела на секунду, чтобы отдышаться. Ей нужно было думать, что делать дальше, но перед глазами до сих пор всплывали воспоминания из детства.
Ее мать вернулась к отцу. Потом они снова бежали, но тогда ей было уже лет шесть или семь. Тогда она уже бежала рядом. В домашних тапочках и легкой сорочке по первому снегу. Потом лет в десять уносила ноги позади матери. Они убегали в ночь и прятались у соседей.
Долгие годы Катерина не могла понять, почему ее мать то и дело возвращалась к отцу, пока сама не попала в такую же ситуацию. Но сейчас она четко понимала, что теперь перед ней стоит тот самый выбор. Она взглянула в перепуганные глаза своей доченьки и спросила себя – зачем?
В этот момент она разозлилась на мать. Почему Настя точно так же, глядя в глаза дочурки, не приняла другое решение? Почему она возвращалась? Катя поняла, она никогда не вернется в тот дом. И гори оно все синим пламенем.
Когда Кате исполнилось тринадцать, отец слишком сильно ударил мать, она упала, ударилась головой и ее не стало. Тогда девочку забрали к себе родители Насти. Там она и прожила все свое оставшееся детство.
Бабушка, то есть мать Насти знала, что у дочери в семье не все хорошо. Однажды она вот точно также пришла к матери босиком с дочкой на руках, поплакалась, что муж избил, но Нина Арсеньевна ее не услышала. У нее было еще три дочери, кроме Настасьи. И две из них еще были не замужем.
Нина считала, что раз выдала дочь замуж, то свой долг она выполнила.
— Бьет – значит любит. Будь умнее, и бить не будет. Сама нарываешься, а потом босая по селу бегаешь, позоришься! – сказала она тогда встревоженной Насте, а на утро отправила дочь и внучку обратно домой.
Конечно же, Нина Арсеньевна осознала свою ошибку, когда дочери не стало, но что уже тогда было пожимать плечами. Растила внучку и жила дальше. Осталось еще три дочери.
Когда Катеньке исполнилось шестнадцать лет, ее отец сильно захворал. Пить перестал вовсе. Разыскал дочку, приехал и повинился. Она его не простила, но все же испытала в душе жалость к старику. Точнее отец еще не был старым, просто выглядел как старик. Алкоголь его доконал.
Катя не ненавидела отца. В ее детских воспоминаниях было много моментов, где отец был добр и ласков. Когда не пил. Приносил домой плюшки и мятные пряники. Любил маму. Помогал по хозяйству. А потом будто менялся на глазах и превращался в лютого демона на время. А потом снова становился любящим мужем и отцом. Правда, эти промежутки со временем становились все короче.
У Катерины матери не было. Бежать к бабушке? Так ее уже пару лет как не стало. Куда идти? Она пыталась судорожно соображать, боялась, что и другие родственники ее не поймут, выгонят. Разве что кроме тети Клавдии. Она была доброй. Всегда такой была.
До дома тети Клавы было больше пяти километров. На улице начал моросить дождик, но Катя не отказалась от этой идеи. Она взяла дочку на руки и двинулась в путь, когда почувствовала, как маленькая Лизонька вся сжалась.
— Тебе холодно? – спросила ее мама.
— Нет.
— А что тогда?
— Мы домой? – испуганно спросила дочка.
— Нет, милая, мы туда не вернемся. Не переживай!
После этих слов Лизонька расслабилась, а вскоре заснула на руках у матери, несмотря на холод, ее согревало тепло маминого тела.
Катерина шла больше часа. Иногда она останавливалась, чтобы передохнуть, но не могла заставить дочку идти пешком. Не хотела, чтобы она изранила свои нежные ножки об острые камни, которые то и дело попадались на дороге.
Когда Катя наконец-то дошла до дома тетушки, на улице уже стемнело. Она постояла секунду, глубоко вздохнула и постучала в двери.
Когда Клавдия увидела на пороге свою племянницу, то впустила ее, не задавая лишних вопросов. Дала чистую одежду, накормила их обеих, заварила горячего чаю, открыла малиновое варенье. Они обе дождались, пока маленькая Лиза уснет, и лишь потом стали разговаривать.
— Слава богу, что ты ко мне пришла! Я так боялась, что ты повторишь судьбу своей матери.
— И я боюсь, тетя. Спрячь меня, пожалуйста. Спрячь подальше!
— Да зачем тебя прятать? Оставайтесь и живите у нас. Я тебя в обиду не дам!
— Нет, теть Клав, бежать мне нужно. И подальше бежать. Боюсь, если проспится и придет прощения просить, тогда я не выдержу. Я ведь люблю его дурака. Люблю, как ненормальная. Понимаю, что это глупо, но все равно люблю. Мне бежать нужно. Не хочу к нему возвращаться, а ведь вернусь, если придет и прощения попросит.
— Понимаю, и мать твоя так же говорила. Ее многие тогда не понимали. Да и я тоже. Вот только она бежать и прятаться не просилась. Разве что пересидеть ночку. Значит, ты умнее.
— Так ты мне поможешь? – умоляя, спросила Катерина.
— Конечно, помогу, мы ведь семья. У меня дочка младшая в городе живет. Она учится, квартиру там снимаем ей. Она тебя приютит. Только тебе и самой придется о себе подумать. На работу устроишься, заживешь по-новому.
— Я все сделаю, что от меня зависит. Никакой работы не побоюсь. Не хочу, чтобы и моя Лизонька без матери осталась. Да и сама жить хочу. Мать ведь, она жизнь любила. Многие ее ругали, но я помню, как она любила жизнь. И отца любила, но это ее и погубило. Нельзя нам любить. Другим женщинам можно, а нам нельзя.
— Глупенькая, и тебе можно любить. Просто мужа выбирать нужно более осмотрительно. У тебя ведь пример перед глазами был исковерканный. Ты же и не знаешь, какими должны быть добрые и любящие отношения, но ты не переживай, еще узнаешь.
— Ты так думаешь? – с надеждой в голосе спросила Катенька.
— Я уверена! Все у тебя будет хорошо! И дочка сиротой не останется.
На следующее утро Клавдия сама отвезла племянницу и внучку в город. Объяснила все дочери. Ее Маша хоть и не сильно обрадовалась гостям, но согласилась их принять. Все-таки квартиру оплачивали родители.
С Катей они быстро подружились. Не сразу, но быстро. Да и маленькая Лизонька не могла не растопить сердце двоюродной тетушки. Очень уж она была веселая и добродушная, как впрочем и многие трехлетние детки.
Муж Кати Иван несколько дней бегал по городу в поисках жена. Так и не нашел. Потом снова запил, потом снова бросил. Вскоре нашел себе новую жену и привел ее в свой дом, а про старую и думать забыл.
Катерина уже через два дня устроилась на работу. Сначала полы мыла в каком-то офисе, спустя время, устроилась посуду мыть в ресторан, а чуть позже по специальности смогла работать. Она на повара училась.
Потихоньку зацепилась в большом городе, а через два года и мужа себе нашла. Только новый ее муж Степка совсем другим оказался. И дочку ее полюбил, и саму не обижал.
И лишь изредка Кате еще снилось, как она бежит босиком по траве, а душе жуткий страх. Но просыпаясь утром, в объятьях любимого мужа, она успокаивалась и понимала, что теперь все хорошо, и она все сделала правильно.
