— Неправильно это, батя! – настаивал Игорь. – У тебя четверо детей. Все мы приехали. Да сам понимаешь, у нас уже и дом и семьи – там. С тобой остаться не сможем. Выбирай, к кому поедешь, каждый примет с душой и уважением!
— Детки, — Борис посмотрел заплаканными глазами на детей, — люблю вас и горжусь вами, но я тут останусь.
— Батя, не стоит тебе тут одному оставаться, — понуро проговорил Игорь, старший сын Бориса. – Мать cxopo*нили, по чести проводили, так мы по домам поедем…
— А я тут останусь, — закончил фразу Борис. — Мне еще до пенсии десять годков, тут работу брошу, там не устроюсь, а на шее сидеть непривычный. Да и мамина мoг*илкa тут. Ее ж с собой не заберешь.
Разъехались детки, да больше и не приезжали, хотя обещались заглянуть с внуками в родные места. Не угодила судьба, не управила. Только через видеозвонки и общались.
Тосковал Борис. Страшно тосковал. За работу все прятался, а как на пенсию проводили, чуть с ума не сошел. Дела выискивал, чтобы тоска за сердце не взяла, да чтобы старость в тело не вцепилась.
Как запомнил себя пятидесятилетним мужиком, так и года считать перестал, а дела на те руки мерил.
***
Дела домашние как-то сами собой переделались. А солнце только-только над горизонтом поднялось.
— Что ж ты будешь делать, — проговорил Борис, — хоть спать ложись!
Сам усмехнулся своим словам. Больше всего он боялся осесть дома.
— Сначала просто день просидишь в четырех стенах, — рассуждал он, — потом второй. А потом и привыкнешь, что из дома волоком не вытащить.
Для грибов и ягод был не сезон, охота, которой тоже увлекался Борис, тоже не ко времени, а вот рыбалке всегда сезон. И не в улове дело, а сам процесс!
***
— Дядя Боря, не будет сегодня рыбы, — проговорил, идущий на встречу с удочками через плечо, сосед Андрей. – Я с ночи просидел, даже мелочевки не было.
— А ты прикармливал?
— Прикармливай, не прикармливай, на моторке служивые курсируют, — он обреченно махнул рукой.
— С чего это они? – удивился Борис.
— Вверх по течению машина с моста слетела. То ли ищут кого-то, то ли что-то ценное уплыть могло.
Меня спросили, не видал ли я чего, а я что? Спросил, чего высматривать нужно? Так они только рукой махнули.
— Если там чего и выпало, — проговорил Борис, — так оно там же на дне и лежит.
— Так я им и сказал, а они говорят, что плавучий кейс. С деньгами, наверное. Они вниз ушли, так что рыбы не будет.
— А я до заводи прогуляюсь, — ответил Борис.
— Дело ваше, — Андрей пожал протянутую руку, — у меня времени нет на дальние походы.
***
На заводь местные ходили редко. И далеко, и камышей много.
Рыбы, действительно, что-то не было.
От долгого наблюдения за поплавком Борис решил, что с ним случились галлюцинации, потому что у другого берега запруды усмотрел то, чего там быть не могло.
— То ли люлька, то ли корзинка… — пробормотал он. – А может тот кейс с деньгами, что на моторке искали?
Решил сходить, глянуть. Все одно — ни единой рыбешки.
— Мать моя женщина! – воскликнул он, добравшись до места.
В пластмассовой переноске, что застряла в зарослях, лежал младенец.
— Едрит, твою через коромысло!
Борис выхватил младенца и сразу его за пазуху, а переноску закинул дальше в кусты, чтобы не унесло, и не утонула.
***
Бег по пересеченной местности доконал бы любого, а у Бориса, будто крылья выросли. И коряги ему были побоку, и года не указ!
А младенец, чуть отогревшись, начал попискивать.
— Сейчас! – приговаривал Борис на бегу. – Скоро добежим, там и отогреемся, и покупаемся, и покушаем!
***
Помыть, согреть – проблемой не стало. А вот накормить?
Борис четверых детей вырастил, да не так, что на жену скинул, а потом, как пойдет. Это еще посмотреть надо было, кто с детьми больше времени проводил.
— Смесь нужна, — заключил Борис, — на одном молоке только живот скрутит, а овощи тебе еще рановато.
В их сельпо смесь завозили только на заказ.
— А Галка же заказывала, — вспомнил Борис, — Митька ее проставлялся с месяц назад за первенца!
***
— Галка, продай банку детского корма! – добежав до соседки, выпалил Борис.
— А ты что, разродился кем? – хохотнула устало Галка.
— Так нам старикам, что младенцам, одна еда полагается, чтобы пищеварение было хорошим! – выкрутился Борис.
— Может тебе еще и соску с бутылкой продать? – ехидно спросила она.
— А продай, — кивнул Борис, — как последние зубы растеряю, буду с бутылочки посасывать!
— Балагур ты, дед! – рассмеялась Галя.
— Галка, — Борис строго на нее посмотрел, — Христом Богом прошу, продай банку! А еще бутылку с соской!
— Ты серьезно? – Галя нахмурилась.
— Галка, хочешь, считай, что у меня маразм! Что хочешь, думай, а продай! Ну, пожалуйста!
— Да так бери, что мне жалко, что ли, — растерянно проговорила она, — надо, так надо.
Борис кинул тысячную купюру, схватил банку, бутылку и соску и припустил домой.
— Дай Бог мне так бегать, — удивилась она, но крик своего ребенка совершенно выбил память о визите Бориса.
***
Только накормив, дождавшись отрыжки и уложив спать найденыша, Борис принялся звонить участковому:
— Кузьмич, я ребенка на реке выловил! Слышишь?
Связь была отвратительная.
— Какого ребенка? – удивился участковый. – Закусывать не забывай!
— Кузьмич, клянусь, ни капли! Говорю тебе, ребенка выловил! Ему месяца три-четыре, не больше.
— А с меня ты что хочешь?
— Так приезжай, все оформляй, и ищи родителей!
— Так он что, живой? – удивился участковый.
— А я тебе про что талдычу? Живой, здоровый, поел и спит!
— Борис, а придержи его у себя, меня в район вызвали. Завтра я приеду, а к вечеру до тебя доберусь. Я ж тебя знаю, с тобой дите не пропадет.
— Кузьмич, я спросить чего хотел, — Борис припомнил про поисковиков на моторке, — там машина с моста свалилась. Может это их ребенок? По реке до сих пор курсируют. Может им отдать?
— Борис, я ничего про машину не знаю. В сводках ничего не было. И про поисковые операции ничего не было. Ты лучше у себя ребенка придержи. А я тут запрос дам, не пропадал ли.
— Ты власть, твое слово – закон!
***
Утром в ворота кто-то настойчиво колотил.
Борис выглянул из-за шторки, оставаясь незамеченным.
— Этот полицейскому звонил, — говорил плечистый мужик в мобильный телефон, — сейчас я ему денег дам, ребенка заберу и приеду, – короткая пауза. – Не будет отдавать, положу его прямо тут!
— Ага, — проговорил шепотом Борис.
Выйдя на крыльцо, крикнул в сторону калитки стариковским брюзжащим голосом:
— Хто тама?
— Дед, открывай! Нам из полиции сообщили, что ты моего ребенка нашел!
— А ты хто такой? – Борис пошел в сторону калитки, заряжая ружье.
— Так папаня я мальца этого. Пикник у нас был, а ребенок в переноске возле воды стоял. Волной смыло! Дед, открывай!
— А матерь где евонная? – спросил Борис, перехватывая ружье поудобней.
— Дома в истерике колотится! Дед! Что это за допрос, в натуре?
Борис щелкнул замком и отскочил назад, направив ствол на калитку.
— Дед, ты чего? – вошедший мужик оторопел. – Я за ребенком!
— А чем докажешь, что твой? – хитро спросил Борис. – Фотографии семейные покажи!
— Какие фотографии? – удивился мужик. – Мне что, с собой фотоальбом возить?
— В телефоне покажи, у меня зрение отличное, я и издалека увижу.
— Дед, не пори горячку, — мужчина выставил вперед руки, — я тебе нормально заплачу, отдай ребенка!
— Пусть мать за ним приедет, — сухо проговорил Борис, — с полицией и фотографиями.
— Дед, убери ружье, — мужчина сделал шаг назад, — тебя ж посадят!
— Давай, до свидания! На счет «три» применяю самооборону! Два!
Мужика, как ветром сдуло.
***
Целый день Борис возился с младенцем, который отказывался просто лежать. Ему нужна была компания и общение, а иначе он орал так, что куры в сарае с ума сходили.
А к вечеру появился Кузьмич с заплаканной женщиной. У нее были и фотографии, и документы, а еще странная история:
— На заправке из машины переноску выдернули, пока я за бензин платила, — рассказывала женщина, — муж за ними погнался. Их машину с моста столкнул, а сам в опору. В больнице он. Эти ба.н.диты так хотели у мужа бизнес отнять, ребенком шантажировать.
— Взяли их, — пояснил Кузьмич, — они, как ребенка потеряли, засветились сильно. И по реке они носились.
— Вы не подумайте, — перебила полицейского женщина, — мы люди не бедные, мы отблагодарим!
— Да не надо мне ничего, — смущенно проговорил Борис, — я рад, что помочь смог.
***
А когда участковый с женщиной и ребенком уехали, Борис с грустью вернулся в дом.
Без кричащего малыша в доме стало как-то пусто.
Ощущение нужности и важности, когда он скакал перед ребенком, вернуло его в те прекрасные времена, когда от него зависела судьба его семьи.
Ни возраст он не ощущал, ни поглядывающую из-за угла старость.
— Кота заведу, — решил он. – Или собаку. А лучше двоих! Пока им будет нужна моя забота, будет мне еще одна отсрочка от старости.
А еще лучше, пусть внуков мне привезут! А то, что это за дела? Десять внуков, а дед тут в одиночестве киснет? Непорядок!
