Каждую осень Вера приезжала в город, садилась в парке на скамейку и ждала. И так, каждый год, на протяжении последних восьми лет.
Это был ее город, место, где она родилась и где она жила до четырнадцати лет. Вера росла в самой обыкновенной семье, с мамой и папой. Каждый год они ездили отдыхать на море, а каждые выходные в деревню к бабушке. Вера была счастливым ребенком своего времени.
Когда Вере исполнилось пять, семья пополнилась еще на одного члена — у нее появился младший брат Антон. Сначала она, как и любой ребенок, ревновала родителей. Но когда брат немного подрос, Вера очень сильно привязалась к нему. Настолько сильно, что даже однажды хотела его забрать с собой в детский сад.
Все изменилось, когда Вере исполнилось шесть лет. Она до сих помнит события того дня. Папа пришел как обычно вечером домой, и под предлогом, что у них с мамой серьезный разговор, оправил их в комнату, а сам ушел в кухню. Через какое-то время, мама, которая никогда голоса не повышала, выбежала из кухни, с криками: «Убирайся из нашего дома! Чтобы я тебя больше здесь не видела».
Да, идеальная картинка семьи, не всегда выглядит идеальной. Так случилось и в семье Ветровых. Папа ушел к другой, как потом узнала Вера, коллеге по работе, обрекая тем самым жизнь своих детей на жесткое существование. Сначала мама плакала, потом злилась. А потом настала самая ужасная стадия — мама стала пить.
В такие моменты она становилась очень жесткой, злой. Ей почему-то казалось, что и Вера, и Антон, виноваты в их разводе.
— Что смотрите? Или не нравлюсь? А может к папочке захотели? Не выйдет.
Вера сейчас и не вспомнит, почему тогда отец не взял их к себе. А спустя два года, мать продала их квартиру, и они переехали в другую, двухкомнатную. Вырученные от продажи деньги быстро закончились, мать гуляла больше недели.
В школе над Верой стали издеваться одноклассники, у нее не было дорогой одежды, практически целый год она ходила в одной юбке и блузке, мать не приходила в школу и не сдавала денег. Антон был слишком маленьким, чтобы понимать жизнь взрослых. Каждое утро Вера, перед школой отводила его в садик, и забирала вечером. Так она была уверена, что брат хотя бы не голодный.
— Верка, сбегай в магазин, купи матери бутыло-о-очку, — такие протяжные крики Вера слышала постоянно. Было бесполезно говорить, что она еще ребенок, и ей не продадут. Если мать входила в кураж, лучше было не перечить.
Если позволяла погода, Вера и Антон гуляли на улице, пока у матери в квартире были гости. А гости у них стали появляться все чаще и чаще. В основном это были мужики, которым так нужна была компания выпить.
Иногда сердобольные старушки у подъезда могли приютить их:
— Верочка, ну как ты не знаешь, где отец живет? – удивлялись они. – Сколько вам при такой матери страдать, отец-то видать нормальный. Но Вера ничего не могла ответить. Если отец столько времени их не искал, значит не очень были и нужны.
Потом в их жизни появился Славик. Он был младше мамы лет на десять. Ездил на синих «Жигулях» и пил только портвейн. Сначала он приезжал в гости, а через какое-то время и вовсе остался с ними жить.
— Вера, Антон, с этого дня Славик будет жить с нами, – уже с утра она была под градусом. — Ты же не против, если они будут называть тебя папочкой.
Конечно, он не был против. Точнее, не так. Ему было все равно, главное, чтобы к его приходу дети не мельтешили по квартире, а на столе рядом с диваном стояла бутылочка и блюдце с лимоном. Славик был неплохим мужиком, с его появлением, холодильник был с едой, да и поток гостей исчез.
Так продолжалось несколько лет, Антон даже стал называть его папой. А вот с Верой было сложнее. Чем старше она становилась, тем более блуждающими становились взгляды Славика.
– Верунчик, – Славик называл ее исключительно так. – А скажи к тебе уже мальчики подкатывают?
— Славик! Ну, какие мальчики в ее возрасте, – смеялась мать. Но после того разговора, она стала наблюдать за Верой.
Если дочь задерживалась, непременно в ее адрес летело:
— Вот принесешь в подоле, я воспитывать не собираюсь.
А однажды она зажала ее между дверными косяками и процедила:
— Вздумаешь перед моим носом Славику хвостом вертеть, изведу со свету.
Но Вере этого и не надо было. Тем более мамин Славик. Просто с того момента, если Славик был дома, она старалась не выходить из комнаты, или сидеть в школе до последнего.
Несмотря на презрительное отношение одноклассников, косые взгляды учителей, она хорошо училась и планировала поступать в медицинский.
Но у судьбы свои повороты. Очередная ссора между матерью и Славиком закончилась трагедией. В порыве очередного отмечания первого попавшегося в календаре праздника, мать толкнула мужчину, и к приезду скорой и милиции, которую вызвали соседи, мужчина уже скончался. Вера слышала крики матери и ругань Славика, но из комнаты не вышла, пока не приехала милиция и не вытащила ее с братом.
Веру и Антона сначала поместили на карантин в детскую комнату, потом оформили в детский дом. На тот момент Вере было пятнадцать, а Антону десять. Сестре и брату было очень тяжело привыкать к новой реальности.
Четкий распорядок дня, где даже побыть наедине с собой, не разрешалось. Дети тоже были жестокими. Всеобщая неприязнь к миру, переносилась и на детей, которым видимо нравилось издеваться, находя себе жертву среди детей.
А через год на Антона пришли документы на усыновление. Сестру как балласт брать не собирались. Зачем в семье великовозрастная девица. Им был нужен ребенок, они его получили.
Перед днем отъезда, Вера прокралась в мужскую спальню.
— Антош, проснись, — растормошила она брата. Она вытащила полусонного брата в коридор и посадила на диван. Взъерошенный, сонный, но такой родной. Перед расставанием хотелось так много сказать, и так было трудно. Вера держала брата на коленях и тихонько баюкала:
— Антошка, не знаю, увидимся ли мы снова с тобой, только помни всегда, у тебя есть я, и мы обязательно встретимся. Давай договоримся, пусть это будет тайна, наша с тобой. В день твоего восемнадцатилетия, мы встречаемся с тобой в парке, на нашей скамейке.
— Вера, и я тебя люблю. А их ненавижу.
— Тише, ну что ты такое говоришь. Мы же не знаем какие они. Так что не переживай. Все будет хорошо. Обещаю.
А утром, когда за Антоном приехали новоиспеченные родители, брату с сестрой даже не разрешили попрощаться.
Так прошло еще несколько лет. О судьбе брата, Вера ничего не знала. Она окончила медицинский институт и уехала по распределению в соседний город работать педиатром. В день рождения брата, бросив все дела, она приехала в родной город. Села на скамейку и стала ждать. Антон так и не пришел.
Не пришел он и на следующий год. А Вера упорно приезжала сюда каждый год. Она даже пыталась узнать адрес усыновителей Антона, но директриса была непреклонна:
– Сведения подобного рода не разглашаются. Тайна усыновления.
Вот и сегодня, спустя восемь лет, она снова сидела на той самой скамейке.
С неба накрапывал мелкий дождь, а Вера не могла уйти.
Неужели он забыл про обещание? — рассуждала она. Погрузившись в свои мысли, девушка не сразу поняла, что на скамейке она не одна.
— Вы тоже любите сидеть под дождем? — спросил он ее.
— Вы это мне?
— Кроме нас здесь нет таких чудаков. Вот, вы уже улыбаетесь. А то сидели грустнее тучи под дождем.
Вера внимательно посмотрела на мужчину. На вид ему было чуть больше двадцати пяти, мягкие черты лица, русые волосы завивались на концах. На нем было серое пальто, классические джинсы.
Пока Вера училась в институте, на личную жизнь не оставалось времени. Да, были непродолжительные знакомства, но ничего серьезного. Поэтому она всегда очень спокойно реагировала на внимание противоположного пола.
— Не совсем так, — ответила она. — Просто очень хотелось увидеть одного, близкого мне человека, но он так и не пришел.
— Очень близкий?
— Роднее и ближе быть не может.
Когда люди говорят, что не верят в судьбу, они просто еще не попадали в ее колесо. Так и эти двое, сидящие на скамейке, пришли в парк, сели на скамейку, а судьба уже начала вращать колесо.
Оказалось, что Марк, так звали молодого человека, тоже любил гулять в этом парке, просто так, сидеть и смотреть, погружаясь в свои мысли. Они проговорили около часа, настолько им было интересно.
— А я все думаю, почему мой старший брат на звонки не отвечает? А у него оказывается рандеву. – Вера подняла голову и замерла. Перед ней стоял Антон. Нет, от того десятилетнего мальчика мало, что осталось. Высокий, широкоплечий брюнет, волосы забраны в хвост. Не было никаких сомнений, это был Антон.
— Антон? — Вера бросилась на шею к молодому человеку. – Ты пришел!
Антон стоял, боясь пошевелиться. Что-то давно забытое, вырывалось из памяти. Парк, мама, сестра, детский дом. Стоп:
— Вера?
— Да, Антон. Да. Я столько тебя ждала.
— Прошу меня извинить, но я не мешаю? — вмешался Марк.
— Нет, братец. Нет. Вера я даже не знаю, что сказать.
Уже после, когда они сидели в уютном ресторанчике, Антон признался, что о своем обещании не помнил. Да, он не забыл сестру. Но ему было десять, и сестра вытащила его сонным. Ему казалось все сном.
— А я все восемь лет приезжала сюда. Ждала.
— И как оказалось не напрасно, – заметил Марк. — Не сердись Вера, на этого обалдуя. Он всего пару лет в России. Учился за границей. Он у нас художник, и довольно неплохой. Мы с тобой ведь ровесники. Ума не приложу почему родители тогда только Тоху усыновили. Он когда в школу пошел, оказался очень талантливым в рисовании. Родители и направили его учиться за границу.
— Черт, Антоха, это же ты мне рассказывал про этот парк. Помнишь в детстве, когда только родители привезли тебя домой, ты часто просыпался по ночам, а утром рассказывал мне свои сны. Вера, ты веришь в судьбу? Наш брат, сам того не подозревая, познакомил нас с тобой. Он делился со мной своими снами около года, и так потом стало интересно, если в реальности это место. Так что можно сказать, это наше семейное место.
Уезжая вечером домой, Вера наконец-то была счастлива. Она дождалась брата. И пусть между ними снова сотни километров, и пусть им снова приходилось расстаться, каждый обрел для себя важное и главное.
— Надеюсь мне понравится твой город!
— Главное, что мне нравишься ты!
