Мать с бабушкой ругались до белого каления. Громко, надрывно. Каждая хотела отстоять свою правду. Правда была одна, но у каждой своя.
Муж бабушки спился быстро, как только на заводе, где он работал, прекратили платить зарплату. Крепкий мужчина, которому исполнилось сорок девять, просто не смог приспособиться и стал пить всё, что содержало спирт. В тот раз не повезло. Что было в бутылке, никто позже не выяснял. Вот так в семнадцать лет отцу пришлось начать работать и содержать свою мать, у которой была инвалидность.
После женитьбы отец сразу поставил бабушке, своей матери, условие — никакой ругани, даже без него. В квартире, а тем более на кухне, — хозяйка молодая жена. Бабушка же могла делать что угодно на даче. При отце, строгом и не желающем даже слушать иное мнение, бабушка, всеми фибрами души невзлюбившая избранницу сына, вела себя очень деликатно.
После смерти отца Алёна с матерью остались в квартире свекрови на птичьих правах. Мать всё ещё пыталась вести себя и хозяйство, как обычно, но выходило плохо. Бабушка отстаивала своё право во всём, даже в мелочах, словно желая отомстить за все предыдущие годы её угнетения.
Алёна в этом противостоянии не присоединялась ни к одной стороне. Временами ей хотелось высказаться, показывая кто в тот момент прав, а кто перегибает палку, но выходило ещё хуже. Обе они нападали на Алёну и долго потом дулись.
Девушка тем временем заканчивала десятый класс, занималась в двух дополнительных кружках и возвращалась домой поздно. Картина последние два года была одна и та же.
Бабушка кричала на мать, обвиняла её во всем, что приходило на ум, вырывала из рук тряпку, которой мать мыла посуду, тут же требовала приготовить ей суп без пассированных овощей. Потом они плавно из кухни перебирались в комнату и ругались там.
Алёна вернулась сегодня позже обычного. Ещё за закрытой дверью было слышно, что мать с бабушкой кричат. Им было всё равно, что обсуждать, о чём спорить и высказывать прямо противоположные мнения. Их заботило только одно — доказать, что кто-то из них прав. Ссоры и споры были мелочными. Они могли поспорить даже из-за того, какую программу смотреть по телевизору. Женщин заботило только одно — процесс взаимодействия. С годами это вошло в привычку и иначе существовать вместе они не могли.
Алёна долго стояла в коридоре, осознавая, что больше не сможет терпеть это. Она смотрела то на одну, то на другую женщину и, наконец, ей в голову пришла совершенно шальная мысль. Мысль как их остановить.
— Тише. Ти-ше! Замолчите. Обе! — очень громко, но не переходя на крик, произнесла Алёна.
— Когда вас не станет. А вас обеих не станет. Вы помиритесь и будете рядом, как никогда и не думали. Вы будете обнимать друг друга и говорить только хорошие слова. А знаете почему? Потому что будете жить здесь, — Алёна показала на сердце. — У меня внутри. И я не позволю там вам быть такими, какими вижу сейчас. Всё пустое. Все эти ваши ссоры, понимаете? Я запомню и сохраню вас другими. Любящими и дружными. Всё это зря.
Мать расплакалась. Бабушка затрясла ссохшимися губами и плюхнулась на табуретку.
— Вы будете жить во мне всегда, и я передам память о вас своим детям совсем иной, не той, что вижу. Так что, можете ругаться и дальше, орать друг на друга. Всё зря.
Алёна бросила школьную сумку у порога и вышла из квартиры. Она бежала по лестнице сама готовая расплакаться, глотала воздух ртом, чтобы эти комки давили досаду и горечь. Ту самую неприятную желчь, что рвалась наружу.
Она гордилась собой. Гордилась тем, что смогла показать двум близким женщинам, что она умнее их, преподнесла урок.
— Алёнка? — Серёга всё ещё стоял у скамейки, копаясь в своём рюкзаке.
Он удивился. Потом решил, что её отправили в магазин и, застегнув рюкзак, поспешил за девушкой.
— Не ходи за мной. Не надо. Я же не люблю тебя. Ты же знаешь. Я сказала это сразу.
Он остановился и уставился с тупым выражением лица на неё.
— Знаю и что?
— Зачем ты меня провожаешь, встречаешь, эти подарки?
Он усмехнулся и подошёл вплотную.
— Ты позволяешь. Ты могла прекратить это в тот самый вечер, когда призналась мне. Но не стала. На следующий день всё было как прежде, — он улыбнулся и, повернувшись, хотел уйти, но потом вновь подошёл к ней очень близко.
— Я же должен учиться ухаживать за женщинами, на ком-то я должен практиковаться.
Алёна удивлённо раскрыла глаза.
— Думаешь, только ты можешь ранить? Не-е-ет. Каждый из нас эгоист. Живёт так, как хочет. Кто-то любит получать добро и счастье от близких, а кто-то любит себя истязать, питаясь негативом. Ты не лучше своей матери и бабушки. Нормального мужика ты себе не найдёшь, по крайней мере, пока.
Серёжа закинул рюкзак на плечи и ушёл.
Алёна растерянно стояла посередине дороги совершенно подавленная, идти было некуда. Она всегда считала себя правильной и даже умной. Но сейчас пришло осознание, что кроме ума ещё есть опыт, жизненный, тот, что нельзя получить из книг, нельзя добыть как-то иначе, кроме как испытать самой. Жизнь сложнее, чем ей казалось.
Темнота быстро спускалась на город и зажигала тусклые огни. Алёна поёжилась и посмотрела на часы. Уже двадцать три. Ничего не оставалось, как вернуться домой.
Ключей в кармане не было, вероятно она оставила их на полочке, когда убегала. Алёна подошла и прислушалась. Тихо.
Позвонила. Тихо. Слишком тихо. Сидеть на холодных ступенях ей не хотелось. Алёна позвонила её раз.
— А если она домой пришла? — послышались голоса внизу. — Говорила я вам нужно, чтобы кто-то остался дома, а второй пошёл бы искать.
Мать с бабушкой спокойно разговаривали на первом этаже. В первый раз спокойно. Взволнованно, но как-то иначе.
— Давай не будем начинать сначала. Успокойся. Выдохни. Мы же договорились. Ради Алёны.
— Так. Я сбегаю к Сергею, может она у него, а вы ждите дома, — предложила мать.
— Я здесь, мама, у меня нет ключей.
Послышались торопливые шаги.
— Ой, как ты нас напугала, доченька.
Мать ожидаемо оказалась на лестничной площадке первой и бросилась обнимать Алёну. Бабушка поднялась позже, но тоже подошла к внучке и обняла.
Так они и стояли втроём, обнимаясь. Плакали и смеялись, не могли разнять рук, не могли выпустить друг друга из объятий. Для каждой из них то, что произошло сегодня, было уроком, хорошим жизненным уроком.
