— Ты должна ему всё рассказать!
— Я не скажу ему ни слова, ты что? Он меня бросит! Больные никому не нужны!
— Всякие нужны, если любовь. А тебе нужна поддержка. Как ты сама со всем справишься? Ты чего, Кристина?..
— Да ничего… как-нибудь!
— Да почему не сказать? – очень удивилась я.
— Он меня бросит! — как заведенная твердила она…
Я познакомилась с Кристиной, когда пришла работать в гипермаркет на стойку администрации. Она мне всё показывала и рассказывала.
— Ничего сложного! – говорила Кристина. – У тебя глазки умненькие, ты всё быстро поймешь.
А я чувствовала себя белой лабораторной мышью. У них тоже глазки умненькие.
Но поняла я всё и правда довольно быстро. Думала, пришла работать с Кристиной по очереди, но оказалось, что вместе. Магазин был открыт посреди жилого квартала, который продолжал застраиваться. Больше в округе продуктовых не было, и народ валил в наш, единственный, валом. Один администратор в смене уже не справлялся. Это ведь и товар проверь, и на кассу сбегай – разберись, и в отдел сходи – возьми ценник. И все ценники вовремя поменяй. И жалобу от людей прими, но перед этим попробуй уговори их эту самую жалобу не подавать. И… в общем, работы хватало, но рассказ о Кристине.
Она была невысокой, стройной, с белыми длинными волосами до поясницы. Кокетливая, но в меру. Было Кристине в ту пору двадцать девять лет. Девушка была не замужем, но встречалась с мужчиной.
— Женат, что ли? – не поняла я.
— Нет. – она даже немного возмутилась, как я могла подумать.
— Так а чего тогда? Ну… не женится на тебе?
— Понимаешь… мы как-то так классно проводим время. Выходные – бары-рестораны-клубы. Отпуск – острова какие-нибудь. Европа опять же.
На нашу с Кристиной зарплату можно было сходить в кино и посмотреть Европу на большом экране, во французском фильме, например.
— Так он с деньгами у тебя?
— Ну, более или менее, да. У него свой автосервис с мойкой. Хороший мужик, мой Саша, ты не думай!
— А! Так ты, наверное, просто не хочешь семью и детей! – осенило меня.
— Почему не хочу? Хочу.
— А когда? В сорок?
— Оля, ну где я, и где сорок?! – возмутилась Кристина.
Мне в тот момент было тридцать семь. Помнила ли я свои двадцать девять? Так, словно это было вчера. При чем, не с утра, а вечером. Словно спать я ложилась двадцатидевятилетней, а проснулась тридцатисемилетней. И чтобы понять, что это было всё-таки не вчера, нужно вспоминать череду событий, которые произошли за эти восемь лет.
Я была замужем, у нас росла дочка, Мира, и Кристину мне было не понять. Встречи какие-то в двадцать девять лет. Я была замужем с двадцати двух. Нет, ну дело-то было её, конечно…
Видела я Сашу. С виду он был довольно приятным мужчиной, но старше Кристины лет на десять точно. Оказалось, в прошлом Александр был женат, и у него сын-подросток. Саша и впрямь мог никуда не торопиться. Дом он построил, сына родил. Про дерево мне было неизвестно, но возможно когда-то, в школе… почему нет?
Так они и жили. Выходные по барам-ресторанам. Отпуска на островах. Под одной крышей, но без обязательств по большому счёту. А потом Кристина заболела. Да, тем самым. Пришла на работу вся белая, как бумага, и по секрету сообщила мне о диагнозе.
— Я не знаю, что делать!
— Как понять – что? Лечиться.
— Это понятно… а с работой что?
— Больничные. Пока можешь – работай.
Мы были в курилке. Одни. На стойке попросили побыть старшего кассира. После моих слов Кристина, кажется, ещё побледнела, её симпатичное личико сморщилось:
— Ты так страшно говоришь! Словно я скоро ничего не смогу.
— Да я не к тому говорю-то! Просто лечение сложное. И сил много отнимает. Ну, да, в какой-то момент и не сможешь. Пока можешь – работай. Саше сказала?
— Ой, нет!
— Почему? – очень удивилась я.
— Кому нужны больные?
— Всякие нужны. Если любовь…
Я смотрела на Кристину и думала разное. Например, про её волосы. У неё же выпадут её шикарные волосы – натуральный блонд. Такие длинные и красивые… всю жизнь, наверное, растила.
Смотрела на страх в её глазах… страх был огромным. Всеобъемлющим. О том, что будет с работой, с Сашей, с внешностью Кристины. С её жизнью вообще. Будет ли она, эта жизнь.
— Ты должна сказать Саше. Он всё равно узнает. Лучше сказать…
— А если уйдёт?
— Если уйдёт – нужен ли он такой?
Весь день Кристина творила что попало, а я пыталась на неё не злиться.
— Дайте жалобную книгу, у вас кассирша хамка! – заявил мужчина, подойдя к стойке.
Я была занята с другим покупателем, а Кристина просто протянула книгу. Мимо шла директор Дарья Васильевна. Став свидетелем сцены, она чуть не уронила свою челюсть на пол. Мне захотелось положить руку на лоб. Мы сначала уговариваем покупателя не писать жалобу. Извиняемся, предлагаем ему всякие плюшки, но у Кристины, кажется, не было на это сил. И голова была занята другим.
Она путала ценники. Куда-то засунула стопку листовок и не могла найти. Чуть не спалила чайник, а заодно весь магазин, когда проверяла товар. К концу дня мне подумалось, что одна бы я сегодня проработала лучше. Надо было вытолкать Крис домой. Или к Саше на работу. Им надо было поговорить.
Страшная болезнь… ладно, она жрет тело, но ведь и душа рассыпается на осколки. Не все люди способны собраться и действовать органично. Многих буквально раскатывает, как катком. В первые дни так точно. Или недели. Или месяцы… у кого они есть.
— Хочешь, я пойду с тобой к Саше, и поддержу тебя во время разговора?
— Правда? – на мгновение вернулась прежняя Кристина.
— Конечно! И если он поведет себя не как мужик, то я буду рядом, чтобы ты не прыгнула под поезд.
Она фыркнула. Потом подумала и помотала головой.
— Знаешь, я всё-таки не скажу ему. Я не хочу, чтобы он видел меня больной. Это же всё будет… трудно и некрасиво. И волосы даже выпадут. Сашке не надо этого. Сашка тусовочный.
— Тьфу. – только и сказала я.
Кристина ушла от Саши. Просто наврала ему что-то, и вернулась обратно к маме. Саша пытался понять, что такое произошло, требовал объяснений, но не получил их. Крис сказала мне:
— Знаешь, если бы в тот момент он позвал меня замуж, я бы, наверное, призналась ему, что заболела. Но он так и не позвал.
— Ох… — пробормотала я.
— Так что, всё к лучшему. Только скучаю по нему очень сильно.
— По нему? Или по вашей веселой жизни?
Кристина пожала плечами.
Она всё чаще брала больничный. После терапии Кристине было так плохо, что она не могла работать по два-три дня. Я звонила, трубку брала её мама. Говорила, что Крис лежит лицом к стене и молчит. Нет сил говорить. Очень плохо девчонке.
До меня дошли слухи, что начальство думает, как уволить Кристину. Потому, что она уже не работник. Я пошла на обед и завернула в кабинет директора. Зашла внаглую — секретарей у директоров магазинов, как правило, нет.
— Дарья Васильевна, так нельзя! – начала я с порога. – Как можно увольнять больного человека?!
— По закону – никак. Придется что-то придумать. Смухлевать.
— Дарья Васильевна! – завопила я, возмущенная до глубины души. – Вы что такое говорите! Вы ещё и обманом хотите её вышвырнуть?
— Да я не хочу! Просто начальство не любит, когда у человека больничные выходят за рамки понятия «изредка». Понимаешь? Нас ведь не хвалят.
— У неё рак. Вы понимаете, что это? Любой из нас может заболеть. Я вас прошу…
— Оль, хватит тут орать. Я сама решу, что делать.
— Ладно! – мстительным тоном объявила я. – Ладно!
Что означало моё угрожающее «ладно», я и сама понятия не имела. Просто была так зла…
— Захарова! – окликнула меня Дарья, когда я уже выходила.
— Что? – максимально недовольно спросила я.
— Как тебе самой-то работается одной в смене?
— Да вроде пока никто не жалуется. Иногда беру кого-то с кассы в помощь, или из отделов. Ну… когда завал.
В лице директрисы промелькнуло что-то человеческое. Я её тоже понимала. Она была стервой, но не сама по себе. Ничего личного, только бизнес.
— Ладно. Раз справляешься – работай себе. Я думала, убрать Аносову, и тебе взять кого-то в пару. Но… ладно. Поглядим ещё, на сколько это затянется.
— О чем вы? – я вытаращила глаза.
— У меня мать от этой дряни умерла. Довольно быстро.
— У меня тоже. Пять лет прожила в ремиссии.
— Ну… пять – это очень даже неплохо.
Потом Кристина вышла на работу в перерывах между курсами лечения. Она ещё похудела, и стала почти прозрачной. Купила себе шикарный натуральный парик, очень похожий на её волосы. На её шикарные длинные выпавшие волосы.
— Ещё будут капать. Ох, Ольга… как же тяжело я переношу это всё. Что-то со мной не то. Слабая совсем.
— С Сашей не говорила?
— Нет. Да и не о чем. Не нужен мне никто, вот честное слово. Самой до себя.
— То есть, ты хочешь сказать, что тебе не было бы легче через всё это проходить, если бы рядом был мужчина?
Я представила себя на месте Кристины, и вдруг бы рядом не оказалось моего Игоря. Мне стало муторно и страшно. Да ни за что. Ни за что! В богатстве и бедности, в болезни и в здравии… я видела так, хотелось верить, что Игорь тоже.
Потом у Крис снова начался курс лечения, и она ушла на очередной больничный к неудовольствию руководства. А я как-то вечером увидела у нас в магазине Сашу! Он уже отходил от кассы с телегой, когда я заметила его – пробегала мимо. В голову стукнул импульс. Я подумала, что даже если Кристина меня никогда в жизни не простит, я сделаю то, что подсказал мне этот импульс. Влезу не в свое дело.
На стойке был Дима из отдела сопутки, проверял какую-то лампу для женщины в кашемировом пальто.
— Подмени меня. – буркнула я Диме в ухо, и полетела к выходу.
— Оль, куда, стой! – завопил насмерть перепуганный Дима. – Как я тебя подменю, я не знаю тут ничего?!
Я отмахнулась от него, убегая. Ох и влетит мне! Я выскочила из магазина через центральный выход, нам это было строго запрещено. Сашу я догнала уже почти у машины.
— Подождите! Саша, подождите… вы же Саша?
Он удивленно посмотрел на меня. Я его видела, но Кристина нас не знакомила. Видимо, мужик вообще ничего не понял. А рядом с ним стоял парень лет пятнадцати, и у меня мелькнула мысль, что Саша помирился со своей женой, например. И что я собираюсь сделать глупость. Крис не хочет, чтобы он знал. Он, возможно, живет какую-то свою жизнь – полгода прошло точно. Неужели я это сделаю?
— Девушка! – оказалось, он уже какое-то время пытается до меня докричаться. – Что случилось? В чем дело?
— А? А… мы можем наедине поговорить. Минуту буквально.
Пацан, стоящий рядом с Сашей, фыркнул и сел в машину, плотно закрыв за собой дверцу. Но я всё же отвела Сашу немного в сторонку. И… рассказала ему всё.
— Потрясающе… — подавлено сказал он. – И за кого же она меня принимает, чёрт побери?!
— Ну… вы же не женились на ней. Это было показательно.
Саша подумал и сказал:
— Не женился. Каюсь. Но мы так хорошо проводили время. Мне казалось, и так всё супер.
— Саша… если пойдёте к ней, не говорите, что я рассказала, ладно?
— А что же я скажу? – растерялся Саша.
— Ой, да ничего не говорите. Дошли слухи, и всё.
Меня порадовало это «А что же я скажу?» Очень порадовало.
Я бегом побежала обратно в магазин, надеясь, что за пять минут меня не казнят, не распнут, и не уволят. И что никто не видел, в каком направлении я бегала. И что Дима меня не сдаст.
Дима очень ругался, но не сдал. Я встала обратно за стойку, и работа пошла своим чередом. Покупатели, ценники, акции. Рутина. Мне в той работе нравилось только одно: общение с людьми. Не все любят эту часть в сфере торговли, но я люблю. Люди – это интересно. А еще… я думала, что Саша проболтается Кристине, и она меня убьёт.
Крис вернулась с очередного больничного с живыми глазами. Я увидела её и чуть не заплакала.
— Я замуж вышла. – шепнула она, и улыбнулась.
— А свадьбу зажали…
— Да мы её и не отмечали! Мне всё равно даже выпить нельзя. Мы просто расписались и слопали тортик. С мамой поделились. А я смотрю, ты даже не удивлена… это ты Сашке рассказала?
— Что ты такое говоришь?! – возмутилась я.
— Оль, да ладно! Кто бы ещё до такого додумался. Но я тебе благодарна. Правда.
— Ну и как всё было?
— Ну… как? Пришёл домой ко мне. Ругался. Обижался, что так не доверяю ему. Говорил, что любит и очень скучал. Я ему пыталась объяснить, что это всё серьезно. По барам уже не походишь. Лечение сложное и иногда мне очень плохо. Так плохо, что я выпадаю из жизни. А он…
— Что он?
— Он меня повез на чертово колесо. Спросил, как я себя сегодня чувствую, и повез. Там мы смотрели на Москву, и там, на самом верху, Саша меня и позвал замуж. Сказал, что как бы всё не сложилось, он будет рядом. Всегда будет.
— И тебе, конечно, сразу захотелось жить!
— Конечно. Мне не просто захотелось жить. Я точно знаю, что буду жить. У меня лучший муж на свете, куда умирать-то?
Я думала, что Кристина из страха и малодушия, из-за предрассудка «больные никому не нужны», чуть не упустила своё счастье. Свою любовь. И вот это действительно страшно…
Опираясь на крепкое Сашино плечо, Кристина справилась. Сейчас, спустя одиннадцать лет, они всё так же вместе и счастливы. У них растет прехорошенькая дочка, Оля. Крис отращивает ей волосы. Белые и мягкие, как лён.
