— С какого перепугу ваш Максим вдруг собрался жить в нашей квартире? — удивилась Дарья странному заявлению золовки Анны.
— Почему — с перепугу? Жениться сынок надумал, пора уже. Ваши-то сыновья женатые уже оба. А мой что, не имеет право на личную жизнь? — так же нагло продолжала сестра мужа.
— Да пусть он хоть десять раз женится! При чём здесь наша с Володей квартира? — Дарья в который раз поразилась беспардонности золовки.
— Как это — при чём? А мы разве не родня? Кто же нам поможет, если не самые близкие и родные люди? Володь, а ты что молчишь-то? Тебе что, судьба племянника по барабану, что ль? — возмущённо посмотрела на брата Анна.
— Нет, мне не по барабану. Хочется, чтобы он поскорее остепенился, — спокойно отвечал флегматичный Владимир. — Да только Даша права — при чём здесь наша квартира? Да мы её уже практически сдали. Приходили мои знакомые, с работы, смотрели, всё их устроило. Просили подождать пару недель. Обещали скоро заехать.
— То есть вам какие-то чужие люди дороже родни? — продолжала скандалить Анна.
Она сегодня заявилась с утра пораньше в их новый, только что отстроенный дом, и учинила форменный скандал.
Владимир и Дарья несколько лет строили коттедж, и вот наконец-то свершилось — они смогли переехать в новое жилище. Здесь, конечно, много ещё нужно было доделать, обустроить, уют навести. Но это всё мелочи. Главное, что они жили теперь в просторном доме, за окном был большой сад, воздух и солнце — всё, о чём супруги и мечтали все эти годы.
Свою двухкомнатную квартиру решили сдавать. Деньги не лишние в семейном бюджете. Взрослые дети уже жили самостоятельной жизнью, своими семьями. И жильё у них было, но мало ли, как повернётся судьба. В общем, решили, что старую квартиру продавать не станут. Недвижимость всегда в цене.
И вот теперь, когда уже были найдены хорошие квартиранты, заявилась золовка и ни с того ни с сего потребовала заселить туда своего сынка.
Про её сына была отдельная история.
Максим, несмотря на свой дерзкий и эгоистичный характер, был красив и статен. Он знал это и охотно пользовался тем, что природа наградила его шикарной внешностью. Нигде не работал, хотя уже четверть века топтал землю. Зато раскатывался на весьма дорогом автомобиле, который как-то умудрился купить в кредит. Долги за него, естественно, платили мать с отцом. На вопросы всей родни о том, почему тот нигде не учится и не работает, отвечал с нагловатой улыбкой:
— Отсталые вы люди! Сейчас другой век, деньги можно в интернете зарабатывать. Я не собираюсь, как вы, всю жизнь за копейки горбатиться на государство. Голову надо иметь, и всё! Деньги рекой польются.
— Вот с головой-то у тебя, я смотрю, как раз и проблемы, раз денег тебе интернет пока не даёт. И рек рядом с тобой никаких не наблюдаю, — смеялся над Максимом его дядька Игнат. — Пока только мать с отцом доишь. Я бы на их месте погнал тебя поганой метлой на работу. А они валандаются с тобой, как с маленьким. Поплатятся, да поздно будет.
Дядька получал в ответ неизменную грубость от племяша. Максим не стеснялся в выражениях. Он и с родителями разговаривал всегда на повышенных тонах, грубил, обзывал их. И если те по какой-то причине отказывали ему в деньгах, неизменно устраивал скандал.
— Я у вас один! Для кого вам ещё работать? Для себя, что ль? Так вам же ничего не надо, вы старики уже! А я молодой, мне всё хочется. Я жить хочу полной жизнью! — оправдывал он свои непомерные траты на пьянки-гулянки и дорогую одежду и обувь.
Жениться Максим тоже не планировал в ближайшем будущем, ну если только ему не встретится такая, у которой денег куры не клюют. Такую он и искал, судя по всему, потому что менял своих возлюбленных очень часто. Мать с отцом даже не успевали запомнить имя очередной пассии сына. А некоторых даже и увидеть не успевали.
Все родственники с осуждением относились к подобному поведению Максима, и самое главное, не одобряли его родителей за их мягкотелость и безропотность в отношениях с тунеядцем-сыном.
— Володь, как же так? Ведь я так надеялась. Мы и Максимушке уже пообещали, что вы отдадите ему квартиру, — продолжала Анна.
Владимир и Даша, которые в это время занимались посадками во дворе, одновременно подняли на золовку удивлённые лица.
— Отдадим? — переспорила Дарья. — Это что ещё за новости? С какой стати мы должны отдать кому-то свою квартиру?
— Так она же всё равно вам теперь не нужна. У вас дом вон какой большой и красивый! — льстиво произнесла Анна. — А сдавать можно и своим, если уж вам так деньги нужны.
Последнюю фразу золовка, скорее всего, произнесла вынужденно. Вероятно, совсем не собиралась такое говорить и не рассчитывала, что за квартиру родному брату нужно будет платить. Надеялась, что всё так как-нибудь обойдётся.
— А ты знаешь цену найма нашей квартиры? — Владимир назвал сестре сумму. — Где вы с Петром такие деньги возьмёте? У вас же сЫночка всю зарплату подчистую выгребает. Да и за машину его вы платите в банк. Так? — не выдержал спокойный до этого брат.
— Володь, ну что ты распаляешься? Наши долги — наши проблемы. Сами разберёмся. А вот с ценой на квартиру ты, конечно, загнул. Нам-то, своим, я думаю, можно и вполовину сбавить, а? — улыбаясь, спросила Анна.
— А можно я тебе другой вопрос задам? — сказал брат.
Владимиру совсем уже не нравился подобный разговор, но он сдерживался. Характер был у него спокойный, это и спасало. Дарья понимала, что будь на его месте другой, Анна со своими предложениями уже давно была бы за калиткой.
— Ну, задавай. О чём ты?
— Зачем твоему сыну наша квартира? На ком он там жениться собрался? Ведь ты сама лучше нас знаешь, что твоему сыну ничего этого не нужно. Какая женитьба? Он же эгоист, который думает только о себе. А семья — это заботы, проблемы. Да и девок у него столько, что ему ни о какой женитьбе и думать не надо, сами на него пачками вешаются.
— Нет, он влюбился. Сказал, что будет семью создавать. Максим жить не может без этой девочки. И никакой он не эгоист. Не наговаривай на моего сына! — пафосно выдала Анна.
— Господи, да это его очередная блажь, каприз избалованного великовозрастного лентяя. Разбаловали вы его, Анна, на свою голову, а теперь расхлёбываете.
— Неправду ты говоришь. Наш сын очень хороший и нас с отцом любит. А то, что не работает пока, так это всё временно. Сейчас у многих проблемы с работой. Сплошная безработица кругом. Вот женится, остепенится, и работать пойдёт.
— Ты сама-то в это веришь? Куда он пойдёт, у него же образования никакого? Эх, Анна, пороть его надо было в детстве, да почаще. А сейчас уже ничего не исправишь, — продолжал Владимир.
— Давай поучи ещё меня, как сына воспитывать! Правильные какие нашлись, ты посмотри! — распалялась в своём гневе сестра мужа. — Не зря в народе говорят: чем богаче, тем жаднее. Это вот прямо про вас. Сами живут в таком доме, а какую-то несчастную квартиру для родни пожалели! И у сыновей жильё своё есть, и сами как сыр в масле — всю жизнь при деньгах!
Анну уже было не остановить. Разгорелась давняя обида, которую она теперь решила выплеснуть на брата. Всё до кучи!
— Ты думаешь, я не знаю, с чего ваше богатство пошло? Думаешь, не догадываюсь, ду.ра набитая? И никто не знает? Ведь мать, умирая, все свои сбережения вам отдала. А деньги у них с отцом водились, об этом вся родня знала. Столько лет пчёлами занимались, мёд всей округе продавали. А всё вам досталось, потому что Дашка твоя рядом с матерью в последний момент оказалась.
— Ань, ну что ты несёшь? Побойся Бога! Не было никаких денег. Всё нам троим ещё при жизни мать раздала. И тебе в том числе. Вы с Петром тогда квартиру купили, забыла? А о том, что Даша за матерью перед смертью ухаживала, потому что ты сама отказалась это делать, почему не вспоминаешь сейчас?
— Что? Я отказалась? Да как я могла от родной матери отказаться? Что ты такое плетёшь? Это вы захватили её, к себе забрали, увезли. Знали, что у матери деньги есть, поживиться хотели, — не унималась Анна.
— Так, всё! Не могу больше это слушать. Почему я в своём доме должна терпеть оскорбления и бредни эти выслушивать? Уходи, Анна. Не видать вам нашей квартиры. Лучше чужих людей пустить, чтобы горя не знать. А с такой роднёй, как вы, и врагов не надо. Пришла к нам с просьбой, а сама ушат грязи на нас вылила. Совести вообще нет! — не выдержала Дарья.
— Вот, я погляжу, для вас чужие лучше родных. Знаю я вас, всю жизнь так живёте, нас сторонитесь. Богатые бедным не ровня. Конечно, что вам с нами общаться, с бедными.
Анна ещё что-то говорила, уходя, выкрикивала ругательства от осознания своего бессилия. Но супруги её уже не слушали. Постарались поскорее отстраниться от того негатива, что принесла с собой в их дом золовка.
— Нет, Максим, не получилось мне Вовку уговорить насчёт квартиры, — объявила с порога Анна сыну. — Придётся вам с Оленькой после свадьбы с нами пожить какое-то время. Нам с отцом сейчас тяжело будет снимать для вас отдельное жильё. Сам понимаешь, кредиты у нас. Не справимся мы.
— Что? Какая свадьба? Ты что, мать, сбрендила? Не собираюсь я жениться. Мне и так неплохо. Ещё не хватало обузу себе на шею вешать в виде жены, — дерзко ответил ей Максим. — Сейчас начнётся — то одно ей купи, то другое. Потом пелёнки, распашонки, сопливые дети. Нет, это не для меня.
— Что? Не будет свадьбы? — Анна не сразу поняла, о чём говорит сын. Выглядела она расстроенной и потерянной.
— Да пошутил я. Думал, дядь Вова согласится мне квартиру отдать, пустит меня туда на неопределённый срок. Надоело мне с вами жить, нытьё ваше вечное выслушивать. Вот и хотел ситуацией воспользоваться. Но ты, как всегда, опоздала, квартира уже уплыла другим.
— Как же так, Максимушка? Ведь ты же сказал, что жениться надумал. Мы так с отцом обрадовались. Думали, что всё, образумился ты. Жизнь новую начинаешь, — сокрушалась мать.
— Новую? А зачем она мне — новая? Меня и эта вполне устраивает. Только вот съехать от вас всё-таки надо, и поскорее. Пойдёшь в банк, пусть ещё один кредит тебе оформляют. Я сам подыщу себе съёмную квартиру. А то как маменькин сынок с родителями живу. Смех, да и только! — не дав матери даже возразить, приказал любимый сыночек.
— Хорошо, схожу, — обречённо произнесла она. — Да только вряд ли мне ещё один дадут. С этими до смерти теперь не рассчитаться.
Любить детей нужно дозировано. И до определённого момента. Пока они на шею не сели и ножки не свесили.
