— Ты совсем совесть потеряла, змеюка?! А ну, открывай быстро? Или хочешь ребёнка совсем замучить? – молодая женщина колотила в калитку что есть мочи.
Зайти во двор она опасалась, мало ли – вдруг бдительные соседи ещё участкового вызовут за взлом на чужую территорию. Вон бабуля из дома напротив прячется за занавеской, но зорко наблюдает за громкой приезжей с мальчиком.
— Я знаю, что ты дома! Открывай, говорю, а то пожалеешь, — Снежана продолжала ломиться в калитку, но в доме никто не подавал признаки жизни.
— Как ты могла свою квартиру на лето сдать? – мать орала по телефону так громко, что, казалось, будто соседка из дома напротив, Екатерина Степановна, слышала их разговор. Уж дюже живо оторвалась старушка от грядки и вцепилась взглядом в окошко Альбины. Девушка спряталась за занавеской.
— Я же ещё месяц назад сказала тебе, что Снежа с Васей к вам на лето приедут. И ты обещала их принять, комнату подготовить и содержать всё лето.
— Ничего такого я не обещала! Я даже согласия не дала. Ты сама мне указания раздала и трубку повесила, — оправдывалась Альбина.
— Аля, не смей спорить – я всё помню! Если я сказала, то ты автоматически согласна. Снежа твоя сестра родная, а Вася племянник – конечно, ты будешь рада их принять, кормить и обхаживать. Тут без вариантов.
Альбина покрылась холодным потом. Мать с детства ей раздавала указания и не привыкла слышать отказы. Женщине даже в голову не могло прийти, что дети могут не повиноваться.
К старшей Снежане мать не была столь требовательна, а к младшей Альбине всегда относилась как к чужой. Второго ребёнка она не хотела, но родила, чтобы удержать мужа. Да не удержала. Поэтому и винила младшую дочь в своей несчастной доли.
— С одним ребёнком меня, возможно, ещё и взяли замуж, а с двумя куда? – выговаривала она дочери, как будто маленькая девочка была хоть как-то виновата в поступках матери. – Из-за тебя я личную жизнь так и не устроила, а кормить и одевать обязана. А в ответ от тебя никакой благодарности даже!
Альбина не понимала, почему мать обвиняет её в неблагодарности. Ведь именно она с 8 лет одна убирала квартиру, готовила обеды, загружала и разбирала стирку.
— Что за дрянь ты приготовила? — Каждый вечер возмущалась Ульяна Андреевна, придя с работы. – Опять макароны с сосисками? Научись уже нормально готовить – интернет тебе на что?
Девочка всхлипывала и шла мыть за матерью и сестрой посуду в наказание за невкусный ужин. «Хотя чего ещё можно было ожидать от восьмилетнего ребёнка», — размышляла она потом, после посещения психолога. Но тогда Альбина была уверена, что слишком мало старается и пыталась угодить матери и сестре ещё больше.
Старшая Снежана ни уборкой, ни готовкой себя не утруждала, а готовила к замужеству. Причём всё приготовление заключалось исключительно в отшлифовывании внешнего лоска.
Забеременела она в 18 от заезжего москвича, но тот сразу же бросил молодую девчонку, порадовавшись, что она уже хотя бы совершеннолетняя. И в этот город больше даже не приезжал, опасаясь преследования.
Альбина же, на которую никто в семье не делал ставки, а в основном только ноги вытирал, поступила на бюджетное отделение в Москву. И на втором курсе вышла замуж за выпускника своего же факультета с собственной квартирой.
Мать с сестрой неоднократно гостили у молодых. Муж Егор не понимал того усердия, которое жена оказывала родственникам. И ещё меньше понимал снисходительное и пренебрежительное отношение родственниц к Альбине. Ульяна Андреевна попыталась приструнить и зятя:
— Егор, ты, надеюсь, взял на работе отпуск на неделю? Нас со Снежей по Москве будешь возить и в лучших ресторанах кормить, — поинтересовалась свекровь.
Зять настолько был ошарашен подобным заявлением, что не сразу нашёлся, что ответить. А Ульяна Андреевна, решив, что её услышали и приняли к исполнению, тут же ушла в комнату. Когда на следующий день она не обнаружила Егора, ожидающего у подъезда в машине, чтобы их возить весь день, то была буквально в ярости.
Взяв у Альбины деньги на такси, родственницы отправились кататься по Москве, а вечером тёща отчитывала зятя, не желая пускать в дом.
— Ты совсем старших не уважаешь, что ли? Так я тебя научу! Переночуешь разок в подъезде и станешь более покладистый! – и заперла дверь изнутри, а Алю к двери не подпускала, чтобы та не запустила мужа обратно.
Егор тогда с полицией связываться не стал, а переночевал у матери. Больше всего он тревожился о жене, понимая, что родственницы её третируют сейчас по полной программе в отсутствие мужа. На его звонки и сообщения Альбина не отвечала. Позже он узнал, что мать выкинула её телефон в окно.
Но на следующий день, как ни в чём ни бывало, Ульяна Андреевна со Снежаной отправились колесить по городу, оставив племянника с Альбиной. Егор спокойно зашёл домой, помог жене собрать вещи родственниц и выставил их на лестничную клетку. Когда Тёща стала звонить в дверь и требовать объяснений, он выставил за дверь и перепуганного мальчика.
Орущих гостей выпроводили уже соседи, пригрозив полицией.
И вот год спустя мать позвонила и сообщила Альбине, что Снежана с сыном снова собрались в гости, и «их надо принять как следует, а не как в прошлом году».
— Мы твоего мужа до конца не простили, поэтому пусть он сейчас вину свою загладит перед Снежечкой, а главное, перед малышом, — имея в виду 6-летнего Васю. И положила трубку, не желая слушать ни одного возражения.
— Аля, ты же понимаешь, что ни о каком проживании твоей сестры или матери в нашей квартире не может быть и речи? – твёрдо сказал Егор, узнав о приближающемся «тайфуне» в лице свояченицы.
— Я всё понимаю, но мы же не можем её не принять!
— Почему это? Просто дверь не откроем и всё. Будет голосить, то соседи опять её зашугают или участкового вызовут, если она сопротивляться будет.
— Так меня же мама потом с *овном съест!
— Перестань уже её бояться! – не выдержал Егор. – Взрослая девочка, а ведёшь себя как провинившаяся школьница.
Альбина заплакала.
— Я не могу так, Егор, понимаешь, не могуууууу! – рыдала девушка. – Не хочу с ними ругаться, совсем не хочуууууу!
С Алей случилась паническая атака – девушка не могла успокоиться ещё целый час. Пришлось даже скорую вызывать.
Перепугавшийся Егор предложил тогда пойти на хитрость:
— Давай скажем, что на дачу уехали, а у нас в квартире мои родственники теперь гостят.
— Сказать мало. Она спокойно с ними жить в одной квартире согласится, мало ты мою сестрицу изучил. Надо чужим людям квартиру сдать.
— Не пущу я чужих людей. Попрошу тётю свою за квартирой приглядеть и фотографию Снежаны покажу. Она скажет, что просто снимает квартиру, и сестра твоя не решится напрашиваться. А мы с тобой на дачу поедем – там красота сейчас!
Альбина с трудом, но согласилась.
В день приезда сестры мать тут же набрала Альбину и начала высказывать претензии. Закончила свой спич следующими словами:
— Снежана к вам тогда на дачу приедет, ждите!
— Это дача родителей Егора, мам. Она и нас-то еле впустила, а больше гостей не разрешает, — быстро солгала Альбина.
— Да кому сдалась ваша дача? Речка с лесом и в наших краях водится. Она за деньгами приедет. Раз вы её жильём не обеспечили, чтобы Снежа могла сама себе квартиру в Москве снять на месяц.
— Мам, откуда у меня такие деньги?
— Вам же квартиранты заплатили, разве нет? Гоните деньги со сдачи своей квартиры в карман сестры. И не надо говорить, что ты не слышала. Всё, Снежа едет, ждите! – и повесила трубку.
Снежана каким-то образом заговорила зубы тёти Егора, прикинувшейся квартиранткой, и выведала адрес его дачи. И вот сейчас она стояла за воротами и ломилась в калитку. Уставший от разъездов в этот день Вася, хныкал, с каждой минутой набирая всё больше и больше громкости. Снежана воспользовалась состоянием сына и начала кричать через забор:
— Если на меня с матерью наплевать, то хотя бы ребёнка пожалей? Родная кровь ведь твоя.
На словах «родная кровь» всполошилась соседка Екатерина Степановна, покинула свой наблюдательный пункт и бросилась к пришлым.
— Это мальчик Альбины, что ли? – всплеснула она руками. – Своего ребёночка, значит, бросила и за Егорку выскочила?!
Снежана кивнула, обрадовавшись неожиданной поддержки старушки. И вот уже две женщины взывали к совести Альбины, требуя впустить родственников и дать денег на брошенного ребёнка. И всё это под аккомпанемент Васиного плача.
А что же всё это время делала сама Альбина?
Она банально пряталась. Давать денег сестре девушка не собиралась, а говорить об этом лично боялась. Точнее боялась, что не сможет сказать. А вместо этого возьмёт кредит и переведёт деньги сестре.
Альбина верила, что если будет сидеть тихо и не выходить из дома, то сестра рано или поздно уйдёт. К сожалению, Снежана слышала, как у неё звонил телефон в доме – это Ульяна Андреевна со своей стороны решила надоумить вышедшую из-под контроля младшую дочь. А Егора, как назло, дома не было и на звонки жены он не отвечал.
Альбина забилась в дальнюю комнату, заткнула уши и начала напевать колыбельную, которую помнила с детства, сидя на кровати и раскачиваясь в такт туда-сюда. Она чувствовала, что вот-вот у неё снова начнётся паническая атака, и помочь ей уже никто не сможет…
И вдруг крики прекратились будто разом. Из-за заткнутых ушей Альбина не сразу поняла, что стало тихо. А потом в комнату зашёл Егор, обнял жену и начал успокаивать:
— Аля, всё закончилось – они ушли. И, надеюсь, больше не вернутся. А я тебе креветок привёз.
Егор с утра уехал в город по делам, а потом ещё заехал в магазин, чтобы подготовиться к романтическому ужину: Альбина страсть как любила морепродукты, поэтому муж решил её порадовать. Телефон у него сел, поэтому и звонков от жены мужчина не получал.
Подъезжая к своей даче, он издалека услышал возмущённые крики. При ближайшем рассмотрении Егор обнаружил у собственной калитки свояченицу с ребёнком и уже 3 пожилые соседки, которые отпаивали и откармливали малолетнего Василия. Снежана просила старушек ничего не давать сыну, чтобы он сохранял свой пробивающий на слезу воющий настрой. Но тот с жадностью поедал принесённые пирожки и запивал компотом из сухофруктов.
При виде Егора Екатерина Степановна кинулась к нему и повисла на руках:
— Альбинка твоя сына живого прятала и голодом бедолагу морила! Но мы с девочками его покормили. На мальчишку-то не серчай – он ни в чём не виноват. А Альбину свою гулящую гони в шею!
Егор был совершенно сбит с толку. Никаких детей, кроме племянника жены, он не видел. При этом старушки продолжали гудеть и поливать Альбину грязью.
— Всем молчать! – грозно сказал мужчина, и соседки смолкли. – Где сын Альбины?
— Так вот же, — и Екатерина Степановна указала на уже довольного Васю, восседающего на ближайшей лавочке. При этом Снежана попыталась прикрыть сына своим телом.
— Что вы мне голову морочите? Это Вася – племянник Альбины. А вот его мать рядом стоит, верно Снежана? Или ты теперь решила вытягивать из жены деньги через сына своего?
Старушки разом повернулись к Снежане, которая, было, втянула голову в плечи, но потом распрямилась и пошла в атаку.
— А что мне было делать? Вы квартиру сдали…
— Твою квартиру что ли, окаянная? – тут же включилась вездесущая соседка. – Они мальчонку жилья лишили?
— Екатерина Степановна, идите к себе в дом! Мы сама разберёмся, — и мягко подтолкнул старушку к её дому.
— …И теперь деньги мне должны от сдачи, чтобы я с Васей могла сама квартиру снять, — продолжила свояченица.
— Точно, квартиру сестры Альбина сдала и сестре деньги не возвращает. Так и знала, что эта деваха с гнильцой, — победно вскрикнула пожилая соседка.
— Екатерина Степановна, вас это не касается! Идите-идите, — строго повторил Егор. А потом обернулся к Снежане.
– Значит, так. Мы вам с матерью ничего не должны: ни я, ни Альбина. На нашу квартиру у вас никаких прав нет. А будешь клеветой заниматься или вымогательством, то я привлеку тебя по статье 128 или 163. Хочешь сломать себе и Ваське жизнь – вперёд, но пеняй на себя. Один раз я вас пожалел – не стал полицию вмешивать, во второй раз я не буду таким добрым. Всего доброго, Снежана, не смею тебя больше задерживать.
Егор выразительно посмотрел в сторону автобусной остановки и указал подбородком, куда следует идти свояченице. И добавил громкодля соседок:
— Мошенница это, Екатерина Степановна. Я бы на вашем месте не доверял посторонним людям и проверил, все ли ваши ценности на месте, пока эта девица вас отвлекала ребёнком.
Услышав это, соседка опрометью бросилась в дом, а Снежана поспешила на остановку, таща наевшегося и упирающегося сына.
Тот же самый спич Егор произнёс и по телефону для матери Альбины. Он хотел было забанить номера родственниц, но жена попросила оставить на всякий случай. С тех пор панические атаки её больше не мучили.
