Ой, да ладно, все о тебе, да о тебе. А вот у Верочки… — перебила Нину мать, стоило женщине начать рассказывать о происходящем все те полгода, что женщины не виделись.
Нина осеклась, слушая в очередной раз историю о том, что произошло у Веры. Так было всегда. В семье есть два ребенка, и любят их родители одинаково. И «солнышко», и «этого, второго, как его там». В Нининой семье «солнышком» была сестра Вера. Причем ладно бы сестра действительно была примером для подражания, так нет же! Четверо детей от разных мужиков, ни образования, ни приличной работы, сожитель-алкоголик, но для матери она все равно идеальная! А Нина с золотой медалью и красным дипломом, занимающая одну из руководящих должностей на местном градообразующем предприятии – так, неудачный опыт на ниве деторождения и воспитания.
— Мам, у Веры каждый раз одно и то же. А мы с Яриком в Тайланд в прошлом году слетали. Знаешь, там у местных есть забавный обычай… — попыталась она переключить беседу на что-то помимо Веры, но мать намеков не понимала. Да она и прямые просьбы игнорировала, что уж о намеках говорить. Единственной причиной, по которой Нина не оборвала общение с матерью, была редкость этого самого общения, ну и то, что… Все-таки, откровенной жести в их семье не происходило. Ее не били, мать не пила, голодом не морила, деньгами не попрекала. Ну а то, что не любила ее, в отличие от Веры – так сердцу не прикажешь. А у нее вот такое вот сердце. Муж шутил, что Нина – пример бескорыстной дочерней любви. Добавлял при этом, что ради подтверждения бескорыстности мать наверняка оформила завещание в пользу младшей дочери. Нина от этих комментариев лишь отмахивалась. Потому что даже если так… Да, обидно, ну а что она с этим может поделать?
Еще полчаса рассказов о Верочке – и мать уходит, напоследок прихватив несколько банок варенья для любимых внуков. Интересно, когда у Нины появится ребенок, он тоже будет для бабушки человеком второго сорта, или же любовь будет распределяться одинаково? А как с детьми в Вериной семье дела обстоят? Их мать также делит на «любимых» и «нелюбимых»? А бабушка? И если есть «любимчики» у обеих женщин, то это одни и те же дети, или все-таки разные?
За размышлениями об этом Нина провела весь вечер. Навела порядок в доме, довязала все-таки давно валявшийся носок и принялась ждать мужа с работы.
— Ну привет, дорогая. Как твой отпуск? Может, все-таки махнем в Турцию на пару недель? А ты чего такая грустная?
— Да вот, мать приходила, — общей фразой ответила женщина.
— Ага, понятно. Дай угадаю, Верочка солнышко, у нее все вот так и так, а твои дела, как обычно, неинтересны. Я одного не могу понять – зачем ты с ней общаешься?
— Мать все-таки… — отозвалась Нина, сглотнув комок в горле.
— В моей деревне про таких говорили «мать, собакам ее отдать». Серьезно, завязывай уже с разговорами этими.
— Да пусть… Так она появляется раз в полгода-год – и на этом все заканчивается. А если я начну возмущаться или оборву общение – будет больше мороки, чем сейчас.
— Дело твое, — ответил супруге Ярослав. И принялся пересказывать смешные истории с работы, чтобы отвлечь жену от невеселых мыслей. К чести Ярика, получилось у него, как и всегда, достойно. По крайней мере, засыпала Нина уже без тяжелого ощущения в груди и чувства непроходящей с годами обиды. А в два часа ночи раздался звонок.
На том конце провода была мать, которая всхлипывая и задыхаясь, бормотала что-то про Верочку. С пятнадцатой попытки удалось понять, что на дом, где жили Вера с семьей, рухнуло дерево. Все живы и даже более-менее здоровы, вот только сестра сломала ногу, а еще – семейству из пяти человек абсолютно негде жить.
— Дочь, у тебя ведь дом большой. Приюти сестру с детьми на пару месяцев, — скомандовала мать. То, что тон ее и близко не был похож на просьбу, Нина даже не заметила. А вот на количество членов семьи внимание обратила.
— Так вроде у нее мужик был, чего их пятеро вдруг, мам?
— Так бросил ее! Как только все это случилось, удочки смотал – и был таков. Измельчал мужик нынче, что поделаешь. Так что, когда нам подъезжать?
— Нам? – снова удивилась Нина.
— Я с ними приеду. О Вере позабочусь, за детьми присмотрю. Все-таки, меня они знают, а ты вообще чужой человек. Хоть познакомилась бы с племянниками, — укорила мать. Нина лишь вздохнула. Учитывая опыт совместного проживания с Верой в прошлом, поддерживать с ней контакт, да и общаться с ее детьми желания не было. Но тут же ситуация не просто с общением, да и не потому, что «захотелось»… У человека дома нет. А дети так вообще ни в чем не виноваты.
— Я с мужем посоветуюсь. Перезвоню, — пообещала Нина матери.
Ярик, услышав сводку по ситуации, нахмурился и спросил у жены.
— Ты ведь понимаешь, что тебе сейчас все это семейство сядет на шею?
— А что ты предлагаешь? Им действительно негде жить, а Вера еще и со сломанной ногой.
— Врет твоя мать, — поморщился муж. – По закону семье в такой ситуации обязаны предоставить временное жилье. В области полно таких же домов-развалюх, как у них был, пустые стоят. У меня друг с работы, когда из-за пьяного соседа его квартира сгорела, уже на следующий день ключи получил. Да, от барака с печным отоплением и без ванны с душем, но жить там было можно. И он жил три года. Потом уже получил нормальную квартиру, вот там уже очереди, да. Но совсем без крыши над головой таких не оставляют. Особенно с детьми. Там, откажись городская администрация жилье предоставить, и вовсе всех на столбах перевешают, с этим строго, знаешь ли. Так что жить твоей сестре сто процентов есть где. Просто твоя мать под шумок хочет младшей дочери жилищные условия улучшить. Знаешь ведь эту ситуацию с лисой и зайцем? Сначала хвост на порог, а потом из дома вон.
— И что ты предлагаешь? – снова уточнила у мужа Нина.
— Предлагаю махнуть все-таки в Турцию. Вот прямо сейчас могу взять путевки – и поедем отдыхать. А за две недели, я более чем уверен, все проблемы с жильем для «бедных родственников» решатся сами собой.
— Мама будет звонить.
— Не подключай роуминг. А если вдруг что спросит… Скажешь, муж-тиран, делаешь все, что он прикажет, вожжа ему попала на отдых полететь, ночью собрались и в аэропорт. А ты, бедная, даже купальник взять забыла, пришлось на месте по конским ценам покупать.
— Нехорошо это как-то.
— А с тобой хорошо обходятся все эти годы? Вот и отвечай взаимностью. От сестры ты, как я помню, несчастной открытки ни на один день рождения все эти годы не получала, а тут вдруг нате вам!
Подумав, Нина решила согласиться на предложение мужа. Вот только уже через полтора часа раздался звонок в дверь. На пороге стояла толпа людей. Мать, четверо детей разных возрастов и Вера на костылях. Сестру Нина узнала с трудом. Сразу было видно, что все эти годы женщина активно прикладывалась к алкоголю.
— Вот дочь, приехали, как я и говорила.
— Вообще-то я собиралась посоветоваться с мужем, — возмутилась было Нина. Но осеклась, увидев растерянные взгляды детей. Вот уж кого действительно было жалко. Выставить родственников за порог в итоге рука не поднялась. Да и поздно уже. Скрепя сердце, Нина отошла в сторону, позволяя всем зайти.
— Вот теперь точно в Турцию, — шепотом произнес муж, понимая, куда идет дело.
— А дом?
— Ну, мы все равно ремонт делать собирались, так что будем считать, что пригласили бригаду демонтажа.
Рано утром, ни слова не говоря, Нина с мужем собрали вещи и уехали в аэропорт. Уже по дороге на телефон начали поступать звонки от матери, но Нина их благополучно игнорировала. Чаты взрывались от сообщений, но это все женщина упорно не читала. А когда они с мужем вернулись домой – над их головами буквально разверзлись врата ада.
— Бросили одних! Вера со сломанной ногой, этих четверо, за всеми следи, всем приготовь, накорми, одень-обуй! Денег ни копейки…
— А нечего было приезжать без приглашения! – впервые в жизни возразила матери Нина. Молчаливая поддержка мужа за спиной придала женщине сил.
— Мне надо было на улицу с детьми идти? – подала голос Вера.
— Да только из-за детей я тебя не выгнала сразу. Кстати, две недели прошло. Что там решили с временным жильем?
— Каким еще временным жильем?
— А ты что думала, я тебя постоянно терпеть в своем доме буду? Раскатала губу, хватило мне твоих выкрутасов в детстве, — в Нину словно вселился бес. Она знала, что в любом случае будет виноватой в глазах матери, но от сестры ожидала чуть более разумного поведения. Хотя бы потому, что все-таки пустила ее тогда. А могла бы и выгнать.
— Смею напомнить, что это и мой дом тоже. У вас было две недели, чтобы решить жилищный вопрос, гражданка. Если через два часа вы не покинете этот дом – вызову полицию и вас выставят силой.
— Ах ты… — только сейчас Нина поняла, что за запах разливается по дому. Перегар. Сестра была ощутимо пьяной. Видимо, применяла «народные методы обезболивания». Ситуация приняла критический оборот, когда женщина полезла в драку. Дети закричали. Ярик, не будучи дураком, вызвал полицейских понимая, что просто так проблему не решить. Вера еще и попыталась выставить Ярослава виноватым, мол, он на нее первым напал. Мать поддержала дочь, а Нина, закономерно, встала на сторону мужа. Ситуация могла бы принять скверный оборот, но в один голос загалдели дети.
— Мама первая на дядю напала! Она и нас бьет!
А вот это уже стало сюрпризом. Итоги разборок семья подводила уже две недели спустя. Все это время племянники Нины жили с ними, в то время как Вере с матерью пришлось покинуть дом. Нина сама не понимала, как получилось, что она согласилась взять детей под временную опеку. Тут, надо сказать, повлиял муж, сказавший, что детишки явно не в мать пошли и поведением, и характерами. Старшие почти сразу пошли на контакт и честно рассказывали тете и дяде о той ситуации, что была у них в семье.
Нина оказалась права в своих выводах. Вера была алкоголичкой. Семья уже несколько раз попадала в поле зрения органов опеки, в основном – из-за плохого состояния дома. Когда в очередной раз Вере пригрозили лишением родительских прав, она пожаловалась матери и женщины вдвоем придумали всю эту ситуацию. Даже гипс нацепили на ногу, чтобы вызвать больше жалости и сочувствия. Думали пожить в хорошем доме старшей сестры, пройти благополучно пару проверок, а там уже все бы и наладилось само собой. Дети обо всем молчали, потому что боялись оказаться в приюте. Но и смотреть, как мама разбрасывается ложными обвинениями в адрес другого человека, тоже не смогли и выступили против нее. А обо всем рассказать полиции решили потому, что понимали: Вера теперь не даст им жизни. Не стоял уже вопрос «в семье или в приюте», дорога теперь была только одна.
Слушая истории из жизни племянников, Нина с трудом сдерживала слезы. Вспоминала себя в их годы, как была таким же нелюбимым и не особо-то и желанным ребенком. Может быть, у нее получилось бы не привязаться к детям, будь они такими, какими рисовало их ее воображение раньше и со слов матери. Но все четверо не были ни избалованными, ни капризными, ни злыми.
— Скажите, а что нужно, чтобы оформить постоянную опеку? – задала вопрос Нина в одном из разговоров с полицейскими. Те сразу посоветовали обратиться в отдел опеки и попечительства. И, пока шло дело о лишении Веры родительских прав, Нина с Яриком параллельно собирали нужные документы.
Вера, насколько супругам было известно, так и продолжала жить с матерью. И они бы давно забыли об обеих женщинах, но однажды на пороге возникла женщина, стыдливо прикрывающая руками огромный синяк на лице.
— Дочка, родная, спасай, сил моих больше нет. Как поселила ее у себя, житья мне не стало. Пьет, пенсию отбирает, сейчас вот еще… Руку на мать подняла.
— Ну так выгони ее, — пожала плечами Нина. – Или продайте трешку, как раз на две однушки разменяете.
— Ты мне не поможешь? – с надеждой уставилась на Нину мать.
— Не-а, — Нина сложила руки на груди, чувствуя, как разжался в груди многолетний ком обиды и расстройства. – Ты мне что сказала при последней встрече? Что я тебе не дочь. Что у тебя теперь только один ребенок – Верочка. И знаешь, так ведь и было всегда, мам. Вот теперь иди – и сама расхлебывай всю ту кашу, что ты со своей Верочкой заварила. А ко мне больше не приходи – дел и без тебя по горло. Четверо детей, сама понимаешь. Младших в этой году в школу отправлять, проблем выше крыши.
— Но…
Договорить женщина не успела – Нина демонстративно захлопнула дверь перед самым ее носом. Мама назвала ее «доченькой» слишком поздно.
