Жена сначала ругалась шумела, а потом рукой махнула. Дети пошли друг за другом. Мужской силы Николаю хватало и на жену, и на подружек.
Жили они вместе с матерью Николая, маленькая, сухонькая бабушкой Маней. Она отлично управляла хозяйством, и сноху свою Лидушку любила. Жалела её, тяжело той детки давались. Так они и жили, мирно, ладно, и все бы хорошо, да вот только Николай нет,нет, да фортель выкинет. То тут его заметят, то там запеленгуют. Хотя он особо и не скрывал свои увлечения, побегать побегает,да в ноги к Лидушке упадёт. Бабушка Маня была всегда на стороне снохи.
— Поганец ты! Ой поганец! Глаза бы мои тебя не видели, нечистая сила, вчера опять с кем в овраге обнимался народ все видит, ох и ирод, ты, Колька. То одна у него зазноба,то другая, совсем не помнишь, что женат. Вот бестолковый.
Баба Маня шлепала своего непутевого сына по спине мокрым полотенцем, и причитала.
— Да врут люди то!
Николай неуверенно оправдывался. Он смущался, когда мать ругала,но свое делал.
— Аспид ты! Столько лет живешь, а ума не нажил! Неужели Лидушку не жалко? Опять баба на сносях!
— Лидушку не тронь! Люблю я её!
— Все бы так и любили.
Николай был высокий, здоровенный мужик, руки как лопаты, волосы чёрные, глаза карие, и борода, чёрная, густая.Посмотришь,ну чистый цыган. Где маленькая бабушка Маня взяла такого детину,непонятно. Хотя темный он был в неё. Сейчас она уже седая, но волосы густые, крепкие,большой косой лежат вокруг головы.Рязанская девка, там они все такие смуглые.Дедушка Ваня был светлый, худенькая, как маковка. Рано ушёл, быстро сгорел от болезни.
Так и жили, как могли, в каждой избушке свои погремушки, не нами сказано.
Зоя в их деревню попала случайно. Приехала погостить, на лето. Как они сошлись с Николаем неизвестно, но Зойка в деревне так и осталась.
Ей всего 20, Николаю за 50. Что её, молодайку, тянуло к этому мужику, непонятно.
Но тянуло её сильно.
— Да почему ты женат Коленькая бы тоже тебе женой хорошей была.
— Да я же старый Зойка, куда я тебе молодого найдёшь.
— Зачем мне молодой, я тебя люблю.
Зоя прижималась к нему, трогала его волосы своими тонкими и гибкими руками, целовала в заросшее лицо. Николай, млел, таял и ничего не мог с собой поделать.
Дома Лидушка укоризненно смотрела на него и вздыхала.
Лида была кроткая женщина, из тех, что вышли замуж, и считают,что вот именно ей этот муж спущен по разнарядке сверху. Уж какой достался. Лидушка мягкая, плавная, исправно рожала Николаю детей и вела хозяйство вместе с бабушкой Маней.
Трое детей Лиды и Николая уже выросли, разлетелись из гнезда, когда Николай загулял с Зоей.
Всякое у него в жизни было, женщин этих много разных, через его руки прошли, и ни к одной так не привязывался, всегда к Лидушке бежал. Зоя же зацепила его крепко, тянула, манила, как жить без её, он не знал.Молодая, красивая, нежная, но и Лиду, как оставить. Любит и ту, и другую, только по разному.
Бабушка Маня ругала его, срамила, да что толку мужика ругать.
Лида что-то уставать стала в последнее время, располнела, голова постоянно кружилась.
Сено убирали, жара на улице,Лидушка все огурцы солёные, которые из бочки, один за одним есть, да на квас налегает.
— Дочка, да что с тобой, ты не на сносях али.
— Да что ты, мам Маня, мне уж 50 скоро, жарко просто.
— К фельшару надобно сходить.
— Да, что-то, засмеют, мне годов то, какие дети.
— Вот Колька поганец, испортил мне бабу.
Баба Маня взяла грабли, пошла сено ворошить. Лида тяжело вздохнула, поднялась. Голова закружилась, на висках испарина выступила.
«Неладное что-то со мной», подумала Лида.
Бабий век короткий, она и думать не думала, что понести может. Мужа от себя не прогоняла, а он хоть и не часто, все равно лез с ласками.
«Неужели беременна я, вот срам-то, бабе 50 лет, а она рожать удумала».
— Поганец, обрюхатил снова Лидушку! Покоя от тебя бабе нет.
Баба Маня опять воспитывала нерадивого сына.
— Да мам, да что, мы же старые!
— Старый он, а бабу тошнит! Куда ей дите в такую пору. Все выросли, а ты опять. Ну и вырастила я кобелину.
Бабушка Маня на язык востра была, да что теперь толку кулаками махать, дело сделано, Лидушка опять ждёт ребёнка.
Вся деревня судачила, когда узнала, что Лида беременна, в её то возрасте, скоро внуки, а она рожать затеяла.
Посудачили, да отстали. Лиде эта беременность давалась тяжело. Её тошнило, она отекала, словом если первые дети были полегче, то этот все соки из неё выпил.
А Николай горя не знал, с Зоей милуется, прямо домой к ней ходит. Рожа бесстыжая, а не мужик.
— Коленька, тяжёлая я!
Зоя обняла Николая за шею, и посмотрела ему в глаза.
— Да, что это такое,вы бабы сговорились что-ли!?
— Уж четвёртый месяц, что люди то скажут.
— Заволновало её, что люди скажут. Зойка да как ты могла- то!
— Что Зойка,то, вместе наверное делали!
Зоя вдруг сделалась колючей и злой. Отбежала от Николая.
— Отец дитю нужен!
— Да я же разве против, рожай!
— Рожай! Женись на мне Колька!
— Да я же женат, али забыла!
— Жену брось, и на мне женись!
— Да как я Лиду брошу,она жена мне!
— А я кто?
— А ты Зоюшка, любимая моя. Иди ко мне, поцелую.
Зоя отскочила в сторону.
— Если не женишься, и себя сгублю, и ребенка!! Уходи!
— Зой, в тебя черт вселился?
— Уходи я сказала, или в дом меня, свой веди, или больше меня не увидишь! Утоплюсь!
Николай смотрел на женщину. Он жить не мог без неё. Зная её характер, Николай понимал, что Зойка устроит ему бойкот.
Мужчина ушёл домой, решил, что может завтра, что изменится.
Дома Лида пекла блины.
— Может хватит уже по молодым бегать, беременна я, мне от народу стыдно.
— Что стыдно то Лидушка, сына мне родишь.
— Мало тебе трех сынов что-ли!
— Лидушка ну что ты.
Баба Маня пришла с улицы. Она всегда приносила какие-то новости.
— Зойка то уезжает, делать тут нечего говорит.
Николай тревожно посмотрел на мать.
— С чего взяла?
— Бабы зря судачить не будут. Видно поняла,что ты не вариант.
Бабушка Маня ходила по кухне, гремела посудой, а Лида ушла в комнату полежать.
Николай схватил кепку, и выметнулся на улицу. Ноги сами его понесли к дому Зойки.
Зоя паковала чемоданы.
— Зоюшка, ты куда.
— Поеду я, скоро пузо на лоб, а ты ничего не делаешь. В город поеду!
— Зойка, не дури!
— Я тебе сказала, или я с тобой, или без тебя!
— Зоя, да как дите без отца будет, я помогать тут стану, а там?
— Сама справлюсь, на вас на мужиков нет надежды!
— Да,Зоя, да как с тобой говорить, я приходить буду к вам!
— Женой хочу быть!
— Да женат я, и Лида на сносях!
— Как
Зоя села на кровати, и заплакала горько так, по бабки.
— Паразит тыа мне говорил, что только со мной, что с женой как соседи, а сам!!
— Ну было разок Зой, ну она же жена моя, живая.
— А я кто теперь?
Зоя забегала по комнате, собирая чемодан дальше.
Мужчина вдруг понял, что сейчас она уедет, увезет ребёнка, и он её больше не увидит. Николаю стало страшно.
— Собирайся!
— Куда!
— Собирайся, ко мне пойдём?
— Куда к тебе?
— В дом ко мне, как жена. Быстрее давай!
Зоя притихла,и стала собираться дальше.
Они так и шли через всю деревню, Зоя впереди, а Николай вышагивал сзади, неся в своих больших руках Зоин чемодан.
— Заходи!
Николай открыл двери в дом. Лида что-то хлопотала на кухне. Бабушка Маня, видимо ушла во двор к корове.
— Лида, Зоя с нами будет жить. Вы, это,не ругайтесь, комнату ей сына отдадим, он все равно в городе.
Лида от неожиданности уронила стеклянную , которую мыла. От удара банки об пол, и от обилия осколков Зоя взвизгнула и присела.
— Ша, девки! Мне чтобы никаких скандалов! Обе деток моих носите, вот и носите.
Баба Маня пришла со двора. Она застала всю эту картину в самом разгаре.
— Совсем одурел старый черт, ещё одну жену в дом привёл!!!
Бабушка Маня таскала за волосы взрослого сына. Николай пыхтел, но молчал, матери он не перечил, знал, что поругает, потом отойдёт, такая же будет.
— Мама, ну мама, успокойтесь!
— Я тебе успокоюсь, всю деревню насмешили, гарем мне тут устроил, султан без порток.
— Ну не шумите, мама.
— Тебе о чем думать надо? А ты девку обрюхатил! Ей годков то сколько. Что она с тобой, со старым хрычем делать будет!?
— Пусть рожает!
— Рожают пусть конечно! У нас тут не изба,а родильня на выезде!Ещё кого нибудь приведи, все едино ужо! Ирод ты, и чего бабы в тебе нашли непонятно.
Баба Маня ушла на кухню. Гарем, гаремом, а кушать все хотят. От старости бабушка ещё больше усохла, лицо стало совсем морщинистое, но прыти былой не растеряла. Да и куда уж там, если господь внуков посылает, сразу партиями.
С той поры их в деревне так и звали «Колькин гарем «, сроки у женщин были почти одинаковые, вот и ходили они как утицы по дому.
Николай хвост прикруглил, дома все больше находился, или шабашки брал. Мужик он был хоть гулящий, но не пьющий и работящий.
Наверное многим будет интересно, а как жили жена Николая и Зоя,на одной территории.
А ничего жили, терпимо. Баба Маня хоть и ругала сына, но вторую сноху приняла. Что теперь делать, если уж пузо на лоб лезет, поздно крыльями махать. Женщины между собой сначала вообще не общались, а потом даже разговаривать стали. Лида на мужа конечно большую обиду держала, бабе Мане жаловалась.
— Мама, за что он так со мной. Всю жизнь гулял,а сейчас ещё и дите чужое будет, чем я так провинилась.
— Да ничем дочка, непутевый у меня сын, я ведь его нагуляла, от цыгана, табор у реки стоял, вот у меня, любовь и случилась.Такая любовь, думала с ума сойду.
— А дедушка?
— Иван то меня пузатую взял, сына на себя записал, любил меня очень, ни разу не упрекнул.
— А цыган?
— А что цыган, перекати поле, но красивый был, а пел как. Теперь только вспоминать, да на этого паразита смотреть, на Кольку.
— Вот он в кого такой гулящий.
— Да, куда кровь денешь. Наплюй на него, рожать скоро, нельзя переживать тебе.
После этого разговора Лида немного успокоилась, и даже перестала на Зою волком смотреть.
Зоя непонимала, рада она или нет, что Николай её в дом привёл, вроде и при мужике, а вроде и не жена. Но жила, ничего, потихоньку, бабе Мане помогала, да есть иногда готовила.
В положенный срок Лидия родила дочку. Учитывая то, что первые дети это три сына, все были очень рады маленькой Аннушке. Особенно рад был Николай, у него, это была единственная дочка, последыш, такой поздний и такой чудесный. Баба Маня очень была счастлива, что наконец в их семье девочка.
Рожала Лидия трудно. Все таки возраст дал о себе знать. Но потом она счастливо улыбалась,разглядывая милое личико дочери. Поздний ребенок, зато дочка. Видимо не зря, она случилась в её жизни.
Зое оставалось ходить ещё недели три. Молодая, ей беременность давалась легко. Вечером, когда все угомонились, из комнаты Зои раздался ужасный крик.
Что спровоцировало такие стремительный роды у Зои, было непонятно. Но в больницу её не успели доставить. Баба Маня вместе с Николаем приняли у Зои мальчишку.
Тот сразу звонко закричал, громко заявив право на жизнь. А вот Зоя не справилась, у женщины началось кровотечение, и пока из деревни её доставляли в город,время было упущено. Зою спасти не удалось.
За эти дни,пока хоронили Зою, Николай почернел. Он скупо плакал на могиле своей Зоюшки. Дома его ждал новорождённый сын, который остался без матери.
Вся забота о малыше упала на руки Николая и старой бабушки Мани. Но малыш плохо ел, постоянно капризничал. Приехавший доктор сказал,что всего скорее у малыша аллергия на коровья молоко, и нужно специальное питание, которое похоже на материнское молоко по составу.
Где его раздобыть Николай не понимал, и тогда он упал в ноги Лидушке.
Лидия была поглощена дочкой, позднее счастье свалилось на женщину, и смерть Зои, её не слишком зацепила.
О младенце она и не думала, хотя назвали его тоже Коля. Так Зоя хотела, когда ещё жива была.
— Лидушка, помоги, покорми мальца, что ему помирать, а у тебя молока много.
— Не буду, на что он мне.
— Ну покорми, ну Лида.
— Не буду.
Лида была как каменная.
— Помрет малец то!
— Пусть помирает, мне что!
— Лида, жалко же, вон как заходится!
— Не буду я кормить Зойкиного сына!
— Так это ведь и мой!
— Вот поэтому и не буду!
Лида ушла в комнату к дочери и захлопнула дверь.
Николай ещё несколько раз приходил к ней, приносил мальчонку, но Лида была непреклонна.
Маленький Коля плакал весь день, он просто заходился от плача. За эти дни ребенок заметно похудел. Он итак, родился небольшой, а тут просто истощал.
Баба Маня не вмешивалась. Она прекрасно понимала Лиду, и надеялась, что Николай сможет найти подход к жене. Мальца было очень жалко.
Николай плакал, он наверное осознавая, что бессилен в этой ситуации. Козье молоко ребенку
тоже не подошло.
Малыш уже не кричал,а слабо пищал,когда в комнату пришла Лида.
— Давай сюда байстрюка.
Николай , не веря этому, подскочил и подал жене малыша.
— Лидушка
— Тощий какой, заморили парня!
Она приложила младенца к груди. Тот жалобно пискнул, а потом зачмокал.
«Слава Богу «, в своей комнате прошептала бабушка Маня.
Так и оказалось, что Лида стала кормить двоих деток. Мальчишка быстро окреп, и даже перегнал свою сестрицу.
Волей случая у Лиды стало два ребёнка, хотя не думала даже и про одного.
Бабы в деревне судачили, мыли кости их семейству, жалели Лиду, жалели Зою. А детки росли тем временем. Работа у детей такая, расти несмотря ни на что.
Баба Маня ещё порадовалась за деток, она умерла, когда детям было по 6 годиков. Ушла тихо, во сне, как и мечтала.
Аннушка была вся в Лиду, рыжая, с конопушками, а Коля весь в отца, тёмный, крупный, яркий. Ласковый парень, Лида невольно полюбила его, а он называл её мамой.
Женщина сначала была против этого, а потом рукой махнула, конечно мама, кто ещё она ему, если своим молоком выкормила.
Старший Коля отчаянно любил своих мелких деток, он старших так не пестовал, как эту парочку.
Его не стало, когда детям было по 15 лет. Здоровый, крепкий мужчина жить бы и жить ещё, но видимо тромб сделал свое дело.
Лидия живёт в деревне и сейчас. Она конечно постарела, но чувствует себя хорошо.
Аннушка уехала в город. А Николай остался с ней. Он женился, привёл в дом жену, и место бабушки Мани, теперь занимает Лидия. Николай работает, он очень похож на старшего Колю. Крупный,красивый мужчина, жена у него мягкая, маленькая кнопка. Машей зовут.
Они практически подряд родили трех детей, два сына и дочка. Хотели строить дом, но пока это в планах. Николай,конечно знает всю историю своего рождения, он справил красивый памятник маме Зое, Николаю, и нежно любит, и помогает маме Лиде.
В их сторону было и осуждение, и наоборот, и чего только люди не сказали. Но все прошло, утекло талой водой вдаль. Сейчас есть чудесная семья, где растут трое детей. Жизнь продолжается, это наверное и есть самое главное!
