Я искренне верила, что отношения со свекровью у меня добрые. Потому, когда мы с мужем купили квартиру в ипотеку, я согласилась переехать с супругом к ней, полагая, что некоторое время мы уживемся под одной крышей.
Выбрать жилье было тем еще квестом. Многим везет, и они как-то сразу находят себе дом, но мы почти полтора месяца смотрели множество вариантов, и, наконец, остановились на старенькой вторичке, требующей ремонта. Цена была отличная – продавцы спешили переехать за границу, и сильно уступали.
Эту разницу мы планировали потратить на обустройство жилья, добавив, понятное дело, денег и сверху. Поначалу муж предлагал на время ремонта пожить на съемном, но тут пришла свекровь и стала убеждать, что мы родные люди, она с мужем в просторной трешке будет только рада жильцам. Мы с Геной посовещались и согласились.
Ремонт планировалось закончить за три месяца. Мы наняли хорошую бригаду разнорабочих, которые и делали нам все, а мы только принимали работу. Своими силами осилить такой фронт ремонтных манипуляций не представлялось никакой возможности – и я и муж трудились по пятидневке и свободны были лишь вечерами да в выходные.
Первые пару недель мы жили душа в душу. Свекровь и свекор тоже еще работали, потому встречались мы за ужинами, а в субботу и воскресение обычно разбегались заниматься своими делами, так что на стычки просто не было времени.
Потом Диана Павловна выразила желание поучаствовать в выборе мебели — на тот момент как раз была полностью завершена отделка кухни, и пришло время выбирать гарнитур и плиту. Остальную технику решили нажить потом, так как денег было и так впритык.
— Зачем такой дорогой гарнитур? На Авито сейчас полно, чуть не даром отдают! — сразу возмутилась в магазине Диана Павловна, увидев ценники.
— Мама, с рук там старое все уже, рассыплется, я лучше чуть дороже возьму, но стоять будет. — Пояснял муж.
— У вас там приваловские миллионы что ли, такую плиту ставить, — это уже в магазине техники свекровь вовсю возмущалась, — Пятьдесят тысяч, Настя! Лучше бы я не видела этого.
— Вы можете пойти домой, мы сами решим, что купить, — максимально мягко отозвалась я, ставя подпись в чеке об оплате доставки.
— Еще ведь газовщикам платить придется, самим же такое нельзя устанавливать. Ой какие деньжищи! — причитала свекровь на протяжении всего похода.
Дома она пыталась жаловаться свекру. Но Дмитрий Львович был суровым немногословным мужиком и искренне считал, что каждое поколение имеет право на свой выбор.
— Диана, не лезь к детям! Не твои тратят. Пусть что хотят, то и покупают. Какое наше с тобой дело?
— Тебе не до чего дела нет, а у меня душа болит…
Душа последнее время стала болеть у Дианы Павловны все чаще, да так, что я иной раз ей открыто нахамить хотела.
— Настя, почему ты покупаешь бедра? Они такие дорогие. Надо брать целую курицу. Разделаешь, и на суп останется хребет. Ты что такая мотовка, — выговаривала мне свекровь.
— Просто Гена любит жареные бедра, я обычно их беру. Мы ведь достаточно зарабатываем.
Или в другой раз сцеплялись из-за воды. Она выговаривала это мужу, но я слышала.
— Настя твоя, как утка — из ванной не вылезает. Что за мытье по часу каждый день? Ты знаешь, сколько вода сейчас стоит, особенно горячая?
— Мама, я знаю, сколько стоит вода, в том числе и горячая. Как только мы переехали к тебе, все коммунальные услуги оплачиваем по квитанциям именно мы с женой. Не ругайся, пожалуйста. — Отвечал Гена.
— А спать чего так поздно ложиться стали? Отдыхать надо. Вчера я встала воды попить, а у вас еще свет и телевизор играет. Электроэнергия тоже денег…
— И эти деньги тоже платим за свет мы, мама.
— Я ему слово, он мне десять. Вырастила сыночка, нечего сказать, — заканчивала разговор возмущенная Диана Павловна и уходила в зал.
Только свекор никогда меня не упрекал и всегда защищал перед супругой. Последнее было практически бесполезным, у свекрови было два мнения — ее и неправильное.
Я уже дни считала до того момента, когда ремонт завершится, и мы наконец переберемся в свою квартиру. Я так устала быть второй хозяйкой на кухне!
— А кто все печенье мое съел? — вдруг спросила Диана Павловна за завтраком, когда мы все собрались за столом.
— Простите, я вчера на работу к чаю унесла. Сегодня куплю, и все верну. — Я виновато посмотрела на женщину, — Я вечером заходила в магазин, сказали, свежее только завтра привезут, а старое брать не стала.
— Вы совсем обозрели у меня дома, я смотрю! Не думала я, что нахлебников пускаю, — вдруг воскликнула свекровь.
Мы с мужем стремительно оба покраснели. Было одновременно и обидно, и стыдно. С печеньем и правда не слишком хорошо вышло, но я опаздывала, а захватить что-то к чаю попросила коллега, и я решилась захватить из дома.
— Диана Павловна, ради бога, извините, я виновата. Но давайте мы будем вам сколько-то за проживание платить, раз вы так думаете, и вам с нами тяжело. Продукты и коммунальные и так на нас, но давайте какую-то сумму сверху назначьте. Нам совсем немного потерпеть осталось, ремонт уже подходит к концу.
— Не надо мне, Настя, ничего. Родные люди, сочтемся. Просто ведите себя по-людски.
Как еще более вести себя по-людски, я не знала. Готовили мы отдельно, квитанции оплачивали и за себя, и за свекров, по выходным я устраивала генеральную уборку, чтобы свекрови было полегче. Сцепив зубы, в очередной раз промолчала. Долгожданный день переезда был все ближе и ближе — оставалось всего-то две недели.
Последние дни тянулись очень тяжко. День виделся мне годом — свекровь сделала все, чтобы я вспоминала проживание с ней в ее квартире как страшный сон. Я не так отжимала тряпку, когда мыла полы, не тем кубиком резала картошку в суп, я даже дышала, кажется, как-то не так. Все вечера и выходные Диана Павловна ворчала, не умолкая, и стычки наши становились все более частыми. Мое терпение трещало по швам, Гена тоже все чаще огрызался. Он неизменно вставал на мою сторону, чем, словно еще больше распалял свекровь.
— Я не знаю, как вы жить будете. Твоя жена хозяйка никакая. А когда дети пойдут? Да представить страшно! — не сдавалась Диана Павловна.
— Мама, я выбрал эту женщину, и меня все устраивает, – парировал Гена.
— Осталось три дня, и мы съедем. — Я устало посмотрела на часы, — Пора спать, доброй вам ночи. Нам утром на работу с Геной.
Настал тот самый вечер, который обещал стать в этом аду последним. Мы уже упаковали вещи, на следующее утро должна была приехать газель, чтобы перевести все наши пожитки в свой долгожданный угол. Свекровь позвонила с работы, и предложила сделать праздничный ужин, раз уж такой значимый день ждет всех нас завтра. К тому же она упомянула, что для нас с мужем есть важная новость.
После работы, так как я приходила домой раньше всех, я заскочила, купила пирожных, рыбу и продукты для салатов и нарезки. Приготовила быстро. Свекор как раз был в отпуске, вызывался помочь мне. С Дмитрием Львовичем у меня за этим месяцы отношения ничуть не испортились.
— Ты не обижайся на Диану, она всегда такая была. Пылит, пылит, но любит вас и тревожится. — Сказал мужчина, убавляя газ под жарящейся рыбой.
— Да я понимаю, просто тоже нервы уже сдают. Тяжело нам на одной территории.
— Все поколения должны жить отдельно, это верно, Настенька. — согласился свекор, обернувшись на звук поворачивающегося замке ключа.
Пришел Гена. Свекровь приехала последней, собрав все пробки по дороге домой:
— Ох, такой дождь, даже под зонтом промокла и замерзла. Ну и лето! Я такого и не припомню.
— Да, мам, уже июль, а все льет и льет, и тепла особо не видели, — откликнулся Гена, помогающий мне накрыть на стол.
Постепенно все расселись, положили себе салатов и рыбы, налили в высокие стаканы ананасовый сок.
— Ну, что я вам хочу сказать… — свекровь выдержала эффектную паузу, — Эти месяцы мы кое-как выдержали, конечно, но больше вместе жить ни-ни.
Все рассмеялись.
— Да, теперь мы съедем, и снова все будет хорошо, — поддержала я.
— Я в вашу квартиру жильцов нашла, а вы пока на съемной поживете — Заявила нам свекровь
За столом повисло молчание. Слышно было, как сухим горлом сглотнул кусок рыбы Гена, и мы с мужем ошарашенно переглянулись. Растерянным и обескураженным выглядел и Дмитрий Львович.
— Каких еще квартирантов? — первая пришла в себя я, — Мы завтра в газель загружаем вещи, переезжаем и будем жить в своем доме.
— Настя, вы мне за эти месяцы так нервы вытрепали, что теперь точно должны как-то отплатить! Деньги с квартирантов отдадите мне за то, что я вас приютила и столько у себя терпела.
— Мы оплачивали коммунальные, продукты на себя, мы предлагали вам сумму сверх того, от которой вы отказались. Что еще за новости теперь про квартирантов? — я начинала закипать, осознав весь масштаб провернутой свекровкой аферы.
— А нервы мои не хотите оплатить? Я вот подкоплю с вашей квартиру за сдачу да на море махну, чтобы здоровье поправить.
— Диана, — свекор попытался, было урезонить супругу, — Ну, что ты такое говоришь!
— А ты вообще молчи. Спрашивал тебя тут кто? Это не ты за снохой раковину каждый вечер перемывал и вещи перестирывал.
Мы с Геной просто не знали, что сказать.
— Мама, ты прости, но мы завтра переедем в свой дом, как и планировали.
— Значит, пошли вон отсюда. Чтобы духу вашего тут не было.
— Так, никто и никуда не пойдет. Сейчас же замолчала и отстала от детей! — вдруг рявкнул обычно кроткий и покорный Дмитрий Львович, — Разошлась женщина на всю деревню. Они ночуют тут, завтра забирают вещи, переезжают к себе.
Свекровь поджала губы и пулей вылетела из-за стола. Мы с Геной снова переглянулись.
— Дмитрий Львович, спасибо вам, но мы тут ночевать не останемся. Завтра, когда Диана Павловна на работе будет, приедем за вещами.
— Как хотите, Настенька, просто поздно уже, и дождь…
Но мы с мужем были непреклонны. Наспех собрали все самое необходимое, вызвали такси и уехали в свою квартиру. Благо, кровать там уже стояла, и спать было где. Решив не расстраиваться, хотя осадок после разговора со свекровью остался очень неприятный, заказали пиццу, роллы и газировку.
До полуночи мы смотрели фильм «Хроники Нарнии», ели очень вкусную пиццу и роллы. Я не умела есть палочками, и муж учил меня, но мне все равно никак не давалась эта сложная наука.
Свой дом пах свежепоклеенными обоями, чистотой, и счастьем. Да-да, именно счастьем, которое непременно ждет нас с Геной тут. Здесь будут расти наши дети, мы сделаем чуть позже красивую уютную детскую. Я сама сошью шторы и постельное белье, разведу на подоконниках цветы, аккуратно заполню новые шкафы нашими вещами. Это будет наша крепость, в которую мы не пустим никого, кто хочет причинить нам зло.
Вечерами будем смотреть сериалы и читать, по утрам вместе завтракать, заведем свои новые традиции. У нашей семьи впереди большой и увлекательный путь, который мы пройдем вместе.
Со свекровью мы больше так и не помирились. Даже когда родилась наша дочка Вера, Диана Павловна не сменила гнев на милость. А вот свекор общения с нами никогда не прерывал, уверенный, что мы с Геной поступили совершенно правильно. Он страшно разругался тогда с женой и, вопреки ее желанию, приезжал к нам в гости на выходные.
С Верой он помогал и с удовольствием нянчился. Он читал ей сказки, смотрел с ней мультики, баловал, покупая игрушки и сладости.
Вскоре Дмитрий Львович вышел на пенсию и вовсе окунулся с головой в воспитание ребенка, всегда учитывая наше с Геной мнение. Мы деду были рады — тактичный, ласковый с ребенком, он и правда стал настоящей подмогой с малышкой. Я со спокойным сердцем отпускала Веру с дедом Димой хоть на край света.
Все это время Дмитрий Львович, как оказалось, уговаривал жену пойти на примирение и извиниться. Показывал фото внучки, рассказывал, что та спрашивает, а где же бабушка. Сердце Дианы Павловны в итоге дрогнуло.
Она пришла с кучей фруктов, сладостей, игрушек и новых платьев для Веры, когда той уже исполнилось шесть лет. Свекровь искренне винилась передо мной, и я простила ее. Все же мы родные люди, а между родными людьми всякое бывает. Главное, что закончилась та история для всех хорошо.
