Софья считала себя плохой женой и ленивой хозяйкой.
Когда муж сообщил о том, что хочет подать на развод, она не удивилась. Подумала о том, что у Миши кончилось терпение. Рано или поздно это должно было произойти.
— Как-то без души живем, — виновато сказал он, — маемся.
Софа закивала, а он продолжил:
— Вот я и подумал, что пора бы разойтись. Ведь не тяготеем друг к другу. — Усмехнулся. — Тяготимся семейной жизнью. Так? Дочь уже взрослая, чего ждать…
Софья опять закивала.
Миша не стал откладывать переезд, достал чемодан и пару сумок. Начал собирать свои вещи. Софа, глядя, как он запихивает одежду как попало, решила помочь.
— Футболки к футболкам, джинсы и штаны сложи вместе, а костюмы… Боюсь, помнутся. Она погладит? Есть у нее утюг или отпариватель? Или лучше оставить их на вешалках. Аккуратно в машине перевезешь.
Миша вздрогнул и замер.
— У меня никого нет. – Чуть помедлив, сказал он. – И никогда не было. Мерзко изменять женщине, с которой провел половину жизни. Просто Софа… Устал я от этой разрухи.
Софа кивнула и улыбнулась. Муж не хотел, чтобы жена знала о реальных мотивах его решения. С одной стороны, это было приятно. Когда курице собираются отрубить голову, потому что приехали гости и хотят полакомиться свежим мясом, то несушке об этом не сообщают. С другой стороны, хотелось бы знать правду, насколько бы болезненной она не была.
Об измене мужа Софа узнала пять лет назад. Села в машину, хотела достать салфетки из бардачка, а нашла чужую женскую расческу с рыжими волосами. Предмет оказался там не случайно. Любовница подложила расческу с определенной целью.
Софа тогда подумала, что женщина устала ждать, когда Миша уйдет от жены, вот и решила действовать. Иначе и не объяснить такую оплошность.
Несмотря на испытанное разочарование, скандал устраивать не стала. Сделала вид, что ничего не заметила.
Однако с того момента руки словно опустились. Хотя это она лукавила. Руки опустились тогда, когда муж сказал, что больше не хочет от нее детей. Им хватит и одной капризной дочки. Тогда она почувствовала себя никчемной. Полным ничтожеством. Для женщины нет хуже оскорбления. Софа целыми днями и ночами копалась в себе, пытаясь понять, где допустила ошибку. Что делала не так. Всю свою жизнь она ставила семью на первое место. На втором месте у нее была работа, а на третьем она сама. Но до себя обычно не доходили руки. На стрижке, маникюре, косметике и одежде она экономила. Лишнюю копейку тратила на семью.
Трудилась Софья поваром в школьной столовой. Работу свою очень любила, несмотря на трудности, которые возникали. Когда только устроилась, коллектив встретил ее враждебно. Ясное дело почему. Женщина в первый же рабочий день задавала очень много вопросов. Больше всего ее волновало то почему не соблюдаются нормы и правила. Для чего экономят мясо, если все рассчитанно? Почему повара выносят продукты, не страшась быть пойманными на воровстве.
— Ты только туда пришла, а уже в каждой бочке затычка. Вот как подставят тебя, так сразу все ответы на свои вопросы найдешь, — Ответил Миша на жалобы жены.
— Глупости говоришь, — отмахивалась она, — кто станет специально травить детей, чтобы подставить меня. Это каким человеком надо быть?
На работе Софа не боялась говорить прямо и открыто про то, что считала неприемлемым. Через многое пришлось пройти и многое пережить. Что же касалось воровства… То тут было сложнее, чем казалось на первой взгляд.
По документам все продукты были строго рассчитаны. По факту — только мясо, которое каждый норовил украсть. Софа не раз обращалась к руководству, хотела чтобы прекратили воровать у детей. За это ее прозвали крысой. Готовую еду, которая оставалась, списывали. Но выкидывать было жалко. Что-то разбирали по домам.
Дома у Софы начиналась вторая смена. Уборку, готовку, стирку, проверку домашнего задания у дочери никто не отменял. Хотя с последним было легче всего. Учителя помогали девочке. Софа была с ними в хороших отношениях.
Домашними делами Софья занималась без особого энтузиазма.
Миша же работал на заводе и в семье считалось, что он устает больше всех. Вечером приходя домой, он ужинал, включал телевизор и дремал. Софа к нему не лезла, не приставала. Давала отдохнуть.
Выходные старались проводить на свежем воздухе. Ездили к родителям на дачу. Тут им повезло. Участки свекрови и родителей Софы были рядом. Со временем они решили их объединить и построить большой дом для совместного проживания. Миша и Софа в строительстве не участвовали. Не было свободного времени. Родители не обижались. Понимали их и с нетерпением ждали в гости. Особенно Нину.
Единственную внучку обожали, баловали и многое ей прощали. Софа гадала, почему то, за что ее наказывали родители, прощалось и сходило с рук ее дочери.
— Дети даны для того, чтобы их воспитывать. А внуки для того, чтобы их баловать, — смеялась мама и свекровь.
— Вы ее разбалуете, а мне расхлебывать, — хмурясь, показательно обижалась Софа.
Уход родителей из жизни Софа пережила вместе с мужем и дочерью. Отца подкосил инсульт, через год умерла и мать. У нее были проблемы с сердцем. Осталась только свекровь и старшая сестра Софы.
Настя жила с мужем в другом городе на юге страны. В гости друг к другу приезжали редко. Старшая сестра погрязла в домашних делах. Оставалось только удивляться как она все успевает с тремя детьми и как еще не сошла с ума.
Настя жила в большом доме с мужем, свекрами, двумя деверьями и их женами. У всех было по трое детей.
Жизнь у сестры кипела и бурлила.
— Да как не успевать? Я же не работаю. – Смеялась Настя. – Да и не одна я тут.
Софа была не согласна. Уборка в доме, готовка, забота о детях, уход за участком в пятьдесят соток это самый настоящий труд. Тяжелый труд, который почему-то не считается работой.
Погостив у сестры, Софа возвращалась домой с чувством, что она плохая хозяйка и мать.
— Ты счастлива? – Тихо спрашивала ее Софа по телефону. – Не хочется все бросить и сбежать?
— Мне дела в удовольствие. Я спокойно сидеть не могу. – Удивлялась Настя такому вопросу. – У самой руки тянутся.
— Наверное, каждому свое, — как бы оправдывая себя, говорила Софа.
У нее руки окончательно опустились после того, как она нашла ту расческу с рыжими волосами. Делать совсем ничего не хотелось. Все было в тягость.
Софья перестала готовить интересные и необычные блюда, перестала гладить вещи, убиралась постольку поскольку. Ноги к полу не прилипают и ладно. И с нетерпением ждала выходных, чтобы уехать из города к свекрови на дачу. Там уже она охотно возилась с землей. Помогала, чем могла. Миша тоже не сидел в стороне. Косил триммером траву, копал грядки, занимался ремонтом, если требовалось.
Когда не стало свекрови, Миша перестал приезжать на дачу. Софе было жалко выкидывать вещи, которые остались после смерти родителей и свекрови. Миша же не понимал этой привязанности.
— Хлам же. – Говорил он. – А хламу место в мусорном баке.
Хлам. А для родителей это была целая жизнь. Подумалось, что когда-то и ее вещи, посуда, мебель, разные картины и книги станут для кого-то хламом. Было в этом что-то удручающее.
Теперь на дачу Софа приезжала одна. На такси. Ничего не сажала, кроме чеснока в конце сентября. Не было времени заниматься огородом. А вот за плодовыми деревьями чуть-чуть ухаживала. Белила деревья. Собирала плоды. Срезала сухие ветки.
С мужем отношения становились все хуже и хуже. Хотя, наверное, нельзя было так сказать. Ссориться они не ссорились, не ругались и не спорили, но между ними словно появилась большая крепкая бетонная стена. Разбивать эту стену никто не хотел.
Софья совсем запустила дом. Как только дочка поступила в университет и переехала в столицу, Софа настолько обленилась, что перестала готовить. Ей самой много было не надо. Днем она ела на работе, вечером пила чай с конфетками и булочками. По выходным делала простые салаты. Варила покупные пельмени.
Для мужа делать совсем ничего не хотелось. Она знала, что он считает ее ленивой хозяйкой, но вслух он ни разу не сказал в ее сторону ничего плохого. Они жили как соседи в коммунальной квартире, сталкиваясь только на кухне. Каждый ночевал в своей комнате. Наверное, давно было пора закончить эти отношения. Но Софа раньше никогда не оставалась одна.
С Мишей разошлись, как хорошие друзья. Каждый пошел своей дорогой. Однако Софа не знала, как ей жить дальше. За двадцать лет брака она привыкла, что Миша всегда был рядом. Он как тень, вроде бы присутствовал в ее жизни… Была иллюзия, что она вроде как и не одна.
Единственная дочь, поступив в институт, переехала в другой город. К родителям приезжала на каникулах и то ненадолго. Все спешила обратно к свободе, развлечениям и друзьям.
Софа ее понимала. Сама ведь когда-то была молодой и желала свободы. Жить без родительских нравоучений и поучений. Ломать собственные дрова и набивать свои шишки.
Одно дело, когда мама, грозя пальцем говорит не трогать горячий чайник, об него легко можно обжечься. И совсем другое, когда подносишь руку и обжигаешься. Последнее запоминается на всю жизнь. Начинаешь понимать, почему мама хотела уберечь.
Однако кто слушает родителей, когда гормоны бурлят и кажется, что знаешь все на свете.
В разводе Софа считала виноватой не только мужа, но и себя. Надо думать, она совсем обленилась и все ей было в тягость. Вот муж и ушел к той, что его боготворит. За Мишу она была рада, но не от всего сердца. Любовница давно пыталась разрушить их семью. Как-то бедняжка, устав от обещаний Миши, не выдержала и позвонила. Решила все рассказать. Софа молча ее выслушала, а затем сказала, что та ошиблась номером. Наглость поразила. Чуть позже ради забавы перезвонила этой рыжей, сказав, что в телефоне ее мужа данный номер записан, как «Света, канализация». Намек сработал. Миша поссорился с любовницей и целый месяц ходил угрюмый, но выяснять отношения с женой не стал.
Продолжал играть в свою игру, где он был в роли честного семьянина, который «ни-ни» и «никогда в мыслях даже не было». Но что теперь вспоминать?
Отпуск у Софы длился два месяца. В июне она еще работала. Готовила для пришкольного лагеря. На кухне она старалась из-за всех сил, была внимательной и придирчивой. Приходя домой удивлялась, почему там в школе она старается сделать все максимально хорошо, а для себя и мужа даже отварить простые макароны ей тяжело. Неужели она действительно бытовая лентяйка? И если оно так, то муж правильно сделал, что сбежал.
Недвижимость делить не пришлось. Софа жила в квартире родителей, которую те освободили для молодых.
Однушку Миши, доставшуюся от матери, сдавали. И все же лето Софа захотела провести на природе. От участков муж отказался. Сказал, что ему эти хлопоты с землей не нужны. А делить что-то с женой, ниже его достоинства. Софа подозревала, что он чувствует вину из-за измен. Потому и решил ей оставить свою часть земли. Себе он забрал машину. Но Софа не расстроилась. Прав у нее все равно не было. А вредностью она никогда нее страдала, чтобы выяснять что дороже: земля или новый внедорожник из автосалона. Как поступить с дачей она пока не знала. Решила взвесить все «за» и «против».
Хотя дом, построенный родителями, нельзя было назвать дачей. Там можно было жить зимой. К дому была проведена круглогодичная вода, газ и канализация. Но добраться до товарищества было целой проблемой. Электрички туда не ходили. Был автобус, который отвозил людей по расписанию.
Софа, привыкшая ездить на машине вместе с мужем, примерно знала где ей выходить. Много раз проезжали мимо остановки. Однако муж заезжал в СНТ делая крюк, чтобы «не мучить» машину по плохим дорогам. От остановки пешком Софа последний раз ходила, когда была девчонкой. Все из памяти стерлось. Погруженная в свои мысли, она не сразу поняла, что идет не туда. Пошел дождь и женщина заторопилась.
По-настоящему испугалась, когда услышала лай. Слезы сами покатились из глаз. Она побежала. Быть растерзанной бродячими собаками совершенно не хотелось.
Собиралась уже позвонить бывшему мужу и краснея рассказать, что не знает, что ей делать и куда идти, но увидела машину.
Софа замахала руками. Машина остановилась.
— На вас кто-то напал? От кого бежите?
— Так бродячие собаки… Напасть хотели. Наверное… Я их не видела.
Софья, пытаясь восстановить дыхание и греша лишними подробностями, путаясь и тараторя, рассказала, что забрела далеко. Два проезда были между собой похожи. А вообще их четыре. Она забыла про ориентир в виде дуба. Муж раньше делал крюк через большую дорогу. На дачу заезжал со стороны поселка, где был проложен асфальт. Пешком никогда не ходили. Сейчас же она одна, потому что муж ее бросил. А сама она не помнит, как идти от остановки до дачи. Теперь хоть на улице ночуй…
Вероятно водителю, который представился Владимиром, стало ее жаль.
Софа мокрая, с тяжелыми сумками и покрасневшими от слез глазами, сейчас представляла жалкое зрелище.
Она уселась на переднее сидение и сказала куда ей надо добраться.
— Ух, негодяй и подлец. — Сказал Владимир, вбивая адрес в навигаторе.
— Кто? – Не поняла Софа, шмыгая носом.
— Как кто? Муж ваш.
— Надо же, как мир тесен. Вы с ним знакомы? – Удивилась Софа.
— Нет.
— Так откуда знаете, что он негодяй и подлец?
— Так выбросил вас непонятно где в дождь и был таков. Не понимаю таких мужчин. Тут ехать не так много. Мог и подвезти.
-Нет, нет, — Софа густо покраснела. Вероятно, она на эмоциях не так все рассказала. – Он не бросал меня сейчас. Это случилось два месяца назад.
— И вы так долго ищите дорогу? – Теперь удивился водитель.
— Вы поняли, что я имела в виду, — почему-то рассердилась Софа.- Не злитесь, — рассмеялся Владимир, — сейчас быстро доедем. Однако забавно, что вы, как только услышали слово подлец, решили будто я знаком с вашим мужем. Видать действительно негодяй еще тот.
До дачи ехали молча. Софе стало стыдно, что она проявила грубость. Ради приличия пригласила гостя на чай и предложила деньги. Владимир отказался от денег, но согласился выпить кофе.
Трава на участке выросла по пояс, почему-то Софье было стыдно и из-за этого. Зачем-то стала оправдываться. Рассказывать про то, что времени не было. Что все руки не доходили. В этом году никак не получалось приехать.
В доме было не лучше. Все покрылось пылью. Софья наспех протерла стол и стулья. Ополоснула чайник. Залила в него воду и поставила на газ.
Владимир, кажется, не замечал никакой пыли и беспорядка. Ходил по дому и восхищался, как здесь все здорово и напоминает ему детство. Дождь почти закончился и мужчина выйдя из дома решил прогуляться по участку. Его совсем не смущала мокрая трава по пояс.
Мужчина остановился у облепихи.
— Знали ли вы, что облепиха двудомное растение?
Софья пожала плечами и Владимир продолжил.
— Она не будет плодоносить, если рядом не будет мальчика. Удивительные деревья. Взаимосвязаны друг с другом. Женскому дереву обязательно нужно мужское. Иначе не будет ягод. Все как в жизни. У хорошего мужа жена цветет, а если его нет… Или он подлец… — Владимир взял паузу, но предложение не закончил.
Софья тяжело вздохнула. Слезы сами покатились из глаз. Только сейчас она поняла, как сильно устала.
Владимир посмотрел на женщину и аккуратно приобнял за плечи. Софа не сопротивлялась. Она и припомнить не могла, когда в последний раз муж проявлял к ней нежность. Было приятно чувствовать заботу.
— Не плачьте. У этой облепихи все будет хорошо. Сорную травку уберем и ей станет легче. Молодая, хорошая. Я уже пять лет хочу купить участок. Изучаю садоводство. Пока ничего не приглянулось. А у вас тут хорошо. Случайно не собираетесь продавать?
— Думаю пока что, — осторожно ответила Софья. Продавать родительскую дачу было жалко. Много хороших эмоций было связано с этим местом.
Дома Софья заварила чай. На скорую руку сделала омлет из яиц и молока, которые привезла с собой. Открыла горошек. Нарезала салат и сделала бутерброды.
— Извините, что так скромно. С собой много не брала. Завтра сварю компот из сухофруктов. – Пообещала Софья, — можно еще сделать голубцы. Вы любите голубцы?
Софью посетило странное вдохновение. Владимиру она была безумно благодарна за помощь. А еще за то, что не пришлось беспокоить бывшего мужа.
Владимир ел с большим аппетитом. Он не спешил уходить и они еще долго разговаривали на разные темы. Беседа была легкой и непринужденной. Складывалось впечатление, что они знали друг друга всю жизнь.
Когда пришла пора прощаться, Владимир оставил номер телефона на случай, если Софа решит продать участок. Но уехать не смог. Не заводилась машина. Он сказал, что закончился бензин и позвонил другу.
— К сожалению, мой товарищ сможет подъехать только завтра, — сказал он, с надеждой посмотрев на женщину.
Софа предложила ему остаться. Не заставит же она спать мужчину в машине, после того как он ей помог.
Владимир с благодарностью принял предложение. Они еще долго сидели и разговаривали. Софа забыла о всех проблемах. Встретить интересного собеседника — большая редкость. А встретить человек, с которым забываешь про все трудности — немыслимая удача. Владимир трудился плотником в частной мастерской, своим делом горел. Рассказывал о разных тонкостях своей профессии понятным для женщины языком.
— Если хотите, могу вам новый сарай сколотить — предложил он, — ваш старый уже совсем плох. А вот дом хороший, свежий. На совесть строили.
Утром Софья проснулась рано. Чувствовала себя отдохнувшей и бодрой. Владимир уже давно встал и возился со своей машиной. Увидев Софу улыбнулся.
— Не сочтете за наглость, если я немножко траву покошу? – Спросил он. – Руки чешутся, зудят. Очень хочется убрать сорняки.
— Конечно. – Софа встрепенулась и радостно закивала. Все меньше забот, — триммер на чердаке. Увидите сразу. Там и коробка, в ней насадки и леска.
Пока Владимир работал триммером, Софа решила сварить кашу. Крупа и молоко у нее были с собой.
Затем принялась нарезать хлеб. Мысленно поблагодарила себя за то, что взяла с собой масло и сыр. Хотела еще сварить какао, да только не хватило молока. Конечно, если бы она знала, что у нее будут гости, то заранее бы подготовилась. На завтрак приготовила бы еще сырники или запеканку. Все приятнее, когда есть выбор. Ну ничего в следующий раз…
Софа накрыла на стол и позвала Владимира завтракать.
— Разобрались с триммером? – Спросила она.
— Да чего там разбираться. Обычный бензиновый триммер, косит хорошо. Я вот, что хочу сказать… Каша у вас великолепная. Сто лет такую не ел и так хорошо не завтракал. И хлеб с маслом и сыром… Забытое сочетание. Я словно в детство попал. По утрам обычно только кофе пью. Теперь домой приеду, обязательно буду бутерброды себе делать.
Софа покраснела и отмахнулась, мол ничего особенного. Однако похвала была приятна сердцу. Захотелось удивить мужчину чем-нибудь интересным, вкусным и полезным. В голове сразу появилось миллион идей.
Женщина обвела глазами кухню. Деревянный стол надо бы покрыть лаком, занавески обновить, разобрать шкафчики. Кухонную утварь пересмотреть. Что-то в мусор, что-то еще годится для использования. Заказать новую подставку под ножи, старая уже не годится. Дела не пугали, напротив, появилось желание приложить свою руку и создать уют. А еще надо было подумать, что приготовить на обед. Не поедет же Владимир домой голодным. Может быть приготовить солянку? Или фаршированные перцы? А может лучше голубцы, как хотела вчера? В магазин бы попасть… Да идти далековато.
— А ведь триммер бензиновый, — пронзительная мысль пронеслась в голове. – Масло было, чтобы разбавить. В прошлом году покупали, а вот бензин, где вы взяли?
— Так слил. Тридцать лет на грузовой машине проработал. Это было не проблемой.
— А у кого слили? – Шепотом спросила Софа, словно переживала о том, что их кто-то услышит. — К нам с вилами соседи разбираться не придут?
Владимир рассмеялся.
— Не бойтесь, у себя слил. Полный бак накануне заправил. У меня девяносто пятый.
Софа не испугалась, но растерялась. Не знала, как реагировать. До Владимира не сразу дошло, что не так в его словах…
— Простите, я не… Так у вас тут хорошо. Душевно. Я словно попал в детство. Отчий дом вспомнил. Нет никакого оправдания моему вранью. Извините, Софья. Простите, еще раз. Я все возмещу, если хотите.
Софа не знала, что конкретно он хочет возместить, ее волновал другой вопрос.
— Значит машина на ходу? И бензин у вас не закончился?
— Да, как ласточка летает. Если хотите, я могу вас каждый день из города сюда возить и обратно. Мне так стыдно.
Софа отмахнулась.
— Вы лучше отвезите меня в магазин. Я хотела на обед сделать голубцы, но у меня нет ни фарша, ни капусты, ни риса. Сахара взяла совсем чуть-чуть, тяжело было бы все тащить. А компот их сухофруктов все-таки хотелось бы сварить сегодня. А еще надо бы творог купить, молоко и много чего еще. Сто лет сырники не делала.
После завтрака мужчина помог Софье убрать со стола. Справились быстро. Садясь к мужчине в машину, женщина окинула взглядом участок. Первым делом Владимир решил убрать сорную траву возле облепих.
— Еще много работы, — сказал он. – Пока так… что успел. Решил в первую очередь облепиху спасти. Вы вчера сильно разволновались.
— Я никуда не тороплюсь. – Софа села в машину. – И вы, судя по вашему обману, тоже. А дел еще очень много.
Появилось острое желание переделать все дела . Разобрать сарай, привести в порядок участок, пересмотреть старые вещи. Что-то выбросить, чему-то дать вторую жизнь. Вымыть дом, пересмотреть кухонную утварь. Разобраться на чердаке и много чего еще. А еще опробовать кучу рецептов.
Владимир улыбнулся и завел машину.
— Все успеем.
