Матвей ходил гордый уже третий день — наконец-то у него сын родился. У Зины и Матвея одна за одной две доченьки родились, бабка Евдокия и третью девку пророчила, друзья по плечу хлопали — не кручинься, Матвей, да куражились слегка — ну не у всех сыны получаются, не у всех.
Но на этот раз чудо всё же случилось, обещали опять девку, а народилась двойня! Матвей не особо удивлен — Зинка как гора последний месяц ходила, пузо на нос лезло, что ж тут дивиться, что двойня. Зина пишет в записочках — паренёк наш крепенький, весь в папку, титьку как схватит — не оторвешь, молочко уже из ротика льётся, не лезет уж, а он всё сосет да сосет. Жадный до еды, сестрице не хочет оставлять.
Матвей за парня гордый, теперь ещё один мужик в доме будет, есть на кого положиться, кому уменья передать. А в душе Матвей за доченьку переживает. Привык он к девкам, любит дочек своих без памяти, это он так, всё больше перед чужими сыном гордится, а девчонки ему теперь уже понятнее. Они папку любят, ласковые, мать их с детства к делам приучила, с ними Матвей и Зина теперь и горя не знают. Старшая то, Олюшка, уже в седьмом классе. Она по дому всё умеет, она и за младшей сестрой Таней присмотрит, и кислых щей прошлый раз таких вкусных наваристых сготовила, пока мать была в роддоме, ну объеденье просто. А Таня, не гляди, что ей восемь только, полы намыла, у двери тряпку кинула — папка вытирай ноги, руки мой да есть садись! Да уж, с дочками не пропадешь, это Матвей уже давно понял.
Зинаиду из роддома Матвей на Ниве встречал, даже с цветами. Впереди Олюшка с букетом, сама нарвала пионов, Зина их любит. А Танюшка на заднем сидении, у неё самое важное — наряды для близнецов да для мамки. Девки сами всё выбирали, им это в радость, а Матвей без них в этих тряпках вряд-ли разобрался бы.
Вещи передали, машину в тенёк поставили, сидят, ждут, жарища на улице — сил нет. Роддом в райцентре при больнице, народ снуёт туда-сюда, аж в глазах рябит. — Папа, смотри! — Таня глазастая, первая увидела. Матвей аж дар речи потерял — какая же у него Зина красивая, с каждым годом всё краше! Платье видно заранее купила от него втайне. Матвей к жене подбежал, пионы вручил, ей в самый раз под платье, хотел поцеловать, да людей засмущался. Нянечке, что детей вынесла, в карманчик халата и за дочку и за сына, денежку сунул скрученную, как принято.
А ему тут же двоих дают, Матвей и не знает, как их и взять то сразу, хорошо хоть дочка старшая, Олюшка, строго так ему, — Папка, ты пацана бери, а я девку! Зина смеется, видать рада, что домой едут.
Дома деток развернули, оба беленькие, глазки голубые, это ж надо — двойня! Матвей до сих пор в душе сильно удивляется, не было у них в роду никогда двойни, да и у Зины не было. Говорят, что дело в возрасте, когда не молодые родители, то так и бывает, ну знать в этом всё и дело.
С маленькими в доме ещё веселее стало. Матвей на покосе с утра до ночи, он лучший механизатор. А Зина со старшими дома управляется. Раньше Зина дояркой была, как девки у них народились, да чуток подросли — почту да пенсии стала развозить. А теперь с четырьмя детьми куда ей работать, а пристройку надо делать. Кровлю перекрыть пора. Сарай с курями почти развалился. Вот Матвей и пашет от зари до зари, у него семья большая, а он один добытчик.
По осени решили окрестить близнецов Серёжку и Светочку. Матвей было хотел опять брата да тётку свою, они ведь у их старших дочек крестные, не забывают их, роднятся, да и живут рядом. Но Зина вдруг предложила совершенно неожиданно, — Матвей, я тут в райцентре родственницу из своей деревни дальнюю встретила. Разговорились, у нее детей нет, хочет быть крестной нашим деткам. А брата давай, если хочешь, Игнат твой очень хороший человек.
Крестная Анфиса всем сразу понравилась, хоть и по городскому одета, но из себя не корчит, видно, что своя, деревенская. И хоть своих детей нету, а Светочку и Серёгу уж целовала миловала, вот душа человек. Когда гости разошлись, Зина достала конверт — Анфиса детям на крестины подарила. Матвей конверт открыл — и обомлел. На Зину смотрит во все глаза непонимающе, — Зина, она что, Анфиса эта, она миллионерша? Да ты только посмотри, сколько тут денег!
— Матвей, у неё муж очень богатый человек, она сама попросилась быть крестной, когда узнала, что детей у нас много, — успокоила Зина Матвея. Он и не заметил, как она глаза опустила, как щеки её покраснели, когда она это Матвею говорила.
На подарочные Матвей тут же занялся пристройкой, он мужик шустрый, деловой, ни к чему тянуть, надо всё успевать. А Анфиса стала частой гостьей в доме Матвея и Зины.
На деревне чего только не говорили про новую крестную, но Матвей и Зина всё мимо ушей пропускали. Они ни от кого в своей жизни столько добра и помощи не знали. Анфиса не только своим Серёжке и Светочке, не только своим крестникам помогала. Старшая Олюшка как только подросла, так тётя Анфиса ей с училищем помогла. Да и Таню не обижала своими подарками и помощью.
Матвей нет, нет, да и опять удивлялся, — Странно всё таки, чужая она нам по крови, а такая щедрая.
— Матвей, Анфиса девчонкой в город из деревни попала, осиротела в семнадцать, помыкалась, очень хотела за богатого выйти. Такое часто бывает, девчата едут в город, словно им там мёдом намазано. А там чужой мёд, и он не для них, чужой не сладок мёд. Но Анфисе повезло, она получила то, что хотела. Встретила богатого вдовца, правда старше её намного. Думала, что счастье нашла, она и правда богата, муж её год назад умер. Наследство досталось его сыну от первого брака и Анфисе. Вот только детей у неё нет, но она больше всего хотела быть богатой. Может Анфиса поэтому так теперь и старается нам помочь, что своих у неё нет, вот ведь как, — объяснила Зина.
Матвей сочувственно покачал головой — да уж, и так бывает, жалко Анфису. И больше уже не удивлялся.
Зина почти всю правду рассказала, но только не всю. Она не рассказала, как оказалась в одной палате дородовой с Анфисой, та была в панике. Муж её был в очередной длительной командировке, а она якобы была в санатории. А на самом деле приехала по показаниям на позднем сроке от дитя чужого избавиться, муж старый, от него не могло уже быть. Он её когда замуж брал, сразу сказал — детей не будет, и не мечтай, но жить будешь, как королева. И Анфиса тут же согласилась, думала ей только деньги нужны. А сама вдруг в шофера мужа влюбилась, понесла от него, бежать с ним хотела, да шофер не захотел, хозяина побоялся, тот везде достанет. Вот и пришла от дитя избавиться, затянула, про срок наврала, а когда вызвали роды, мальчик оказался жизнеспособный. И Анфиса упросила Зину, в ногах валялась, не могу больше грех на душу брать, возьми себе мальчика, у тебя пузо от многоводия на нос лезло, поверят, что двойня, он беленький, как и твоя! А я с врачами всё решу, мне денег на это хватит.
Вот так и стал Серёженька сыном Матвея и Зины. Хороший парень вырос, на механизатора выучился, с отцом вместе работает. Он очень любит свою маму крестную Анфису Егоровну, да и как её не любить, она для всей их семьи, как родная, щедрая крестная, ничего для них не жалеет и всегда у них в доме желанная гостья. Самая щедрая и добрая крёстная мама на свете.
