Ветер бил в лицо, но Даша холода не замечала. Ну как она могла, как же глупо получилось!
Она не видела его пятнадцать лет, но узнала сразу. Ну вот почему ее муж за последние несколько лет округлился, порыхлел, принялся зачесывать волосы набок, чтобы скрыть редеющую макушку, а Илья выглядит так, словно и не было этих лет, разве что лицо его утратило юношескую мягкость и стало мужественным, еще более притягательным, чем раньше!
Даше было пятнадцать, когда она его встретила. Мама тогда уговорила отца поехать с палатками на Береговую, хотя сдвинуть его с места та еще была задачка со звездочкой. У Даши в то время был дурацкий купальник в цветочек, уже малой ей, и она ходила в футболке, стесняясь и малого купальника, и заинтересованных взглядов парней, к которым тогда еще не привыкла.
Илья на нее совсем не смотрел. Этим и зацепил. Весь вечер она пыталась поймать его взгляд, но он смотрел куда угодно, только не на нее. А потом, когда на берег опустились сумерки, и оранжевые отблески костра заиграли на их лицах, ни с того ни с сего взял ее за руку и потащил за собой, в сиреневую тьму, и там она впервые в жизни поцеловалась.
— Если что-нибудь случится, обещай, что будешь приезжать на Береговую каждый год пятого августа? – спросил Илья в один из тех дождливых октябрьских дней, когда все шло к тому, что они вот-вот расстанутся.
Они не говорили об этом вслух, но и так было понятно – редкая встреча проходила без ссоры. Даше не нравились его многочисленные подружки, которые звонили Илье на телефон и сладкими голосами интересовались, где он сейчас. Илье не нравилось то, что Даша не соглашается пойти дальше поцелуев, говорит, что не готова. Ей семнадцать, и все подружки уже давно сделали это, а Даше было страшно.
— Обещаю. Каждый год, – ответила она, все еще надеясь, что их разногласия как-нибудь решатся сами собой, и никуда приезжать не будет нужно.
На Береговую она приезжала целых два раза – в первый раз в восемнадцать, когда воспоминания были еще свежи и в глубине сердца теплилась надежда, что он все осознает и вернется. Второй в двадцать три, за месяц до свадьбы – сама не знала, почему: вроде бы и любила Славу, но вот стоило ей увидеть ромашки, и сердце замирало.
Ромашки Илья подарил ей следующим утром. Даша думала, что никогда его не увидит – после поцелуя она разволновалась и убежала, а их палатка была далеко на пригорке, он вряд ли бы смог ее найти.
Утром у нее было такое безнадежное выражение лица, что даже мама не стала заставлять ее мыть котелок и пошла к воде сама, так что у палатки были только папа и брат Максим, катающий свою любимую красную машинку, когда на тропинке появился он – в аккуратной светлой рубашке и с букетом ромашек в руках.
Илья не сразу заметил Дашу и вертел головой в разные стороны, заглядывая в палатки, мимо которых проходил. Она почувствовала, как кровь прилила к лицу и даже захотела убежать, но ноги стали ватными.
И тут Илья увидел ее. Он так радостно улыбнулся, что сердце у Даши сделало сальто. И когда Илья подошел и сунул ей ромашки, брови у папы переместились на затылок.
Потом она часто срывала ромашки и крутила в пальцах, обрывая лепестки и приговаривая привычные «любит, не любит»…
— Конечно, любит! – смеялся Илья, выдергивая цветок из ее руки. – Пошли купаться!
Интересно, он помнит об этом? Или забыл? О том, как решили, что обязательно поженятся и будут очень счастливы, не так, как мама и папа, которые ругались чуть ли не каждый день. Его родители тоже ругались, отчего Илья злился – зачем только они вместе живут, если друг друга совсем не любят?
Даша не знала, как так получилось, что ее семья была в точности похожа на ту, которую она так не хотела получить: Слава был таким же нудным и ворчливым как папа, она распухла и подурнела как мама, и даже детей у них тоже было двое, правда, оба мальчика. И вот сейчас она стоит со своим скучным мужем в очереди, а рядом останавливается Илья. Белозубый, загорелый, такой же привлекательный, как и много лет назад.
Она отвернулась, не хотела, чтобы он ее узнал – Даша так подурнела, пусть уж лучше помнит ее тонкой и звонкой, какой она была тогда.
— Даша?
Она вздрогнула, услышав свое имя. Изобразила удивление.
— Илья?
Даже Славу он умудрился очаровать – узнав, что это ее старый знакомый, муж принялся зазывать Илью в гости. Даша надеялась, что Илья откажется, но он согласился. И эти двое сразу спелись – коньячок новогодний откуда-то нарисовался, байки привычные посыпались, а она – подай и принеси.
— Это надо же, — удивлялся Слава. – Такая встреча – я как раз подрядчика ищу, а тут Илья! Ты прикинь, у него как раз строительная фирма! Это надо обмыть…
Слава и правда говорил на днях о том, что сейчас ищет подрядчика, так что эту встречу можно было считать удачной для всех. Но так ли это? Бегает тут перед ними, как служанка.
— Даш, да хватит суетиться, – сказал вдруг Илья. – Садись, посиди с нами. Расскажи хоть, как живешь. Смотрю, дети у вас, да?
Он махнул в сторону фотографий на стене.
— Да, – выдавила Даша, пряча глаза. – Мальчики.
Слава словно бы сам только что вспомнил, что у них дети есть – посмотрел на фотографии, зашевелил губами. Даша поняла – сейчас назовет имена сыновей: Илья и Семен, и заранее до самых корней волос покраснела.
Но Слава промолчал.
— Как я вам завидую… А я вот так и не обзавелся детьми, все как-то не везет…
— Да какое там везет! – всплеснула Даша руками. – Три мужика в доме – попробуй прокорми! Что я вижу – дом и работа, работа и дом.
— Слава – непорядок, чего это жена у тебя как птица в клетке? Смотри, упорхнет птичка, за такими красавицами глаз да глаз нужен.
Дашу уже тысячу лет никто красавицей не называл. Она и правда почувствовала себя красивой – глянула в зеркало, когда ходила в ванную руки мыть, и удивилась: глаза горят, кожа сияет…
Илья взял у них телефоны, обещал позвонить, и три дня Даша не ходила – порхала! И не только потому, что ждала его звонка – на другой день после встречи ей прямо в офис доставили цветы: полную корзину ромашек. Помнит, значит, про ромашки!
Позвонил он на четвертый день – спросил, как там Слава, не надумал насчет контракта, а то у него и другие предложения есть…
Вечером Даша спросила у Славы про Илью, что дало ей повод ему перезвонить. И потянулась ниточка – то она ему наберет, то он ей. А по пятницам всегда ромашки.
— Это кто это тебе цветы присылает? – интересовались приятельницы на работе.
— Муж, — обманывала их Даша.
— Ага, когда муж цветы присылают, такой улыбке на лице не бывает, — съязвила одна из них, а Даша покраснела и повторила про себя: «любит, не любит…».
С каждым днем дома ей становилось все тоскливее и тоскливее. Слава только и хотел, что на диване сидеть и шоу дурацкие смотреть, а если что и спрашивал, так это что сегодня на ужин.
А вот Илья задавал вопросы. Спрашивал, почему она решила быть бухгалтером, а не модельером, как мечтала в юности, какое кино любит смотреть и куда летом отдыхать ездила.
Пару раз они ходили выпить кофе, один раз она сама зашла к нему на работу – повезло, Слава попросил документы срочно Илье передать, а Даша и рада. И сама себе признавалась в этом с трудом – было такое чувство, будто молодость второй раз вернулась.
Думала она об Илье день и ночь – все размышляла, почему он цветы ей присылает, а больше никаких шагов не делает? Нет, с одной стороны, понятно – она замужем, а он со Славной только-только контракт заключил. Но, с другой стороны, цветы просто так не присылают…
Цветов в ту пятницу не было. И Даша подумала, что это знак – он ведь ждал какого-нибудь ответа, а она все медлила. Ну, ничего, все равно же хотела поговорить.
Илья был на месте.
— О, какими судьбами, – обрадовался он.
— Да вот, проходила мимо и решила зайти, – соврала Даша.
— Ну и хорошо! Что-нибудь хочешь? Чай? Кофе?
Он принялся суетиться – помог ей снять пальто, подвинул стул, заварил чашку чая. Даша понимала, что еще чуть-чуть и совсем растеряет всю свою храбрость. Поэтому вдохнула побольше воздуха и выпалила:
— Илья, я хотела сказать – это ведь так здорово, что мы через столько лет встретились! Я уже и не помню, из-за чего мы тогда разбежались… Помню только хорошее – как ты ромашки мне принес, как мы в подъезде от дождя прятались, помнишь? Я ведь приезжала на тот пляж, два раза приезжала – на следующий год, после того как мы расстались, и потом еще, перед свадьбой. Я тогда не понимала, почему, а сейчас понимаю – я ведь все надеялась, что встречу там тебя, ну и…
С каждым сказанным словом в лице Ильи что-то такое менялось, отчего в животе у Даши наливалось свинцовой тяжестью. Она замолчала.
— Я тоже приезжал, – наконец сказал Илья. – Через два года и потом, через пять.
— Правда?
— Ну да.
— Значит, разминулись…
В кабинете повисло молчание.
— Даш… Ну, я это… Ты сама подумай – у тебя такая хорошая семья, я о таком только мечтать могу. Сыновья у тебя замечательные, я ведь так сына хотел, но у первой жены выкидыш, потом у второй… А тут такое счастье! И муж твой – хороший человек, ты гордиться им должна, а не бегать за таким остолопом, как я…
Краска ударила Даше в лицо. Она подскочила на ноги, уронила чашку на пол.
— Ты все неправильно понял! – выпалила она. – Я пойду.
Схватила пальто и бросилась прочь.
Ветер бил в лицо, но Даша холода не замечала. Ну как она могла, как же глупо получилось! Она шла и шла, а телефон так пронзительно звонил, что даже смотреть не надо было, кто звонит – только свекровь могла раз за разом набирать ее номер, словно на пожаре. Ну что же, в такой отвратительный день только этого и стоило ожидать, сейчас еще окажется, что Даша забыла очередную дату, например, именины троюродного племянника двоюродной бабушки Ярослава.
— Дашка, ты где там, оглохла? Семик чипсы просит, можно ему?
Этот вопрос настолько выбил Дашу из колеи, что она остановилась посреди тротуара, вызвав небольшой затор.
— Что?
— Ну, мы в магазин после школы зашли, он чипсы просит. Купить?
Да, свекровь можно было обвинять в каких угодно недостатках, но было два огромных достоинства: во-первых, каждую пятницу она забирала детей к себе (а Даша и забыла, что сегодня пятница), а, во-вторых, всегда спрашивала разрешения, прежде чем сделать что-то сомнительное в отношении внуков.
— Купите, мама. Только маленькую пачку.
— Ну ладно, я так и думала.
В любой другой день Даша была бы рада немного отдохнуть от детей и побыть в тишине. Но только не сегодня. Провести вечер наедине со Славой после всего, что было… «Пусть у него будет аврал на работе, – принялась заклинать Даша непонятно каких богов. – Или у кого-нибудь будет день рождения…».
Окна в квартире были темные, и Даша выдохнула: сейчас она наберет горячую ванну с пышной пеной, откроет припасенное на праздники вино, включит плейлист с песнями Тони Брэкстон и как следует поревёт.
Но стоило ей открыть дверь, как она поняла, что ошиблась. Слава был дома – пахло подгоревшей курицей, горящими свечами и чем-то еще знакомым, она не успела понять.
Не разуваясь, прошла в комнату. И правда – на столе горят свечи, блюдо с курицей, бокалы. Единственное, что было во всем этом хорошего, это то, что вино, о котором она только что думала, стояло на столе рядом с подгоревшей курицей.
— Я уже заждался, – Слава подскочил из кресла, с сожалением глянув напоследок на экран телевизора – там как раз шло его любимое шоу. – Вот, решил романтический ужин тебе устроить. Здорово?
На столе, кроме курицы и вина, стояла ваза с цветами. Ромашками, точно такими же, какие ей приносили в офис весь последний месяц.
— Ромашки? – растерянно спросила она и на краткий миг подумала, что здесь был Илья – он передумал, пришел сказать, что он тоже…
— Ну да, ромашки. Это же твои любимые цветы, правильно? Ты все время их рисуешь, я заметил. Вот и решил, что буду тебе ромашки каждую неделю присылать. А сегодня забыл – аврал с утра на работе, ну я и придумал двойной сюрприз, так сказать, устроить. Ты давай, раздевайся – я голодный как волк, с обеда маковой росинки во рту не было. Тебя ждал. Смотри, какую куру я приготовил, красивая, а?
Даша вспомнила, как Илья помогал ей снять пальто, как пододвигал ей стул. Славе это даже в голову не придет. Она скинула пальто, сапоги, сумку бросила в коридоре.
— Давай куру свою. Что-то она подкопченная какая-то.
— Подрумяненная.
— Ну-ну.
После бокала вина напряжение отпустило. Все еще было стыдно за эту дурацкую сцену, все еще горько оттого, что она придумала эту историю в своей голове. И даже цветы присылал не Илья!
— Слушай, Слав, а зачем это все?
Даша обвела рукой стол – надо же, даже скатерть где-то отыскал, новогоднюю, правда.
— Ну как… Ты тогда так грустно сказала, что у тебя только дом да работа, никакой романтики. А я и не думал, что тебе все это надо.
— И что, ты ради меня все это устроил?
— Ну а ради кого?
Он отключил звук на телевизоре, но одним глазом посматривал туда.
— И почему?
— Мать, ну что ты заладила – почему да зачем! Люблю я тебя.
Вино пошло не в то горло.
— Любишь? Что-то я давно от тебя таких слов не слышала.
— А что говорить-то? Сама посуди — зачем я два часа на кухне корячился? Маме пять раз звонил, между прочим, она подумала, что у меня любовница, представляешь? Решила, что я так грехи замаливаю, чуть не приехала разбираться.
Он засмеялся, и Даша отметила – совсем как Семен смеется! Точнее, наоборот, получается – это Семен пошел весь в отца.
— Ладно. Давай уже включай звук, посмотрим твою галиматью, – в груди почему-то стало тепло.
— Правда? – обрадовался Слава.
— Да включай уже, включай. И свечи задуй, а то еще, чего доброго, пожар устроим.
Даша достала из вазы один цветок, провела пальцем по лепесткам: любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет…
