По субботам и воскресеньям на рынок села Привольное помимо местных жителей приехали со всех близлежащих хуторов и деревень простые люди. Везли на продажу все, что можно продать: овощи и вещи, какое-то старинное барахло, торговали и новыми вещами.
Виктор в этот день тоже заехал на рынок, проходил медленной походкой по рядам, внимательно изучая народ и их товар. Внешностью его Бог не обидел. Высокий и широкоплечий, уверенный и симпатичный, от его взгляда карих глаз кружилась голова даже у замужних женщин, а молодые женщины уже заранее ненавидели ту, которая станет его женой. Виктору тридцать лет, но пока не женат, пока он ничей, неукротимый, нет у него времени, дел по горло. Да и женщин он любил по-своему, нескольких ночей ему хватало, чтобы потерять интерес к той или другой, а потом шел дальше. Женщины его сами разбаловали. Притягивала неведомая сила девушек и женщин к кареглазому красавцу и председателю колхоза.
Остановился у прилавка с медом, который продавал неказистый мужичок:
— Мед липовый?
— А Бог его знает, — ответил тот, — может и липовый, я ведь не знаю, куда летают пчелы, — но Виктор понял, что продает он не свой мед.
— Значит торгуешь не своим, — сказал Виктор и пошел дальше, а недовольный мужик забубнил себе что-то под нос, ушел покупатель, а он уже приготовился разжиться.
Народ жужжал, торговался, кто-то на повышенных тонах, но все же что-то покупали, понемногу пустели прилавки. Проходя мимо своего соседа Егорыча, вдруг увидел с ним по соседству белокурую девушку. Стояла она в стареньком пальто и без шапки, переминаясь с ноги на ногу.
Уже сильно похолодало, ноябрь наступил и вот-вот пойдет первый снег. Осень уходила, и земля стала готовиться к студеной поре. Народ утеплялся, доставая из шкафов шапки, теплые платки, теплую верхнюю одежду.
Виктор увидел на прилавке симпатичной девушки женские вещи, почти новые, а сама была одета в старье.
— Слышь, Егорыч, — обратился он к соседу, который торговал старой техникой под ремонт и запчастями, — ты эту девушку знаешь, кто такая, что-то не видел я её раньше?
— Так это Аринка из хутора Калинкино, — ответил тот коротко.
— А почему она торгует добротными вещами, а сама одета не очень, и на перекупщицу не похожа?
— Так это её приемные родители заставляют торговать, они все из дома продают, вот и до вещей дело дошло, пьют они, а девчонка в нищете перебивается, жаль её, — говорил сочувственно Егорыч. — Раньше-то они получали опекунские, на них пили, а теперь нет денег, вот и заставляют её продавать, а ей идти некуда.
Тут Егорыч увлекся разговором с покупателем, а Виктор посматривал на замерзшую девушку.
— Надо же, какая красивая девушка, прозябает в захолустье, там в Калинкино всего несколько жилых домов.
— Привет, красавица, — весело поздоровался Виктор с девушкой, — как торговля?
— А никак, — сухо ответила Арина. – Не продается ничего, а что?
— Да ничего. Жалко тебя, продаешь вещи, а сама хоть бы шапку на голову надела, холодно, стоишь с непокрытой головой.
Девушка молчала, но Виктор не уходил, тронули его слова Егорыча о ней.
— А ты не пробовала устроиться здесь у нас в Привольном? Все-таки зарплату получала бы, а тут что?
— Пробовала! – дерзко ответила Арина, он даже удивился. – Я несколько раз приходила дояркой на ферму устраиваться, но мне сказали, что мест нет.
— И кто это сказал?
— Да черная такая, вся раскрашенная с красными губами и огромными наклеенными ресницами, смотреть страшно.
Виктор рассмеялся, вспомнив кадровичку Жанну, её боевой раскрас не одного человека вводили в ступор. Слишком увлекалась Жанна косметикой, знал, что для него старается.
— А эта девушка оказывается, с характером, прямолинейная и дерзкая. Такие могут добиться чего-то в жизни, только вот некому наставить на путь истинный, — зацепила его девушка.
Он немного подумал и сказал:
— Приходи в понедельник с утра в колхоз, Арина, работа для всех найдется. Ваш хутор всего в двух километрах. Приходи с утра и документы не забудь.
— А тебе почем знать, что работа найдется, будто ты председатель колхоза, — съязвила Арина, и откуда знаешь, как меня зовут, — но глянув строну Егорыча, поняла.
— Приходи, приходи, — добавил Виктор, и улыбаясь пошел дальше, — даааа, девушка с характером…
В понедельник с утра пришла Арина к той же раскрашенной кадровичке, удивилась, что нашлось место доярки, подумала, что освободилось, кто-то уволился. Часа через два появился на ферме Виктор и подошел к ней, а она удивилась:
— Привет, ты тоже здесь работаешь? А я вот рада, что получилось. А кем ты работаешь, на тракториста не похож, слишком светлая рубашка, комбайнером или животноводом?
— Ну и отлично, видишь, я же говорил, что найдется работа, — ответил Виктор.
Арина не знала, что с утра пораньше та самая Жанна получила от него взбучку, и без слов оформила девушку в доярки. А потом к концу дня Арина вдруг узнала, что Виктор, это не кто иной, а Виктор Петрович – председатель колхоза, и чуть не опрокинула ведро.
— Батюшки, — всплеснула она руками, — а я к нему на «ты», — покраснела она, глядя на доярку Аню.
— Значит, ты ему понравилась, коли он тебя к нам пристроил, так бы Жанна тебя не взяла, слишком ты красивая и на доярку не похожая. Но ты смотри, не обольщайся, эта Жанна по нему давно сохнет и мечтает за него выйти замуж, прибрать к рукам, — оглядываясь по сторонам, тихо говорила Аня, — ты смотри, она за него глаза выцарапает.
— Ну и пусть себе мечтает, а я сюда работать пришла, а не мужа искать, да и я простая доярка, — и взяв ведро пошла к коровам.
Арина поняла, что нравится ей Виктор, и очень трудно иногда противоречить самой себе. Подошел к концу её рабочий день, надвигался темный ноябрьский вечер. Виктор особо не досаждал и приходил на ферму не часто. Слишком много у него своих дел. Но иногда провожал её, даже подвозил на своей машине, но Арина выходила из машины за три дома от своего, боялась, что увидят родители.
Спустя две недели, Арина получила первый аванс и придя домой, решила половину денег отдать родителям, а вторую оставить себе, нужно купить кое-что из вещей. Но её проворный приемный отец, которого называли на хуторе не иначе, как «Халявщик», потому что очень любил, чтобы его угощали, увидев в руках Арины деньги, быстро выхватил в предвкушении праздника.
— Ты себе что ли вздумала присвоить деньги, мы тебя воспитываем, — сказал он, дыша перегаром.
Мать была уже тоже не в лучшем состоянии и радостно смотрела на деньги.
— Так я же заработала эти деньги, — ответила Арина.
— Ты отрабатываешь свою крышу над головой и кусок хлеба, — сказал Халявщик, и скажи спасибо, что вещи мы тебе оставили, что на рынке ты не продала. Мы тут с матерью решили замуж тебя отдать за Кольку, другана нашего, — хитро прищурился он.
Мать тут же подхватила мысль, улыбнувшись беззубым ртом:
— Зятек нам такой пригодится. Деньги у него бывают, компанейский, не жадный и со своим жильем.
Но Арина от обиды на родителей ушла к себе в комнату, понадеявшись, что о её замужестве это пьяные шутки родителей. Она решила больше никогда родителям не показывать деньги.
Шло время, жизнь в Привольном била ключом, все работали, суета, иногда волнение. Доярка Вера ушла в декрет, намечалась свадьба Ани и тракториста Захара. А самое интересное было — отношения Виктора и Арины. Он стал каждый день провожать её, сплетни летали над всем селом. Он заботился о девушке, заставлял её теплей одеваться, купил ей новые зимние сапоги, они не скрывались от людского взора. Об этом теперь судачили везде и думали-гадали, что же предпримет Жанна.
ох и разразится скандал…
— Жанка этого так просто не оставит, не отступится она от нашего председателя, просто так его не отдаст, да еще кому, какой-то девчонке, простой доярке, у которой и за душой-то нет ничего, — потирали руки кумушки и злорадно улыбались. – Ох, и разразится скандал…
Жанна долго думала, как отвадить эту дерзкую доярку Арину от Виктора и как-то вечером подловила её. Жанне тридцать два года, и она уже понимала, что своей агрессией не добьется ничего, поэтому и завела она разговор.
— Я слышала, мой жених Виктор и тебя с работы провожает?
— Ну и провожает, и что из этого? И когда это он женихом стал? – с недоверием спросила девушка.
Жанна расхохоталась:
— Ну и наивная ты, Аринка. Женится он на мне скоро, сама у него спроси. А провожает тебя, так это просто перед свадьбой нагуляться хочет, я знаю его, он провожает тебя просто так. А мне не жалко, все равно ко мне прибежит. Ты действительно веришь, что председатель колхоза спутается с простой дояркой?
— Неправда это, — возмутилась Арина, — он не такой, — и махнув рукой пошла быстро от Жанны, а та громко хохотала вслед.
Арину глубоко ранили слова Жанны, не помнила, как добежала до дома, а перешагнув порог увидела, что в доме полным ходом идет веселье. На неё смотрели три пары хмельных глаз, особенно Колька осматривал её нагло с ног до головы.
— А вот и невеста твоя, Колян, — проговорил отец.
— Аринка, а ну иди выпей с нами, — обратился к ней Колька.
— Я не пью. И пить с вами не буду.
— Ну просто посиди с нами, — подхватила мать, а отец подошел к ней и схватил за руку, она хотела её вырвать.
Но отец вдруг со всего маха залепил ей по щеке, а те засмеялись, — ты как разговариваешь со своим будущим мужем? Знай своё место, — давно он себе этого не позволял, раньше бывало.
Арина подняла заплаканные глаза, посмотрела на приемных родителей, Кольку, резко развернулась и выбежал в ночь из дома.
На следующий день Арина на работу не вышла, уже на второй день, когда она вновь не пришла, Виктор с участковым Михалычем шли к её родителям.
— Ты что это, Михалыч, ты же знал, что родители ей житься не дают, пьют.
— Так жалоб не поступало, не буду же я в каждый дом заглядывать, — оправдывался участковый.
— Где теперь искать её, — переживал Виктор, входя в дом к Халявщику.
Потрепали они его, тот и рассказал о последнем вечере
— А куда Аринка ушла, ума не приложу, — еле говорил он, а мать кивала головой.
Арина в то время лежала в соседней деревне у бабки Демидихи с высокой температурой, простудилась она в ту ночь и постучалась к бабке. Та её выхаживала, отпаивала отваром и чаем с медом.
Михалыч погрозил кулаком приемным родителям:
— Ну смотрите у меня, ежели что с Ариной.
Когда отъехали от дома, навстречу попался Егорыч и замахал руками:
— Там в соседней деревне у бабки Демидихи говорят, лежит хворая незнакомая девка.
— Едем, Михалыч, — сказал Виктор.
Машина участкового мчалась уже по снежной дороге, сердце Виктора замирало, а вдруг не она. Мало ли в округе девушек. Достучались до Демидихи:
— Ой, родственники что ли объявились? — спросила она прищуриваясь, но увидела Михалыча, удивилась.
— Михалыч? Ищешь кого? А это уж не тот ли Витенька, которого девка поминала в бреду? – лукаво улыбалась Демидиха.
— Тот самый. – ответил он и шагнув за занавеску, увидел Арину, вздохнул облегченно.
— Слава Богу, нашлась, — проговорил он, а она слегка улыбалась.
Демидиха вытирала краем платка глаза, от радости за молодых. Много она повидала на своем веку, а сердце ей подсказывало, что этот красивый Виктор и кроткая Арина предназначены друг другу судьбой. Она думала, что скоро в Привольном будет свадьба, эти двое счастливо глядели друг на друга, а путь к счастью не бывает легким.
