— Анют, я ухожу. Не могу так больше, — произнес Игорь, стоя в дверях кухни субботним утром и наблюдая за тем, как его жена готовит завтрак на всю семью. – Я думал, что оставить тебя и сыновей – это очень плохой поступок, но теперь вижу, что ничего не может быть хуже того, чтобы оставаться рядом, в то время как мое сердце рвется к любимой женщине.
Он увидел, как рука жены застыла над сковородой, в которой готовились его любимые блинчики, как напряглась ее спина. Он ждал, но она не произносила не звука и не шевелилась. Словно в тот момент, когда Игорь на пару секунд опустил глаза в пол, делая свое непростое признание, кто-то успел заменить его Анну на безжизненную, бессловесную статую.
По кухне начал разливаться запах подгоревшего теста.
— Аня! – позвал он и сделал шаг к ней. Этого хватило, чтобы вывести жену из ступора, она ожила и торопливо перевернула блин.
— О какой любимой женщине речь? — тихо спросила она будничным тоном.
— Ты прекрасно знаешь, о какой! О Марии.
Полгода назад двенадцатилетний брак Игоря и Анны столкнулся с самым серьезным испытанием, которое способны выдержать не все семьи – с изменой. Анна, благодаря стараниям незнакомых людей, узнала об отношениях супруга на стороне, длящихся уже три месяца. Игорь не стал отпираться, признался во всем и пообещал, что с Марией все кончено.
— Это был легкий курортный роман — из тех, о которых забываешь сразу же, едва возвращаешься домой, к любимым, близким людям, — с пылом, достойным актера драматической пьесы, говорил он ей. – Я был уверен, что все тут же забудется, едва мы вернемся домой, но… оказалось, что мы из одного города и потому мы продолжили общение, по инерции. И встретились еще… пару раз. Но на этом все, уверяю тебя!
Анну можно было назвать какой угодно, только не наивной. Она прекрасно знала, что чем чаще человек повторяет фразы «уверяю тебя», «поверь мне», «я тебе клянусь!», тем больше он лжет. Она понимала, что не было во встречах мужа с другой женщиной никакой «инерции», да и самих встреч было гораздо больше, чем две. А еще она прекрасно понимала, что в данный момент не может уйти и подать на развод, как любая уважающая себя женщина.
У их старшего одиннадцатилетнего сына Саши с рождения были проблемы со здоровьем, решение которых, конечно же, ложилось на Анну, как на любую заботливую мать. Их младший четырехлетний сын Максим с рождения проявлял несгибаемый характер и умел шедеврально добиваться своего, обладая умением громко плакать несколько часов подряд. Повлиять на его поведение мог только Игорь и отчасти он же и был причиной того, что для сына не существовало никаких авторитетов – он был так рад его незапланированному рождению, что никому не позволял в чем-либо ограничивать Максимку и тем более, повышать на него голос.
В результате, дома у них подрастал маленький домашний тиран, который был ангелом, когда получал то, что ему нужно и вызывал желание срочно позвать экзорциста, как только ему говорили «нет».
Анна прекрасно понимала, что мужчина, который закрутил курортный роман, в то время как она каждый день бегала в больницу к старшему сыну, из-за чего и отменился их совместный отпуск, не может оставаться ее мужем. Однако, она не видела для себя другого выхода, кроме как оставить все, как есть. Пока.
Она только-только вернулась в социальную жизнь после длительного декрета. С трудом восстановила свои профессиональные навыки. Снова стала не только мамой и домохозяйкой, но и профессионалом, которого ценят и чье мнение является важным и ценным. И она не была готова снова от этого отказаться, что обязательно бы пришлось сделать, останься она одна, без включенности Игоря в родительство.
Сложно совмещать работу и двух часто болеющих детей, один из которых с самого рождения находится в непрекращающемся кризисе…
И вот, спустя полгода после того, как Анна была вынуждена проглотить эту обиду ради всеобщего удобства, Игорь сообщает ей, что уходит! И к кому?
К любимой женщине!
Она выключила газ под сковородой, чтобы больше ничего не сжечь, и повернулась к мужу. Лицо ее было спокойным, а вот в глазах горел очень нехороший огонек.
— Это я твоя любимая женщина! – сказала она, с нажимом. – Разве ты не говорил так, когда стоял передо мной на коленях, умоляя родить Максимку и прекрасно зная, что это не входило в наши планы? Ты помнишь это? Я хочу, чтобы моя любимая женщина родила мне этого ребенка — так ты повторял каждый день, помнишь?! Разве не я уже одиннадцать лет трясусь над Сашей и знаю столько, что сама могу работать врачом! Разве не я поддержала тебя, когда ты принял решение уйти с работы, которая чуть не довела тебя до срыва и не я брала на себя большую часть больничных, пока ты строил карьеру на новом месте? Разве не я защищала тебя перед твоим отцом и просила больше не обесценивать твои заслуги, в то время как ты молчал, потому что привык не перечить папе? Разве не я снова засела дома на целых три года, потому что тебе нужен был еще один сын, хотя ты видел, как непросто нам дается Саша? Что сделала Мария для тебя? Это я твоя любимая женщина, а не она!
Последние слова она произнесла с плохо скрываемым презрением, почти выплюнув их ему в лицо. Игорь попытался подойти к ней, но Анна отошла за круглый обеденный стол подальше от него, словно нуждаясь в том, чтобы между ними была какая-то преграда.
— Анют, я пытался… — еле слышно ответил он, стараясь не смотреть на нее. – Честно пытался, хотел, чтобы все было как прежде – ты, я, дети… Но у нас все давно стало так обыденно, так пресно… Просыпаешься утром и уже заранее знаешь о том, что с тобой случится в течение дня. А Мария, она… такая непредсказуемая, такая живая, активная! Она вдохнула в мою жизнь интерес, напомнила мне о том, что я еще жив и молод…
Анна иронично приподняла бровь.
— А со мной ты, стало быть, не жив и стар?
— Нет, это как… Знаешь, вот ты катаешься всю жизнь в плацкарте, а потом пересел в вагон класса люкс. И после того комфорта тебе будет сложно снова вернуться в плац… — Игорь замолчал, увидев, как резко изменилось выражение лица у Анны, как с него моментально схлынули все краски. – Так, давай мы закончим этот бессмысленный разговор, я же вижу, что становится только хуже. Я сейчас тихо соберу самое необходимое и уйду. На квартиру претендовать не буду, потому что признаю свою вину – вы с детьми будете жить здесь. И, разумеется, все выходные с сыновьями будут мои – Мария знает, что у меня есть дети и вовсе не против, чтобы они иногда присутствовали и в ее жизни тоже.
Не желая больше смотреть на лицо жены, которое теперь напоминало безжизненную маску, Игорь вернулся в спальню, по пути захватив из кладовки большой чемодан на колесиках.
Анна посмотрела в окно все тем же невидящим взглядом.
— Плацкарт, значит… — сказала она в пустоту кухонного пространства. – Женщина, которая была ему поддержкой и опорой двенадцать лет, рожала детей, лечила, воспитывала, успокаивала, развивала, тащила на себе быт, создавала уют в доме – плацкарт. А случайная дама, с которой он не жил вместе, и которую знает меньше года – люкс…
— Мама! Маааааам!! – раздался из детской требовательный крик проснувшегося Максимки. – Мама!
Анна вдруг оживилась. На губах появилась легкая тень улыбки, в глазах горела решимость. Она поняла, что нужно делать.
— Сейчас подойду, Максик! – крикнула она в сторону детской и зашла в спальню, где Игорь был занят сборами.
— Подожди! — сказала она ему. – Ты слышишь, дети проснулись? Как ты собираешься уходить при них с чемоданом?
— Да, нужно было сделать это гораздо раньше, чтобы не мучать ни их, ни тебя… — растерянно ответил Игорь, продолжая укладывать в чемодан рубашки и свитера.
— У меня есть другое предложение, — Анна прикрыла дверь и подошла к нему. Голос у нее был настолько спокойным и даже мягким, что Игорь с удивлением уставился на нее. – Выходные только начались. Давай, мы проведем их, как обычная, нормальная семья? Ради детей? Я обещаю, что не буду ни в чем тебя упрекать, и даже косо на тебя смотреть. А завтра вечером все мы спокойно сядем и поговорим. Вчетвером. И ты сможешь уйти ни от кого не прячась.
— Маааааам?!!!? Паааааап?!? – снова позвал Максим.
— Слышишь? – кивнула в сторону детской Анна. Он ведь по другому и общаться то не умеет, с твоей подачи. Все через крик, да через капризы. Представляешь, что с ним будет, если папа на его глазах уйдет с чемоданом, ничего не объясняя?
И Игорь согласился. Он задвинул чемодан под кровать, и они позавтракали, как настоящая, дружная семья. Затем, он забрал детей в развлекательный центр на полдня. Вечером их ждала квартира, сверкающая чистотой, ужин из трех блюд и улыбающаяся Анна в красивом платье.
«Наверное, она хочет, чтобы я передумал, – подумал Игорь с жалостью. – Наверняка считает, что красивое платье, генеральная уборка и вкусная еда помогут ей изменить мое решение, потому и попросила отсрочки до завтра. Ах, женщины, как же вы наивны!»
И тут он перехватил взгляд жены. И понял, что она угадала, о чем он думает. На ее лице на долю секунды мелькнуло отвращение – появилось и тут же исчезло. Но этого хватило, чтобы Игорь понял: ничего подобного она не хотела, у нее и в мыслях не было его удерживать. На человека, которого хотят удержать, так не смотрят.
Спал он на диване в свободной комнате, а утром его разбудил Максим.
— Я маму звал, а она не идет, — пожаловался он. – Пойдем, сделаешь мне вафли!
— Почему не идет? – спросонья Игорь не стал вникать в то, что произошло, а лишь поглубже забрался под одеяло. – Позови погромче, она и придет. Мама – это зверь домашний, далеко не убежит… — процитировал он строчку из детского стишка и провалился было в сон, но тут рядом с ним раздался рев. Максим не привык, чтобы ему говорили «нет» и включил свое обычное средство манипуляции, которое срабатывало всегда.
Игорь подскочил.
— Ну ладно, тише ты! – шикнул он на сына. – Сейчас мама придет и сделает тебе вафли, тебя уже и на первом этаже слышно!
Но Анна все не шла, а сын все ревел и ревел, поэтому Игорь нехотя вылез из-под одеяла и подхватив Максима на руки, отправился на поиски жены.
Кровать в спальне была заправлена. Ванная пуста. На кухне царила стерильная чистота. Сердце Игоря вдруг забилось сильнее.
— Она, наверное, с нами в прятки играет, — с искусственной веселостью сказал он сыну. – Ну-ка, давай ее поищем! Проверь все шкафы и кладовку. А я еще раз посмотрю в спальне.
Делая вид, что он верит в придуманную им историю, Игорь вернулся в спальню и проверил шкаф с одеждой. Он показался ему странно просторным. Затем, заглянул под кровать. Встал и только потом понял, что что-то было не так.
Под кроватью не было чемодана – того, который он сам вчера туда задвинул, вместе со своими вещами. Теперь его вещи аккуратно лежали и висели на своих прежних местах, а вот кладовка была пуста, чемодана там тоже не было. И тут Игорь понял, почему ему показалось, что в шкафу было много свободного места.
Холодеющими руками он набрал номер телефона жены. Телефон ответил равнодушным молчанием, после чего, металлический голос сообщил ему о том, что абонент недоступен.
Сообщение от Анны пришло спустя три часа, ближе к полудню, после пяти подгоревших вафель, семи попыток дозвониться и еще двух попыток манипуляций от Максима. Каждое из двенадцати предложений буквально сочилось сарказмом.
«Игорь, спасибо тебе за «плацкарт». Это дало мне сил, чтобы сделать то, на что не хватило смелости полгода назад. Я решила облегчить тебе твой выбор и заодно убрать твои муки совести. Эта квартира наполовину твоя, поэтому оставайся в ней, вместе с Марией, мне есть куда уйти. Если она любит тебя, то будет только рада позаботиться о твоих детях. Раз это ты уходишь от меня, думаю, будет справедливо, если забота о детях останется на тебе, ведь я не обязана тащить их одна из-за того, что наша жизнь показалась тебе скучной и пресной. Разумеется, выходные все мои – и то лишь до тех пор, пока я не найду им достойного отчима, ведь подрастающим мальчикам нужна мужская рука, ты согласен? После этого – совместная опека. Я верю в твою дипломатичность и не сомневаюсь, что ты сможешь объяснить сыновьям, почему вместо мамы рядом с ними теперь живет чужая тетя. Заеду за мальчиками в пятницу вечером. А пока, желаю тебе комфортной жизни в вагоне класса «люкс». Твой плацкартный вагон.»
Параллельно с сообщением от Анны, пришло сообщение и от Марии:
«Ну, как все прошло? Когда тебя сегодня ждать с вещами? Я вся в предвкушении!»
— Пап, а мама когда вернется? – заглянул в комнату Саша. – Уроки пора делать, завтра опять алгебра, а я ее не понимаю!
— Папа! Папа, иди ко мне! Скорее! – требовательно звал его Максим с кухни.
И Игорь вдруг ясно понял, что скуки в его жизни не предвидится еще очень долго…
