— Как это понимать, Анжела Денисовна? У вас теперь новые внуки появились, да? Вы раньше убеждали и меня, и Лану, что квартиру только ей оставите. А теперь ей только третья часть достанется? Она уже взрослая, ей давно жить отдельно пора, свою семью заводить. Что вы так родную внучку подставляете?
— Успокойся, Алиночка. У меня есть план…
Я замужем 11 лет, но за все эти годы свекровь ни разу не сказала тёплого слова ни в мой адрес, ни в адрес моих детей. Сначала меня это глубоко ранило. Ведь я очень хотела с ней подружиться. Но со временем я привыкла.
В нашей семье есть традиция собираться вместе на праздники: Дни рождения, Новый год, 8 Марта, 1 Мая. Мы собираемся всей роднёй: бабушки, дедушки, тёти и дяди. Моя мама прекрасно ладит со своей свекровью, а папа – со своей тещей. У брата ситуация аналогична.
Я тоже думала, что наша дружная компания пополнится родными мужа, что наша и так немаленькая семья станет больше и сплочённее. Но увы, надежды не оправдались. Свекровь с самого начала не приняла нашу свадьбу.
Всё дело в том, что это был второй брак мужа.
С первой женой он расстался ещё за три года до нашей встречи, и у него была дочь, которой тогда было 12 лет. Возраст непростой, даже ещё и развод попортив всем нервы.
Свекровь, Анжела Денисовна, полностью поддерживала бывшую невестку. Она была с ней в очень хороших отношениях, и искренне надеялась, что муж вернётся в первую семью. А я разрушила её надежды на восстановление отношений мужа с первой женой.
Свекровь даже пыталась обвинить меня в том, что я разрушила первую семью мужа.
— Анжела Денисовна, когда Максим разводился, я его даже ещё не знала. А познакомились мы только через 3 года. Как я могла разрушить первый брак Максима?
— Это с твоих слов только выходит, что вы не были знакомы. А что тебе врать мешает? Наверняка, ещё во времена его брака с Катенькой вы шашни мутили, а почему ещё он развёлся? А потом скрывали отношения. Знаю я таких как ты – вам лишь чужого мужика увести из семьи!
Из протеста она даже не пришла на нашу свадьбу и в целом отказалась от общения со мной. Мне трудно было принять такое отношение, но Максим утешал меня, уверяя, что замуж я выхожу за него, а не за его мать.
* * *
Анжела Денисовна даже проигнорировала рождение наших сыновей. Единственные её визиты были крайне редкими и краткими – раз в год, по 15 минут, когда она мельком заходила и обменивалась с мужем парой слов. Внуков она не нянчила, и даже не знала, когда у нас их дни рождения.
Все семейные торжества мы отмечали исключительно с моей большой семьей, без участия родственников мужа. На фоне моей родни он выглядел почти как чужак. На всех фотографиях сидит неизменно на краешке дивана или стола, и мне до сих пор больно это вспоминать.
Моя мама всегда уделяла ему особое внимание, как к родному сыну. В нашей семье Максима всегда любили и уважали. Но относились как к сироте, которого приняли в большую семью. Некоторые дальние родственники на самом деле считали мужа сиротой, чем ставили его в неловкое положение.
— Максим, мы решили тебе сразу по несколько подарков подарить на Новый год, – торжественно сказала как-то моя двоюродная бабушка. – Раз у тебя нет родных, то мы тебе их компенсируем!
Она была крайне довольна своей задумкой, и мужу даже неловко было говорить, что на самом деле у него есть и мать, и отец, и другие родственники. Бабуля тоже засмущалась, но подарки все вручила, что подготовила. А потом долго меня расспрашивала, как так получилось, что они никого из родни Максима даже в глаза не видели.
Но муж не переживал из-за того, что его родня не стремится общаться с моими близкими. С матерью встречался на её территории, но тоже не часто. С отцом иногда созванивался – тот давно уехал в другой город и завёл там новую семью. У мужа даже есть сводные брат и сестра, но и они не стремятся к общению.
Что касается свекрови, то, несмотря на все годы нашей с Максимом совместной жизни, она по-прежнему надеялась, что он оставит нас с детьми и вернётся к первой жене и её взрослой дочери.
— Дочери твоей отец сейчас особенно нужен! Она же совсем с катушек может слететь без мужской руки. Ты о ней подумал хоть?
— Мама, я вижусь с Ланой, и алименты всегда переводил, не жадничая. Но у меня давно новая жена и маленькие дети. И они тоже твои внуки!
— Это ещё не известно, мои ли они внуки вообще. Я не признаю никого своей невесткой кроме Алиночки. И внучка у меня одна – Ланочка. Они меня любят и ценят, а вот сын – не понятно на кого их променял. И меня слушать не хочет, — причитала свекровь во время редких визитов.
* * *
Прошло восемь лет с того момента, как мы с мужем поженились, но свекровь продолжала выкладывать в социальные сети фотографии бывшей жены сына и их общего ребёнка, с подписями вроде: «Настоящая семья моего сыночка».
Каждый раз, когда я это видела, мне становилось настолько больно, что слёзы сами собой начинали выступать на глазах. Особенно мне было жалко моих мальчишек. Ну, чем они провинились? Почему родная бабушка даже слышать о них не хочет?
Ответов не было. Максим только успокаивал меня, вытирая слёзы, и повторял, что обожает нас троих. А бабушек и дедушек у сыновей полно с моей стороны – и двоюродных, и троюродных.
Однако, несмотря на все эти слова, дочери от первого брака он всегда помогал, регулярно навещал и исправно платил алименты бывшей. Но вот Лану домой к нам не приводил и с родными братьями не знакомил. То ли его дочь сам не хотела, то ли её мать не разрешала — я точно не знаю.
Бывшая семья мужа так редко напоминала о себе, что мы почти не думали о них, как и о свекрови. Я даже перестала заходить на её страничку в соцсетях, чтобы не расстраиваться. За последние три года мы не виделись вообще.
Но затем произошла беда, и всё изменилось.
* * *
Муж попал в аварию и несколько недель провёл в реанимации.
Свекровь начала каждый день навещать его. Мы с ней по очереди дежурили, и неожиданно она начала проявлять ко мне некоторую привязанность. Его первая жена Алина ни разу не появилась.
Слава Богу, муж выздоровел, и наша жизнь вернулась в привычное русло. Однако отношение свекрови изменилось на 180 градусов — от вражды до симпатии. Теперь она хочет видеться с внуками, забирает их в школу, покупает игрушки и угощения. Она стала намного более общительной, пытается называть меня «доченька» и интересуется моей семьей.
Сейчас она просит показать семейные альбомы, спрашивает, как зовут моих родственников, и даже сетует, что так и не познакомилась с моими родителями.
— Надо же, я даже не подозревала, что у вас такая большая и дружная семья! Сама-то я была единственным ребёнком в семье, да и у меня только один сын родился. И у Алиночки – только одна дочка…
При этих словах Анжела Денисовна заметила, как я поморщилась. Она сразу вспомнила первую жену Максима и её дочь, а про мои сыновья опять оказались на втором плане. Свекровь спохватилась и поспешила сменить тему. Я поняла, что никогда не смогу ей доверять.
Я всё ещё не могу забыть ту обиду, которую она мне причинила, и не верю, что её желание наладить отношения со мной искренне.
Каждый раз, когда Анжела Денисовна называет меня «доченькой», я вспоминаю разговор, который подслушала в больнице, когда медсестра меня хвалила за то, что я каждый день ухаживаю за мужем.
— Вам так с невесткой повезло. У нас тут в основном пожилые люди лежат, и их родственники навещают не чаще раза в неделю. А некоторых стариков вообще не навещают. Знаете как больно видеть слёзы пожилого человека, который понимает, что никому не нужен.
Свекровь тут словно в струнку вытянулась, пытаясь уловить каждое слово медсестры.
— А ваша невестка очень отзывчивая и заботливая. Ты точно не останетесь одна, если что вдруг случится. Не дай бог, конечно, но сиделка у вас точно будет.
Вот, видимо, тогда в её голове что-то изменилось. Думаю, она осознала приближение старости и одиночества, и ей захотелось, чтобы кто-то о ней заботился. Алина, похоже, не стремилась проявлять заботу, поэтому Анжела Денисовна переключилась на меня. Ведь именно после того разговора с медсестрой свекровь со мной заговорила сама.
* * *
А я, откровенно говоря, тоже не стремлюсь быть сиделкой для свекрови. Для меня как была чужим человеком, так и осталась. Её неожиданное дружелюбие мне, прям, поперёк горла. Она долго показывала презрение ко мне и моим детям, а теперь её перемена мне кажется ещё более омерзительной, потому что она явно преследует определённую выгоду.
Дети тоже не почувствовали к ней никаких чувств. Для них она тоже осталась чужой женщиной, которая внезапно начала появляться в нашем доме и просить, чтобы её называли «бабушкой». Старший сын однажды спросил у меня при свекрови:
— Где эта бабушка была раньше? Может, она жила в другой стране?
Свекровь услышала вопрос и растерялась, а потом начала оправдываться, что долго болела и не могла к нам приходить. Но потом знакомо меняла тему. И это мне стало противно вдвойне — мало того детей моих знать не хотела, даже имена путала, так ещё и лжёт им в глаза.
Анжела Денисовна даже не потрудилась извиниться за все эти годы, когда игнорировала меня и моих детей. Ни единого слова не сказала, просто начала приходить, как ни в чём не бывало, пытаясь создать видимость, что у нас большая и дружная семья.
Муж не ставит передо мной никаких условий, убеждая, что решение, как строить отношения с его матерью, остаётся за мной. Для него тоже не прошли бесследно те годы, когда его мать демонстративно отказывалась признавать нас частью своей жизни.
Я подумываю попросить свекровь не приходить так часто, но не могу решиться на это. Она же, наоборот, хочет забирать младшего из школы, водить на кружки и стать полноправным членом нашей семьи.
А я чувствую, что в наш маленький, уже устоявшийся мир вторгается посторонний человек, пытающийся застолбить себе место. С другой стороны, у неё есть законные права — она действительно близкий родственник и открыто нам никогда не причиняла вреда.
Просто до недавнего времени мы были для неё пустым местом, а теперь она нас называет семьёй. Теперь вот я не знаю, как поступить правильно.
** *
Но все сомнения разрешила Алина – первая жена Максима.
Она позвонила свекрови, когда ты была у нас в гостях. Анжела Денисовна засуетилась и сказала, что выйдет ненадолго. Какое-то чутьё толкнуло меня незаметно последовать за свекровью, и я застала её разговор с Алиной в подъезде пролётом ниже нашего.
— Как это понимать, Анжела Денисовна? У вас теперь новые внуки появились, да? Вы раньше убеждали и меня, и Лану, что квартиру только ей оставите. А теперь ей только третья часть достанется? Она уже взрослая, ей давно жить отдельно пора, свою семью заводить. Что вы так родную внучку подставляете?
— Успокойся, Алиночка. У меня есть план. Я сейчас с сыном и его второй женой подружусь, а потом и к ним перееду. А квартиру Лане отдам, как обещала. У Ани этой семья дружная, они родственников не бросают. Так что я скоро тоже своей у них стану. Будет невестка за мной ухаживать, а вам квартира моя достанется.
Я даже дослушивать не стала – всё сразу стало понятно. Я вернулась в квартиру, а когда через пару минут Анжела Денисовна снова позвонила в дверь, я не открыла.
— Если собираетесь квартиру Лане оставлять, то живите с Алиной. Пусть она за вами ухаживает.
Как ни доказывала свекровь мужу, что я всё придумала, Максим мне поверил. Он ожидал чего-то подобного от своей матери. С тех пор ходу свекрови в наш нет.
Когда на Новый год Анжела Денисовна пришла без предупреждения поздравить нас и мальчиков, мы вежливо взяли подарки, вручили свои и попрощались.
Я слышала, как свекровь плакала за закрытой дверью. Сердце моё сжалось, но я всё равно не открыла.
