– Гошка единственный в своем классе, кто ни разу на море не был, – Татьяна Павловна упомянула внука, зная, что Севе тоже станет жаль племянника. — Ты же знаешь, его отец платит совсем копеечные алименты, а мы с Ольгой тянемся из последних сил, чтобы дать ему образование, вывести в люди. И никто-никто нам не помогает…
Марина с волнением заходила в подъезд. Сева шел следом – тащил чемоданы. Они молча загрузились в лифт, поднялись на нужный этаж. Вот и дверь в их сочинскую квартиру. Что там ждет за ней?
Эту квартиру они купили к пятилетию своей свадьбы. Марина давно уже грезила жильем у моря, куда можно было бы приезжать в любое время, вне зависимости от сезона. Всеволоду идея любимой понравилась сразу.
Тем более, когда они поженились, оба были при жилье – Марине квартиру помогли купить родители, Всеволод сам приобрел недвижимость, к этому моменту уже доплачивал ипотеку. Жить решили в квартире Севы, поскольку она была просторнее, располагалась в доме поновее и в районе получше. Квартиру Марины сразу стали сдавать.
Оба работали, неплохо зарабатывали. С родней старались поддерживать нейтральные отношения. Хотя, как казалось Марине, ее свекровь Татьяна Павловна слишком уж усердно напоминает сыну, что именно она – самый родной ему человек. И что ее дочь Оля, сестра Севы, тоже близкая родственница мужчине.
Первое время Татьяна Павловна пыталась доказать, что сын и невестка обязаны помогать ей на даче. Не просто приезжать в гости, а именно пахать.
— Жизнь такая нестабильная, вон что в мире происходит! – любила рассуждать женщина. – Неровен час, останетесь без своей работы, а то и вовсе придется побросать жилье в городах, и выживут лишь те, у кого есть дача .
Марина не спорила, но мысленно крутила пальцем у виска. «Видать, впечатление от девяностых у нее не выветрилось», – объясняла она себе поведение свекрови.
Сева сначала терпеливо и тактично, потом уже жестко осаживал мать.
— Мы много работаем, и овощи нам проще купить, – пытался достучаться до нее мужчина. – Тем более, мы их в таких количествах не потребляем.
Татьяна Павловна искала все новые и новые аргументы, почему сын с женой обязаны приезжать на дачу. При этом свою дочь Олю, которая была в разводе и жила с ней, она не особо напрягала.
— Бедная девочка итак мучается со своим беспокойным ребенком, – жалела Олю мать. – Муж-негодяй бросил их, одна моя Оленька воспитывает Гошку.
Гоша и правда был беспокойным – настоящим ураганом: постоянно крушил все вокруг себя, не мог усидеть на месте. Водили мальчика к врачам, те ничего не находили у него.
Постепенно тема с дачей сошла на нет. Татьяна Павловна все еще часто звонила сыну, но уже не требовала навещать ее загородом. И Марину, и Севу это устраивало.
У них была своя жизнь. Работа, дом, совместные романтические прогулки, вечера. И отпуска, конечно. Чаще всего они выбирались в Сочи, причем, старались выезжать туда минимум на две недели.
Отдыхать на черноморском побережье Марина любила с детства, даже подумывала о переезде в Краснодарский край. Но здесь ее держали сначала любимая работа с дружным коллективом, а потом и Сева, который развивал в этом городе бизнес.
Узнав о мечте любимой купить квартиру у моря, мужчина загорелся. Он сразу принялся изучать в интернете предложения от застройщиков и частные объявления.
— Можно будет сдавать эту квартиру, – радостно озвучил свои мысли Сева.
— Нет, – отрезала Марина. – Я понимаю, что ты бизнесмен, и стараешься превратить в бизнес все вокруг себя. Но я не хочу сдавать нашу квартиру посторонним людям.
— Вообще, это нормально – сдавать в аренду жилье, которое простаивает, – Севу удивила реакция супруги.
— Нормально, если изначально покупать его для этих целей. А я хочу, чтобы у нас было наше и только наше жилье. И чтобы даже никаких родственников там не было. Чтобы можно было приехать в любой момент на любой срок, может, даже какое-то время работать удаленно и жить там. И каждый раз приезжать к себе домой, зная, что все лежит на своих местах, и никто ничего нигде не сломал… В общем, давай без сдачи в аренду, – закончила Марина.
Всеволод пожал плечами. Он рассчитывал, что деньги от квартирантов позволят хотя бы частично покрывать ипотечные платежи (они сразу понимали, что без ипотеки купить квартиру не смогут). С другой стороны, их доходы позволяли гасить жилищный займ комфортно, впроголодь точно сидеть не пришлось бы.
Так что он нехотя согласился с супругой, решив, что она еще может и передумать. В конце концов, начать сдавать жилье никогда не поздно.
Вскоре арендаторы Марининой квартиры заявили о своих планах освободить помещение. Супруги приехали принимать жилье, и тут-то Сева мысленно согласился с женой: не стоит сдавать квартиру в Сочи, которую они хотят купить для себя.
Маринина однушка после арендаторов, конечно, не требовала капитального ремонта, но в косметическом «освежении» явно нуждалась. Пришлось разговаривать с квартиросъемщиками о возмещении ущерба, Сева потратил кучу времени и сил на это.
Зато когда они в очередном своем отпуске купили квартиру в Сочи, вопроса о сдаче в аренду даже не возникло. В принципе, теперь Всеволод разделял и мнение жены по поводу родни. Не хотелось ему пускать в их квартиру никого.
— Ты своим тоже отказывать будешь, если проситься начнут? – на всякий случай уточнил он у Марины.
— Конечно! – не задумываясь, ответила она. – Я же сказала: не хочу чтобы вообще кто-то хозяйничал здесь!
Собственно, она мало общалась со своей родней, и даже не стала никому рассказывать о покупке. Но Марина также понимала, что от Татьяны Павловны скрывать такие новости не получится – слишком близко общаются они с Севой.
И действительно, уже после возвращения, на семейном ужине у Татьяны Павловны, Сева сообщил маме об их с женой приобретении.
— Ооо, мы теперь каждый год будем отдыхать с Олей в Сочи! – глаза женщины сверкнули.
Марина с Севой переглянулись.
— Недалеко от нашего дома есть замечательные отели и хостелы, – как можно спокойнее ответила Марина. – Я узнавала, там не очень дорогие номера. Как соберетесь – скину вам контакты.
Теперь уже Татьяна Павловна с Олей обменялись недоуменными взглядами. Такого ответа от невестки они явно не ожидали.
— Как же так, Севочка? – Татьяна Павловна обратилась уже к сыну, и голос ее стал медовым. – У вас целая квартира у моря, а вы маму с сестрой не пустите отдохнуть? Вам что, жалко что ли?
За столом повисла тишина. Сева не находил слов. Татьяна Павловна сверлила сына взглядом, Оля переводила взгляд с мамы на брата. Только пятилетний Гошка что-то бубнил в своей комнате, играя в какую-то игрушку в телефоне. Это было единственным занятием, способным занять мальчишку хоть на какое-то время.
— Жалко, – не дождавшись ответа от мужа, сказала Марина. – Мы на эту квартиру работали и будем еще долгое время работать. Она наша. И лично я не хочу, чтобы кто-либо, пусть даже из самой близкой родни, там жил, кроме нас.
Марине хотелось добавить фразу «тем более, с детьми», но она не стала продолжать, чтобы не усугублять.
С того самого момента их отношения с Татьяной Павловной стали напряженными и холодными.
Женщина продолжала звонить сыну, но теперь реже. И всякий раз в ее голосе звучала обида. Марина спокойно относилась к реакции свекрови, а вот Севе перемены в общении с матерью дались тяжело.
На следующий год супруги поехали жить в свою «приморскую» квартиру на все лето. Сева вел дела дистанционно, несколько раз выезжал в город, чтобы проконтролировать что-то. Марина тоже договорилась о работе в удаленном режиме, благо, именно летом нагрузка компании была меньше, и руководство легко шло ей навстречу.
В таком режиме прошло несколько лет. Татьяна Павловна со временем успокоилась и смирилась с тем, что в сочинской квартире сына ей не отдохнуть. Тем более, она вдруг решила: причина только в том, что хозяева почти все лето сами там живут.
— Ну у нас же Гошка в школу ходит, будь она неладна! То есть только на летних каникулах можем выехать куда-то. А квартира летом занята. И на новогодних праздниках иногда Маринка с Севой там живут. Так что у нас не получается туда поехать. А еще ведь и дача, как ее бросить, – рассказывала она соседкам, родственникам и приятельницам.
В общем, в семье на какое-то время воцарился мир.
Пока в одно лето Марине не пришлось остаться работать в городе. Компания, в которой она уже много лет трудилась, оказалась в очень затруднительном положении, буквально на грани закрытия. Весь коллектив принялся работать с утроенной силой.
— Не могу сейчас все бросить, если есть шанс спасти фирму, сделаю все, что от меня зависит, – объяснила она Всеволоду. – Давай пока останемся здесь, а уж потом, как будет возможность, поедем к морю.
— Ну хорошо, – согласился мужчина. – Мне и самому в этот раз лучше проконтролировать своих работников на местах.
Узнав, что сын с невесткой никуда в этот раз не уезжают, Татьяна Павловна встрепенулась.
— Севочка, раз квартира простаивает, давайте мы с Олей отдохнем у вас! – буквально взмолилась она. – Гошка уже подрос, уже не такой неуправляемый. И он единственный в своем классе, кто ни разу на море не был. Ты же знаешь, его отец платит копеечные алименты, а мы с Олюшкой тянемся из последних сил, чтобы ему дать образование, вывести в люди. И никто-никто нам не помогает…
Татьяна Павловна еще очень много всего говорила, даже плакала. И Всеволоду стало очень жалко мать.
— А вы приезжайте к нам на дачу, – резюмировала она. – Работать там не надо, если не хотите. Просто воздухом хоть с Маринкой подышите, обстановку смените…
Сева вздохнул. Ему стало жалко мать и сестру, захотелось им помочь. Но что на это скажет супруга?
Марина работала очень много, сильно уставала, переживала за компанию. И когда Сева рассказал ей о разговоре с мамой, неожиданно для самой себя согласилась пустить свекровь с золовкой в сочинскую квартиру.
— Только на вашу дачу я не поеду, – устало сказала она. – Если хочешь, сам можешь там бывать.
Татьяна Павловна с дочкой и внуком отдыхала на море три недели. По возвращении вернула сыну и невестке ключи, поблагодарила их и сообщила, что квартира оставлена в том же виде, в каком они ее застали при заезде. Правда, спустя некоторое время, вернувшись на дачу, обиженно высказала сыну: мол, мог бы заехать хотя бы разок, полить грядки. А то засуха почти весь урожай уничтожила.
Сева даже слушать не стал, своих забот хватало.
Осенью, решив все проблемы на работе и вырвавшись в долгожданный отпуск, Марина с Севой наконец-то поднимались на нужный этаж и открывали ключом двери своей квартиры.
Они осмотрелись. Вроде бы никаких изменений. Мебель на месте, цела. Разложили вещи, расположились.
В этот момент зазвонил телефон Севы.
— Ну что, доехали? Все там целое? – словно что-то предъявляя, спросила Татьяна Павловна.
— Да, мам. Вы молодцы, все вроде нормально, – немного насторожился Сева.
— Вот-вот, мы аккуратные. А вы столько лет жадничали! Знаешь, сын, я давно должна была тебе сказать, что эта твоя Марина – змея! Со своей родней не общается, и тебя от нас пытается отвадить! Я таких гадин еще не встречала! Ведь додумалась – иметь квартиру у моря, пустующую, не пускать туда родню!
Тамара Павловна заводилась с каждой фразой все больше и высказывала сыну давно назревшие обиды на невестку.
— Сев, иди сюда, – позвала мужа в комнату Марина.
Озадаченный маминой тирадой мужчина, не сбрасывая вызова, подошел к супруге. Та показывала на ножку их кровати. Вернее, на то место, где должна быть ножка. Вместо нее опорой одному из углов кровати служила стопка каких-то книг.
— Мам, подожди, остановись, – перебил Сева Татьяну Павловну. – Ты мне лучше скажи, что вы с кроватью сделали?
На том конце провода повисла тишина. Потом Татьяна Павловна начала отпираться:
— Что с кроватью? Не знаю, что вы там сделали, мы оставили все, как и было, – но долго врать она не смогла и созналась, – это Гошка случайно прыгнул на кровать, и ножка отвалилась. Сами виноваты, такую хлипкую мебель покупать!
— Ба, это же мы все втроем прыгнули! Вы с мамой тоже, зачем ты на меня спираешь все? – послышался в трубке далекий обиженный детский голос. Видимо, Гошка услышал свое имя и подбежал к бабушке. Его возмутила ложь Татьяны Павловны.
— Ясно все, мам. Вот тебе и ответ, почему мы никого не хотели пускать в эту квартиру, – устало подытожил Сева и положил трубку.
Они с Мариной сидели на трехногой кровати какое-то время молча.
— Я думала, будет хуже, – призналась женщина.
— А я думаю, что ты была права. И я больше никого не хочу пускать сюда. С мамой, правда, тоже ссориться не хочу, ты уж извини…
Марина с легким недоумением взглянула на мужа.
— Не ссорься. А я после того, что услышала (да-да, у тебя очень громкий динамик, ее слова про мою жадность я слышала!), просто не хочу с ней общаться больше.
