— Ты с ума сошла что ли? — гневно спросил меня муж, когда вошёл в комнату. Я стояла ошарашенная, держа в руках утюг.
— Не поняла, что случилось, Серёж? — спросила я в недоумении.
— Ты что там моей маме наговорила? Я такое даже вообразить не могу! — продолжил он, глядя на меня как на врага. — Ты серьёзно пригрозила ей домом престарелых?
Художественный рассказ. Все персонажи и события вымышленные. Любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью.
Дом престарелых? Это уже за гранью. Как она могла так нагло врать. Он уже завёлся, хотя обычно тише воды, ниже травы.
— Сергей, ты реально веришь в эти бредни? Я просто попросила её выйти из машины, и всё. Я ей никак не угрожала!
Он нервно ходил по комнате. Его мама опять вбила ему в голову какую-то чушь, а мне теперь придётся это разгребать.
— Мама для меня — это всё!, — продолжил он. — Как ты смеешь так мерзко к ней относиться?
Сколько раз я уже пыталась объяснить, что не против его матери, но каждый раз оставалась виноватой.
— Остынь, я же сказала, что ничего подобного не говорила!
Он остановился и замер, словно я нажала на запретную красную кнопку.
— То есть теперь моя мама — врунья, ты это хочешь сказать?
Кира всегда говорила: «Тебе на кой такой геморрой? У него вся жизнь вертится только вокруг мамы!». Но я не слушала.
И, знаете, какое-то время так и было. Мы были счастливы, даже несмотря на то, что его мать, Ирина Петровна, вечно лезла в нашу жизнь.
— Ты лучше выглядишь в том красном платье с рюшками, — бывало, совала она свои советы, когда никто не просил. — А в этой кофточке ты как слониха… Переоденься!
Любимая фраза моего мужа: «Мама знает лучше». Меня так это всё достала, поэтому и высказала ей всё в машине, когда приехала на турбазу.
Конечно, может, я неправильно поступила, когда высадила её на трассе. Но она меня уже настолько достала, что не было больше мочи это терпеть.
И вот теперь очередной скандал. Оказывается, это я её постоянно унижаю и желаю отправить, куда подальше.
— Ещё раз повторяю — я этого не говорила!
Сергей качал головой и цокал.
— Вот зачем ты её высадила? — он сорвался на крик. — Так трудно было доехать до дома! Нет, ведь ты решила показать, кто в доме хозяйка.
Сейчас ему объяснять что-то было бесполезно.
Он меня даже не слышит. Просто брызжет слюнями, защищая свою драгоценную мамочку.
— Всё это бред, — говорю, глядя ему прямо в глаза. — Хватит!
Он явно не ожидал, что у меня может кончиться терпение. В прошлый раз я чётко поняла, что некоторых нужно осаживать сразу и резко. А то свесят ножки и будут всю жизнь погонять.
Он яростно хлопнул дверью и ушёл в гараж. Я сидела на кухне, не зная, чего ожидать, и пыталась собраться с мыслями.
Кажется, в этом браке никто никогда не интересовался, чего хочу я и что меня беспокоит.
Дверью опять хлопнули. Я аж вздрогнула. На пороге стояла Ирина Петровна, поникшая, и была не похожа сама на себя.
— Лена, — она смотрела на меня без привычного высокомерия. — Можем поговорить?
Я растерялась. Моя свекровь никогда не просила разрешения для чего-нибудь. Я молча кивнула, и она прошла в кухню. Она вела себя и выглядела совершенно неестественно. Мне казалось, что она будет рвать и метать за то, что я сделала.
— Я хотела поговорить с тобой, — начала она, нервно теребя уголок своего платка. — О той ситуации… про дом престарелых.
Тут у меня начало закипать.
— Я была… неправа. Совсем неправа. Наговорила Серёже всякого… на эмоциях. Мне показалось тогда, что ты хочешь меня… отстранить от сына. Я была уверена, что ты пытаешься выгнать меня из его жизни. Я злилась. Злилась так, что хотела разорвать тебя на кусочки.
Её откровенность застала меня врасплох. Впервые она говорила обо всём без той язвительности.
— Я перегнула палку, — сказала она, покачав головой. — Серёжа не должен был так на тебя наезжать. Я его настроила, сама того не понимая. И вот… — она сделала глубокий вдох. — Я хочу извиниться. Честно. На эмоциях мы все можем ошибаться.
Я слушала и не верила своим ушам. Словно зазвенела тишина после грома. Конечно, я давно привыкла к её постоянным уколам, придиркам, но… сейчас, казалось, она была искренна.
— Вы признаёте, что всё это было ложью?
Она кивнула головой и опустила глаза.
— Я была в бешенстве. Ты же понимаешь, что для меня Серёжа — это вся моя жизнь. И когда мне показалось, что ты пытаешься встать между нами… я не выдержала.
Я несколько секунд смотрела в окно и молчала.
— Я вам верю…
Ирина Петровна посмотрела на меня и улыбнулась.
— Давай начнём всё заново, — сказала она, протягивая ко мне руки. — Нам же всем будет лучше, если мы будем жить в мире.
Может, это было глупо, но я действительно хотела верить, что всё можно исправить и обняла её.
Но я и не подозревала, насколько коварной может быть моя свекровь.
— Давайте, — сказала я. — Начнём с чистого листа.
Наконец-то мы нашли общий язык, но меня не покидало ощущение, что тут есть подвох.
Она действительно изменила манеру общения со мной. Ирина Петровна не придиралась к мелочам и даже предложила проводить больше времени вместе, как настоящая семья.
Как-то вечером она приготовила яблочный пирог, и мы собрались за общим столом. Шарлотка действительно была очень вкусной.
— Деточки, у меня есть замечательная идея! — начала она с воодушевлением.
Серёжа, конечно, тут же оживился, как всегда, когда его мама что-то предлагала.
— Что за идея, мам? — спросил он, глядя на неё с детским восторгом.
Она подалась вперёд, словно готовясь объявить что-то действительно важное.
— В следующее воскресенье мы все едем в лес по грибы! — её глаза загорелись, как у маленькой девочки. — Моя знакомая проведёт нас на тайную полянку, где лисички — на каждом шагу.
Я слегка напряглась. Было много раз, когда её предложения заканчивались не самым лучшим образом.
Как прошлое совместное купание в карьере в лесочке за дачей. Оказалось, что туда дачники регулярно сливали отходы жизнедеятельности.
— Звучит… заманчиво, — осторожно сказала я, посмотрев на Серёжу, который уже кивал головой с воодушевлением.
— Лен, ты же любишь грибы?
— Обожаю! — ответила я. — Можно будет потом пожарить лисички с картошкой.
— Вот и прекрасно! — радостно воскликнула Ирина Петровна, хлопнув в ладоши. — Это будет просто чудесно. Мы сможем наконец провести время вместе.
Серёжа закивал, почти подпрыгивая на месте от радости, как ребёнок, которому предложили поход в зоопарк.
— Да, Мам, это отличная идея! — поддержал он свою маму.
Настало утро воскресенья. Мы встали очень рано. По словам Ирины Петровны, ехать в лес позже 7 утра бесполезно. Там уже всё соберут.
Весь путь я зевала. На несколько секунд падала в сон, пока колесо не попадало в очередную ямку.
Ирина Петровна улыбалась, рассказывала какие-то истории о том, как в детстве ходила за грибами в лес с мамой и папой.
— Какие же мы молодцы, что выбрались! — произнесла Ирина Петровна, оборачиваясь ко мне. Её лицо было таким добрым и приветливым.
— Да, правда, — сухо ответила я.
Лицо Сергея сияло.
Казалось, что от прошлого конфликта не осталось ни следа. Мы помирились и начали всё заново.
— Вот, скоро приедем! — радостно заявил Серёжа, свернув с трассы на лесную дорогу. — Тётя Валя знает отличное место, тут грибов должно быть море!
Когда мы остановились, я вышла из машины. Сразу почувствовала прохладный лесной воздух. Всё выглядело мирно: высокие деревья, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву.
Мы направились вглубь леса. Тётя Валя всё время шла впереди, показывая дорогу, и с энтузиазмом рассказывала, как в прошлый раз набрала две полные корзины лимичек.
В какой-то момент я заметила, что мы ушли довольно далеко от машины.
Лес вокруг стал гуще, и мне стало не по себе. Я ускорила шаг, чтобы догнать Серёжу и Ирину Петровну, но они шли слишком быстро.
— Серёж, может, уже вернёмся? — осторожно предложила я. — Мы и так уже достаточно грибов набрали.
Ирина Петровна повернулась ко мне с милой улыбкой.
— Да что ты, дорогая! Мы только начали. Тут ещё столько грибов! А может, тебе просто не хочется идти? Может, ты устала?
Она снова начинала свои игры. Но прежде чем я успела что-то ответить, она добавила:
— Серёж, знаешь, ты бы мог отвезти нас чуть дальше по дороге, там есть отличное место. А то она, бедная, устала, наверное.
Серёжа кивнул, как всегда, соглашаясь с мамой.
— Хорошо, мам, я сейчас машину заведу.
Мы вернулись к машине, но как только я села на заднее сиденье, заметила, как Ирина Петровна переглянулась с Серёжей.
Когда мы остановились, Ирина Петровна резко вышла из машины.
— Ну что, я пойду посмотрю, а вы меня подождите, — сказала она, улыбаясь.
— Хорошо, — ответил Серёжа.
Но когда мы остались одни, он задёргался. Он посмотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, но не мог найти слов.
— Что-то не так? — спросила я.
И вдруг он тихо произнёс:
— Мама просила… чтобы мы немного подождали её здесь…
— Лена, Лена, — услышала я голос свекрови из леса, — Иди скорее сюда, поможешь!
Я вышла из машины и стала искать её, ориентируясь на голос. Её нигде не было видно.
Зайдя в лес поглубже, вдруг услыша, как наша машина завелась и начала движение.
— Серёжа, ты что… — не успела договорить я, как увидела уезжающую машину со свекровью на пассажирском месте.
В тот момент я всё поняла. Это примирение, добрые и искренние слова, семейные праздники — всё это был обман только для того, чтобы мне отомстить за прошлый поступок.
«Какая же она мерзкая и злопамятная!» — в моей голове крутилась одна мысль за одной. — «А Сергей… Как он мог поступить так подло со мной?»
Я пошла, не понимая, куда иду, но здесь оставаться нельзя. Время тянулось бесконечно. Лесные тропинки путались, и чем дальше я шла, тем больше чувствовала, как силы меня оставляют.
Муж меня предал. Это было самое больное — не свекровь, которая всегда вела себя неадекватно, а мой собственный муж.
Я бродила по лесу до темноты. Уже начинала паниковать, когда наконец увидела свет фар. Машина! Я выбежала на дорогу и замахала руками.
— Что случилось? Почему одна?
Я рассказала ему всё, что произошло, не стесняясь в выражениях.
— Знакомая история! Моя тёща всё делала, чтобы рассорить меня с женой. И ей это удалось.
Когда я вернулась домой, уже была поздняя ночь. Серёжа сидел на диване, беспомощный, как ребёнок, потерявший что-то важное. Видимо, достоинство.
Взгляд его было пустым, глаза отрешёнными. А я… Я не чувствовала ничего, кроме глухой, всепоглощающей ярости.
— Ты вернулась… Я знал, что ты вернёшься. Мы же семья.
— Семья? — переспросила я — О какой семье ты говоришь? О той, где твоя мама устраивает настоящий цирк?
Он побледнел.
— Мама ничего плохого не хотела … Она просто… хотела пошутить.
Я подошла ближе и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты серьёзно думаешь, что я смогу это забыть? Ты меня бросил, Серёжа! Бросил меня в лесу, как ненужную вещь, просто потому, что твоя мама так сказала!
Я видела, как он пытается найти оправдание, но всё это было бессмысленно.
— Ты не понимаешь… — прошептал он, голос дрожал. — Я просто не знал, как быть. Мама…
— Мама! — выкрикнула я, не сдерживая эмоций. — Всегда она! Твоя мать! А я никто? Живи со своей неадекватной мамашей дальше!
Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась Ирина Петровна.
— Что здесь происходит? — произнесла она возмущённо. — Опять сцены устраиваешь? Ты, видно, не поняла, кто в этой семье главный.
Я сделала шаг к ней.
— Главный? — я засмеялась. — Вы сломали собственного сына, превратили его в бесхребетное существо, которое готово бросить меня в лесу, чтобы вам угодить!
— Ты ничтожество, — произнесла она резко. — Ты всегда такой была. Я с самого начала знала, что ты не подходишь моему сыну. И знаешь, что? Я была права. Серёжа всегда будет со мной. Ты здесь лишняя.
— Я больше не собираюсь это терпеть!
Серёжа стоял молча, как будто его уже не было в этой комнате. Как будто всё это не касалось его. Я посмотрела на него, на его безжизненные глаза, и поняла, что всё кончено.
— Ты жалкий, — сказала я, глядя на него. — Ты сломлен, и я больше не хочу тебя видеть.
Я вышла, хлопнув дверью так, что она задрожала. Всё, что было между нами — разрушено.
Он пытался вернуться, звонил, писал сообщения, но я больше не отвечала.
