— Вот ведь везёт некоторым! Такая квартира ни за что на голову свалилась. Зачем она ей, скажи? Да ещё в старинном доме в самом центре города! Ты представляешь, сколько она может стоить сейчас на рынке недвижимости?
— Да, доченька, я сама удивлена не меньше твоего! Кто бы мог про Веру такое подумать, согласилась Римма Леонидовна.
— А в квартире-то чего только нет — и картины дорогие, и мебель антикварная, Максим рассказывал, — продолжала досадовать Евгения.
— Да, повезло нашему Максиму, — проговорила мать.
— Ведь замухрышка, ни фигуры, ни лица. И что только в ней Максим нашёл? А теперь получается, что джек-пот сорвал братик мой! — делилась своими эмоциями с матерью дочь. — Нет бы мне так повезло. Я красивая и умная, у меня внешность модельная. Да имея такую недвижимость, я бы знаешь как развернулась!
Сегодня мать с дочерью ехали в гости к сыну и невестке. Узнав на днях от Максима потрясающую новость, обе женщины не могли прийти в себя уже несколько дней.
Всё тут было — и обычная человеческая зависть, и мысли о том, как они обе отговаривали когда-то Максима от брака с этой нищенкой, и желание прибрать к рукам чужое богатство. Последнее чувство брало верх над всеми остальными.
Неделю назад совершенно неожиданно для всех, в том числе и для самой Веры, пришла новость — молодая женщина стала богатой наследницей.
— А что же ты молчала, никогда не делилась со мной тем, что у тебя такой богатый папаша был? — не менее жены удивился супруг. — Вы же с матерью всю жизнь прожили в убогой однушке на окраине города, еле концы с концами сводили. Сама же мне рассказывала, как тебя в школе дразнили за твою простенькую, дешёвую одежду и обувь. Питались кое-как, тянули до зарплаты. А теперь выясняется, что твой папаня был просто супербогатым человеком.
— Ничего я о нём не знала вплоть до последних дней, — пыталась оправдываться Вера. — Мама всегда молчала об отце. Единственное, что я из неё смогла вытянуть, — это то, что мой папа когда-то её предал, и после этого она запретила ему появляться в нашей с ней жизни. Правда, несколько раз были моменты — я ещё в школе училась — когда рядом со мной, идущей с уроков, останавливался большой красивый автомобиль. Из него на меня пристально смотрел один и тот же мужчина, а водитель выходил и отдавал мне большую мягкую игрушку и пакет с фруктами или сладостями. Мама неизменно выкидывала всё, что я приносила домой. А я горько плакала. Так мне было жалко всех подарков. Ведь мама мне такого купить не могла на свою маленькую зарплату.
— Вот дела! Прям, детектив какой-то! Да, с мозгами у моей тёщи, видно, совсем беда! — возмутился Максим.
— Макс, прекрати! Как ты можешь так говорить о моей маме? — обиделась Вера.
— Ну а что? Сама жила в нищете, ребёнка впроголодь растила, допускала моральные страдания дочери, зная о том, как к тебе относились сверстники. А от денег папани твоего отказалась.
— Мама очень гордая. А потом, мы же не знаем, что между ними произошло. Теперь вот выяснилось, что мой отец был гораздо старше матери и имел какой-то денежный бизнес. Может, даже и не совсем законный, — ответила Вера.
— А что, кроме тебя, у отца больше не было наследников? Странно всё это. Давай всё-таки попросим твою мать, пусть она нам всё расскажет. Пора уже, — настаивал Максим.
— Не знаю, захочет ли она, — засомневалась Вера. — Но, конечно, спрошу. Мне и самой интересно, кем был мой отец и почему она отвергла его помощь.
Супруги на днях съездили в большую и до неприличия богато обставленную и упакованную квартиру отца, что досталась Вере в наследство. Они были удивлены и ошарашены тем, сколько там было красивых картин, старинных ваз, необычной мебели из красного дерева и всяких других дорогих предметов интерьера.
— Ух ты! Вот это да! Ну, жить тут, конечно, невозможно. Это просто музей какой-то, а не дом! — удивлялся Максим. — Продадим всё это, а себе купим домик современный где-нибудь на природе. Да, Верунчик? И на жизнь ещё останется много. Можно даже будет не работать.
— Не знаю, — тихо произнесла потрясённая увиденным Вера. — Я ещё не решила, что с этим со всем буду делать…
Она как заворожённая ходила по большим комнатам с высокими потолками, трогала тяжёлые портьеры и изумительной красоты мебель, долго и внимательно разглядывала волшебные картины, таящие в себе целый мир.
— А что тут думать? Продать — и всё! — не унимался Максим. — Ну не жить же нам здесь.
Тем временем свекровь и золовка разрабатывали свою стратегию.
— …Нужно давить на то, что Верка теперь является частью нашей семьи. И всё, что принадлежит ей, является и нашей собственностью, — горячо пыталась убедить мать Евгения.
— Как это? Ты думаешь, она совсем ду.ра? — удивилась свекровь.
— Ну а что? Вспомни, в какой каморке она росла, Верка и примерную цену всем этим богатствам не знает. Да и мать у нашей невестки какая-то придурочная. Что она могла ей привить, чему научить? Уж точно не умению постоять за себя, — спорила с матерью Женя.
— Да, зачем ей такое богатство? Ты права. Всё равно ведь не сумеет с умом распорядиться. Или промотает на радостях, или раздаст по доброте душевной, — соглашалась Римма Леонидовна с умной дочерью.
— Вот! А я о чём! Необходимо убедить её, что продажей и квартиры, и всего, что в ней находится, надо заняться нам с тобой. Мы и сами не промах, и гораздо быстрее снохи сможем найти людей, компетентных в этих вопросах, — делилась своей версией Евгения.
— Да, да. Ты права, доченька, — соглашалась мать. — Здесь вопрос совсем не простой. Это не замызганную бетонную коробку на окраине продать. Тут иной подход нужен. Совсем иной.
— А ещё нужно убедить Верку, что её непременно облапошат. Какие-нибудь мошенники поймут, что она простофиля и кинут её на деньги. А деньги там немалые! — увлечённо продолжала дочь.
— Ну ты у меня голова, Женя! А уж мы-то себя не обидим, только пусть Верка напишет на нас генеральную доверенность, чтобы мы могли начать заниматься продажей её наследства.
Мать Веры примерно такой реакции и ожидала от своей сватьи и её дочери. Поэтому, пригласив дочь к себе одну, без мужа, решила предостеречь её от возможных ошибок.
— Вера, доченька, я должна с тобой поговорить, — начала она грустно. — Ты у меня очень добрая и простая. То, что твой отец оставил тебе такое богатство, это очень хорошо. Я знала, что так и будет, и что он перед своей кончиной обязательно вспомнит о своей единственной дочери. По совести поступил, добрая ему память. Но речь сейчас не о нём, а о тебе.
Будь осторожна и не ведись на уловки свекрови и золовки. Они сейчас захотят обобрать тебя как липку, мотивируя свои действия тем, что твои деньги всё равно останутся в семье.
— Да, мама. Буду осторожной. Я, честно сказать, так поражена после посещения папиной квартиры, что ещё не могу прийти в себя. Там такая красота, мама! Как в волшебном дворце!
— Доченька моя, — погладила Веру мать, — какой же ты у меня ещё ребёнок! Я так рада, что судьба воздала тебе за все твои детские переживания.
— Мам, расскажешь о папе? — спросила Вера.
— Да рассказывать-то особо нечего. Ду.ра я, гордая всю жизнь была. Может быть, надо было по-другому себя вести. Тогда и жили бы мы с тобой совсем иначе.
Мы познакомились с Петром, когда мне было 25, а ему уже далеко за сорок. Он тогда попал в нашу больницу с приступом ап.пен.децита. Операция была экстренной, поэтому и лёг он не в дорогую клинику, а в нашу бюджетную больничку. Куда скорая привезла.
Я ему понравилась. Петр хвалил меня за моё умение безболезненно ставить уколы, за мои нежные руки и красивые глаза.
После выписки Пётр продолжил наше знакомство. Он красиво ухаживал, был галантен и нежен одновременно.
Когда я сказала, что жду тебя, он куда-то пропал. Я так страдала тогда, плакала. А появился Пётр только после твоего рождения, доченька.
— И что, мама? Почему ты его отвергла тогда? — с нетепением спросила Вера.
— Потому что он мне предложил быть… его содержанкой. Пётр был уже давно женат. Детей у них с женой не было, а тесть был влиятельным человеком, владевшим каким-то полулегальным бизнесом уже много лет. Пётр был частью этого бизнеса, жену бросить не мог. Его просто не оставили бы в живых, так он мне объяснил.
— Ну? И что? Почему ты запретила нам с ним видеться и общаться? Почему не захотела, чтобы отец помогал нам, мама? Ведь ты же так много работала всегда, а получала копейки! Почему мы так бедно жили, мама?
— Говорю же, гордая была. Сейчас я уже так не поступила бы. Понимаю, что тебе тяжело было расти без отца, — грустно ответила мать. — А ещё… Я очень боялась за твою жизнь, Верочка. Ведь там была жена, которая, узнай она о твоём существовании, стала бы мстить.
— А дальше что? — спросила Вера.
— Дальше? Два года назад Пётр появился в мей жизни вновь. Сказал, что теперь тестя нет и жена недавно ушла в мир иной после продолжительной болезни. Предложил нам с тобой перехать в его квартиру. Ты тогда уже с Максимом встречаться начала. У вас дело к свадьбе шло. А я? Я уже перегорела… И мне одной теперь гораздо лучше, чем с кем-то. Видно, очень долго ждала я своего счастья. Устала.
Вера ехала домой от мамы в задумчивости. Столько мыслей и эмоций теснилось в её сознании сейчас. Как жаль, что она так и не узнала своего отца при его жизни! Очень жаль.
— Вера, — позвонила вечером свекровь. — Покажи-ка нам своё наследство! Похвались, дорогая! Пора уже.
— Вы хотите глянуть на папину квартиру? Хорошо, завтра приезжайте, я там буду с утра. Нужно в бумагах отца разобраться. Мама сказала, что там есть письма для меня, папа оставил. Адрес я вам скину.
Свекровь и золовка ходили по квартире ошарашенные и притихшие. Они были под огромным впечатлением. Хоть и улыбались натянутыми улыбками, но не могли скрыть зависти, удивляясь такому богатству, внезапно свалившемуся на невестку.
— Вера, я надеюсь, что ты уже окончательно решила всё это продать? — начала Римма Леонидовна вкрадчиво и осторожно.
— Нет, не решила пока, — ответила Вера, ожидая чего-то подобного от свекрови.
— Как не решила? А зачем тебе это старьё? Ты знаешь, сколько могут выложить коллекционеры за всё, что находится внутри этой квартиры? — удивилась золовка. — Да и саму квартиру нужно продать с умом, выгодно, чтобы не прогадать. Есть у тебя такая возможность?
— А вам-то что за забота о моей квартире? — дерзко спросила Вера, вспоминая слова мамы и удивляясь её прозорливости.
— Мы же переживаем, Вера. И всено лишь хотим вам с Максимом помочь, — продолжала свекровь.
— Помочь? Это как же? — как будто заинтересовалась невестка.
— Ты не сможешь всё это продать так выгодно, как это сделаем мы! У мамы много знакомых среди коллекционеров, музейных работников, они все выложат кругленькую сумму за любую вещь из этой квартиры. Да и риэлтор есть, который занимается продажей подобных дорогих квартир, — тут же произнесла Евгения. — От тебя всего-то и нужно — написать на нас доверенность, чтобы мы с мамой занимались твоими проблемами. И всё! Ну, соглашайся, Вера!
— А у меня нет проблем. Теперь уже нет. И я не собираюсь ничего здесь продавать. Ни одной вещи из папиной квартиры. Как и саму квартиру тоже.
— Что? — в унисон крикнули свекровь и золовка. — То есть вот так ты с нами, да? Тебе плевать на нашу семью. Разбогатела и сразу семья мужа стала не нужна! — кричала свекровь, уже не скрывая свои истинные намерения. — Может, тебе теперь и муж такой бедный не нужен? А? Ты скажи, не стесняйся, простушка ты наша.
— С мужем мы сами разберёмся, без вас, — тихо ответила Вера. — Если у вас всё, прошу оставить меня одну, у меня ещё много дел.
Свекровь и золовка уехали ни с чем. Но идею завладеть чужим богатством не оставили. Они стали давить на Максима, чтобы тот уговорил жену продать папино наследство.
Между супругами начались скандалы. Вера не отступала. Она всерьёз решила пока ничего не продавать. Так ей было удивительно находиться внутри этого жилища — как будто совсем в другую, волшебную, жизнь попадала она, переступая порог папиной квартиры.
— Да что же ты упёрлась-то? Ты понимаешь, что мы не только сможем себе купить современную квартиру в новом доме или даже целый дом за городом, но и несколько лет вообще не работать, а жить на те деньги, что выручим с продажи антиквариата? — кричал Максим.
— Понимаю, не глупая. А ещё я вижу, что ты очень хорошо научился считать… чужие деньги. Нет, продавать ничего не будем, — чувствуя фальшь в словах мужа и понимая, откуда ветер дует, неизменно отвечала жена.
Вера и Максим в итоге развелись. Накрученный роднёй, он так и не смог простить своей жене её внезапного богатства. А она не захотела рядом с собой терпеть такого мужа.
