— Федя, открой мне дверь! Открой немедленно, зачем ты закрылся изнутри, скажи на милость? Ты что там не один? — кричала порядком уставшая Елизавета Петровна, стоя у двери своей родной квартиры.
Она только что приехала с дачи, на которой досаживала сегодня последние грядки. И вот теперь измотанная, голодная и пыльная после работы на земле мечтала только об одном — попасть домой и принять душ. А потом уж и подкрепиться. Но открыть дверь своим ключом не смогла.
Елизавета Петровна поняла, что муж Фёдор сейчас дома и зачем-то закрылся на второй, внутренний замок. Его они закрывали лишь на ночь, и что сегодня двигало супругом, она не поняла.
Недовольная женщина несколько раз позвонила в звонок, постучала в дверь, но всё было тщетно.
— Да что же это творится! — закричала вконец разозлённая Елизавета Петровна. — Ты пустишь меня или нет, старый пенёк!
Ответом ей была лишь тишина. Елизавета Петровна достала сотовый и набрала номер мужа. Это было странно, но Фёдор сразу же ответил на её вызов.
— Да, Лизонька, слушаю тебя! — расслабленным голосом произнёс он.
— Чего ты слушаешь! Дверь открой, я уже здесь пять минут стою! — закричала она.
— Где ты стоишь, Лиза? На даче? Всё сделала? Так не стой, давай домой. Я уже тебя давно жду, — как ни в чём ни бывало отвечал ей Фёдор.
— Кого ты ждёшь там, ждун? Я уже здесь, за дверью. Открывай давай немедленно!
Елизавета Петровна даже для убедительности подёргала ручку двери.
— Слышишь, это я ручку дёргаю. Открывай, Фёдор, не дури! Хватит.
— Ой, Лизонька, погоди, там кто-то хулиганит в подъезде возле нашей двери. Я сейчас пойду гляну и перезвоню тебе, хорошо? А ты там поаккуратнее, на солнце долго не находись, а то перегреешься.
Фёдор отключился, а его супруга приготовилась зайти домой. Сейчас он глянет в глазок, увидит её и наконец-то откроет эту несчатную дверь. Она даже встала чуть подальше от двери, так, чтобы её хорошо было видно в дверной глазок.
Ну она ему устроит! Что это он там бормотал по телефону, как будто не понял, где она находится. Пивка без меня, что ли, тяпнул опять? Ну значит, за всё сразу сейчас огребёт, ду.рья ба.шка!
Елизавета Петровна, не дождавшись никакого результата, подошла обратно к двери. Она прислонила ухо и услышала шаги мужа. Вот он посмотрел в глазок. Ну наконец-то! Сейчас откроет! Но нет, дверь по-прежнему была закрыта!
— Ты что там, совсем совесть потерял? Открывай, говорю, иначе я сейчас вызову полицию, и дверь вскроют. Слышишь, мар.аз матик старый? Замок сломают, а он дорогой, денег стоит. Ты его покупал? Нет, не ты. Сынок наш. От тебя разве дождёшься! — кричала женщина.
— Прекратите хулиганить! — вдруг услышала она через дверь голос Фёдора. — Кто вы и что вам нужно?
— Жена я твоя, Елизавета. Ты что там, совсем свихнулся от своего п.и.ва? — негодовала она всё больше.
Женщина чувствовала, как пульсирует растревоженное сердце. И давление подскочило теперь до критических отметок. Вот стервец! Ну ты посмотри, что вытворяет!
— Моя жена сейчас на даче. Она только что мне звонила, — сказал ей Фёдор через дверь. — А кто вы и что вам нужно, я не знаю. Поэтому убирайтесь отсюда подобру-поздорову. Быстро!
— Да ты что там не в себе? Это же я тебе только что звонила! Я! Елизавета, жена твоя!
— Не хулиганьте здесь. Пожилая женщина, а так недостойно ведёте себя. Не стыдно? — выговаривал ей голос Фёдора из квартиры.
Елизавета Петровна услышала шаги мужа, удаляющегося прочь, и диким взглядом посмотрела на дверь.
Вдруг раздался звонок на сотовый. Звонил Фёдор.
— Представляешь, Лизонька, какая-то сумасшедшая тётка ломится в нашу квартиру. Адрес, что ли, перепутала. Или пь.ян.ая, не пойму. Сколько неадекватных людей кругом. Просто ужас!
— Да это я возле двери. Я! Открой мне немедленно дверь! Сейчас же! И прекрати уже надо мной издеваться! — закричала на весь подъезд Елизавета.
— Лиза, у тебя всё нормально? Ты что молчишь? — вдруг выдал ей Фёдор.
— Я не молчу. Я кричу! Пусти меня домой, окаянный! — обречённым голосом проговорила она.
— Домой? Ты сказала — домой собралась? Ну давай, давай, Лиза. Буду тебя ждать. Хватит тебе уже там трудиться. И так весь день на жаре. Ты только это… Поосторожнее там в подъезде, ладно? А то вдруг эта сумасшедшая ещё не ушла. Ой, ты знаешь, она такая буйная, это что-то с чем-то! Хоть бы кто из соседей полицию, что ли, вызвал! Ну ладно, всё, жду тебя.
Фёдор отключился, а Елизавета Петровна схватилась за руку и принялась считать пульс. Потом отыскала где-то на дне сумки валидол и положила его под язык. Потом передумала и стала хрустеть им как леденцом.
— Так, тут одно из двух — или он сошёл с ума, или я. Но так как последнее маловероятно, то придётся, наверное, вызывать полицию и психиатрическую скорую помощь. А то как бы чего не вышло, — проговорила сама себе Елизавета Петровна. — Он же и квартиру так может поджечь!
— Здрасьте, тёть Лиз, — по лестнице поднималась на свой этаж соседка Леночка. — А что это вы тут сами с собой разговариваете? Вы хорошо себя чувствуете? А домой чего не заходите?
— Всё хорошо, Лена. Всё хорошо, ступай себе, — раздражённо ответила ей женщина.
Так, надо сосредоточиться. Не хочется всё же вызывать полицию, а скорую — тем более. Запичужат Фёдора в дурку. Позор какой! Да и все эти формальности, протоколы, беседы с полицией. Соседи начнут судачить, что у неё муж с ума сошёл. Надо это ей? Нет, не надо. Значит, нужно как-то заставить Фёдора открыть эту ненавистную дверь.
Елизавета Петровна набрала номер мужа. Она решила пойти на хитрость.
— Федя, я уже приехала с дачи. Вот здесь у подъезда стою, — произнесла она как можно спокойнее.
— Приехала? Уже? Так быстро? Как же ты успела, если мы с тобой пять минут назад разговаривали? Тебя что, кто-то подвёз? Мужчина? И кто он? — начал он засыпать жену вопросами.
— Да подожди ты! Какой мужчина? Ну что ты, сбрендил? Послушай меня. Ты знаешь, я очень боюсь заходить в подъезд. Может, ты выйдешь и встретишь свою жену? — закинула удочку Елизавета Петровна.
— Пусть тебя провожает тот мужик, который привёз! — вдруг обиженно выдал Фёдор.
— Мужик? — Елизавета Петровна была уже в полуобморочном состоянии. — Фёдор, ты с ума сошёл? Какой мужик?
— Не надо меня дурить, я всё про тебя знаю. Небось, это Максимыч с соседней дачи? Он давно на тебя заглядывается. Меня не проведёшь. Или всё же Антон Григорьевич из нашего подъезда? Да он же недавно жену схоронил! Какой циничный, ну ты посмотри!
— Фёдор, ты что устроил? Ну-ка быстро открой мне дверь. Мне плохо, ну правда…
Елизавета Петровна заплакала в трубку.
Через две минуты дверь открылась, и супруг, ухмыляясь какой-то странной улыбкой, вышел в подъезд к обессилившей Елизавете.
— Ну, что милая моя, прочувствовала? Поняла, каково мне бывает, когда ты меня домой по полчаса не пускаешь? Ну и что, подумаешь, выпимши я бываю. Имею право с друзьями выпить в гараже. Поняла теперь, как это унизительно?
— Так ты всё это специально? Отомстить мне решил? — не верила своим ушам супруга.
— Нет, не отмстить. Проучить. И ещё — когда ты приписываешь мне несуществующие романы со всеми знакомыми нам бабами, понимаешь, что я чувствую в такие моменты?
— Да как ты додумался до такого, старый х.р.ыч? — зло спросила Елизавета.
— Да вот додумался. Ибо устал уже от твоих унижений, Лиза. Захотелось разыграть тебя. Поставить на моё место. И по-моему, у меня неплохо получилось! — уже вовсю улыбаясь, проговорил Фёдор.
— Да я же чуть с ума на самом деле не сошла! Чуть было полицию и скорую не вызвала, а ты! Тебе не кажется, что это жестоко?
— Нет, не кажется! Иногда стрессовые ситуации лучше всяких слов учат. И заставляют задуматься. А я тебя уже столько раз просил не издеваться надо мной и не держать меня в подъезде, позоря перед всеми соседями, что просто устал.
— А может, пора уже бросить выпивать с мужиками в ваших гаражах?
— А может, это тебе уже пора снисходительнее относиться к моим привычкам? Лиза, мы с тобой столько лет вместе, и ты никак не поймёшь — меня переделывать поздно. А раз в месяц с мужиками посидеть, поговорить — это не преступление. И в плане верности тебе ничего не изменилось. Я тебе верен, как и тридцать пять лет назад. Ну зачем тебе все эти скандалы, объясни? Тебе что, так легче живётся?
— Ну ты и при.дур.ок, — уже по-доброму произнесла Елизавета мужу. — Пошла я в душ, а ты на стол пока накрой. Кормить меня сейчас будешь. Ужинать пора.
— И мириться, — вопросительно произнёс Фёдор.
— Ну ладно. Куда же тебя такого денешь! Всё-таки родной муж. Тридцать пять лет вместе.
— Ну вот это совсем другой разговор!
Елизавета выдохнула с облегчением — с мужем всё в порядке, и с его головой тоже! Да и с её головой, как ни странно. Вот позору-то было бы! А ведь почти поверила.
