За окном падали крупные хлопья снега, укрывая город белым одеялом. Ксения посмотрела на фотографию мужа, стоящую на комоде. Игорь улыбался, обнимая пятилетнего Мишу. Этот снимок был сделан всего два месяца назад, за неделю до аварии.
Теперь Ксения часами сидела у окна, глядя на детскую площадку, где Миша катался с горки. Мальчик стал молчаливым, реже смеялся. В свои пять лет он уже понимал — папа больше не вернется.
Их трехкомнатная квартира в новом доме казалась слишком большой для двоих. Ксения специально выбрала для сына самую светлую комнату, с видом на сосновый парк. Игорь тогда полностью поддержал ее выбор. Он всегда мечтал, чтобы у Миши было собственное пространство для игр и занятий.
Наталья Викторовна стала приходить почти каждый день. Сначала она приносила домашние котлеты, пироги, помогала с Мишей. Ксения была благодарна за поддержку, но постепенно забота свекрови начала приобретать странный характер.
— Здесь надо бы занавески поменять, — говорила Наталья Викторовна, придирчиво осматривая гостиную. — Игорь всегда любил светлые тона. А ты тут мрак развела.
Ксения промолчала. Темно-синие шторы они выбирали вместе с мужем прошлой весной.
— И вообще, — продолжала свекровь, — квартира запущенная. Игорь столько сил вложил, деньги собирал. А ты…
Ксения вздрогнула. Действительно, первый взнос за квартиру они копили долго. Игорь брал дополнительные смены, подрабатывал по выходным. Но ведь и она не сидела сложа руки — работала бухгалтером в две фирмы одновременно.
Сейчас, после смерти мужа, денег едва хватало на самое необходимое. Пришлось уволиться с работы — Миша тяжело переживал потерю отца, требовал постоянного внимания. Небольшие сбережения таяли с каждым днем.
— Знаешь что, — однажды заявила Наталья Викторовна, расставляя на столе контейнеры с едой, — я могу помочь. Перееду к вам, буду сидеть с Мишей. А ты выйдешь на работу.
Ксения замерла с чашкой в руках:
— Спасибо, но мы справимся.
— Справитесь? — Наталья Викторовна усмехнулась. — На какие шиши? Квартплату видела? А продукты? А Мише скоро в школу.
— Я найду работу. Уже есть варианты.
— Ну-ну, — свекровь поджала губы. — А пока я к вам перееду. Все равно половина квартиры Игорева.
Ксения резко поставила чашку на стол:
— Что значит Игорева? Квартира полностью оформлена на меня.
— А кто деньги на первый взнос собирал? — в голосе Натальи Викторовны зазвенел металл. — Мой сын горбатился! Значит, я имею право тут жить.
— Нет, Наталья Викторовна. Мы с Игорем были в браке, когда покупали квартиру. По закону она принадлежит мне и Мише.
С того дня все изменилось. Свекровь стала появляться без предупреждения, в любое время. Она бесцеремонно открывала шкафы, проверяла холодильник, делала замечания по уборке.
— Что за бардак! — возмущалась Наталья Викторовна, заглядывая в детскую. — Игорь никогда бы такого не допустил.
Она переставляла мебель, перевешивала картины, выбрасывала вещи, которые считала ненужными. Однажды Ксения обнаружила, что любимое кресло мужа исчезло из гостиной.
— Старье, — отмахнулась свекровь. — Я новое закажу. Для внука стараюсь.
Ксения сжала кулаки, пытаясь сдержать гнев. В этом кресле Игорь читал Мише сказки перед сном.
А вчера Наталья Викторовна принесла какие-то бумаги.
— Вот, почитай, — она положила документы перед невесткой. — Я все подсчитала. Игорь внес больше половины суммы за квартиру. У меня все чеки сохранились, выписки из банка есть.
Ксения медленно подняла глаза на свекровь:
— Зачем вы собирали эти бумаги?
— Затем, что правда должна восторжествовать, — Наталья Викторовна достала из сумки ещё какие-то документы. — На следующей неделе собираются все родственники. Обсудим ситуацию.
Ксения вздрогнула. Родственники мужа — его тётки, дядья, двоюродные братья — всегда относились к ней прохладно. Она была для них «неровней» — простой бухгалтер из провинции.
В воскресенье квартира наполнилась гулом голосов. Наталья Викторовна созвала настоящий семейный совет.
— Вот, посмотрите, — свекровь раскладывала перед родственниками бумаги. — Все платежи от Игоря. А квартира записана на неё.
— А что ты хотела, невестушка? — поджала губы тётка Игоря, Валентина Петровна. — Мать без угла оставить? После всего, что она для вас сделала?
— Да-да, — закивала другая родственница. — Наталья Викторовна одна Игорька растила. В люди вывела. А теперь что же — на улице останется?
— При чём тут «на улице»? — не выдержала Ксения. — У неё своя квартира есть.
— Однокомнатная! — всплеснула руками Наталья Викторовна. — А внука где принимать? Где память о сыне хранить?
Миша, услышав разговоры, выглянул из детской. Его глаза наполнились слезами:
— Мам, а правда, что бабушке негде жить?
— Видите! — торжествующе воскликнула свекровь. — Даже ребёнок понимает! Внуку нужна бабушка рядом. А ты его от родной крови отрываешь.
Ксения крепко обняла сына:
— Иди поиграй, малыш. Бабушка никуда не денется.
Когда Миша ушёл, Ксения повернулась к собравшимся:
— Вы же понимаете, что это манипуляция? Наталья Викторовна может видеться с внуком в любое время.
— Ага, как же! — фыркнул двоюродный брат Игоря. — А ты завтра замуж выйдешь, и новый муж бабушку на порог не пустит.
— Да как вы смеете! — Ксения сжала кулаки. — Игорь два месяца как… А вы уже меня замуж выдаёте?
— А что? — ехидно улыбнулась Валентина Петровна. — Молодая, красивая. Долго одна не просидишь.
— Вот поэтому и нужно часть квартиры на меня переоформить, — подхватила Наталья Викторовна. — Чтобы у внука был родной угол. Чтобы память об отце сохранить.
На следующий день свекровь принесла готовые документы.
— Вот, я всё подготовила, — она положила перед Ксенией папку. — Треть квартиры на меня перепишешь. Так и тебе спокойнее будет — помощь с Мишей, и мне место родное.
— Нет, — твёрдо ответила Ксения.
— Что значит «нет»? — свекровь нахмурилась. — Я же по-хорошему прошу.
— Наталья Викторовна, эта квартира — единственное, что у нас с Мишей есть. Я не собираюсь ничего переоформлять.
— Ах так? — свекровь поджала губы. — Ну смотри. Я ведь тоже могу по-плохому.
После этого разговора Наталья Викторовна начала настоящую войну. Она звонила родственникам, жаловалась соседям, даже пыталась настроить против Ксении воспитательницу в детском саду.
— Представляете, — говорила она, театрально заламывая руки, — невестка родную бабушку к внуку не пускает! А мальчик скучает, спрашивает обо мне.
Ксения узнала об этом случайно, когда воспитательница участливо поинтересовалась:
— А что у вас со свекровью случилось? Она вчера такое рассказывала…
Вечером того же дня Ксения позвонила Наталье Викторовне:
— Послушайте, это переходит все границы. Вы можете видеться с внуком, когда захотите. Но я запрещаю вам распространять обо мне грязные сплетни.
— Ах, запрещаешь? — в голосе свекрови зазвучала сталь. — Игорь бы не допустил такого отношения к матери. Но ничего, я найду управу…
На следующий день Ксения обнаружила у двери коробку с вещами Игоря.
— Это всё его, — заявила Наталья Викторовна, появившись следом. — Значит, должно храниться у меня. Раз уж ты не хочешь делиться квартирой.
Сердце Ксении сжалось — среди вещей была любимая рубашка мужа, в которой он встречал Мишу из роддома, и старый фотоальбом.
— Не имеете права, — голос Ксении дрожал. — Это вещи моего мужа, они останутся здесь.
— Твоего? — усмехнулась свекровь. — А может, пора уже сказать «бывшего»? Что-то быстро ты оправилась, я смотрю. На работу нарядная ходишь.
Ксения задохнулась от возмущения. Она действительно начала работать в небольшой фирме, три раза в неделю. Но разве это повод для таких обвинений?
В тот же вечер позвонила Валентина Петровна:
— Ксюша, мы тут подумали… Может, продадите квартиру? Разделите деньги с Натальей Викторовной, и все успокоятся.
— Продать? А где нам с Мишей жить?
— Купишь однушку, — как ни в чем не бывало предложила родственница. — Вам вдвоем много ли надо? А Наталья Викторовна свою квартиру продаст, и вместе с твоей долей что-то приличное купит. Будет где внука принять.
— Знаете что, — Ксения сжала телефон. — Передайте всем: хватит. Я устала от этого давления. Квартира принадлежит мне и Мише, и точка.
— Ну и зря, — протянула Валентина Петровна. — Мы ведь как лучше хотели. А ты все испортила.
Через неделю Наталья Викторовна появилась с новым планом. Она предложила прописать Мишу к себе.
— Для льгот, — объяснила она. — У меня ветеранское удостоверение, внуку будут доплаты.
— Нет, — отрезала Ксения. — Никаких доплат нам не нужно.
— Эгоистка! — взорвалась свекровь. — О ребенке не думаешь! Я ведь могу и органы опеки подключить. Расскажу, как ты внука от бабушки отвращаешь, как память об отце не чтишь…
Это стало последней каплей. Ксения молча открыла дверь:
— Уходите. И не приходите, пока не научитесь уважать чужие границы.
— Что? Меня выгоняешь? — Наталья Викторовна картинно схватилась за сердце. — Родную бабушку? А ты знаешь, что Игорь перед смертью просил меня присмотреть за вами?
— Не верю, — твердо ответила Ксения. — Игорь никогда бы такого не сказал. Он знал, что я справлюсь.
— Да что ты знаешь о моем сыне! — воскликнула свекровь. — Думаешь, он все тебе рассказывал? А вот и нет! Он матери больше доверял, чем тебе!
Ксения почувствовала, как к горлу подступают слезы, но сдержалась:
— Последний раз говорю: уходите. Иначе я вызову полицию.
Наталья Викторовна выпрямилась:
— Хорошо. Но это еще не конец. Я своего добьюсь.
Ксения забрала Мишу из детского сада пораньше — у неё сегодня был короткий день. Подходя к дому, она заметила у подъезда грузовое такси.
— Мам, смотри, это же бабушкины чемоданы! — воскликнул Миша, когда они поднялись на свой этаж.
В прихожей их квартиры действительно стояли знакомые чемоданы, а из гостиной доносился голос свекрови:
— А сюда поставим мой комод. И шторы надо сменить — эти совсем выцвели.
Ксения сжала руку сына:
— Миша, пойди пока в свою комнату, поиграй.
— Но бабушка…
— Мы потом поговорим, хорошо?
Когда мальчик ушёл, Ксения решительно вошла в гостиную. Наталья Викторовна, словно хозяйка, раскладывала вещи по шкафам.
— Что здесь происходит? — Ксения старалась говорить спокойно, чтобы не напугать сына за стеной.
— А что такого? — свекровь невозмутимо продолжала развешивать одежду. — Я имею полное право жить рядом с внуком. Грузчики еще мебель поднимут — я договорилась.
— Нет, не имеете, — Ксения прикрыла дверь в гостиную. — Вы не можете вот так просто въехать в чужую квартиру.
— Чужую? — Наталья Викторовна усмехнулась. — Это квартира моего сына. И я буду жить здесь, рядом с внуком.
— Сядьте. Нам нужно поговорить.
Наталья Викторовна опустилась в кресло, сложив руки на коленях.
— Послушайте меня внимательно, — Ксения достала из шкафа папку с документами. — Вот договор купли-продажи, свидетельство о собственности, выписка из ЕГРН. Квартира оформлена на меня. После смерти Игоря его доля перешла Мише. Никаких других собственников здесь нет и не будет.
— Да как ты смеешь! — вскочила Наталья Викторовна. — У меня юристы все проверили! Игорь внес больше половины стоимости!
— И что? Мы были в браке. Это наше общее имущество. Можете хоть всех юристов России привлечь — закон на моей стороне.
— Ах так? — свекровь схватила телефон. — Сейчас же звоню в опеку! Расскажу, как ты с бабушкой общаться не даешь!
— Звоните, — спокойно ответила Ксения. — А я покажу им переписку с воспитателями, которым вы наговорили обо мне гадостей. И заявление напишу о попытке незаконного проникновения в квартиру.
К тому же, — Ксения понизила голос, — как вы думаете, что скажут в опеке, узнав, что вы пытаетесь силой вселиться в квартиру, где живет маленький ребенок?
Наталья Викторовна растерянно опустила руку с телефоном:
— Ты… ты все продумала?
— Да. И больше не позволю вам портить нам жизнь. Сейчас вы спокойно заберете вещи и уйдете. А грузчиков я отправлю обратно.
— Будешь жалеть! — свекровь принялась запихивать одежду обратно в чемодан. — Когда тебе помощь понадобится, не приходи!
— Не приду. У меня есть родители, которые всегда помогут с Мишей. И подруги, готовые поддержать.
Когда за Натальей Викторовной закрылась дверь, Ксения обессиленно опустилась на диван. Из детской выглянул Миша:
— Мам, а почему бабушка ушла?
— Понимаешь, малыш, — Ксения обняла сына, — иногда взрослые не могут договориться. Но это не значит, что они перестают любить друг друга. Бабушка будет приходить к тебе в гости, просто не так часто.
Вечером позвонила мама Ксении:
— Дочка, я все знаю. Наталья Викторовна всем родственникам обзвонила, жалуется на тебя.
— Пусть жалуется.
— Правильно, держись. Мы с папой тебя поддерживаем. И ты знаешь — в любое время можем забрать Мишу из садика или посидеть с ним, пока ты на работе.
Прошло полгода. Ксения нашла новую работу с гибким графиком — теперь она могла больше времени проводить с сыном. По выходным они гуляли в парке или ездили к её родителям. Наталья Викторовна иногда звонила внуку, но в гости не приходила.
Однажды Ксения встретила во дворе Валентину Петровну.
— А знаешь, — сказала та, — ты молодец. Наталья совсем с катушек съехала. Вчера моей дочери квартиру делить предлагала — представляешь?
Ксения улыбнулась. Жизнь налаживалась. Она научилась говорить «нет», отстаивать свои интересы и не бояться осуждения. Теперь она точно знала — они с Мишей справятся. Ведь у них есть главное — свой дом и любящие люди рядом, готовые поддержать в трудную минуту.
