Вероника вернулась с работы пораньше — хотелось успеть приготовить что-нибудь особенное к приходу мужа. Несмотря на то, что они с Артёмом были женаты всего два года, каждый день молодая женщина старалась сделать их дом еще уютнее. Проходя мимо почтового ящика, машинально достала пачку рекламных листовок и одно письмо в плотном конверте.
Квартира досталась им от отца Артёма — единственное наследство после его внезапной смерти в прошлом году. Вероника помнила, как муж рассказывал о своем детстве — не самом простом, без матери, которая ушла, когда сыну нужно было идти в первый класс. Артём отчетливо помнил тот день: стопка новых тетрадей на столе, выглаженная форма, а мама… мама просто собрала вещи и ушла, не объясняя причин. Пятнадцать лет от нее не было никаких вестей.
Вероника присела на диван, разглядывая конверт. Обратный адрес был написан аккуратным почерком, но рука замерла, не решаясь вскрыть письмо. Что-то подсказывало — это изменит их жизнь.
Маргарита Васильевна писала с множеством восклицательных знаков. Сообщала, что узнала о смерти бывшего мужа, выражала соболезнования и желание «восстановить утраченные связи с единственным сыном».
— Как будто и не было этих пятнадцати лет, — пробормотала Вероника, перечитывая письмо.
Вечером, когда Артём вернулся с первой рабочей смены (он недавно устроился инженером на крупный завод), Вероника все еще сомневалась — показывать письмо или нет. Муж выглядел уставшим, но довольным — его стажировка подходила к концу, и начальство намекало на повышение.
— Что-то случилось? — Артём заметил настроение жены. — Ты какая-то задумчивая.
— Пришло письмо, — Вероника протянула конверт. — От твоей мамы.
Артём замер с чашкой чая в руках. На молодом лице промелькнуло что-то похожее на растерянность семилетнего мальчика, который так и не понял, почему мама не проводила его в первый класс.
— От мамы? — переспросил он недоверчиво. — После стольких лет?
Вероника молча наблюдала, как муж читает письмо. На его лице отражалась целая гамма эмоций — удивление, недоверие, затаенная детская обида и какая-то странная надежда.
— Как думаешь, почему она решила объявиться именно сейчас? — осторожно спросила Вероника, присаживаясь рядом.
— Не знаю, — Артём провел рукой по волосам. — Пишет, что узнала про отца… Но ведь прошло уже больше года. И потом, она могла узнать и раньше — публикация была в городской газете.
— Ты хочешь с ней встретиться?
— Наверное, должен, — Артём смотрел в окно, где догорал весенний закат. — Знаешь, я помню тот день, когда она ушла. Отец отвел меня в школу, а вечером сказал, что мама уехала. Я ждал, что она позвонит, напишет… Хотя бы открытку пришлет на день рождения.
Через три дня раздался звонок в дверь. На пороге стояла ухоженная женщина в дорогом костюме с небольшим чемоданом.
— Артёмушка! — Маргарита Васильевна всплеснула руками. — Как же ты повзрослел! Настоящий мужчина! А был такой худенький мальчик …
Вероника отметила, что голос свекрови звучал наигранно, будто та репетировала эту встречу перед зеркалом.
— Здравствуйте, — Артём стоял, не решаясь обнять мать. — Проходите.
— Какая уютная квартира стала! — Маргарита Васильевна осматривалась с нескрываемым интересом. — И ремонт отличный. Надо же, как все изменилось! А мебель новая… Это на отцовские сбережения купили?
— Мы с Вероникой все сами, — Артём представил жену. — Познакомьтесь.
— Очень приятно, — Маргарита Васильевна едва взглянула на невестку. — Артём, а документы на квартиру у тебя в порядке? Я слышала, с наследством часто проблемы бывают…
Вероника насторожилась. Странный вопрос для первой встречи после пятнадцати лет разлуки.
— Все оформлено, — ответил Артём. — А что?
— Ну как что? Я же мать, должна знать, что у сына с документами порядок, — Маргарита Васильевна достала из сумочки какие-то бумаги. — Вот, я тут выписки подняла из архива. Знаешь ли, когда мы с твоим отцом эту квартиру покупали, часть денег была моя…
Вечером, когда Маргарита Васильевна уехала в гостиницу, обещав вернуться завтра, Вероника поделилась своими сомнениями:
— Не кажется странным, что она больше интересовалась документами, чем твоей жизнью? Даже не спросила, где ты работаешь, учился ли…
— Может, стесняется, — Артём пожал плечами. — Столько лет прошло.
Но на следующий день Маргарита Васильевна снова завела разговор о квартире:
— А балкон застеклили? При мне просто рамы были… И вообще, знаешь, сынок, я ведь тогда уехала не просто так. Отец твой…
Телефон зазвенел и Маргарита Васильевна отвлеклась на звонок, выйдя из квартиры.
Вероника случайно услышала, как свекровь разговаривает по телефону на лестничной площадке:
— Да, Зин, все как ты говорила. Квартира в отличном состоянии, район престижный. Думаю, за месяц управимся с документами. Мальчишка совсем зеленый, двадцать два всего — ничего в жизни не понимает. А эту девчонку, жену его, в общежитие отправим, ничего, молодая — не пропадет…
Сердце Вероники заколотилось. В памяти всплыл недавний разговор с соседкой — Марией Петровной. Та рассказывала, как пятнадцать лет назад Маргарита Васильевна ушла не одна, а с каким-то бизнесменом. Уехала в другой город, оставив мужа с первоклассником на руках.
А теперь, когда муж умер и квартира перешла сыну…
— Артём, я хотела с тобой поговорить, — Маргарита Васильевна присела на краешек кухонного стула. — У меня небольшие проблемы с гостиницей. Дорого очень выходит, а я хочу подольше побыть с тобой, сыночек. Может, разрешишь пожить немного здесь? Обещаю не мешать.
Вероника, протиравшая посуду, замерла.
— Конечно, мама, — Артём даже не взглянул на жену. — У нас есть свободная комната.
— Артём, можно тебя на минутку? — Вероника потянула мужа в спальню. — Ты уверен? Мы ведь совсем не знаем твою маму. Пятнадцать лет от нее не было вестей, а теперь она хочет жить с нами?
— Она же ненадолго, — Артём выглядел растерянным. — И потом, это моя мать. Не могу же я отказать.
Маргарита Васильевна быстро обжилась в квартире. Уже через пару дней она командовала на кухне, переставляла мебель и давала советы по хозяйству. Вероника старалась не обращать внимания, но каждый раз, когда свекровь начинала рассказывать, как они с мужем обустраивали эту квартиру, внутри все сжималось от нехорошего предчувствия.
На седьмой день все изменилось.
— Знаешь, сынок, — Маргарита Васильевна разливала чай, — я тут подумала… Это ведь наше с твоим отцом семейное гнездо. Мы его вместе покупали, обустраивали. По справедливости, квартира должна быть моей.
Чашка в руках Вероники звякнула о блюдце.
— Что значит — вашей? — молодая женщина старалась говорить спокойно. — Квартира принадлежит Артёму по наследству.
— А я, значит, должна скитаться по чужим углам? — Маргарита Васильевна повысила голос. — Родная мать — и без крыши над головой! Это справедливо?
— Мам, но у тебя же есть жилье… — начал Артём.
— Нет у меня ничего! — свекровь картинно всплеснула руками. — Все потеряла, когда бизнес прогорел. А ты, неблагодарный, даже мать приютить не хочешь!
На следующий день Вероника услышала, как Маргарита Васильевна жалуется соседям:
— Представляете, невестка меня выживает! Родную мать мужа! А ведь это я здесь каждый уголок обустраивала. Вон, обои в спальне — я еще клеила…
— Но ведь ремонт два года назад делали, — удивилась соседка.
— Да что вы понимаете! — отрезала Маргарита Васильевна. — Я уже с юристом консультировалась. Он сказал — имею полное право претендовать на жилплощадь.
Вечером разразился скандал.
— Вы обязаны отдать квартиру мне! — Маргарита Васильевна стучала кулаком по столу. — А сами можете снять комнату или в общежитие переехать. Молодые — справитесь!
— Мама, прекрати, — Артём побледнел. — Ты же сама ушла. Пятнадцать лет не появлялась…
— Я ушла, потому что твой отец меня вынудил! — свекровь достала платок. — Угрожал, преследовал… А теперь вы с этой… с твоей женой тоже меня выгоняете!
— Никто вас не выгоняет, — спокойно сказала Вероника. — Но квартира принадлежит нам с Артёмом. И точка.
— Ах так? — Маргарита Васильевна сузила глаза. — Тогда я подам в суд! У меня есть документы, подтверждающие мое право на часть имущества!
Артём метался между женой и матерью, не зная, кого слушать. С одной стороны — Вероника, любимая жена, с которой они строили планы на будущее. С другой — мать, пусть и появившаяся спустя много лет.
— Может, правда продадим квартиру и разделим деньги? — предложил он однажды.
— Ты в своем уме? — Вероника не верила своим ушам. — Это наш дом! Здесь мы хотели растить детей! И потом, вспомни — где была твоя мать, когда ты болел? Когда поступал в институт? Когда отец умер?
Артём молчал. А через день они не смогли открыть входную дверь.
— Я поменяла замки! — донесся из-за двери торжествующий голос Маргариты Васильевны. — Теперь это мой дом! А вы катитесь куда хотите!
Вероника достала телефон:
— Алло, полиция? У нас незаконный захват квартиры.
Пока ехала полиция, Артём смотрел на дверь невидящим взглядом. В памяти всплывали обрывки воспоминаний: как отец учил его кататься на велосипеде, как вместе делали уроки, как праздновали окончание школы… Мамы рядом не было. Никогда.
Полиция приехала быстро. Маргарита Васильевна открыла дверь, изображая радушную хозяйку:
— Проходите, дорогие! Я вам сейчас все объясню. Это моя квартира, я здесь с мужем жила…
— Документы на собственность у вас есть? — спросил молодой лейтенант.
— Вот, смотрите, — Вероника протянула папку. — Свидетельство о праве собственности на имя мужа, свидетельство о браке…
К вечеру ситуация разрешилась — Маргарите Васильевне пришлось впустить законных владельцев. Но она не собиралась сдаваться:
— Я подам в суд! У меня есть права на эту квартиру! Я докажу!
Следующая неделя превратилась в настоящий кошмар. Вероника собирала документы, консультировалась с юристами, восстанавливала старые записи. Артём наконец-то начал замечать, как мать командует им:
— Знаешь, — сказал он жене однажды вечером, — я все думаю… Когда она ушла, мне было семь. Первый класс, новая форма… Я ждал, что она хотя бы позвонит. Спросит, как дела в школе. Но пятнадцать лет — ни слова. А теперь возвращается и требует квартиру?
В день суда Маргарита Васильевна пришла с толстой папкой документов и адвокатам. Она картинно вздыхала, промокала глаза платочком и рассказывала, как «сын выгоняет родную мать на улицу».
— Ваша честь, — начал её адвокат, — моя подзащитная вложила значительные средства в приобретение этой квартиры. Более того, она имеет моральное право…
— Моральное право? — Вероника не выдержала. — А где было это моральное право пятнадцать лет? Когда Артём болел воспалением легких? Когда поступал в институт? Когда умер его отец?
Судья внимательно изучал документы:
— Согласно представленным материалам, квартира была унаследована после вашего ухода из семьи. Никаких правовых оснований на жилплощадь у вас нет.
— Но я же мать! — воскликнула Маргарита Васильевна. — Сын обязан…
— Никто никому ничего не обязан, — твердо сказал Артём. — Мама, ты должна была вернуться по-другому. Не из-за квартиры. Не с претензиями. А просто потому, что я твой сын.
После заседания Артём отвел мать в сторону:
— Послушай, я могу помочь тебе снять жилье. Небольшую квартиру или комнату. Но при одном условии — ты перестанешь вмешиваться в нашу жизнь.
— Значит, родную мать на улицу выставляешь?
— Нет, мама. Я выбираю свою семью. Ту, которую сам создал. И ты могла бы стать её частью, если бы действительно хотела наладить отношения, а не получить квартиру.
Маргарита Васильевна уехала через два дня, напоследок пообещав:
— Я еще вернусь! Вы у меня попляшете!
Но Вероника знала — не вернется. В её глазах читалось поражение.
Вечером они с Артёмом сидели на кухне, пили чай и молчали. Каждый думал о своем.
— Знаешь, — наконец сказал Артём, — я благодарен тебе. За то, что открыла мне глаза. За то, что боролась за наш дом.
— Мы вместе боролись, — Вероника сжала его руку. — И знаешь что? Эта ситуация сделала нас сильнее.
— Да, — он улыбнулся. — Теперь я точно знаю, что такое настоящая семья. И больше никому не позволю ее разрушить.
Через месяц они установили новую систему безопасности, поменяли все замки и решили, что пора подумать о детях. Все-таки в этой квартире должен звучать детский смех — искренний, радостный, не омраченный предательством близких.
А еще через полгода Вероника случайно узнала, что Маргарита Васильевна пыталась провернуть похожую схему с другими родственниками. Но теперь это уже не имело значения. Они с Артёмом построили свой мир, свой дом, где нет места манипуляциям и корысти.
Каждый вечер, возвращаясь с работы, Артём обнимал жену и говорил:
— Я дома.
И в этих простых словах было больше любви и тепла, чем во всех пафосных речах о «семейном долге». Потому что настоящий дом — это не стены и не документы на собственность. Это место, где тебя любят просто так, без условий и требований.
А письма от Маргариты Васильевны они решили больше не вскрывать. Прошлое должно оставаться в прошлом, особенно если оно пытается разрушить настоящее.
