Лада никогда не думала, что её жизнь может так кардинально измениться всего за один телефонный звонок. В тот вечер она возвращалась с работы, уставшая после долгого рабочего дня в бухгалтерии. Рядом с подъездом её дома как всегда суетились соседские дети, играя с новым рыжим котёнком. Телефон зазвонил, когда она уже почти дошла до своей квартиры.
На экране высветился номер свекрови. Лада на секунду заколебалась — обычно Раиса Григорьевна звонила только чтобы поворчать или в очередной раз напомнить, что «в их возрасте уже пора и о детях подумать». Но что-то в этот раз было не так. Голос свекрови дрожал:
«Витеньке стало плохо, скорая увезла. Врачи говорят — срочная операция на сердце нужна. Приезжайте скорее!»
Лада похолодела. Виктор Васильевич, её свёкор, был единственным человеком в семье мужа, кто по-настоящему принял её. Добрый, с хитринкой в глазах, он часто заступался за невестку перед своей женой. «Ты мне как дочка», — говорил он, угощая её любимыми конфетами, которые специально покупал перед их приездом.
Трясущимися руками Лада набрала номер мужа:
— Рома, ты уже знаешь? Папе плохо…
— Да, мама звонила, — голос Романа звучал глухо. — Я еду в больницу. Ты тоже давай, ладно?
В приёмном покое их встретила заплаканная Раиса Григорьевна. Её обычно идеально уложенные волосы растрепались, а на кофте не хватало пуговицы.
— Увезли на обследование, — сказала она, хватая сына за руку. — Врач сказал, нужна срочная операция. Стенты ставить будут.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Операция, реанимация, перевод в обычную палату. Лада не отходила от больницы, носила передачи, договаривалась с медсёстрами о дополнительных уколах.
— Послушайте, — сказал врач перед выпиской, — больному требуется серьёзный уход. Постельный режим минимум месяц, регулярный приём лекарств, особая диета. Справитесь?
— Конечно справимся, — уверенно ответила Лада, уже прикидывая, как организовать помощь свёкру.
— Вам придётся пожить у нас, — заявила Раиса Григорьевна. — Я одна не справлюсь, да и квартира у вас на пятом этаже без лифта, куда ему сейчас по лестницам подниматься.
Лада кивнула, не раздумывая. Конечно, жить в двухкомнатной квартире вчетвером будет тесновато, но сейчас главное — поставить свёкра на ноги.
На следующий день она взяла отпуск за свой счёт и полностью погрузилась в заботы о больном. Первым делом съездила в аптеку, потратив почти все свои сбережения , которые копила на новую машину. Закупила всё необходимое: дорогие импортные лекарства, витамины, современные антисептические повязки, специальное постельное белье.
— Это что такое? — всплеснула руками Раиса Григорьевна, разглядывая покупки. — Ты с ума сошла столько денег тратить? Мы всю жизнь простым бинтом обходились!
— Раиса Григорьевна, эти повязки не нужно так часто менять, они лучше заживляют, — попыталась объяснить Лада.
— Больно умная стала! — фыркнула свекровь. — Думаешь, я не знаю, как за мужем ухаживать? Тридцать пять лет вместе прожили!
Лада промолчала, продолжая раскладывать покупки. Она давно поняла: спорить со свекровью — только нервы трепать. Всё равно Раиса Григорьевна считала, что лучше всех знает, как и что делать.
Тесная двухкомнатная квартира, казалось, стала ещё меньше. Одну комнату полностью отвели Виктору Васильевичу — ему нужен был покой. Во второй разместились Лада с Романом, а свекровь перебралась на раскладной диван в гостиной.
Дни потекли в бесконечной круговерти забот. Лада вставала в шесть утра, чтобы приготовить диетический завтрак свёкру. В восемь — первый приём лекарств, измерение давления, перевязка. Потом уборка, готовка обеда, снова лекарства, процедуры… День был расписан по минутам.
Роман уходил на работу рано утром и возвращался поздно вечером. «Кто-то должен зарабатывать на лечение», — говорил он, виновато целуя жену в щёку. Его зарплаты в пятьдесят тысяч едва хватало на дорогие лекарства и специальное питание для отца.
А Раиса Григорьевна… Она не помогала — только командовала и критиковала каждый шаг невестки. Стоя в дверях, она внимательно следила за каждым движением Лады:
— Ты неправильно подушку поправляешь! Выше надо, чтобы спине удобно было!
— Бинтуешь слишком туго! Так кровь перетянешь!
— Суп пересолила! У него давление подскочит!
— Плохо пол вымыла, вон разводы остались! Тряпку отжимать надо!
Виктор Васильевич пытался осадить жену:
— Раечка, ну что ты к девочке придираешься? Она же старается…
— Молчи уж, больной! — отмахивалась Раиса Григорьевна. — Я лучше знаю, как надо!
На глазах Лады выступили слёзы от обиды и усталости. Две недели постоянного напряжения давали о себе знать. Посмотрев на часы, она поняла, что не спала уже почти сутки — ночью у свёкра поднялась температура, и пришлось постоянно менять компрессы.
Тихонько выйдя на кухню, Лада достала телефон и начала искать объявления сиделок. Может быть, если хотя бы на пару часов в день кто-то будет помогать с уходом за Виктором Васильевичем, станет легче?
— Что это ты там высматриваешь? — Раиса Григорьевна словно из-под земли выросла за спиной.
— Я подумала… может, нам стоит нанять профессиональную сиделку? Хотя бы на несколько часов, пока я буду готовить или стирать… — осторожно начала Лада.
— Чего? — свекровь аж задохнулась от возмущения. — Чужого человека в дом? Да ещё и деньги на это тратить? Совсем с ума сошла?
— Но Раиса Григорьевна, я же не справляюсь одна! Мне нужна помощь…
— Не справляешься? — прищурилась свекровь. — А кто тебя заставлял всё на себя взваливать? Я прекрасно могу сама за мужем ухаживать!
— Но вы же почти ничего не делаете, — тихо произнесла Лада. — Только указания раздаёте…
— Ах вот как! — взвилась Раиса Григорьевна. — Значит, я бездельница? А то, что я день и ночь на страже, слежу, чтобы ты чего не напортачила — это не работа?
Вечером, когда вернулся Роман, Лада попыталась объяснить ему ситуацию:
— Рома, я больше не могу. Давай наймём сиделку, хоть на пару часов? Я же не железная…
— Ладушка, потерпи немножко, — муж устало потёр глаза. — Сама видишь, денег едва на лекарства хватает. Откуда нам ещё на сиделку брать?
— Но я могу продать свои украшения! Или занять у подруги…
— Мама не согласится на чужого человека в доме, ты же её знаешь, — отмахнулся Роман. — Давай дождёмся, пока папа окрепнет.
Лада закусила губу, сдерживая слёзы. Она уже поняла — помощи ждать неоткуда. Муж не хочет конфликтовать с матерью, а свекровь считает, что невестка просто капризничает.
Через несколько дней случилось то, чего Лада боялась больше всего. Во время перевязки она неловко повернула Виктора Васильевича, и тот вскрикнул от боли.
— Что ты делаешь? — завопила Раиса Григорьевна, влетая в комнату. — Угробить моего мужа решила? У тебя же руки-крюки!
— Я нечаянно, — Лада чуть не плакала, осторожно поправляя подушку под спиной свёкра. — Виктор Васильевич, простите…
— Ничего, дочка, — попытался улыбнуться свёкор. — Бывает…
— Бывает у неё! — не унималась Раиса Григорьевна. — А я говорила — не умеешь ты за больными ухаживать! Только строишь из себя заботливую невестку!
— Мама, перестань! — в дверях появился Роман. — Что случилось?
— Твоя жена чуть отца не покалечила! — тут же пожаловалась Раиса Григорьевна. — А сама ещё жалуется, что устала! Да она просто неумеха!
Вечером, лёжа без сна, Лада слышала, как свекровь выговаривает Роману на кухне:
— Избаловал ты её! Устала она! А я, думаешь, не устаю? Но терплю! А она? «Давайте сиделку наймём», «Давайте дорогие лекарства купим»… Транжира! Только деньги разбрасывает!
Последней каплей стал поход в магазин. Лада купила свёкру специальный кисель для диабетиков и фрукты.
— Опять деньги на ветер! — возмутилась Раиса Григорьевна, увидев чек. — Обычный кисель нельзя было сварить? Всю жизнь пил — и ничего!
— Но ему нельзя обычный, у него сахар повышен…
— Всё! С меня хватит! — взорвалась свекровь. — Разворачивайтесь и покиньте мою квартиру немедленно!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Лада стояла, прижимая к груди пакет с покупками, и чувствовала, как по щекам катятся горячие слёзы. За что? Она ведь действительно старалась, вкладывала душу в заботу о свёкре, тратила свои сбережения на его лечение…
— Мама, ты что такое говоришь? — растерянно произнёс Роман, переводя взгляд с жены на мать.
— А то и говорю! — не унималась Раиса Григорьевна. — Витеньке не нужны все эти заморские ухищрения! Мы всю жизнь прожили без этих новомодных штучек, и дальше проживём!
Лада медленно опустила пакет на пол. В голове стучала одна мысль: «Я пришла искренне помочь, а меня выставляют за дверь». Она молча направилась в комнату и начала собирать вещи.
— Ладушка, подожди… — Роман нерешительно топтался в дверях. — Давай всё обсудим…
— Что обсуждать? — горько усмехнулась Лада. — Твоя мама всё решила за нас.
Из соседней комнаты донёсся слабый голос Виктора Васильевича:
— Что там у вас происходит? Лада? Ромка?
— Лежи, лежи, не волнуйся! — засуетилась Раиса Григорьевна. — Сейчас всё утрясётся, и я сама буду за тобой ухаживать. Без всяких там выкрутасов!
Лада замерла, сжимая в руках свой свитер. Ей так хотелось зайти к свёкру, объяснить, попрощаться… Но она понимала — любое её движение в сторону его комнаты вызовет новый поток упрёков от свекрови.
— Рома, — тихо позвала она мужа. — Ты правда думаешь, что я неправильно заботилась о твоём отце?
Роман беспомощно развёл руками:
— Ну что ты, конечно нет… Просто мама волнуется, она же привыкла всё контролировать…
— То есть ты позволишь ей выгнать твою жену?
— Ладушка, давай ты домой поедешь, а я тут всё улажу? — Роман попытался обнять жену, но она отстранилась.
— Улажу? — Лада грустно покачала головой. — Ты за всё время ни разу не встал на мою сторону. Всегда искал компромисс, всегда говорил «потерпи». А я больше не могу терпеть, понимаешь?
В прихожей снова появилась Раиса Григорьевна:
— Ну что, долго ещё копаться будешь? Давай-давай, собирайся быстрее!
Лада застегнула сумку и выпрямилась. Она вдруг поняла, что чувствует не только обиду, но и странное облегчение. Больше не нужно пытаться угодить вечно недовольной свекрови, не нужно до изнеможения ухаживать за больным, не получая даже слова благодарности…
— Виктор Васильевич, — громко произнесла она, чтобы свёкор мог услышать. — Я желаю вам скорейшего выздоровления. Простите, если что не так…
— Дочка… — донеслось из комнаты, но договорить свёкор не успел — Раиса Григорьевна захлопнула дверь в его комнату.
У выхода Лада в последний раз посмотрела на мужа:
— Знаешь, Рома, я ведь правда хотела как лучше. Потратила все свои сбережения на лекарства, не спала ночами, терпела все упрёки… А оказалось, что никто этого не ценит.
— Прекрати этот концерт! — фыркнула Раиса Григорьевна. — Подумаешь, какая героиня выискалась!
Лада молча открыла входную дверь. На лестничной площадке было темно и прохладно. Где-то наверху играла музыка, слышался детский смех. Обычная жизнь шла своим чередом.
— Я позвоню… — неуверенно произнёс Роман.
Лада не ответила. Она медленно спускалась по лестнице, чувствуя, как с каждым шагом становится легче дышать. Да, ей придётся начинать жизнь заново — без поддержки мужа, который так и не смог стать настоящей опорой. Возможно, это и к лучшему. Теперь она точно знает: не все жертвы бывают оценены, не всякая доброта находит отклик…
На улице моросил мелкий дождь. Лада подняла воротник куртки и пошла к остановке. Через час она будет дома, в своей квартире, где не надо оправдываться за каждый шаг и доказывать свою полезность. А завтра… Завтра будет новый день и новая жизнь.
Где-то там, в квартире на третьем этаже, осталась её прошлая жизнь: благородные порывы помочь, желание стать хорошей невесткой, попытки сохранить семью любой ценой. Но Лада уже знала — иногда уйти это единственный способ сохранить себя.
