Мила задумчиво разглядывала свое отражение в зеркале, поправляя выбившуюся прядь волос. В последнее время работа отнимала столько сил, что даже простой поход в салон казался непозволительной роскошью. Хотя деньги были — те самые, которые копились последние три года на отдельном счете. Личном счете Милы.
— Может, все-таки сходишь к моему мастеру? — в дверном проеме появилась Ирина Романовна, прислонившись к косяку. — Она недорого берет, зато стрижет чудесно.
— Спасибо, но у меня есть свой мастер, — Мила натянуто улыбнулась свекрови. — Просто времени не хватает записаться.
Ирина Романовна окинула невестку внимательным взглядом:
— Конечно-конечно, ты же у нас бизнес-леди. Всё сама, всё отдельно…
Мила промолчала. Три года назад, когда Андрей впервые привел ее знакомиться с родителями, Мила сразу поняла — легко не будет. Ирина Романовна, привыкшая контролировать каждый шаг единственного сына, явно рассчитывала на послушную тихую невестку. А получила самодостаточную женщину, как шутил Андрей.
— Кстати, мам, — послышался голос Андрея из кухни. — Мы тут с Милой решили машину присмотреть.
Ирина Романовна мгновенно оживилась:
— Правда? Какую машину, сынок?
— Хендай Солярис, — ответила вместо мужа Мила. — Удобная, экономичная, как раз для города.
— А почему такую… простую? — Ирина Романовна слегка поморщилась. — Андрюша, ты же менеджер в крупной компании. Мог бы и что-то посолиднее выбрать.
— Мам, — Андрей вышел из кухни с чашкой кофе. — Это Милина машина будет. Она на свои деньги покупает.
В комнате повисла тишина. Мила физически ощущала, как напряглась свекровь.
— На свои? — переспросила Ирина Романовна. — А разве в семье может быть что-то отдельное? Вы же муж и жена.
— Конечно, мам, — спокойно ответил Андрей. — Но эти деньги Мила заработала до нашей свадьбы. Ее проекты, ее сбережения.
— Но как же… — Ирина Романовна осеклась, явно подбирая слова. — В нормальной семье всё общее. Вот мы с твоим отцом…
— Времена меняются, Ирина Романовна, — мягко заметила Мила. — Сейчас многие пары имеют раздельные бюджеты.
— Ах вот как? — В голосе свекрови появились металлические нотки. — То есть, квартиру родители тебе подарили, теперь машину сама покупаешь… А мой сын так, пятое колесо?
— Мам! — Андрей поставил чашку на столик. — Перестань, пожалуйста.
Но Ирина Романовна уже завелась:
— Нет уж, давайте начистоту! Я молчала, когда вы квартиру только на Милу оформили. Думала — ладно, подарок от родителей. Но теперь еще и машина? Андрей, ты же мужчина! Как ты можешь позволять…
— Что позволять, мам? — В голосе Андрея появилось раздражение. — Позволять жене быть самостоятельной? Иметь собственные деньги?
Мила положила руку мужу на плечо:
— Андрей, не надо…
— Нет, надо! — Ирина Романовна резко встала. — Я не для того растила сына, чтобы он… чтобы какая-то…
— Мам, — очень тихо произнес Андрей. — Пожалуйста, остановись…
Мила чувствовала, как дрожат руки. Три года. Три года она старалась быть идеальной невесткой. Готовила на семейные праздники, покупала подарки, терпела бесконечные намеки и колкости Ирины Романовны. А теперь что? Она «какая-то»?
— Ирина Романовна, — Мила глубоко вдохнула. — Давайте все-таки спокойно обсудим…
— А что тут обсуждать? — перебила свекровь. — Все и так ясно. Ты хочешь быть независимой? Прекрасно! Только знаешь что? В нашей семье…
В этот момент в прихожей раздался звонок. Андрей, явно обрадовавшись поводу прервать неприятный разговор, пошел открывать. На пороге стояла соседка, Вера Павловна, с тарелкой блинов:
— Ой, я не вовремя?
— Нет-нет, проходите! — излишне бодро воскликнула Мила. — Мы как раз чай собирались пить.
Ирина Романовна смерила невестку тяжелым взглядом:
— Да, давайте чай пить. И заодно обсудим, как в приличных семьях имущество оформляется.
Вера Павловна замерла с тарелкой, явно почувствовав напряжение. Мила механически расставляла чашки, стараясь не встречаться взглядом со свекровью. Андрей нервно постукивал пальцами по столу, звук отдавался в висках, как метроном, отсчитывающий секунды до неизбежного взрыва.
— Ой, может, я в другой раз зайду? — Вера Павловна попятилась к двери, прижимая к груди тарелку, словно щит.
— Нет-нет, останьтесь! — Ирина Романовна решительно придвинула соседке стул. — Вы же человек опытный, семейный. Скажите, разве нормально, когда молодая жена всё имущество на себя записывает? Вот у вас с Павлом Сергеевичем как было?
Мила резко поставила чайник, фарфор звякнул о металлическую подставку:
— Ирина Романовна, давайте не будем втягивать посторонних в наш разговор. Это семейное дело.
— А что такого? — свекровь повысила голос, и её щеки покрылись красными пятнами. — Пусть люди знают, как ты о семье заботишься. Машину собралась покупать, и конечно же, только на себя записать! А мой сын как бесправный какой-то получается.
На кухне повисла тяжелая тишина, нарушаемая только булькающим чайником. Вера Павловна беспомощно переводила взгляд с одного лица на другое, явно жалея, что зашла с блинами именно сегодня.
— Мам, — Андрей положил руку матери на плечо, пытаясь успокоить. — Мы же обсудили уже. Это Милины деньги, заработанные до свадьбы. Я полностью согласен с этим решением.
— Вот именно! — Ирина Романовна стряхнула руку сына, словно надоедливое насекомое. — До свадьбы! А теперь вы семья. Се-мья! Понимаешь? В семье всё общее должно быть. Я, когда замуж выходила, — всё в общий котёл пошло!
Вера Павловна тихонько пробормотав что-то невнятное про забытый утюг, выскользнула за дверь. Щелчок замка прозвучал как выстрел в напряженной тишине.
Мила глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. На языке вертелось множество резких слов, но она старалась держать себя в руках:
— Ирина Романовна, я понимаю вашу позицию. Но эти деньги — результат моего труда. Три года работы, бессонных ночей, отказа от отпуска и развлечений. Я начала копить задолго до знакомства с Андреем.
— И что? — перебила свекровь, взмахнув руками так резко, что чуть не смахнула чашку со стола. — Думаешь, я не работала? Но всё, что зарабатывала — всё в семью! А ты… — Ирина Романовна поджала губы, словно пытаясь удержать рвущиеся наружу слова. — Ты ведешь себя как… как будто одна живешь! Как будто моего сына вообще нет рядом!
Андрей попытался разрядить обстановку, натянуто улыбнувшись:
— Ну что вы как кошка с собакой? Подумаешь, машина… Главное, что она будет в семье.
— Не подумаешь! — отрезала Ирина Романовна, стукнув ладонью по столу. — Сначала машина, потом что? Отдельные счета? Отдельные отпуска? Я не для того растила сына, чтобы он…
— Чтобы он что? — тихо спросила Мила, и в этой тишине было больше угрозы, чем в любом крике. — Чтобы он жил с современной женщиной, которая умеет зарабатывать? Которая имеет собственное мнение?
— Чтобы он был подкаблучником! — выпалила свекровь, и эти слова повисли в воздухе как пощечина. — Машина должна быть записана на мужчину! Это Правильно! Мужчина должен рулить…
Мила почувствовала, как внутри что с нее хватит. Три года молчания, три года попыток быть хорошей невесткой, три года сдерживания и компромиссов — всё рухнуло в один момент. В горле встал комок, но голос прозвучал неожиданно твердо:
— Всё, что я заработала до брака, не касается вашего сына, Ирина Романовна! — каждое слово падало как камень. — И я не позволю вам указывать, как распоряжаться моими деньгами.
В комнате повисла звенящая тишина. Ирина Романовна побледнела, словно её ударили. Андрей застыл между женой и матерью, беспомощно переводя взгляд с одной на другую. За окном пронзительно засигналила машина, но никто даже не вздрогнул.
— Милочка, — свекровь наконец опомнилась, пытаясь придать голосу рассудительность. — Я же только о благе семьи думаю. Вдруг… вдруг что случится? Разные ситуации в жизни бывают… Сегодня любовь, а завтра…
— Вы на что намекаете? — Мила сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — На развод? Только об этом и думаете? Уже планируете, как делить имущество будем?
— Я просто… — Ирина Романовна запнулась, комкая в руках салфетку. — Я хочу, чтобы у вас всё было правильно. По-семейному. Как у людей.
— По-вашему, — уточнила Мила. — Только по-вашему правильно, да?
— Мила права, мам, — наконец вмешался Андрей, и его голос прозвучал неожиданно твердо. — Это её деньги. Её решение. И я его полностью поддерживаю.
Ирина Романовна вскочила так резко, что стул с грохотом отлетел к стене:
— Вот значит как? Против матери? Ради… ради этой… — свекровь задохнулась от возмущения. — Я тебя растила, ночей не спала, всю жизнь вам посвятила! А теперь?!
Не договорив, Ирина Романовна схватила сумку и бросилась к выходу. В прихожей загремела дверная ручка, потом хлопнула входная дверь так, что задребезжали стекла. На подоконнике испуганно мяукнула кошка.
— Вот теперь точно скандал, — вздохнул Андрей, обнимая застывшую Милу. — Ты как?
Этой ночью Мила долго не могла уснуть. Лежала, глядя в потолок, и прокручивала в голове события вечера. Каждое слово, каждый взгляд свекрови отзывались внутри горечью и сомнением. Рядом ровно дышал Андрей, но Мила знала — муж тоже не спит.
— Знаешь, — наконец произнесла Мила в темноту, — я ведь правда не хотела ссориться с твоей мамой. Все эти три года старалась…
Андрей повернулся к жене:
— Я знаю. И мама знает, просто… — он помолчал, подбирая слова. — Она из другого поколения. Для неё непонятно, как женщина может быть настолько самостоятельной.
— Но я же не отказываюсь от семьи! — в голосе Милы прозвучала обида. — Просто хочу сохранить то, что заработала своим трудом. Это ведь нормально?
— Конечно, нормально, — Андрей взял жену за руку. — И я на твоей стороне. Просто нужно время, чтобы все привыкли к новым правилам.
Утро началось с запаха кофе и звонка телефона. Мила взглянула на экран — Ирина Романовна. Трубку взял Андрей.
— Да, мам. Доброе утро, — голос мужа звучал спокойно, но Мила видела, как напряглись его плечи. — Нет, мы всё решили… Мам, послушай… Да, я понимаю, что ты беспокоишься о семье, но…
Мила отвернулась к окну, делая вид, что не слышит разговора. За стеклом осенний ветер гонял жёлтые листья, и почему-то эта картина показалась особенно грустной.
— Мама говорит, что хочет мира в семье, — Андрей положил телефон на стол. — Просит подумать ещё раз. Говорит, что любая собственность должна быть общей, иначе это не семья, а… В общем, ты понимаешь.
— И что ты ответил?
— Что это твои деньги, твоё решение, и я его полностью поддерживаю, — Андрей притянул жену к себе. — Знаешь, может, оно и к лучшему. Давно пора было расставить точки над i.
В автосалон они поехали через неделю. Мила выбрала серебристый Солярис — именно такой, как планировала. Пока оформляли документы, Андрей изучал каталог страховых компаний, выписывая лучшие предложения.
— Вот здесь КАСКО выгоднее, — муж протянул Миле исписанный листок. — И сервис у них хороший, я узнавал.
Мила благодарно сжала руку мужа. Как же важно чувствовать эту поддержку, особенно сейчас.
Ирина Романовна позвонила вечером того же дня. Видимо, соседи уже доложили о новенькой машине под окнами.
— Значит, всё-таки купили, — в голосе свекрови звучала плохо скрываемая обида. — И конечно, на тебя оформили…
— Да, мам, — твёрдо ответил Андрей. — Всё как решили.
— Ну что ж… — Ирина Романовна помолчала. — Видимо, придётся принять. Но не говори потом, что мать тебя не предупреждала.
Мила слышала этот разговор, стоя в дверях кухни. Внутри было пусто и немного больно. Неужели теперь всегда так будет? Холодные взгляды, колкие замечания, вечное напряжение?
— Не переживай, — словно прочитав мысли жены, сказал Андрей. — Она привыкнет. Просто нужно время.
Прошёл месяц. Постепенно острота конфликта начала сглаживаться. Ирина Романовна всё ещё держалась отстранённо, но уже не пыталась навязывать своё мнение. А однажды даже похвалила выбор цвета машины — правда, обращаясь при этом к сыну, а не к невестке.
За окном шелестел дождь, в соседней комнате тикали часы — подарок всё той же Ирины Романовны на новоселье. Мила вдруг подумала, что жизнь — как эти часы. Каждый щелчок секундной стрелки что-то меняет, и важно не то, сколько времени прошло, а то, какие уроки ты извлёк.
— Поедем в выходные к маме? — неожиданно предложил Андрей. — Она звонила, спрашивала, как дела.
Мила кивнула. В конце концов, семья есть семья. Просто теперь все знают правила игры: уважение к личным границам, принятие решений друг друга и право каждого на собственное пространство — как финансовое, так и эмоциональное.
— Поедем, — согласилась Мила. — Только давай на моей машине. Пусть привыкает.
Андрей рассмеялся и притянул жену к себе. А где-то в глубине души оба знали — это только начало. Начало новой главы их жизни, где каждый имеет право на собственное мнение, решения и независимость. И может быть, когда-нибудь Ирина Романовна поймёт: крепкая семья строится не на полном слиянии, а на взаимном уважении.
