— Римма, когда это безобразие прекратится? Весь дом уже на ушах стоит из-за твоих гостей! — у подъезда стояла бдительная бабулька Варвара Кузьминична.
— Здрасьте, тёть Варь. А в чём дело? Просто меня уже два дня дома не было.
— Да не спим всем домом уже вторую ночь! Музыка, визги, крики, хохот. Подъезд весь загадили, а убирать нам. Что это за безобразие? Мы уже полицию хотели вызвать. Но не сделали этого только из уважения к тебе. Ты уж разберись со своими гостями, будь добра. И чтобы такого больше не было! — недовольно поджав губы, соседка ушла в свою квартиру.
Римма, уставшая и измотанная дорогой и рабочими проблемами, возвращалась сегодня из командировки, куда её внезапно отправил начальник пару дней назад. Дома оставалась племянница Ангелина, которая жила с ней уже второй месяц.
Она приехала из посёлка, откуда родом была сама Римма, и поступила здесь в техникум. Родители, старшая сестра с мужем, отправили дочь к тёте в надежде, что она всё время учёбы будет жить у неё. Но Римме такой вариант нравился не очень — деваха была невоспитанной и скандальной. Вела себя у неё в гостях как дома. Да, наверное, даже хуже, потому что дома родители её хоть что-то заставляли делать. Римма же не могла её заставить даже помыть за собой посуду.
Ленивая и неопрятная, она вызвала у родной тёти лишь одно желание — взять ремень и хорошенько отходить её по мягкому месту, чего, к сожалению, не делали в своё время родители. Избаловали единственное чадо, а теперь пожинали плоды такого воспитания.
Сама Ангелина у тёти постоянно жить не планировала. Говорила, что у неё слишком скучно. Собиралась перебраться в общежитие, но почему-то всё тянула с этим.
Потом между роднёй начались перебранки из-за того, что Ангелина не делала элементарных вещей по квартире. Она не только не помогала тёте с уборкой и готовкой, но даже и мусор вынести отказывалась. Демонстративно оставляла после себя неубранную посуду на столе, мотивируя тем, что опаздывает на учёбу.
— Ну чё тебе трудно ещё один бокал помыть? Ты же всё равно свой моешь. Нашла, из-за чего придираться! — с простовато-детским выражением лица говорила Ангелина и убегала из квартиры.
Первый серьёзный скандал, после которого Римма окончательно решила расстаться с племянницей, произошёл неделю назад.
Женщина готовилась к своему дню рождения. Дата была не круглая, поэтому решили с подругами отметить этот день на природе, на дачному участке одной из коллег.
Римма заранее составила список продуктов и напитков, которые ей нужно было приобрести к празднику. И всю неделю после работы бегала по магазинам в поисках провизии из списка. Она так радовалась, что ей всё удалось купить так быстро. Но радость была недолгой.
— А что здесь происходит? — Римма вернулась с работы чуть раньше и ужаснулась тому, что увидела в квартире.
На кухне был накрыт шикарный стол из тех продуктов и напитков, что она приготовила к празднованию своего дня рождения. Бутерброды с красной икрой, дорогой сыр и подкопчённая малосольная форель, сырокопчёная колбаса, оливки, маринованные грибочки — всё вытащила племянница из холодильника, стараясь угодить своим гостям.
За богатым столом сидела весёлая компания из подружек Ангелины. Все они, как отметила Римма, были уже в изрядном подпитии, хихикали и болтали без умолку, с аппетитом поглощая её дорогие деликатесы.
— О, всё, праздника не будет! Ты чё так рано-то? Вроде ещё рабочий день не кончился? — нагло спросила у Риммы захмелевшая племянница.
— Ты что тут устроила? Кто тебе разрешал приглашать сюда своих подруг, брать мою еду, пить спиртное?
— А никто не разрешал, я сама! Что, не имею права, скажешь? — дерзко проговорила Ангелина. — Давай, начинай, пили меня!
При этих словах подружки противно захихикали, с наглыми улыбками поглядывая на хозяйку.
— Это о каких ты правах мне сейчас толкуешь? Ты не дома, а у меня в гостях. А эти продукты, которые кстати очень недешёвые, я купила к своему дню рождения. И ты это прекрасно знаешь! И как назвать твоё поведение после этого? А насчёт напитков — вообще отдельный вопрос. Тебе нет восемнадцати. Я сейчас позвоню родителям и расскажу, чем ты тут занимаешься. А ещё лучше — вызову полицию. Пусть и этих всех заодно заберут. Да, так и сделаю!
Римма не могла сдержать обиды, рвущейся наружу. Её трясло от варварского поведения племяшки. Подобной наглости она никак не ожидала. Вот нахалка малолетняя! Что вытворяет! А что от неё дальше ждать? С ножичком придёт к ней в следующий раз?
— Девки, валим! — закричала одна из подруг. — Нам ещё полиции не хватало!
Подружки Ангелины вмиг разбежались, только пятки засверкали. А сама племянница так и продолжала сидеть за столом с наглым видом. Делала она это намеренно, демонстрируя Римме, что она совсем её не боится.
— Я звоню матери с отцом, расскажу, чем ты тут занимаешься! Студентка! Да и счёт им выставлю за твой сегодняшний пир. А на деньги, которые они мне переведут, я приглашу своих гостей в ресторан, потому что ты все мои планы разрушила.
Римма уже взяла в руки телефон, как вдруг услышала отборную брань, что неслась в её адрес от нетрезвой Ангелины.
— Вот ты неблагодарная какая! Я просто удивляюсь! Значит, когда тебе плохо было, тебя Колька твой бросил, ты к моим родителям моталась чуть не каждую неделю. Жила у нас, рыдала у матери на плече, ела, пила — мои предки тебе даже слово не говорили. А теперь ты меня за еду упрекаешь! Да подавись ты своими дорогими продуктами! Вот поэтому ты и одна теперь, что такая жадная и завистливая. Завидуешь нашей молодости. Тебе что, жалко было, если бы мы с девчонками посидели немного?
— А ну-ка замолчи сейчас же! Мало того, что устроила бардак в квартире, так ещё и оскорбляешь меня. Тебя вообще не должна моя личная жизнь волновать. Ясно тебе, соплячка? А с девчонками своими сидите где-нибудь в другом месте. Я не миллионерша, чтобы кормить и поить всю твою шоблу!
Римма позвонила сестре.
— Вер, я так больше не могу. Ты знаешь, что ваша дочурка устроила тут? У меня в голове не укладывается, как так можно себя вести в чужой квартире!
Римма рассказала матери Ангелины в подробностях обо всём, что произошло. Та лишь поохала, но, как показалось, Римме, удивилась не сильно.
— Вот бесстыжая! Скажи, сколько мы тебе должны. Я переведу — устало произнесла Вера.
— Конечно, переведёшь, это даже не обсуждается. День рождения праздновать теперь не на что. Но дело даже ведь не в этом, Вер. Ты посмотри, какая она у вас циничная. Для неё же совсем никаких авторитетов не существует. Меня обвинила в том, что я к вам приезжала, когда Николай от меня ушёл. Говорит, плакалась у матери на плече и ела вашу еду. Каково, а?
— Ой, да не обращай ты на неё внимания. Ну болтает девчонка невесть что, язык без костей. Она у нас с детства такая — горячая, наговорит лишнего, а потом сама жалеет. Ещё прощение будет у тебя просить. Вот сейчас отойдёт немного и попросит, — уговаривала Римму сестра, которой очень не хотелось, чтобы дочь жила в общежитии. — А насчёт спиртного я с ней проведу беседу. Обязательно. Приедет в субботу домой, мы ей с отцом устроим веселую жизнь. Ишь, взрослая какая стала!
Потом Вера позвонила самой Ангелине и о чём-то долго с ней беседовала, на что та лишь отвечала короткими: нет, не знаю и отстань. Но после разговора она — о чудо! стала помогать Римме убирать со стола, помыла посуду и даже вынесла пакет с мусором.
— Прости меня, я не хотела тебя обидеть. И за продукты с выпивкой тоже. Чёт нашло на меня, не пойму. Решила выпендриться перед подругами из общаги. Показать, как я круто живу. Квартирку твою нехилую. И что у нас в холодильнике есть всё, что душе угодно.
Римма молчала. Разговаривать с нахалкой не хотелось совсем.
Она думала над словами племянницы. Эта соплячка упрекнула Римму в том, что она часто ездила к сестре и зятю, когда муж её бросил. Душой там отогревалась, у своих. Плакала, делилась болью и обидой. Больше-то не с кем было.
Случайно ли Ангелина об этом заговорила? Вряд ли. Значит, так говорили её родители между собой. А она просто слушала и внимала. И это значит, что не нравилось сестре, да и зятю, что она свою боль и отчаяние им выплёскивала.
— Когда ты съедешь в общежитие? Здесь я тебя не оставлю, — уже спокойно сказала Римма.
— Да съеду, не парься. Уже заявление написала, отдала куратору. Как только подпишут, сразу съеду. Несколько дней придётся меня ещё потерпеть, — в привычной наглой манере ответила Ангелина и пошла спать.
А на следующий день Римму отправили в срочную командировку на два дня. Ей казалось, что вчерашний скандал хоть чему-то научил племянницу и отправилась в поездку, оставив её в квартире.
И вот теперь, вернувшись, Римма с ужасом узнала, что Ангелина всю многоэтажку поставила на уши.
Зайдя домой, женщина лишний раз убедилась в том, что сделала большую ошибку, оставив племянницу у себя. Везде были видны следы ночной гулянки. Пустые бутылки и окурки сигарет, остатки еды на столе в кухне красноречиво говорили о том, как здесь было весело несколько часов назад.
Сами виновники бардака были здесь же, спали ещё.
Помимо Ангелины и двух подружек, здесь, к ужасу хозяйки, были ещё и парни.
— Боже мой! Притон из квартиры устроила! Вот ведь де.рьм.овая девчонка!
Римма быстро разогнала всех незваных гостей. Вместе с остальными пришлось уйти и племяннице, потому что тётя видеть её не могла после всего.
— Я ещё проверю, не пропало ли чего-нибудь ценного, и заявление на вас в полицию напишу! — кричала она собиравшей сумку Ангелине.
— Да иди ты! — нагло бросила она в лицо тётке и, хлопнув дверью, ушла.
А через час позвонила сестра.
— Ты что, выгнала дочку на улицу? Ей же идти некуда!
— Пусть идёт в общагу, она давно собиралась!
— Да какая общага! Там мест нет, ещё в августе всех заселили. Врала она тебе, что возьмут её туда. Сочиняла, лишь бы ты не пилила девочку.
— Ну значит, найдёт, где пристроиться. Или вам самим пора уже ей жильё подыскать, — Римма старалась говорить спокойно, хотя слышала, как была возбуждена Вера.
— Какое ещё жильё? Пусть у тебя бы и жила! Ты ей тётка родная! С какой радости мы будем искать жильё, если у тебя целая квартира, а ты в ней одна-одинёшенька проживаешь?
— Ты понимаешь, что она мне уже второй раз за неделю квартиру разгромила? Это нормально, по-твоему? Не будет она у меня жить, Вера. Не будет, всё, вопрос решён.
— Ах, вот как ты заговорила! Значит, когда самой плохо было, мы тебя привечали. Днём и ночью с тобой сидели, слушали твои рыдания, поддерживали как могли. А теперь, когда нам помощь нужна, ты всё забыла, да? — кричала в трубку сестра.
— Ничего я не забыла. Вот только думала, что вам мои проблемы тогда были не в тягость. Зря. Ошибалась. Нет у меня, видно, близких людей. А по поводу Ангелины так скажу — она у вас ходит по краю. И как бы чего не вышло плохого. Мне ещё проблем с полицией не хватало ко всему прочему. Тут весь дом от её гостей уже плачет, а ты мне предлагаешь её у себя оставить. Лучше надо было дочь воспитывать, а теперь-то уж некого винить.
— Что? Поучи ещё меня детей воспитывать. У самой-то их нет, так ты меня поучи, знаток-теоретик. Знаешь что, дорогая сестрица, знать тебя больше не хочу в таком случае! Живи как знаешь в своей квартире. Одна! А мы тебе теперь не родня, поняла? — визжала в трубку Вера.
Ну вот кто здесь виноват, разве Римма? И ведь Вера хорошо понимает, что её дочь не подарок, но зачем-то испортила отношения с единственной родной сестрой.
Ох, люди, люди…
