Входная дверь хлопнула особенно громко — Борис вернулся с работы. Юля вышла из кухни, вытирая руки полотенцем, и замерла: муж стоял в прихожей с каким-то странным выражением лица.
— Что-то случилось? — Юля подошла ближе.
— Мама просила передать… В общем, она хочет с нами поговорить. Сегодня придёт, — Борис снял ботинки и прошёл в комнату, избегая смотреть жене в глаза.
Юля медленно выдохнула. За два года брака она уже выучила: если свекровь, Ольга Владимировна, хочет о чём-то поговорить — жди беды. В прошлый раз такой «важный разговор» закончился скандалом. Свекровь тогда битый час объясняла, что приличной женщине не пристало работать, когда есть муж. А ещё раньше — что детей пора заводить, а то «что люди подумают».
— Борь, может хоть намекнёшь, о чём речь? — Юля присела на подлокотник кресла, наблюдая, как муж нервно расхаживает по комнате.
— Да я сам толком не знаю. Мама сказала — семейный вопрос. Важный.
Юля покачала головой. Семейные вопросы у свекрови возникали с завидной регулярностью. С тех пор как умер свёкор — а случилось это, когда Борису было всего пятнадцать — Ольга Владимировна посвятила жизнь единственному сыну. Может, поэтому Борис и вырос таким нерешительным? Все важные решения за него принимала мать.
— Ладно, — Юля вернулась на кухню. — Значит, будем ждать.
Свекровь явилась ровно к ужину, как по расписанию. Юля как раз накрывала на стол — по привычке, оставшейся ещё с тех пор, когда она жила одна, она готовила на ужин что-нибудь лёгкое. Сегодня это был овощной салат и запечённая рыба.
— И это весь ужин? — Ольга Владимировна окинула стол придирчивым взглядом. — Борюша, ты же после работы голодный. Тебе нужно хорошо питаться.
— Мам, все нормально, — Борис опустил глаза в тарелку. — Я не очень голодный.
— Вот именно поэтому я и пришла поговорить, — Ольга Владимировна выпрямилась на стуле. — О том, как вы живёте.
Юля почувствовала, как внутри всё сжалось. Она машинально одёрнула скатерть, расправляя несуществующие складки.
— Я вчера встретила Веру Павловну, — свекровь сделала многозначительную паузу. — Знаешь, она юрист. И мы с ней очень интересно поговорили… о семейном праве.
— О чём? — Юля подняла глаза от скатерти.
— О правах супругов на имущество. Ты ведь в курсе, Юлечка, что по закону муж имеет право на долю в квартире жены? При определённых условиях, конечно.
Юля замерла с вилкой в руке. Этого ещё не хватало. Квартиру она купила задолго до знакомства с Борисом, взяла ипотеку, которую до сих пор выплачивает. Какие могут быть права?
— Ольга Владимировна, я не совсем понимаю, к чему этот разговор, — Юля старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.
— А к тому, дорогая моя, что пора думать о будущем семьи. Борис здесь живёт, платит за коммунальные услуги…
— Половину платит, — Юля всё же не сдержалась. — А ипотеку я выплачивала сама и до брака.
— Вот как раз об этом я и хочу поговорить, — Ольга Владимировна достала из сумки какие-то бумаги. — Вера Павловна объяснила мне, что если муж участвует в расходах на содержание квартиры, то имеет право претендовать на долю. И я считаю, Борис должен подать заявление…
— Какое заявление? — Юля почувствовала, как у неё начинают дрожать руки.
— В суд, конечно. Чтобы официально закрепить его права на жильё. Борюша, покажи ей документы, которые мы подготовили.
Борис медленно потянулся к папке, которую принесла мать. Юля смотрела на мужа во все глаза — неужели он действительно готов судиться с ней за квартиру? За ту самую квартиру, которую она купила сама, своим трудом?
— Я посоветовалась с юристом, — продолжала Ольга Владимировна, не замечая состояния невестки. — Она сказала, что шансы хорошие. Тем более, что вы уже два года женаты, и Борис постоянно здесь проживает.
— Подожди, — Юля повернулась к мужу. — Ты знал об этом? Ты готовил документы в суд за моей спиной?
— Юль, ну пойми… — Борис говорил тихо, почти шёпотом. — Мама говорит, так будет правильно. Для семьи…
— Для семьи?! — Юля вскочила из-за стола. — А то, что я одна платила ипотеку, экономила на всём, чтобы купить эту квартиру — это как, для семьи было?
— Юлечка, не надо так нервничать, — Ольга Владимировна покачала головой. — Мы же просто хотим соблюсти закон. Вера Павловна сказала…
— Знаете что? — Юля резко развернулась и направилась к телефону. — Сейчас мы выясним, что на самом деле говорит закон.
Трясущимися пальцами она набрала номер своего старого знакомого, Сергея. Он работал в юридической фирме и не раз помогал ей советом.
— Серёж, привет! Извини за поздний звонок, но мне срочно нужна консультация…
После разговора с юристом Юля несколько успокоилась. Как и следовало ожидать, Сергей подтвердил: добрачное имущество остаётся личной собственностью, если только супруги не заключили иное соглашение.
— Ну что, что он сказал? — Ольга Владимировна нетерпеливо постукивала пальцами по столу.
— Сказал, что мы увидимся в суде, — Юля развернулась к свекрови. — Раз уж вы так хотите судебного разбирательства.
Две недели пролетели как в тумане. Юля почти не разговаривала с мужем — Борис пытался что-то объяснять про семейные ценности и общее будущее, но каждый раз замолкал под тяжёлым взглядом жены.
День слушания выдался пасмурным. У входа в здание суда Юля встретилась с Сергеем, который согласился представлять её интересы. Поднимаясь по ступенькам, она заметила Бориса со свекровью — они уже ждали у дверей зала заседаний.
— Значит, всё-таки решила судиться с родной семьёй? — Ольга Владимировна важно надула губы. — Борюша, я же говорила, что она не думает о твоём благополучии.
Юля промолчала, крепче сжимая папку с документами. Внутри были все чеки, платёжки, договор ипотеки — пять лет её жизни, вложенные в эту квартиру.
Заседание началось ровно в десять. Судья, немолодая женщина с усталым лицом, внимательно изучила поданные документы.
— Итак, — судья подняла глаза от бумаг. — Истец утверждает, что имеет право на долю в квартире, принадлежащей супруге. На чём основано это требование?
Ольга Владимировна выпрямилась и заговорила с той же уверенностью, с какой обычно отчитывала невестку:
— Ваша честь, мой сын с самого начала поддерживал Юлию в её стремлении купить квартиру. Морально помогал, давал советы. Они тогда уже встречались…
— Простите, — перебил Сергей, — но когда была куплена квартира, Юлия и Борис даже не были знакомы. У меня есть документы, подтверждающие дату погашения ипотеки, и свидетельство о браке. Разница — больше года.
Судья кивнула, делая пометки.
— Борис Александрович, — обратилась она к мужу, — вы участвовали в выплатах по ипотеке?
— Н-нет, но я платил за коммунальные услуги… Половину.
— То есть, вы оплачивали текущие расходы как член семьи, проживающий в квартире? — уточнила судья.
— Да! — оживилась Ольга Владимировна. — И не только это! Борюша делал ремонт, покупал мебель…
— Прошу прощения, — снова вмешался Сергей, — но все чеки за ремонт и мебель также сохранились. Их оплачивала Юлия.
Судья внимательно изучила предоставленные документы. В зале повисла тишина, нарушаемая только шелестом бумаг.
— У суда есть вопрос к истцу, — наконец произнесла судья. — На каком основании вы считаете возможным претендовать на имущество, приобретённое супругой до брака?
Ольга Владимировна поднялась:
— Ваша честь, семья — это общность. Борис заботится о Юле, создаёт условия для её работы. Разве это не вклад? Разве не заслуживает он доли в семейном имуществе?
— Семейным является имущество, нажитое в браке, — сухо заметила судья. — В данном случае квартира была приобретена истицей до брака, за счёт собственных средств. Суд не находит оснований для удовлетворения иска.
— Но как же… — начала было Ольга Владимировна.
— Решение будет изготовлено в течение пяти дней, — перебила судья. — Заседание окончено.
Юля медленно собирала документы, чувствуя странное опустошение. Она выиграла суд, отстояла свою же квартиру — но какой ценой? Краем глаза она видела, как свекровь что-то горячо выговаривает Борису в коридоре.
— Поздравляю, — тихо сказал Сергей. — Хотя, наверное, не с чем поздравлять.
Юля кивнула. Выходя из зала, она бросила последний взгляд на мужа. Борис стоял, опустив голову, а свекровь продолжала размахивать руками, явно недовольная решением суда.
Домой Юля ехала в полном молчании. Сергей предложил подвезти, и теперь тактично помалкивал, давая возможность собраться с мыслями. За окном моросил дождь, и капли на стекле размывали городские огни, превращая их в разноцветные пятна.
В квартире было тихо и пусто. Борис после подачи иска жил у матери — сам ушёл, даже не дожидаясь просьбы. Юля медленно прошлась по комнатам, задерживаясь у знакомых вещей. Вот фотография их свадьбы — они такие счастливые, и кто бы мог подумать, что через два года окажутся в суде. А вот полка, которую Борис пытался повесить сам — криво получилось, пришлось вызывать мастера. Смешно, а ведь свекровь в суде говорила про какой-то ремонт…
Звонок телефона заставил Юлю вздрогнуть. На экране высветилось имя мужа.
— Юль, можно я приеду? Поговорить надо.
Юля помедлила. А что тут говорить? Но всё же ответила:
— Приезжай. Ты же ещё не забрал свои вещи.
Борис приехал через час. Стоял в прихожей, переминаясь с ноги на ногу, будто не решаясь пройти дальше.
— Юль, я… Извини. Я не должен был…
— Что именно? — Юля прислонилась к стене, скрестив руки на груди. — Не должен был подавать на меня в суд? Или не должен был слушать маму? Или, может, не должен был врать мне?
— Всё вместе, наверное, — Борис опустил голову. — Мама сказала, что так будет правильно, что для семьи…
— Для семьи? — Юля горько усмехнулась. — А ты не подумал, что семья — это доверие? Что нельзя строить семью, пытаясь отобрать у жены её собственность?
— Я не хотел отбирать! — Борис дёрнулся. — Просто мама говорила…
— Вот именно, — перебила Юля. — Всегда мама. Знаешь, я долго думала. И решила: нам лучше развестись.
— Что? — Борис побледнел. — Юль, ну ты чего? Подумаешь, суд… Мы же проиграли, всё осталось как было…
— Дело не в суде. Дело в том, что ты предал меня. Пошёл против меня, даже не попытавшись защитить от нападок своей матери.
Юля отвернулась к окну, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. За стеклом всё так же моросил дождь, размывая огни вечернего города.
— А как я мог пойти против мамы? — в голосе Бориса звучала растерянность. — Она же желает мне добра…
— Желает добра? — Юля резко развернулась. — Ей плевать на твоё добро! Она просто не может смириться с тем, что я независима от вас обоих. Что у меня есть своя квартира, своя работа, своя жизнь!
— Юля…
— Нет, Борис. Я всё решила. Завтра подаю заявление на развод.
На следующий день Юля действительно подала документы. Ольга Владимировна, узнав об этом, примчалась к дому невестки, но Юля не открыла дверь. Только написала сообщение: «Все вопросы — через юриста».
Развод прошёл быстро и почти безболезненно. Борис не сопротивлялся, молча подписывал бумаги в ЗАГСе. Свекровь не пришла — видимо, наконец поняла, что её вмешательство только усугубляет ситуацию.
Вечером после развода Юля снова стояла у окна своей квартиры. Той самой, которую когда-то купила сама, своим трудом. Внизу мамы всё так же гуляли с детьми, но теперь этот вид вызывал странное чувство: смесь горечи и облегчения.
Зазвонил телефон — Сергей.
— Как ты?
— Нормально, — Юля помолчала. — Знаешь, я думала будет тяжелее.
— Ты молодец. Отстояла своё право быть собой.
— Да. Только вот семьи больше нет.
— Зато есть самоуважение. И квартира, — в голосе Сергея послышалась улыбка.
Юля тихо рассмеялась:
— И квартира. Знаешь, я тут думала… Может, сделать наконец тот ремонт, о котором давно мечтала? Одна, без советов свекрови и колебаний мужа.
— Отличная идея.
Дождь наконец закончился, и в просветах между домами показалась радуга. Странно — вечером, в городе… Но почему-то именно сейчас этот природный феномен казался особенно символичным.
На столе завибрировал телефон — сообщение от Бориса: «Мама просит прощения. Говорит, что погорячилась…»
Юля покачала головой и удалила сообщение, не отвечая. Некоторые мосты лучше сжигать полностью, чтобы не было соблазна вернуться.
