— Сто раз пожалеешь, что меня выгнала! Просить будешь, чтобы назад вернулся, умолять! — Николай даже покраснел от возмущения, с которым выкрикивал в лицо жене обидные слова. — На коленях будешь ползать!
— Не буду, — спокойно ответила Валя, сглотнув обиду и ногой продвигая чемодан мужа к дверям.
Она не собиралась отвечать на хамство и в ответ унижать Николая. Не стоит оно того. Пусть выплёскивает свой яд. А она молча и с достоинством посмотрит на того, с кем прожито двадцать лет жизни.
— Ты думаешь, что кому-то нужна, да? Нет, милая моя, ты глубоко ошибаешься! Кто позарится на тебя, скажи мне? Старая унылая тётка! Я жил с тобой только из жалости, так и знай! — продолжал он унижать Валентину, брызжа слюной.
Ему хотелось побольнее обидеть жену, ведь она посмела выгнать его из своей жизни. Да как это вообще возможно? Кто она такая, чтобы распоряжаться его судьбой?
Валя всегда, с первого дня их семейной жизни, была рядом и должна и дальше оставаться частью жизни Николая. Заботиться, создавать уют и тепло, помогать и поддерживать мужа, как и подобает нормальной жене.
— Больше тебе не придётся жить со мной из жалости. Ты свободен, — всё же ответила она Николаю.
— И что? Как ты собираешься жить, скажи. И главное, на что? На свою мизерную зарплату? Или ты надеешься, что найдётся какой-нибудь богатенький дурачок, готовый взять тебя на полное обеспечение?
— А что ты так переживаешь? Иди в свою новую жизнь. И пусть моя судьба тебя не беспокоит, — стараясь говорить спокойно, ответила Валентина.
— А я уйду! Ты даже не сомневайся! Убегу. И часа больше здесь не останусь. С такой…
Николай грязно выругался. Всё говорило о том, что он дошёл до самой крайней точки кипения.
Не желая больше выслушивать всю эту грязь в свой адрес, Валентина схватила вещи Николая и, открыв входную дверь, выкинула их в подъезд. И где только силы взяла? Увидев удивлённые глаза супруга, женщина, не растерявшись, и его вытолкала взашей.
Захлопнув дверь за бывшим теперь мужем, она выдохнула с облегчением.
— Вот так!
Потом прошла в гостиную, собрала разбросанные вещи Николая, которые он не посчитал нужным взять с собой, и затолкала их в чёрный мусорный пакет, который поставила у двери.
— Замечательно!
Позвонила подруга, Валя ответила на автомате. На вопрос о том, как у неё дела, с удовольствием ответила, что только что выгнала Николая.
— Валюшка, ну ты просто молодец! Горжусь! — подруга кричала в трубку с неподдельным восторгом. — Давно пора было это сделать! Я вообще не понимаю, почему ты столько терпела.
— Да, всё, свершилось. Ты знаешь, в квартире даже как будто воздух очистился, и легче дышать стало, — не веря тому, что это произошло, проговорила Валя.
— Это дело нужно отметить! — Татьяна была готова хоть сейчас помчаться к подруге.
— Нет, Тань… Не сейчас. Мне нужно как-то с мыслями собраться, в себя прийти. Да и вообще — подобный повод не стоит того, чтобы его так помпезно праздновать, — спокойно ответила приятельнице Валя.
— Да? Ну как знаешь, надумаешь отметить, зови. Я всегда за.
Нет, не до подруг было сейчас женщине. Да и совсем никого не хотелось ей видеть. Нельзя сказать, что такой грязный и некрасивый разрыв с мужем прошёл для неё бесследно. Ведь за плечами двадцать лет брака. И не всё в этих годах было так уж плохо.
Плохо стало лет пять назад. Примерно. Валя даже не сразу поняла, что не так. Внешне Николай оставался тем же. Домой с работы приходил вовремя, зарплату свою большую, которой очень гордился и не забывал напоминать жене об этом, отдавал ей полностью. С детьми был так же общителен, любил с двумя дочками в выходной куда-то сходить, пока Валя занималась домашними делами. Всё оставалось, как и прежде. Если бы не одно «но».
Сначала редко, а потом всё чаще Николай стал позволять себе в разговорах обидные и унизительные слова в адрес жены. И хоть он это пытался представить как шутку, Валя чувствовала — любви у мужа к ней больше нет.
— Ну что ты разожралась так? Ты же не свинка из мультика Сонечки! — шлёпая жену по мягкому месту, говорил Николай. — Следить надо за фигурой, дорогая. А то мы с детьми тебя скоро узнавать перестанем. Да, девчонки?
— Да я вроде… — Валя с удивлением смотрела на мужа, хлопая глазами и не зная, что сказать.
Она растерялась, когда это произошло в первый раз, и не знала тогда, как реагировать. Валя и сама понимала, что в последнее время немного раздалась вширь, гормоны шалили, так врач сказал ей. Питалась она так же, как и раньше, даже старалась ограничивать себя, и активности физической меньше не стало. Но, вероятно, возраст уже брал своё.
Мужу бы поддержать её тогда, ведь Валя и сама всё понимала и была оттого не в своей тарелке. Но он старался как можно больнее её унизить, сначала наедине, а потом и при посторонних людях, что было обидно вдвойне. Теперь муж всё чаще некрасиво изощрялся в своих высказываниях по поводу того, что она утратила свою былую стройность.
Критика в адрес жены продолжалась, и Николая теперь не устраивала её короткая стрижка. Ему хотелось, чтобы у Вали были шикарные длинные волосы, которые она могла бы завивать в красивые локоны или укладывать на голове разными способами.
— Какая у Виталия жена красивая! Вот что значит волосы как у настоящей женщины, а не эта твоя мальчишеская стрижка! Тебе самой-то не надоела она ещё? — восторгался Николай женой друга на общей гулянке, обижая при этом свою собственную жену.
Мужу не нравилось и то, как Валентина одевается, какие у неё неухоженные ногти и кожа. И вообще — всю свою женственность, которая была у неё по молодости, Валя утратила. Так и говорил ей вечно недовольный Николай, считая себя вправе делать подобные замечания.
Однажды он не взял её с собой на корпоратив по поводу юбилея завода, куда все были приглашены с супругами.
Зная о предстоящем событии, Валентина заранее подготовилась — купила красивое тёмно-синее платье свободного кроя, которое очень хорошо скрывало недостатки её фигуры. Она и сама это видела, да и продавец в магазине даже языком прищёлкнула от восторга.
— Вот это как раз то, что вам нужно! Посмотрите, как этот цвет оттеняет ваши глаза и волосы, а фигура! Да у вас просто идеальная фигура в этом платье! — радостно воскликнула девушка в бутике модной одежды.
А ещё Валя подобрала к платью туфли на высоком каблуке — она так любила в молодости ходить на каблуках, что и сейчас не удержалась. Ей казалось, что в них она выглядит килограмм на пять-десять легче. Кроме этого, женщина записалась на укладку и маникюр, чтобы на юбилее завода, где муж проработал много лет, выглядеть не хуже других.
— Ты это… Не собирайся. Я на банкет иду один, — заявила Николай в день мероприятия.
— Как один? А я? — растерялась Валя. — Я же готовилась!
— А ты дома посидишь. Ничего страшного. С девчонками вон уроками позанимаешься.
— Ну почему? — слёзы выступили на глазах Валентины.
— Мне стыдно рядом с тобой. В прошлый раз на юбилее у Санька от стыда чуть не сгорел. У всех жёны как модели, а ты у меня как колхозница!
— И чем же плохи колхозницы? — вдруг с обидой и вызовом спросила Валя. — Помнится, к сестре двоюродной ездили, ты очень ею восторгался! Говорил комплименты, глазки строил.
— Ну значит, ты не самый лучший их вариант. Сиди дома, я один схожу. Постараюсь недолго. Вернусь, может, с девчонками в парк сходим, — сказал как отрезал Николай.
Валя тогда плакала от обиды, когда он ушёл. Позвонила свекрови, чтобы пожаловаться на её сына. Но та лишь сказала ей, что и отец Николая, не тем помянуть его, тоже был грубиян и само.д.ур.
— Ну не разводиться же из-за этого, Валечка! Тебе о детях надо думать уже больше, не о себе.
— Да, да, — растерянно соглашалась с ней Валя.
— А ты, знаешь что? Приезжай-ка ко мне. У меня настоечка есть. Посидим с тобой, поболтаем о том, о сём. И девчонок бери, а то я по ним уже соскучилась, — предложила вдруг свекровь Ольга Михайловна.
— Я приеду. Соню возьму, а Вероника вряд ли поедет, взрослая она уже, неинтересно ей с нами, — согласилась вдруг Валентина.
Они так душевно тогда посидели с матерью мужа, что Валентина даже не стала ругаться с Николаем, когда он вернулся с корпоратива в пять утра, вместо обещания прийти пораньше.
Прошло ещё несколько лет. Валентина, затюканная мужем, уже всерьёз поверила в то, что она настолько плохо выглядит, что дальше уже некуда. В самые тяжёлые дни, когда, закрывшись в ванной, она тихо плакала от обиды, её посещали мысли о том, что надо разводиться. Зачем терпеть эти унижения? Зачем жить вместе, если нет любви?
Останавливало несколько фактов.
Во-первых, дочери. Старшая Вероника, закончив школу, вдруг влюбилась в однокурсника. Судя по всему, дело шло к свадьбе. Младшей тоже нужно было столько всего, что Валя со своей небольшой зарплатой младшего научного сотрудника вряд ли бы справилась. Она была наслышана, как «честно» платят алименты бывшие мужья её коллегам. Ни снять квартиру, потому что Николай будет до последнего против раздела их жилья, ни поднять дочерей одна она не сможет.
— Я так больше не могу, — жаловалась Валентина подруге. — Сколько можно терпеть унижения ради детей? Я же не железная!
— Ой, да ладно, не хандри. Все они мужики подлецы и бездушные существа. Твой хоть не пьёт да не дерётся, а мой иногда позволяет себе и то, и другое. Так что ещё неизвестно, что хуже.
И Валя жила дальше с мужем, которого когда-то очень горячо любила. И терпела сколько могла. Но потом всё стало только хуже.
Старшая дочь объявила им с отцом, что ждёт ребёнка и выходит замуж за своего Дениса. Николай на свадьбе решил сделать шикарный подарок дочери. Подарил квартиру, в которой они сейчас жили все вместе.
Нет, всё было оговорено. И Валентина с мужем и младшей Соней должны были на время переехать в съёмное жильё. До покупки новой квартиры. Свекровь, жившая в большом доме в пригороде, собралась продавать его. Говорила, что одной ей там жить стало тяжело.
— Купите мне однокомнатную, с меня и хватит. Остальное вам отдам, — пообещала она.
Николай, воодушевлённый идеей купить две квартиры после продажи материнского дома, взялся за поиск покупателей.
Чем дальше они жили на съёмной квартире, тем меньше сил и терпения оставалось у Вали. А потом она поняла — у мужа появилась другая женщина. И именно этот факт поставил точку в её сомнениях.
Он даже не стал отрицать этого, когда Валя поймала его на лжи.
— Что же ты, дорогой, сказал, что поехал к Сашке на дачу забор чинить, а сам по ресторанам ходишь? Нехорошо обманывать жену. Может, скажешь, с кем ты там был? — еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросила Валя после звонка знакомой, рассказавшей ей о том, что видела Николая с другой.
— А тебе какая разница, с кем? Скажи спасибо, что я ещё с тобой живу, не бросил тебя, такую ур…ну! — грубо выдал муж.
— А уже никакой!
Валентина не узнавала себя сейчас. Она кинулась к шкафу, где быстро собрала в чемодан вещи мужа.
— Что ты делаешь? Прекрати устраивать спектакль! — Николай пытался выкинуть из чемодана свою одежду, но Валю было не остановить.
— Пошёл вон отсюда! И чтобы я тебя больше не видела! — закричала она.
— Это не твоя квартира, что ты тут распоряжаешься? — начал возмущаться Николай, по привычке унижая при этом жену, чтобы поставить её на место.
— И не твоя! Так что — вон отсюда! — Валя сама себя не узнавала.
А потом как-то вмиг успокоилась и ждала только одного, чтобы Николай удалился прочь.
— Сто раз пожалеешь, что меня выгнала! Просить будешь, чтобы назад вернулся, умолять! — Николай выкрикивал обидные слова, пытаясь при этом собрать свои вещи, которые только что разбросал по комнате. — На коленях будешь ползать!
— Не буду! — усмехаясь и дивясь собственной смелости, сказала Валя. — Убирайся вон!
Хорошо, что младшей дочери в это время не было дома, и она не стала свидетелем этой ужасной сцены. Потом знакомые рассказали Вале, что Николай поселился у своей любовницы, с которой у него уже полгода был роман. Зная характер мужа, Валентина предполагала, что надолго его не хватит.
Они теперь жили вдвоём с Соней в съёмной квартире. Валя подала на алименты и на раздел имущества, потому что, кроме квартиры, которую муж подарил дочери и зятю, у них был гараж, машина, а также земельный участок недалеко от города. У Николая когда-то была идея построить дом, но он так её и не реализовал.
Валентина впервые за много лет почувствовала себя настоящей женщиной, она наслаждалась спокойной и уютной жизнью вдвоём с дочкой. Даже похудела слегка. А доктор сказала, что её лишний вес был от постоянного стресса.
А потом вообще произошло невероятное!
Как-то с утра пораньше позвонила свекровь Ольга Михайловна, которая до сей поры никак не могла продать свой дом — всё покупатель не тот был, мало предлагал.
— Валюша, привет! Как вы там с Сонечкой? Всё хорошо? А Вероника? Скоро ей ро.жать-то? — спросила она.
— Всё у нас замечательно. И у Вероники тоже. Рано ей ещё, через месяц только за малышом пойдёт, — ответила Валя. — Вы сами как? Приезжайте к нам в гости. Или, может, мне приехать? Продуктов вам каких-нибудь привезти? Николаю, наверное, не до вас сейчас? В любовь играет, престарелый ловелас.
— Ой, ничего мне про него не говори! Какого подлеца вырастила я, Валя! Ведь ни разу про мать не вспомнил, как от тебя ушёл. Так я сама ему позвонила на днях, попросила мне лекарства привезти. А эта его новая вырвала у него трубку и сказала мне, чтобы я по пустякам больше их не беспокоила.
Свекровь заплакала. Валя её успокаивала.
— Ты, Валя, приезжай ко мне завтра. Мы с тобой к нотариусу пойдём, — перестав плакать, вдруг сказала свекровь.
— А это ещё зачем? — удивилась Валентина.
— Дом на тебя и Соню оформлю. Чтобы этому проходимцу, моему сыночку, и всем его бабам от меня ни копейки не досталось! Ушёл из семьи, вот пусть теперь скитается!
— Да вы что! Может, не стоит так радикально ставить вопрос. Все-таки он ваш сын!
— Нет, я всё решила. От такого сына беды жди! Только у меня просьба — как дом продадим, вы меня не бросайте до моей см.ерти, хорошо?
— Хорошо, Ольга Михайловна. Как же мы вас бросим, вы что!
Как бесился Николай от этой новости, Валентина могла себе только представить, потому что старалась с ним не общаться.
Пока свекровь была жива, Валя дом продавать не стала. Ездила к ней, помогала, лечила, поддерживала. А когда она ушла из жизни, это случилось через два года, купила себе и дочери квартиру, продав дом свекрови. Сделала хороший ремонт и мебель приобрела необходимую. Соня закончила школу, учится в университете. У Вероники родился сын, внук Вали. Бабушка счастлива.
Николай за это время успел сменить нескольких женщин и в итоге ум.ер от инфаркта в пятьдесят два года.
