—В смысле? Она же моя мать, а не служанка!
— А какой от неё толк? Ну вот честно… целыми днями дома перед телевизором сидит, вяжет, да чай пьёт.
Светлана чувствовала, что ещё секунда и она взорвётся и выскажет всё, что думает о родителях Петра.
Светлана и Пётр познакомились случайно. Он — богатенький сын богатых родителей, она — скромная студентка из области. Смешливая, но скромная Светлана сразу привлекла внимание молодого человека. Он попросил у неё конспект, предлагая заплатить деньгами за услугу. Уже тогда было ясно, что мальчик воспитывался в финансово грамотной семье. Света мягко, но категорично отказалась, и, переводя всё в шутку, попросила взамен шоколадку с начинкой.
Со временем между ними вспыхнуло настоящее чувство, которое не нуждалось в доказательствах. Все друзья и знакомые видели, что молодые не могут насмотреться друг на друга. Проводят каждую минуту вместе и даже заканчивают друг за другом фразы.
Светлана знала, что родители Петра весьма состоятельные и известные в городе люди, и её это немного пугало. Но любовь застилала глаза и она верила, что родители её возлюбленного просто не могут быть плохими людьми. Петя ведь такой добрый, нежный, любящий.
Пришло время знакомства с родителями. Светлана часто вспоминает, как взяла сдуру у подруги платье, в котором в пору было в театр, а не на семейный обед. Но её Петя сказал, что она самая красивая!
Впрочем, мать Петра, Мария Аркадиевна, его восторгов не разделила. Высокая, худая и властная, она сразу окинула девушку оценивающим взглядом.
— А почему меня не предупредили, что где-то сегодня дают «Болеро»? —надменно ухмыльнулась она.
Дрожащими от волнения руками Светлана разгладила пышный подол из искусственного шёлка, который предательски шуршал при каждом движении, соприкасаясь с синтетическим подъюбником.
Уже тогда она поняла, что будет непросто. Но когда отец Петра, Дмитрий Александрович, сделал ей за столом замечание, она хотела провалиться сквозь землю от стыда, чтобы не было ни стола, ни обеда, ни родителей, ни этого дурацкого платья, которое так её подвело.
Надо отметить, что Дмитрий Александрович был более мягок со Светой, временами даже добр. Это был полноватый мужчина в очках с вечно красным лицом и привычкой покашливать, когда его супруга была резка с собеседниками.
Оба родителя Петра были успешны. Отец занимал руководящий пост в администрации, мать владела сетью салонов красоты. Пётр с детства катался как сыр в масле и получал всё самое лучшее, ведь он был единственным и долгожданным ребёнком в семье.
Светлана, напротив, была третьей сестрой в семье матери — одиночки. Отец ушёл от них ещё до её рождения, алиментов от него они не получали, разыскивать его мать отказывалась. То ли из гордости, то ли он нехватки времени — ведь работать приходилось на трёх работах. Днём — в библиотеке, вечером мать мыла полы в небольшом здании с разными конторами (сейчас это называют бизнес-центрами). По выходным она занималась репетиторством по русскому языку.
Денег вечно не хватало, но девочки всегда ходили аккуратными и опрятными. Еда всегда была вкусной, несмотря на минимальное количество самых доступных ингредиентов. Даже из супового набора мать умудрялась сварить такой ароматный, наваристый и густой борщ, что некоторые повара позавидовали бы.
Все девочки учились хорошо, не хотели подводить маму. Как следствие — все с лёгкостью поступили в институты, ещё и стипендии отхватили. Две старшие сестры завели собственные семьи и работали в городе. Света, самая младшая, институт уже заканчивала, когда Пётр сделал ей предложение.
Нельзя сказать, что родители Петра были шибко счастливы, но, впрочем, возражений не высказывали. Мать Светланы сразу же приняла Петра, как родного, и сразу же накормила ещё горячими сырниками.
Свадьбу сыграли, как ни странно, тихую. Да, если откровенно, и не было её вовсе. Расписались в ЗАГСе при родителях и двух однокурсниках и дело с концом. Иногда Светлане казалось, что родители Петра стесняются её, а потому и не стали настаивать на гостях и ресторанах, но она старалась отгонять от себя эти мысли.
Шли месяцы и Пётр из забавного и своенравного мальчишки превратился в делового и цепкого бизнесмена. Мария Аркадиевна сначала поставила его главой маркетинговой отдела своей сети салонов, а затем он открыл своё агентство, где стал генеральным директором.
— Поздравляю! Вот это сногсшибательная карьера, — хохотала от радости Света, когда Пётр рассказал ей об этом за ужином в ресторане, — Знаешь, я даже завидую тебе немного! Мне так бы хотелось работать по профессии, — Света мечтательно зажмурилась.
—Светик, мы это уже обсуждали, я не хочу, чтобы наши будущие дети росли с гувернантками, как я, так как оба родителя делали карьеру и зарабатывали деньги. Я хочу, чтобы ты была моим комнатным цветочком. Чтобы холила себя в салонах красоты и покупала красивые вещи, — Пётр накрыл её руку своей, попутно заглядывая в телефон, дисплей которого то и дело загорался от новых уведомлений.
— Да, я помню, — смутилась Света, — Просто иногда мне так скучно…
— Чем бы тебя развеселить? — Пётр задумался вслух, — Слушай, а ты же давно хотела к маме съездить? Зови её к нам! Квартира огромная, уж в шести — то комнатах мы, наверное, поместимся, — улыбнулся он, взмахнув ладонью в сторону официанта в ожидании счёта.
Молодые жили с родителями Петра в их огромной (особенно по Светиным представлениям) квартире. Шутка ли? Шесть комнат, две ванные, кухня и гостиная — это же замок, а не квартира! Особенно, после маленькой хрущёвке, никогда не знававшей ремонта, в которой выросла она.
В их личной квартире, которую Мария Аркадиевна и Дмитрий Александрович купили сыну на свадьбу, шли отделочные работы. Свете не казалось странным, что квартиру подарили именно Петру, а не ИМ с Петром. В конце концов, он глава семьи, и имуществом пусть заправляет он. Всё честно. К тому же, квартира была оформлена на его родителей.
— Чтобы меньше налог платить, — объяснял Дмитрий Александрович, — у меня льготы.
Ну это дело Петра, пусть сам разбирается.
—Ну, что скажешь? Устроит тебя такое развлечение? — Пётр уже начал коситься на часы и на телефон, который разрывался от уведомлений.
— Да, конечно, — радостно сказала света, — очень даже устроит!
Мама Светы — Татьяна Ивановна, была рада предложению повидать дочь, и обещала приехать, как только начнутся летние каникулы. К счастью, матери больше не приходилось мыть полы — девчонок она своих подняла, а ей самой много ли надо было? Но репетиторство не бросила, уж больно не хватало ей дочерей, а тут, хоть чужие, но дети в доме. А вот в июне у неё как раз будет перерыв. На том и порешили.
Радостная Света набирала номер Петра, чтобы сообщить ему хорошую новость, но он отбивал её звонки. Он вообще был очень занят в последние месяцы, а когда возвращался с работы, то допоздна переписывался в рабочих чатах. Даже выходные он мог провести в офисе, что Свете было понятно, но уж больно неловко ей было оставаться наедине с его родителями, особенно, с Марией Аркадиевной.
Однажды та спросила её, не было ли в их роду алкоголиков, объяснив этот бестактный вопрос тем, что её должна интересовать генетика невестки, ведь им с её сыном им внуков рожать как-никак. Да и беда эта чрезвычайно распространена в небольших городках, так что вопрос её логичен и уместен, ведь они теперь семья, а всякого рода аддикции такая острая социальная проблема. Сказав «проблема» она горько выдохнула и прикрыла глаза, как будто её это каким-то образом касалось.
После этого случая Света старалась свекровь избегать. Благо, она тоже редко бывала дома, разъезжая по делам на своём идеально белом внедорожнике, который всегда и в любую погоду был намыт до блеска.
Время пролетело быстро и вот уже счастливая Света в розовом цветастом платье от модного бренда стоит на вокзале вертя шеей, слово птичка в розовых кустах, выискивая в толпе мать. Нервно цокает белым каблучком, обтянутым натуральной кожей, теребит в руках маленькую сумочку с большим логотипом. Наконец, они встречаются глазами.
— Мама!
— Светочка!
Домой их везут в такси комфорт класса и водитель вытаскивает потрепанный чемодан из багажника, и подаёт руку, обомлевшей от такой роскоши Татьяне Ивановне.
Если маму удивил комфорт класс, то шестикомнатная квартира её чуть не довела до удара. Она присела в холле на гостеприимный пуфик и тихо спросила:
— Светочка, доченька, как же это убирать-то?
—Мама, ну ты даёшь, — расхохоталась Света, — тебя в гости позвали, а ты всё про уборку!
—Кажется, это называется профдеформация? Мария Аркадиевна, мама Петра, — протянула узкую костлявую руку с алым маникюром откуда-то появившаяся хозяйка, — очень приятно, — закончила она с пренебрежительной улыбкой.
Мать Светы словно и не услышала саркастичный комментарий, широко улыбнулась, и, представившись, протянула руку в ответ.
Первый семейный ужин оказался не так уж плох, хотя Света была готова к худшему. Дмитрий Александрович часто шутил, все смеялись и к десерту девушке даже показалось, что всё хорошо.
Следующие дни Света водила маму по концертам и музеям, но та, устав от суеты попросила дочь провести с ней пару дней дома и просто поговорить, рассказать, что происходит в жизни и выпить чаю.
Наверное, это были лучшие дни. Женщины устраивались в гостиной, включали на телевизоре канал со старыми фильмами, пили чай, вспоминали светило детство и шалости сестёр. Света, по возвращении супруга, уходила, оставляя мать наедине с советской классикой и вязанием. Мама не уезжала из дома без вязания. Это было её любимым занятием.
Но всё хорошее рано или поздно кончается, как и отпуск Татьяны Ивановны. Пора было возвращаться к работе.
— Петенька, мне так грустно, что завтра утром мама уезжает, — Света плакала, слёзы капали на шёлковые простыни, оставляя большие влажные пятна.
Пётр читал что-то в телефоне, неловко поглаживая супругу по плечу и приговаривая не в такт бессмысленное «Ну-ну, успокойся, всё будет хорошо».
—Петь, ты же даже меня не слушаешь! — Света привстала на кровати и вырвала у Петра из рук телефон.
— Окей. Хочешь поговорить? Давай поговорим, — недовольно процедил Пётр, — Она же может остаться.
— Не может, Петь, — грустно опустила глаза Светлана, — ей же к работе возвращаться надо, не хочет она спокойно на пенсии сидеть…ей, видите ли, скучно, — улыбнулась света, думая о том, какая же работящая у неё мать.
— А полы мыть весело? — безучастно спросил Пётр, снова взяв в руки телефон.
— Она репетитор по русскому языку! Полы она мыла, чтобы нас с сёстрами на ноги поставить, — возмутилась Света.
— Пусть твоя мама нам прислуживает, ей же скучно на пенсии, — предложил супруг ошалевшей Светлане
— В смысле? Она же моя мать, а не служанка!
— А какой от неё толк? Ну вот честно…целыми днями дома перед телевизором сидит, вяжет, да чай пьёт. А так и тебе веселее и дома чище. Ужин там подать, вещи в химчистку отнести. Никто ничего сверхъестественного тут не требует, мы в целом самостоятельные.
Света не верила своим ушам. Её Петя, её добрый мальчишка, который дарил ей цветы, накрывал своей курткой от дождя, носил лимоны и имбирь, когда она заболевала в холодном общежитии… Петя вот такого мнения о женщине, которая её родила и воспитала?
Тем временем он продолжал:
— Пусть у нас полы моет, мама рассказала, что она переживала, как убирается наша большая квартира, и, кстати, правильно переживала моя тёща. После кражи последней домработницы, мать убирается сама и всем вот этим «подай — принеси» тоже. А это не дело, она же бизнес-вуман, ей то есть чем заняться. Но твоей матери она не откажет, я уже с ней поговорил. Напротив, она сказала, что ей она сможет довериться, да и опыт у неё есть, комнату она ей уже выделила, — Пётр снова перенёсся в дела телефонные и не увидел как расширились Светины глаза от удивления.
Светлана чувствовала, что ещё секунда и она взорвётся и выскажет всё, что думает о родителях Петра. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, встала, улыбнулась и пошла к двери спальни.
— Пойму Предложу маме, — с улыбкой сказала она.
— Правильно, может ещё и билеты успеем сдать, — буркнул Пётр, не отрываясь от телефона.
Света тихо постучала в комнату матери. Судя по полоске света, она ещё не спала.
— Светуль, а ты чего тут? — с улыбкой спросила мать.
— Хочу с тобой сегодня побыть, — тихо ответила Света.
На следующий день такси отъехало от дома на час раньше, когда ещё все спали. И вместо одного пассажира, водитель помчал на вокзал сразу двух. Света ничуть не жалела о своём решении вернуться с мамой домой. Она просто не представляла, как теперь находиться рядом с мужем, обнимать его, рожать от него детей.
Через две недели Света подала на развод и забрала свои вещи. Развод был тихим и быстрым, ведь всё, что было нажито в браке, предусмотрительно было оформлено на родителей Петра. Что для Светланы стало дополнительным облегчением. Она просто морально и финансово не была готова к многолетним судам с разделом имущества. А может просто не хотела видеть Петра со всей его семейкой.
Лишь один раз к ней приехал Дмитрий Александрович, скромно сел на угол табуретки, окинул взглядом их шестиметровую кухню, поковырял ногтем клеёнку на столе и протянул Свете пухлый конверт.
— Что это?
— Бери. Не по-людски мы с тобой поступили. Не хорошо. Возьми, тут на первое время хватит.
Света окинула глазами пачку денег, которой ей, по её личным прикидкам, хватило бы на пару лет.
— Что вы, нет! Мне не надо!
— Бери, говорю, это не тебе деньги, это мне совесть успокоить.
От чая Дмитрий Александрович отказался. Больше они никогда не виделись.
