– Павлуша твой опять не встречает? – Елена Викторовна демонстративно стряхнула капли дождя с дорогого плаща. – Где он, кстати?
Мать Ксении приходила в гости к дочери и зятю каждое воскресное утро. Ей было всё равно, что оба супруга это не одобряют. Просто Паша старался даже не пересекаться с этой женщиной, а Ксения закрывала на многое глаза, как, собственно, и сейчас.
– Мама, сейчас девять утра. В воскресенье. Паша спит.
– Ах, спит! – театрально всплеснула руками мать. – Конечно, твой программист может себе позволить валяться до обеда. А ты, бедная девочка, даже в выходной не высыпаешься.
Ксения поморщилась:
– Он вчера до трёх ночи работал над срочным проектом.
– И где деньги с этих проектов? – Елена Викторовна прошла на кухню, критически оглядывая квартиру. – Ты до сих пор ходишь в прошлогоднем пальто. А твоя подруга Вика, между прочим…
– Мама, прекрати! – Ксения с грохотом поставила чашку. – Мы уже обсуждали это сотню раз.
Из спальни появился заспанный Павел:
– Доброе утро… А, Елена Викторовна, – его голос заметно потускнел.
– Явился! – тёща смерила зятя уничижительным взглядом. – Ты хоть знаешь, который час?
– Знаю, – спокойно ответил Павел. – Воскресенье, девять утра. Время, когда нормальные люди отдыхают.
– Намекаешь, что я не нормальная? – глаза Елены Викторовны опасно сузились.
– Мама! – Ксения встала между ними. – Давай просто позавтракаем.
– Нет уж, дочка, – тёща выпрямилась. – Пусть договорит. Я же вижу, как он меня ненавидит. Как смотрит свысока со своим айтишным высокомерием.
Павел устало потёр глаза:
– Елена Викторовна, может, хватит? Каждое воскресенье одно и то же.
– А что, хватит? Или ты думаешь, я не вижу, как ты портишь жизнь моей дочери?! А я вот о ней забочусь!
– Мама! – крикнула Ксения.
– Молчи! – оборвала её мать. – Ты слепая дурочка! Посмотри на себя – где твоя карьера? Где путешествия, о которых мечтала? Всё променяла на этого… программиста!
Павел резко развернулся:
– Знаете, что? Идите-ка вы домой. И не приходите, пока не научитесь уважать чужой дом и чужой отдых.
– Как ты смеешь? – задохнулась от возмущения Елена Викторовна. – Ксюша! Ты слышишь, как он со мной разговаривает?
Ксения молчала, переводя растерянный взгляд с мужа на мать.
– Вот! – торжествующе воскликнула тёща. – Даже защитить родную мать не можешь! Он тебя полностью подмял под себя!
– Всё, хватит, – Павел схватил ключи. – Я ухожу. Разбирайтесь сами.
Дверь хлопнула так, что зазвенела посуда в шкафу.
– Теперь ты видишь? – Елена Викторовна обняла дочь. – Вот его истинное лицо. Грубиян, хам…
Ксения высвободилась из объятий:
– Уходи, мама. Пожалуйста, просто уходи.
Первая трещина в семье появилась. И это было только начало.
После того воскресного утра прошло два месяца. Елена Викторовна стала появляться чаще, теперь уже без предупреждения. Она словно чувствовала моменты, когда Павел был дома, и каждый её визит превращался в новую битву.
Очередной скандал разгорелся в пятницу вечером. Павел только вернулся с работы, уставший после сложного дня, и застал в квартире привычную картину: заплаканную Ксению и торжествующую тёщу.
– Что на этот раз? – устало спросил он, бросая портфель в углу прихожей.
– А то ты не знаешь! – Елена Викторовна встала, упирая руки в бока. – Моя дочь сидит без копейки, пока ты швыряешь деньги на свои глупости!
– Мама, – всхлипнула Ксения, – я же просила…
– Что значит без копейки? – Павел недоуменно посмотрел на жену. – Ксюш, у тебя же есть карта…
– Вот именно! – перебила тёща. – Карта! Подачки! А самостоятельности никакой! Она могла бы сделать карьеру, если бы не ты!
– Господи, опять двадцать пять, – Павел устало опустился на стул. – Ксюша сама решила уйти с работы. Я был против.
– Конечно, был против! – Елена Викторовна повысила голос. – Потому что такими легче управлять! Зависимыми, несамостоятельными!
Ксения вдруг резко встала:
– А ведь мама права! Я действительно стала от тебя зависимой! Посмотри на меня – сижу дома, никуда не хожу…
– Потому что ты сама этого хотела! – Павел тоже поднялся. – Я предлагал тебе открыть свой бизнес, учиться…
– Врёшь! – взвизгнула тёща. – Ты её запугал! Она боится слово сказать!
– Да, боюсь! – неожиданно поддержала мать Ксения. – Боюсь твоей реакции, твоего недовольства!
Павел схватился за голову:
– Что происходит? Ксюш, ты себя слышишь? Когда я был против твоих решений?
– Всегда! – Ксения уже кричала. – Всегда ты знаешь, как лучше! А я? Я просто приложение к твоей идеальной жизни!
– Браво, доченька! – Елена Викторовна торжествующе улыбнулась. – Наконец-то ты прозрела!
– Так, – Павел медленно выдохнул, – я понял. Это конец. Елена Викторовна, поздравляю – вы добились своего.
– Куда это ты собрался? – тёща преградила ему путь к двери.
– В бар. И не смейте меня останавливать.
– Типичный мужик! – крикнула вслед Елена Викторовна. – Чуть что – сразу в кусты!
Дверь захлопнулась. Ксения разрыдалась.
– Не плачь, девочка моя, – мать гладила её по голове. – Я же говорила, что он тебя недостоин. Вот увидишь, найдём тебе нормального мужчину…
– Мама, – всхлипывала Ксения, – что же я наделала?
– Ты всё сделала правильно! Завтра же начнём подыскивать тебе новую работу. Хватит сидеть в четырёх стенах!
В этот момент Ксения не понимала, что мать методично разрушает её семью. Она просто плакала, уткнувшись в плечо единственного человека, который сейчас был рядом.
Первое серьёзное столкновение закончилось победой тёщи. И это было только началом конца.
Следующие недели превратились в настоящий кошмар. Павел стал задерживаться на работе, а когда возвращался домой, заставал там неизменный дуэт – жену и тёщу, строящих планы «новой жизни». Елена Викторовна практически поселилась у них, превратив квартиру в штаб военных действий.
Однажды вечером Павел вернулся раньше обычного и застал неожиданную картину: посреди гостиной стояли собранные чемоданы.
– Что происходит? – он замер в дверях.
Ксения, бледная и решительная, вышла из спальни:
– Я переезжаю к маме.
– Что?! – Павел почувствовал, как земля уходит из-под ног. – Ты это серьёзно?
– Более чем! – раздался торжествующий голос Елены Викторовны. – Хватит мучить мою девочку!
– Ксюш, – Павел шагнул к жене, – давай поговорим. Только вдвоём.
– Никаких разговоров! – тёща встала между ними. – Наговорились уже за пять лет!
– Мама права, – тихо произнесла Ксения. – Нам больше не о чем говорить.
Павел почувствовал, как внутри что-то оборвалось:
– То есть пять лет брака ты перечёркиваешь вот так просто? Из-за её… – он кивнул в сторону тёщи, – манипуляций?
– Не смей! – взвилась Елена Викторовна. – Это ты манипулятор! Сделал из моей дочери домработницу!
– Заткнитесь! – неожиданно заорал Павел. – Просто заткнитесь хоть на минуту!
Все замерли. В звенящей тишине было слышно тяжёлое дыхание Павла.
– Ксюша, – он заговорил тихо, с болью, – вспомни, как мы познакомились. Как ты мечтала о своём блоге. Помнишь, я купил тебе первую камеру? А теперь посмотри на себя – где та весёлая, уверенная девушка?
– Не слушай его, доченька! – вмешалась Елена Викторовна. – Это всё красивые слова!
– Да пошла ты! – Павел сорвался. – Вы разрушили всё! Вы превратили мой дом в поле боя! Вы…
Звонкая пощёчина оборвала его речь. Ксения стояла с занесённой рукой, глаза полны слёз:
– Не смей так говорить с моей мамой!
– Вот оно что, – Павел медленно потёр щёку. – Значит, так. Ну что ж…
Он молча прошёл в спальню, достал чемодан и начал собирать вещи.
– Куда это ты? – Елена Викторовна следила за ним с порога. – Струсил?
– Нет, – он захлопнул чемодан. – Просто понял, что проиграл. Квартира твоя, Ксюш. Документы на развод пришлю через адвоката.
– Паша… – впервые в голосе Ксении появилось сомнение.
– Прощай, – он остановился в дверях. – И знаешь что? Я действительно любил тебя. Жаль, что этого оказалось недостаточно.
Дверь закрылась. В квартире повисла тишина.
– Ну вот и всё, – удовлетворённо произнесла Елена Викторовна. – Наконец-то ты свободна!
Ксения смотрела на закрытую дверь, и впервые за последние месяцы в её душе шевельнулось страшное подозрение: а что, если она совершила непоправимую ошибку?
Прошло три недели после ухода Павла. Квартира, некогда наполненная теплом и уютом, превратилась в поле битвы. Ксения сидела на кухне, бессмысленно листая ленту в телефоне, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с огромным букетом роз.
– Ксения Андреевна? С днём рождения!
Она машинально приняла цветы. В букете была карточка: «Несмотря ни на что, я помню. Павел».
– Это ещё что такое?! – Елена Викторовна выхватила букет из рук дочери. – Манипулятор! Думает, цветами всё исправить!
В этот момент что-то в Ксении надломилось:
– Хватит! – она выхватила букет обратно. – Ты… ты всё разрушила!
– Что ты несёшь? – мать отшатнулась. – Я защищаю тебя!
– От кого?! От любящего мужа? От счастливой жизни?
– Да какая она счастливая? – Елена Викторовна повысила голос. – Сидела взаперти, как…
– Заткнись! – Ксения швырнула букет на пол. – Просто заткнись! Я сама во всём виновата! Позволила тебе залезть в мою голову, в мою семью!
– Доченька, ты не понимаешь…
– Нет, это ты не понимаешь! – Ксения теперь кричала в полный голос. – Ты всегда так делала! С папой то же самое было! Ты и его довела!
Елена Викторовна побледнела:
– Не смей вспоминать отца!
– Почему? Потому что правда глаза колет? Он ушёл не из-за другой женщины – он сбежал от тебя!
Звук пощёчины разрезал воздух. Ксения схватилась за щёку:
– Вот оно что… Теперь и меня бить будешь?
– Я… я не хотела…
– Убирайся! – Ксения распахнула входную дверь. – Вон из моего дома!
– Ты не можешь так со мной…
– Могу! И если ты сейчас же не уйдёшь, я вызову полицию!
– Ты пожалеешь об этом! – Елена Викторовна схватила свою сумку. – Ты ещё приползёшь ко мне!
– Никогда! – Ксения захлопнула дверь перед носом матери.
Оставшись одна, она медленно осела на пол. Телефон в кармане завибрировал – сообщение от адвоката: «Документы на развод готовы».
Ксения посмотрела на разбросанные по полу розы. В голове звучал голос Павла: «Я действительно любил тебя…»
Дрожащими пальцами она набрала номер:
– Алло, Паша? Это я… Можем встретиться?
– Зачем? – его голос звучал устало и отстранённо.
– Поговорить. Пожалуйста.
– О чём? Твоя мать наконец-то добилась своего.
– Я выгнала её. Насовсем.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
– Через час в нашем кафе, – наконец произнёс он. – Но я ничего не обещаю.
Ксения положила трубку и взглянула на своё отражение в зеркале прихожей. Заплаканная, растрёпанная – та ли она женщина, которую полюбил Павел? Осталось ли что-то спасать в их отношениях? Она не знала ответов, но впервые за долгие месяцы почувствовала, что может самостоятельно принимать решения.
Кафе встретило Ксению приглушённым светом и знакомым ароматом кофе. Павел уже сидел за их любимым столиком у окна, задумчиво глядя на улицу. Она замерла на мгновение – похудевший, осунувшийся, с лёгкой небритостью. Совсем не похож на того уверенного мужчину, с которым она жила пять лет.
– Привет, – тихо произнесла Ксения, присаживаясь напротив.
– Привет, – он даже не посмотрел на неё. – Что будешь?
– Ничего. Паш, я…
– А я, пожалуй, выпью, – он подозвал официанта. – Виски, двойной.
– В три часа дня?
– А что такого? – он наконец взглянул ей в глаза. – Я теперь свободный человек.
Повисла тяжёлая пауза.
– Я совершила ошибку, – начала Ксения.
– Только одну? – усмехнулся Павел. – Как насчёт пяти лет ошибок?
– Не говори так!
– А как мне говорить? – он залпом выпил принесённый виски. – «Милая, я всё прощаю»? Извини, но я не настолько святой.
– Я выгнала маму…
– О, браво! – он театрально похлопал. – И что теперь? Думаешь, это всё исправит?
– Паша, пожалуйста…
– Знаешь, что самое забавное? – он наклонился вперёд. – Я ведь до последнего верил, что ты одумаешься. Что выберешь меня, нашу семью. А ты… ты даже не попыталась бороться.
– Я была запутана…
– Запутана? – его голос сорвался. – Ты позволила своей матери методично уничтожать наш брак! День за днём, капля за каплей…
– Я знаю! – Ксения расплакалась. – Я всё осознала!
– Поздно, – он достал из кармана конверт. – Здесь документы на развод. Я уже подписал.
– Нет, – она отшатнулась. – Я не буду…
– Будешь, – он положил ручку перед ней. – Потому что я больше не верю тебе. Не верю, что завтра твоя мать снова не начнёт свои игры. Не верю, что ты снова не поддашься.
– Я изменилась!
– Правда? – он горько усмехнулся. – А я вот нет. Я всё тот же человек, которого ты предала.
Ксения смотрела на документы сквозь слёзы:
– Значит, всё? Так просто?
– Просто? – Павел резко встал. – Ты называешь это простым? Я любил тебя больше жизни! Мы строили планы, мечтали о детях… А ты позволила своей чокнутой матери всё разрушить!
– Не кричи на меня!
– А как мне реагировать?! – он швырнул на стол деньги за выпивку. – Знаешь что? Подпиши и отправь моему адвокату. Я больше не хочу тебя видеть.
– Паша, подожди!
Но он уже шёл к выходу. У дверей обернулся:
– И да, с днём рождения. Надеюсь, твоя мать купит тебе что-нибудь особенное в честь развода.
Ксюша осталась сидеть одна за столиком и плакать. Она не стала подписывать документы, которые ей оставил муж, вместо этого она только попыталась разорвать этот ненавистный для неё конверт. Знала, что их всё равно разведут, даже без её согласия, ведь делить им с Пашей было нечего. Всё имущество у каждого из них появилось ещё до свадьбы, кто-то сам зарабатывал на всё, как Паша, а кто-то, как Ксюша, получил хорошее наследство, на которое её мать тоже слюнки пускала, но с появлением в жизни дочери Павла перестала это делать так открыто.
Хоть Паша при встрече с Ксюшей и не очень хорошо выглядел, Ксения знала, что муж работает в два-три раза больше, чем раньше, так он старается пережить тяжёлое для него время. Такое уже было пару раз за их брак. А это означало, что всё, пути назад больше нет.
Можно только пойти к матери, извиниться перед ней, или же устроиться на работу, чтобы перестать быть одной, это сводило её с ума.
И она выбрала первый вариант, всё же помириться с матерью – это не работать где-то на кого-то, да и это проще, а со всем остальным она разберётся потом сама, или мать ей всё же найдёт какого-нибудь стоящего мужчину, который будет любить её больше, чем Паша, который так просто её бросил одну…
