– Вовочка, солнышко, я приготовила твои любимые котлетки! Кушай, маленький, тебе надо хорошо питаться перед олимпиадой. – донёсся из кухни восторженный голос матери вперемешку с лязгом посуды.
Алиса сидела на подоконнике, рассматривая конверт с логотипом московского университета. Сердце колотилось как сумасшедшее – внутри лежало её будущее, её шанс на свободу.
Алиса поморщилась после услышанных слов матери: «маленькому» уже четырнадцать лет, а с ним до сих пор сюсюкают как с младенцем».
– Мам, я не хочу котлеты. Закажи пиццу! – капризно протянул брат.
– Конечно, сейчас папе позвоню. Он по дороге с работы заедет и купит.
Тяжёлый вздох вырвался из груди девушки. Ей никогда не заказывали пиццу просто так. «Нечего деньги транжирить», «Ешь, что дают» – любимые фразы родителей, когда дело касалось её.
Пальцы дрожали, когда она вскрывала конверт. Глаза жадно впились в строчки: «Поздравляем! Вы зачислены…»
– Алиса! – резкий голос матери заставил вздрогнуть. – Ты что там прячешься? А посуду кто будет мыть?
– Иду, мам, – она торопливо спрятала письмо в учебник.
На кухне Вова развалился на стуле, уткнувшись в телефон. Грязные тарелки громоздились в раковине.
– Что ты там копаешься? – мать недовольно поджала губы. – У брата олимпиада через неделю, ему нужно готовиться, а не посудой заниматься.
– Конечно, – тихо ответила Алиса послушно, натягивая резиновые перчатки. – Куда ему посуду мыть, он же гений.
– Что ты сказала?
– Ничего.
– Нет уж, договаривай! – мать упёрла руки в бока. – Опять со своим характером? Вся в отца – такая же неблагодарная!
Алиса с грохотом опустила тарелку в раковину:
– А что, разве нет? Вовочка у нас особенный, да? Ему можно всё, а мне…
– Прекрати сейчас же! – перебила мать. – Да, твой брат особенный! Он победитель олимпиад, его ждёт большое будущее! А ты… – она презрительно скривилась. – Вечно бубнишь над своими книжками, сидишь как мышь по углам. Толку от тебя…
– Мам, – подал голос Вова, – она просто завидует. Потому что я умный, а она – нет.
– Заткнись! – Алиса развернулась к брату. – Ты даже не представляешь…
Звонкая пощёчина оборвала фразу.
– Как ты смеешь так разговаривать с братом?! – глаза матери горели гневом. – Неблагодарная дрянь! Мы тебя растим, кормим, одеваем…
– Вы меня растите?! – Алиса сорвала перчатки. – Да вы меня терпите! Я же ошибка молодости, так, мам? Я же слышала, как ты это говорила тёте Свете! «Если б не залетела тогда, могла бы в институт поступить!»
– Алиса! – в кухню вошёл отец, держа коробку с пиццей. – Что за крики?
– Папа, она обзывается! – тут же наябедничал Вова.
– Алиса, – процедил отец. – Марш в свою комнату. И чтоб не слышал больше…
– Не слышал, чего, пап? Правды? – Алиса чувствовала, как внутри что-то ломается. – Знаешь, что? Можете подавиться своей пиццей!
Она выбежала из кухни, захлопнув за собой дверь. В комнате трясущимися руками достала письмо из университета.
«Ничего, – подумала она, утирая злые слёзы. – Осталось потерпеть совсем немного. Скоро я буду далеко от вас».
После скандала на кухне прошла неделя. Алиса старалась лишний раз не попадаться семье на глаза, всё свободное время проводя на дополнительных занятиях с учениками младших классов. Каждый заработанный рубль приближал её к заветной цели.
Вечером, вернувшись домой, она застала родителей в гостиной. Они о чём-то горячо спорили, но при её появлении резко замолчали.
– Явилась? – отец отложил газету. – Где шляешься целыми днями?
– Я работаю, – Алиса устало опустила сумку. – У меня ученики.
– Какие ещё ученики? – мать поджала губы. – Лучше бы брату помогала готовиться! У него завтра олимпиада!
– У меня своя жизнь есть.
– Жизнь?! – отец резко поднялся с кресла. – Какая жизнь? Ты живёшь в нашем доме, на наши деньги!
Алиса почувствовала, как внутри закипает злость:
– На ваши? Я уже год сама зарабатываю!
– Да что ты говоришь? – мать подошла ближе. – И куда же ты деваешь свои «заработки»?
– Это мои деньги! Я…
– Мам, пап! – в комнату влетел взъерошенный Вова. – Смотрите, что я нашёл!
У Алисы похолодело сердце – в руках брат держал её дневник.
– Отдай немедленно! – она бросилась к нему.
– Не-а! – Вова отпрыгнул. – Тут столько интересного! Особенно про вас!
– Читай, – потребовала мать.
– Нет! – Алиса попыталась выхватить тетрадь, но отец перехватил её руку.
– «Ненавижу их всех, – начал читать Вова с торжествующей улыбкой. – Эти лицемеры носятся со своим золотым мальчиком, будто он пуп земли. А он просто избалованный недоделок…»
– Замолчи! – закричала Алиса.
– «…Мечтаю убраться из этого дома навсегда. Уже накопила почти сто тысяч. Скоро уеду в Москву, и плевать я хотела на их чувства…»
– Что?! – отец с силой тряхнул дочь за плечи. – Ты что удумала?!
– А вот что! – Алиса вырвалась, достала из кармана смятый конверт. – Я поступила! В московский университет! И уеду отсюда!
– Никуда ты не поедешь! – мать выхватила письмо. – Ты с ума сошла? Какая Москва?!
– Я совершеннолетняя! Вы не можете мне запретить!
– Можем! – отец побагровел. – Ты никуда не поедешь! Будешь здесь, поможешь брату…
– Брату?! – Алиса истерически рассмеялась. – Всю жизнь только о нём и слышу! Брату то, брату это! А я? Я для вас кто?
– Ты… – мать запнулась.
– Договаривайте! Ошибка молодости, да? Обуза?!
– Не смей так разговаривать с матерью! – рявкнул отец.
– А как мне разговаривать? – слёзы потекли по щекам. – Как вы со мной разговариваете всю жизнь? «Алиса, помой посуду! Алиса, убери в доме! Алиса, посиди с братом!» А ему всё можно!
– Потому что я умнее тебя! – встрял Вова. – Я буду знаменитым, а ты…
– Заткнись! – сестра развернулась к брату. – Ты думаешь, я не вижу, как ты списываешь на олимпиадах? Как подглядываешь ответы в телефоне?
– Что ты несёшь?! – побледнел Вова.
– Правду! Я всё видела! Ваш гений – обычный жулик!
– Вон из дома! – загремел отец. – Собирай вещи и убирайся!
– С удовольствием! – Алиса выхватила порванный дневник из рук брата. – Надоели!
Она вылетела из гостиной, оставив за спиной крики и проклятия. В комнате трясущимися руками начала сбрасывать вещи в сумку.
«Всё, – стучало в висках. – Хватит. Больше никогда…»
Холодный ветер пронизывал насквозь, но Алиса упрямо шла вперёд, волоча тяжёлую сумку. Фонари отбрасывали тусклый свет на пустынные улицы спального района. Телефон в кармане разрывался от звонков – она видела, как высвечивается номер классной руководительницы.
– Алло, Елена Павловна, – наконец ответила она, присев на скамейку возле остановки.
– Алис, что происходит? Мне звонили твои родители! – голос учительницы дрожал от волнения.
– Ничего особенного. Просто ухожу из дома.
– С ума сошла?! Где ты сейчас?
– Не важно. Я всё решила.
– Никуда не уходи! – в трубке послышался шорох одежды. – Я сейчас приеду!
– Не надо, – Алиса поёжилась от холода. – Я уже купила билет на поезд.
– Какой билет? Девочка моя, одумайся!
В этот момент телефон пискнул, сигнализируя о входящем сообщении. Алиса открыла его и замерла – это было фото с олимпиады, где отчётливо видно, как Вова списывает с телефона.
– Елена Павловна, – медленно произнесла она. – А вы знаете, как мой брат побеждает на олимпиадах?
В трубке повисла тишина.
– Что ты имеешь в виду?
– Сейчас скину вам фото. Посмотрите внимательно.
Спустя минуту учительница ахнула:
– Боже мой… Это же… Я должна сообщить директору!
– Нет! – Алиса вскочила со скамейки. – Просто… Просто приезжайте. Мне нужно с вами поговорить.
Через двадцать минут старенькая «Лада» Елены Павловны притормозила у остановки. Учительница выскочила из машины:
– Господи, замёрзла совсем! Садись быстро!
В салоне было тепло. Алиса растирала окоченевшие пальцы, пока Елена Павловна внимательно разглядывала фотографию на телефоне.
– И давно это происходит?
– Второй год, – глухо ответила Алиса. – Я случайно увидела. Потом ещё раз, и ещё…
– Почему молчала?
– А кто бы поверил? – горько усмехнулась девушка. – Вова же у нас гений! Надежда школы! А я… Так, пустое место.
– Перестань! – Елена Павловна положила руку ей на плечо. – Ты прекрасная ученица. И репетитор отличный – родители твоих учеников тебя хвалят.
– Правда? – Алиса шмыгнула носом. – А мои… Они даже не знали, что я работаю. Им всё равно.
– Но убегать – не выход.
– А что делать? – слёзы снова потекли по щекам. – Вы же видите это фото! Если я его покажу – будет скандал. Вову исключат из олимпиад, родители возненавидят меня ещё больше. А если промолчу… – она стиснула кулаки. – Не могу больше так жить! Я же не виновата, что родилась первой! Что помешала их планам!
Елена Павловна молчала, задумчиво постукивая пальцами по рулю.
– Знаешь, – наконец произнесла она. – У меня есть предложение. Переночуешь сегодня у меня, а утром мы все вместе поговорим. И с родителями, и с директором.
– Нет! – Алиса испуганно замотала головой. – Я не могу…
– Можешь, – твёрдо сказала учительница. – Нужно расставить все точки над «ё». И если после этого ты всё ещё захочешь уехать – я сама помогу тебе собраться.
– Правда?
– Правда. Но сначала давай разберёмся с этой историей. Хватит прятать правду.
Алиса некоторое время смотрела в окно, где кружились редкие снежинки. Потом медленно кивнула:
– Хорошо. Давайте попробуем.
– Вот и славно, – Елена Павловна завела машину. – Поехали ко мне. Выпьем чаю, успокоимся. А утром начнём всё сначала.
Машина тронулась с места, унося Алису навстречу неизвестности. В кармане снова зазвонил телефон – на этот раз высветился номер отца. Она решительно нажала «отклонить».
Кабинет директора школы никогда не казался Алисе таким тесным. Массивный стол, за которым восседала Жанна Николаевна, словно вырос за ночь. По правую руку от директора сидела бледная завуч, по левую – Елена Павловна. Родители заняли стулья у стены, а Вова нервно теребил рукав рубашки, стоя у окна.
– Итак, – директор сложила руки домиком. – Давайте разберёмся в ситуации.
– В какой ситуации? – отец привстал. – Наша дочь сбежала из дома! Вместо того, чтобы…
– Сядьте, Юрий Петрович, – холодно прервала его Жанна Николаевна. – Речь сейчас не об этом.
Елена Павловна положила на стол телефон с открытой фотографией. По кабинету прокатился коллективный вздох.
– Владимир, – директор повернулась к мальчику. – Объясните, что это значит?
– Я… Это… – Вова побледнел ещё сильнее. – Это монтаж! Алиска специально…
– Не ври! – Алиса вскочила со своего места. – Хватит врать!
– Тихо! – директор стукнула ладонью по столу. – Владимир, у нас есть и другие доказательства. Проверка ваших олимпиадных работ показала…
– Какая проверка? – мать схватилась за сердце. – Вы не имели права!
– Имели, – отрезала Жанна Николаевна. – И результаты неутешительные. Списывание, использование гаджетов, подтасовка результатов…
– Это всё она! – Вова внезапно развернулся к сестре. – Она мне завидует! Всегда завидовала!
– Я?! – Алиса задохнулась от возмущения. – Это ты…
– Замолчите оба! – громыхнул отец. – Жанна Николаевна, тут какая-то ошибка. Мой сын…
– Ваш сын, – директор повысила голос, – систематически жульничал на олимпиадах. А вы, – она перевела взгляд на Алису, – знали об этом и молчали. Почему?
В кабинете повисла звенящая тишина.
– Потому что ей всё равно никто бы не поверил, – тихо произнесла Елена Павловна. – Верно, Алиса?
– Да какая разница?! – неожиданно взорвался Вова. – Подумаешь, списал пару раз! Зато я…
– Пару раз? – Алиса горько рассмеялась. – Да ты ни одной олимпиады честно не прошёл! А они, – она ткнула пальцем в родителей, – носились с тобой как с писаной торбой! «Наш гений, наша гордость!»
– Прекрати! – мать вскочила. – Ты просто…
– Что? Договаривайте! Просто завистливая неудачница? – Алиса сорвалась на крик. – А знаете, что я всё это время делала? Работала репетитором! Копила деньги! Поступила в московский вуз! Но вам же плевать! Главное – чтобы ваш золотой мальчик…
– Сядьте все! – директор грохнула кулаком по столу. – Немедленно!
Все замолчали, потрясённые её гневом.
– Значит так, – Жанна Николаевна медленно поднялась. – Владимир, вы отстраняетесь от всех олимпиад. Ваши прежние результаты будут аннулированы. И можете забыть о медали.
– Что?! – Вова побелел как мел. – Но…
– Никаких «но»! – отрезала директор. – Вы опозорили не только себя, но и школу! А вы, – она повернулась к родителям, – вместо того, чтобы разобраться в ситуации, закрывали глаза на очевидное и довели старшую дочь до побега из дома!
– Мы… – начал отец, но директор не дала ему договорить.
– Молчите! Я ещё не закончила! Алиса, – её голос смягчился, – вы тоже поступили неправильно, скрывая правду. Но я понимаю ваши мотивы. Елена Павловна рассказала мне о вашем поступлении. Это достойно уважения.
Алиса почувствовала, как по щекам катятся слёзы.
– А теперь все вон из моего кабинета! – директор указала на дверь. – Кроме Елены Павловны и Алисы. Нам нужно обсудить её дальнейшее обучение.
Родители и Вова медленно двинулись к выходу. У двери мать обернулась:
– Алиса, доченька…
– Не надо, – девушка отвернулась к окну. – Просто уходите.
Серые майские сумерки окутали двор. Алиса методично складывала вещи в чемодан, пока мать металась по комнате, заламывая руки.
– Доченька, ну давай поговорим! Мы всё исправим!
– Исправим? – дочка горько усмехнулась, аккуратно укладывая любимый свитер. – А что именно вы хотите исправить? Восемнадцать лет пренебрежения? Или, может, те вечера, когда я плакала в подушку, слушая, как вы восхищаетесь «гениальным» Вовочкой?
В дверях появился отец, его лицо было непривычно осунувшимся:
– Алиса, мы признаём свои ошибки. Дай нам шанс.
– Шанс? – она резко развернулась. – А помнишь, пап, как я просила денег на курсы английского? Ты сказал, что это пустая трата. Зато Вове наняли отдельного репетитора. И, знаешь, что? Я сама заработала на эти курсы! И на подготовку к экзаменам тоже!
– Мы не знали… – пролепетала мать.
– Конечно! – Алиса захлопнула чемодан. – Вы вообще ничего обо мне не знали! Вас интересовали только его грамоты и медали. Фальшивые, между прочим!
В этот момент в комнату проскользнул Вова:
– Да если бы не ты… – закричал он на сестру, но не успел закончить, как получил от отца подзатыльник.
– Извиняйся перед сестрой! Быстро! – рыкнул на сына впервые на памяти Алисы отец.
– Прости… Я больше так не буду… — послушно сказал Вова.
– Не будешь? – она рассмеялась, но в этом смехе не было ни капли веселья. – Конечно, не будешь! Потому что больше не сможешь! Все твои «победы» аннулированы!
– Но может, не надо уезжать? – мать схватила её за руку. – Мы всё уладим, купим тебе новый телефон, компьютер…
– Откупиться хотите? – Алиса стряхнула её руку. – Поздно! Я уже совершеннолетняя. И, знаете, что? – она выпрямилась. – Я поступила в московский университет. Сама. Без ваших связей и денег.
– Как… Как сама? – отец побледнел.
– А вот так! Работала, готовилась, сдала экзамены. И общежитие мне уже выделили. Елена Павловна помогла с документами.
– Эта учительница! – взвилась мать. – Она во всём виновата! Настроила тебя против нас!
– Нет, мам, – Алиса покачала головой. – Это вы сами всё разрушили. Годами. День за днём.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. В прихожей её догнал Вова:
– Сестрёнка, не уходи! Я всё исправлю! Буду честно учиться!
– Знаешь, что самое страшное? – она остановилась в дверях. – Ты даже не понимаешь, что натворил. Тебе не стыдно за обман. Тебе просто страшно потерять свой пьедестал.
– Неправда! – он схватил её за рукав. – Я…
– Отпусти! – она резко дёрнула руку. – Всё, хватит! Я устала быть тенью «гениального» братца. Устала притворяться, что всё в порядке. Елена Павловна ждёт меня внизу. Она довезёт до вокзала.
– Доченька! – мать рухнула на колени. – Умоляю!
– Встань, мам, – устало произнесла Алиса. – Это выглядит жалко. — Да, собственно, как и все ваши попытки удержать меня дома.
Она открыла дверь и вышла из квартиры. Позади раздавались рыдания матери и грубый голос отца, который опять за что-то отчитывал сына.
– Прощайте, – она не обернулась. – Не ищите меня. Не звоните. Я сменю номер.
Лифт медленно полз вниз. Алиса посмотрела на своё искажённое отражение в металле обновлённого лифта. Решительный взгляд – единственное, что она там увидела. Она больше не чувствовала себя бедной девочкой, нелюбимой родителями. Впереди было что-то новое, и она встречала это с высоко поднятой головой.
У подъезда стояла машина Елены Павловны. Учительница помогла загрузить чемодан:
– Готова?
– Да, – Алиса села на переднее сиденье. – Как никогда.
Машина тронулась с места. В зеркале заднего вида она увидела, как в окне их квартиры мелькнули силуэты родителей и брата. Но она не обернулась. Этот этап жизни был закончен…
