– Мам! Ты не брала мои цветные ручки? – крикнул сын из своей комнаты.
– Нет! – крикнула в ответ ему Катя.
– Точно? А то я тут дорисовать кое-что хотел, но нигде не могу их найти. – забегая к матери на кухню, сказал он.
– Точно, точно! Не раскидывай просто свои вещи нигде! Игрушки свои…
– Какие ещё игрушки? Это техника, мама, а не игрушки! – поправил её Дима, осматривая всё в квартире в поисках своих цветных ручек, но в итоге ушёл назад в свою комнату.
А Катя осталась стоять у окна, рассеянно помешивая остывший кофе.
За стеклом моросил мелкий дождь, размывая очертания унылого осеннего двора. Последние полгода после развода она часто ловила себя на этой привычке – подолгу смотреть в окно, словно пытаясь разглядеть там ответы на свои вопросы.
А тут ещё Илья появился, мужчина, который всячески старался за ней ухаживать, но Катя пока старалась не сильно обращать на это внимание, потому что развод был болезненный. Илья всё это понимал и не давил на неё. Но зато уже успел подружиться с её сыном.
Телефонный звонок заставил её вздрогнуть. На экране высветилось «Мама».
– Катюша, я уже подъезжаю к твоему дому, – раздался бодрый голос Вероники Павловны. – Спускайся, поможешь с чемоданами. А то я одна не справлюсь.
– Какие чемоданы? – Катя почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Ты о чём?
– Как о чём? Я же говорила, что перееду к тебе, помогу с Димкой. Одной тебе не справиться.
– Мама, мы это не обсуждали! Я прекрасно справляюсь…
– Не выдумывай! – перебила мать. – Я всё решила. Уже у подъезда, спускайся.
Связь оборвалась. Катя в отчаянии посмотрела на беспорядок в квартире – разбросанные игрушки сына, недомытая посуда, стопка непроверенных студенческих работ на столе.
– Дим! – крикнула она. – Бабушка приехала!
Из комнаты высунулась взъерошенная голова двенадцатилетнего сына:
– Как приехала? Насовсем, что ли? А где она будет…
– Похоже на то, – Катя натянуто улыбнулась, не дослушав сына.
Звонок в дверь раздался через пять минут. На пороге стояла Вероника Павловна – подтянутая, с идеальной укладкой и двумя огромными чемоданами, которые всё же дотащила до квартиры самостоятельно.
– Господи, Катя! Что у тебя за вид? – первое, что сказала мать, окидывая критическим взглядом домашний костюм дочери. – И что за беспорядок?
– Мама, давай сначала поговорим, – Катя преградила путь в квартиру. – Ты не можешь вот так просто…
– Бабуля! – из-за спины матери выскочил Димка.
– Солнышко моё! – Вероника Павловна отодвинула дочь, обнимая внука. – Вот теперь заживём по-человечески. А то что это такое – холодильник пустой, уроки наверняка не проверены…
– Откуда ты знаешь про холодильник? – напряглась Катя.
– Димочка рассказал, когда звонил, – как ни в чём не бывало ответила мать, проходя в квартиру. – Я же должна знать, как вы тут живёте.
Катя ошеломлённо посмотрела на сына. Тот виновато пожал плечами.
– Так, первым делом генеральная уборка, – командным тоном объявила Вероника Павловна, снимая пальто. – Катя, немедленно переоденься, что это за треники на тебе? Ты же преподаватель университета! И волосы немытые… Дима, быстро собирай игрушки. Я сейчас осмотрюсь и составлю план действий.
Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она понимала – это только начало, и её привычная жизнь летит под откос.
Прошла неделя. Катя сидела на кухне, пытаясь проверить работы студентов, но снова и снова отвлекалась на звуки маминой бурной деятельности в квартире. Вероника Павловна методично «наводила порядок» в их жизни.
– Мам, ты не видела мою синюю папку с методичками? – крикнула Катя. – Она на столе лежала.
– А, этот хлам? Я его выбросила, – донеслось из комнаты. – Нечего захламлять квартиру.
Катя вскочила, опрокинув чашку с чаем:
– Что значит выбросила? Там материалы к лекциям на весь семестр!
– Не кричи, – мать появилась в дверях кухни. – Я видела – всё старое, пожелтевшее. Купишь новые.
– Это мои вещи! Ты не имеешь права…
– Я имею право заботиться о своей дочери и внуке. Посмотри на себя – совсем запустила квартиру, ребёнка. Вот Димочка вчера тройку по математике получил…
– Дима отличник по математике!
– Был отличником. А теперь ты совсем за ним не следишь.
В этот момент хлопнула входная дверь – вернулся Дима из школы.
– Солнышко, – защебетала Вероника Павловна, – я тебе борщик сварила, а то твоя мама всякими отбросами кормит, которые в магазине никто даже не покупает…
– Дим, – перебила Катя, – что за тройка по математике?
Сын замялся:
– Бабуль, ты чего? У меня пятёрка была.
– Нет-нет, – затараторила бабушка, – я сама в дневнике видела…
– Мам, – Катя устало потёрла виски, – прекрати врать и настраивать ребёнка против меня.
– Я? Врать? – Вероника Павловна картинно схватилась за сердце. – Вот она, благодарность! Я тут с утра до ночи: готовлю, убираю, воспитываю…
– Тебя никто об этом не просил!
– Конечно, тебе же легче в грязи жить! А я вон, – она торжествующе махнула рукой в сторону гостиной, – всю твою комнату разобрала. Половину хлама выбросила…
Катя бросилась в комнату. Её письменный стол был девственно чист – ни папок, ни записей, ни фотографий. Шкаф распахнут, вещи переложены по-новому.
– Где мои документы? – голос Кати дрожал. – Где папка с договором на квартиру?
– В нижнем ящике, я всё по порядку разложила…
– Здесь нет! – Катя лихорадочно выдвигала ящики. – Господи, там же договор об ипотеке был!
– А, эти бумажки? – мать пожала плечами. – Я их тоже выбросила. Зачем хранить старые документы?
Повисла тяжёлая тишина. Дима испуганно переводил взгляд с матери на бабушку.
– Вон из моего дома, – тихо сказала Катя.
– Что?
– Вон! – заорала Катя. – Чтоб духу твоего здесь не было!
– Ах так? – Вероника Павловна снова схватилась за сердце. – Дима, ты видишь, как твоя мать со мной обращается? С родной матерью! С твоей бабушкой любимой!
Вероника Павловна не ушла. Вместо этого заперлась в комнате Димы и демонстративно рыдала. Катя металась по квартире, пытаясь найти выброшенные документы, но мусор уже увезли.
– Дим, – позвала она сына, – иди сюда, поговорить надо.
Мальчик неуверенно приблизился. За закрытой дверью всхлипывания стали громче.
– Как давно ты общаешься с бабушкой за моей спиной?
– Месяца три… – Дима опустил глаза. – Она звонила, спрашивала, как мы живём. Говорила, что ты совсем одна не справишься.
– И что ты ей рассказывал?
– Ну… – он замялся. – Про школу, про то, что ты часто задерживаешься на работе…
Из комнаты донёсся приглушённый голос:
– Димочка, принеси бабуле водички. Что-то сердце прихватило…
– Не ходи, – остановила сына Катя. – Мама, прекрати этот спектакль!
Дверь распахнулась. Вероника Павловна, бледная, с размазанной тушью, появилась на пороге:
– Какая же ты бессердечная! Выгоняешь родную мать, запрещаешь внуку со мной общаться…
– Я не запрещаю! Но ты манипулируешь им, настраиваешь против меня.
– Я? – Вероника Павловна картинно всплеснула руками. – Да я просто пытаюсь помочь! Ты после развода совсем расклеилась. Димочка говорит, ты даже готовить перестала…
– Неправда! – возмутился Дима. – Я такого не говорил!
– Говорил-говорил, – заворковала бабушка. – Помнишь, жаловался, что мама только пельмени варит?
– Я пошутил тогда…
Звонок в дверь прервал перепалку. На пороге стояла соседка, Анна Степановна.
– Извините, – она переминалась с ноги на ногу. – Там полиция внизу. Говорят, кто-то позвонил, что у вас скандал и крики…
Вероника Павловна встрепенулась:
– Конечно, пусть поднимается полиция! Пусть все видят, как дочь издевается над пожилой матерью! Как от внука гонит и не разрешает общаться с ним!
– Что ты натворила? – Катя похолодела. – Ты вызвала полицию?
– Не я, соседи, – мать промокнула глаза платочком. – Видишь, даже они слышат, как ты со мной обращаешься.
Через пять минут в квартире было уже два полицейских. Вероника Павловна, всхлипывая, рассказывала, как дочь выгоняет её на улицу, не даёт видеться с внуком.
– У меня тут даже прописка есть, – она достала паспорт.
– Что? – Катя вырвала документ. Действительно, штамп о регистрации, датированный прошлым месяцем. – Как… когда ты успела?
– Когда ты была на работе, – пожала плечами мать. – Димочка показал, где лежали документы на квартиру.
Дима, белый как мел, прошептал:
– Бабуль, ты же говорила, это просто бумажка для поликлиники…
Полицейские ушли, оставив после себя протокол о бытовом конфликте и тягостное молчание. Катя сидела на кухне, механически помешивая остывший чай. Вероника Павловна торжествующе гремела посудой, готовя ужин.
– Мам, – тихо позвал Дима, присаживаясь рядом. – Прости меня. Я не знал…
Катя молча обняла сына. В этот момент в кухню ворвалась Вероника Павловна с дымящейся кастрюлей.
– Отойди от него! – рявкнула она. – Ты его только портишь! Димочка, милый, иди к бабуле…
– Нет! – Дима вдруг вскочил. – Это ты всё испортила! Ты обманула меня с документами, ты выбросила мамины вещи!
– Я делаю это для твоего блага! – Вероника Павловна поставила кастрюлю с грохотом. – Твоя мать не способна тебя воспитывать. Она эгоистка, только о себе думает…
– Замолчи, мама! – Катя резко встала. – Хватит! Я терпела твои манипуляции всю жизнь. Ты контролировала каждый мой шаг, каждое решение. Даже мой брак развалился из-за твоего вечного вмешательства!
– Ах, теперь я виновата в твоём разводе? – мать схватилась за сердце. – Я же говорила, что он тебе не пара…
– Ты говорила это про каждого мужчину в моей жизни! Ты хочешь, чтобы я осталась одна, зависимой от тебя. Но этого не будет!
Катя выхватила телефон, набрала номер.
– Что ты делаешь? – насторожилась Вероника Павловна.
– Алло, Илья? – голос Кати дрожал. – Помнишь, ты предлагал помощь? Мне нужен хороший юрист. Прямо сейчас.
– Катя! – взвизгнула мать. – Ты не посмеешь подать на меня в суд! Я твоя мать!
– Посмею. Ты незаконно прописалась в моей квартире, уничтожила документы…
– Я имею право жить с дочерью и внуком!
– Нет, мама. Ты имеешь право жить своей жизнью. А мы с Димой будем жить своей.
Вероника Павловна побелела:
– Ты… ты… – она начала хватать ртом воздух. – У меня сердце…
– Только не это снова, – устало сказала Катя.
– Бабуль, прекрати! – крикнул Дима. – Я же вижу, что ты притворяешься!
Вероника Павловна замерла с открытым ртом. Впервые её манипуляция не сработала.
– Значит так, – тихо, но твёрдо сказала Катя. – Завтра мы идём к юристу. Ты добровольно выписываешься из квартиры. А потом… потом мы подумаем, как общаться дальше. Но на моих условиях.
– Ты не можешь так со мной…
– Могу. И сделаю. Хватит разрушать нашу жизнь.
Дима крепко взял маму за руку:
– Я с тобой, мам.
Вероника Павловна обвела их потерянным взглядом. Впервые в жизни она увидела в глазах дочери не страх, не чувство вины, а спокойную решимость.
Прошло чуть больше полугода. Дима уже перешёл в седьмой класс.
Катя стояла у окна, наблюдая, как во дворе опадают последние листья. На кухне гремел посудой Дима – его очередь мыть тарелки после ужина.
– Мам, – позвал он, – тут бабуля звонит. Будешь говорить?
Катя помедлила. После того памятного вечера многое изменилось. Вероника Павловна съехала в тот же день, хлопнув дверью и пообещав, что они ещё пожалеют. Но через неделю юрист помог уладить вопрос с пропиской, а ещё через две недели…
– Давай трубку, – Катя взяла телефон. – Привет, мам.
– Здравствуй, Катенька, – голос матери звучал непривычно мягко. – Как вы там?
– Хорошо. Дима вчера первую контрольную по физике на пятёрку написал.
– Я знаю, он рассказывал. Катя… Можно я завтра приеду? Я испекла его любимый пирог с яблоками.
Катя улыбнулась. После того как Вероника Павловна начала ходить к психологу, их общение постепенно налаживалось. Конечно, бывали срывы – привычка контролировать не исчезает в одночасье. Но теперь мать хотя бы пыталась.
– Приезжай, мам. Только…
– Знаю-знаю, – в голосе матери послышалась улыбка. – Никаких советов, как вам жить. Я помню правила.
После разговора Катя присела на диван. Дима, закончив с посудой, устроился рядом.
– Бабуля завтра придёт? – спросил он.
– Да. С яблочным пирогом.
– Здорово! – он помолчал. – Знаешь, она правда изменилась. В прошлый раз даже не ругала меня за разбросанные вещи, пульты мои и джойстики.
– Наверное, ей тоже нелегко, – задумчиво произнесла Катя. – Учиться быть просто бабушкой, а не главным контролёром нашей жизни.
В дверь позвонили. На пороге стоял Илья с пакетом продуктов.
– Привет семейству! – улыбнулся он. – Как обещал, принёс всё для пиццы.
– Круто! – Дима подскочил. – А можно я буду тесто раскатывать?
– Конечно, шеф-повар, – подмигнул ему Илья.
Пока они возились на кухне, Катя достала три тарелки. Подумала и добавила четвёртую – для завтрашнего визита мамы. В конце концов, семейные обеды по выходным – это нормально. Главное, чтобы каждый знал свои границы.
– Мам, – Дима высунулся из кухни, перепачканный мукой, – иди к нам! Илюха тут показывает, как правильно подбрасывать тесто!
– Только осторожно! – крикнула она. – У нас новая люстра!
– Не бойся, – Илья обнял её за плечи, когда она вошла на кухню. – Всё под контролем.
«Под контролем», – мысленно повторила Катя. Как странно теперь звучали эти слова. Больше никакого удушающего контроля – только забота и любовь. И право каждого быть собой.
Хотя, потом, когда Дима начал засматриваться на девочек, бабушка ещё много раз трепала нервы и Кате, как его матери, и самому Диме, не понимая, что и тут должны быть границы у каждого свои. А Дима вскоре перестал откровенничать с бабушкой, потому что понял, что это замкнутый круг, по-другому не разорвать.
А Вероника Павловна в этом в итоге начала винить дочь и Илью, её нового мужа. Она считала, что это они так плохо влияют на её любимого внучка, не понимая, что у парня переходный возраст и он уже давно не маленький мальчик, которого она всячески старалась опекать и контролировать…
