Давай перейдём на раздельный бюджет,

– Рита, ну что ты начинаешь? Тогда была совсем другая ситуация.

– Правда? И чем же она отличалась?

– Ну… Я был в начале карьерного пути. Это нормально, когда жена поддерживает мужа.

– Дорогая, я сегодня такой сюрприз для тебя приготовил! – голос Леонида звучал непривычно воодушевлённо.

Маргарита замерла в дверях кухни. Что-то неуловимо изменилось в их привычном укладе – она почувствовала это, едва переступив порог квартиры. Муж, уже переодевшийся в домашнее, суетился у плиты, то и дело поглядывая на часы, хотя обычно кухню обходил стороной.

– Ужинать будешь? – спросил он, демонстративно гремя посудой. – Я тут пасту приготовил.

Такое внимание к домашним делам настораживало. Маргарита молча кивнула и присела за стол, наблюдая, как Леонид раскладывает по тарелкам дымящиеся спагетти.

– Давай перейдём на раздельный бюджет, – заявил муж, усаживаясь напротив.

Вилка замерла на полпути ко рту. Странно слышать это от человека, который три года назад так горячо отстаивал идею общего бюджета, убеждая её в важности финансового единства семьи. Она медленно подняла глаза, разглядывая такого довольного собой Леонида. Безупречная стрижка, уверенная поза – весь облик словно кричал о недавнем повышении.

– И чем же вызвано такое предложение? – наконец спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Ну знаешь, – Леонид пожал плечами, – теперь, когда у меня повышение, было бы справедливо всё разделить поровну. Каждый платит за себя, а общие расходы – пополам. Так будет честно, правда?

«Честно», – эхом отозвалось в голове у Маргариты. Она продолжала смотреть на мужа, но видела уже совсем другую картину – события трёхлетней давности.

Тогда, три года назад, всё было наоборот. Маргарита хорошо помнила тот разговор – она сама предложила вести раздельные бюджеты. Это казалось ей разумным: она зарабатывала заметно больше мужа и не хотела, чтобы это становилось источником напряжения в их молодой семье.

– Рита, ты что такое говоришь? – Леонид тогда смотрел на неё с искренним возмущением. – Какие могут быть раздельные бюджеты в семье? Мы же одно целое!

– Лёнь, но так будет проще. У каждого свои траты, свои привычки…

– Нет-нет, даже слышать об этом не хочу! – он порывисто схватил её за руки. – Семья – это доверие, это поддержка друг друга. Сегодня у тебя больше возможностей, завтра у меня… В этом и смысл брака – быть вместе и в радости, и в горе.

Она помнила, как растрогалась тогда. Какими правильными казались его слова о единстве, о взаимопомощи, о том, что «настоящая семья строится на доверии». И конечно, она согласилась. Стала вносить в семейный бюджет больше – ведь действительно, разве не для того создаются семьи, чтобы поддерживать друг друга?

Теперь, глядя на мужа через стол, Маргарита с горечью думала о том, как наивно повелась на красивые слова. Впрочем, разве только слова? Все эти годы она искренне верила в их общее будущее. Помогала ему строить карьеру, знакомила с нужными людьми, брала на себя большую часть семейных расходов – и всё ради чего? Чтобы услышать это его самодовольное «так будет честно»?

А ведь всё могло быть иначе, не используй она два месяца назад свои старые связи. Маргарита помнила тот разговор с Егором Даниловичем, её бывшим начальником, так отчётливо, словно он состоялся вчера. Уютное кафе недалеко от её прежнего места работы, неторопливая беседа о том о сём…

– Как вы, Рита? Не жалеете, что ушли от нас? – Егор Данилович помешивал кофе с неизменной своей неспешностью.

Когда-то Маргарита рискнула и кардинально сменила сферу деятельности, тогда и ушла из той конторы. Зато теперь там работал Вячеслав. Правда, не под началом Егора Даниловича, но это ведь можно исправить.

– Что вы, с моей нынешней зарплатой только жалеть остаётся, – она улыбнулась, отпивая капучино. – А вот муж мой, Леонид, кстати, как раз в вашей сфере работает. И даже в вашей компании.

– Да? – Егор Данилович чуть приподнял бровь. – И как успехи?

– О, он очень способный! – она говорила с деланной небрежностью, но внутри всё замирало. – Схватывает на лету, проекты ведёт отлично. Жаль только, что руководство не всегда это замечает…

Через неделю Леонида перевели в группу под непосредственное руководство Егора Даниловича – «присмотреться к перспективному сотруднику». А спустя полтора месяца предложили повышение.

– Представляешь, Рит, – хвастался он, размахиваясь бокалом с вином, – сам Егор Данилович меня заметил! Говорит, давно такого толкового специалиста не встречал!

Она кивала, улыбалась, поздравляла. А что ещё оставалось делать? Не говорить же, что «заметил» он его только после той «случайной» встречи в кафе. Маргарита искренне радовалась успехам мужа – ведь правда радовалась! – но иногда от его самодовольных речей становилось не по себе.

– Это всё моя природная хватка! – рассуждал Леонид вечерами. – Некоторым, конечно, просто везёт с работой, – тут он обычно бросал быстрый взгляд на жену, – а я всего добился сам!

И вот теперь, когда его «природная хватка» наконец-то принесла плоды, когда чернила на приказе о повышении едва успели высохнуть, он сидит напротив и рассуждает о справедливости раздельного бюджета.

– А что изменилось, Лёня? – тихо спросила Маргарита, отодвигая тарелку. – Три года назад ты говорил совсем другое.

– Ну как что? Теперь я зарабатываю больше! – он словно не замечал её тона. – Нелогично всё в общий котёл складывать, когда доходы такие разные. Смотри, я всё продумал: у каждого своя банковская карта, свои траты. Ипотеку и коммуналку делим пополам. За продукты платит тот, кто покупает…

– А за совместный отпуск? – перебила его Маргарита.

– Тоже пополам, конечно! – оживился Леонид. – Это же справедливо.

– Нелогично? Справедливо? – она почувствовала, как внутри что-то обрывается. – А когда я зарабатывала больше, логика была другой. Тогда ты считал справедливым, что я плачу за наши поездки почти всё, потому что «у тебя есть возможность».

Леонид поморщился:

– Рита, ну что ты начинаешь? Тогда была совсем другая ситуация.

– Правда? И чем же она отличалась?

– Ну… Я был в начале карьерного пути. Это нормально, когда жена поддерживает мужа. К тому же, – он усмехнулся, – тебе просто повезло с работой.

Эта фраза. Снова эта фраза. Сколько раз за три года она её слышала? «Тебе просто повезло с работой», «Некоторым везёт с карьерой», «Не всем так везёт с начальством». Каждый раз будто маленькая иголочка в сердце. А ведь «везение» заключалось в десяти годах упорного труда, в вечерах и выходных, потраченных на повышение квалификации, в строчках резюме, выстраданных бессонными ночами.

– А когда муж поддерживает жену – ненормально? – спросила она вслух.

Он отвёл глаза:

– Перестань. Вообще, если бы ты согласилась родить ребёнка, как я предлагал, всё было бы по-другому. Я бы тебя обеспечивал полностью.

– Вот оно что, – Маргарита горько усмехнулась. – Значит, содержать жену ты готов, только если она сидит дома с ребёнком? А успешную женщину поддерживать зазорно?

– Не зазорно! – Леонид раздражённо взмахнул рукой. – Просто зачем? Ты сама прекрасно справляешься, понимаешь?

– Нет, Лёня, не понимаю. Объясни.

Маргарита сама удивлялась спокойствию своего голоса. Внутри всё клокотало, но годы работы с клиентами научили её сохранять внешнее равновесие в самых напряжённых ситуациях. А ещё она вдруг поняла, что благодарна своей интуиции – той, что три года удерживала её от решения завести ребёнка, несмотря на все уговоры мужа.

– Что тут объяснять? – он начал раздражаться. – Сейчас у меня наконец-то нормальная зарплата! Почему я должен всё отдавать в общий бюджет? Ты же не всё отдавала, когда больше получала!

– Я не всё отдавала? – переспросила Маргарита. – А кто оплачивал наш отпуск в Греции? Твой новый ноутбук? Ремонт на кухне?

– Ну и что? – он поджал губы. – Это было твоё решение. Я тебя не заставлял.

– Вот как? А кто говорил про поддержку в семье? Про то, что «мы же одно целое»?

– Тогда это было временно, – он дёрнул плечом. – Пока я не встану на ноги.

– Которые появились благодаря моим связям, – она произнесла это тихо, но Леонид дёрнулся, словно от пощёчины.

– При чём здесь твои связи? – его лицо пошло красными пятнами. – Я сам всего добился! Егор Данилович оценил мои способности!

– После того, как я с ним встретилась и рассказала о твоём потенциале.

Повисла тяжёлая пауза. Леонид открыл рот, закрыл, снова открыл – впервые на памяти Маргариты он не находил слов.

– Ты… Ты специально это устроила? – наконец выдавил он.

– Конечно. Я же твоя жена, – она улыбнулась той самой улыбкой, с которой обычно общалась с особо сложными клиентами. – Разве не для этого создаются семьи – чтобы поддерживать друг друга? Не ты ли сам говорил это три года назад?

Её спокойный тон, похоже, окончательно вывел его из себя:

– Знаешь что? – он резко встал, опрокинув стул. – Да, я использовал твои связи! И твои деньги тоже использовал! Думаешь, приятно было все эти годы чувствовать себя содержанцем? Когда жена зарабатывает больше, когда все вокруг знают, что она успешнее?! А ты ещё постоянно напоминала своими этими… благодеяниями!

Маргарита молча смотрела, как он мечется по кухне. С каждым словом, с каждым жестом муж словно срывал с себя маску, показывая своё истинное лицо – и оно оказалось таким некрасивым.

– Я никогда не попрекала тебя деньгами, – тихо сказала она. – Это ты не мог простить мне мой успех. Все эти шпильки, все эти замечания про «везение»… Думаешь, я не понимала, что за ними стоит?

– А разве не так? – он резко развернулся к ней. – Тебе всегда везло больше! И с первой работой, и с повышениями…

– Везло? – Маргарита медленно поднялась из-за стола. – Нет, Лёня. Мне не везло. Я просто работала. И тебе помогала, между прочим. А ты… Ты всё это время просто ждал момента, чтобы отыграться?

Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Где-то на задворках сознания Маргарита отметила, что даже не пыталась попробовать пасту, которую он приготовил. Впрочем, теперь уже неважно – аппетит пропал окончательно.

Это было похоже на пробуждение. Словно в один момент спала пелена с глаз, и Маргарита увидела их брак таким, каким он был на самом деле все эти годы. Она медленно обвела взглядом кухню – такую уютную, с новенькими фасадами и техникой. Они вместе выбирали всё это, спорили о цветах, планировали расходы. Да, она вкладывала больше, но ведь и он участвовал, строил вместе с ней их семейное гнездо. Как же быстро он забыл об этом.

Леонид уже успокоился и снова сел за стол, как ни в чём не бывало поправляя упавший стул.

– Рит, ну чего ты завелась? – голос его звучал почти примирительно. – Давай спокойно всё обсудим. Я же дело говорю – каждый платит за себя, никаких обид, никаких претензий…

Она слушала его, и каждое слово словно выстраивало между ними стену. Высокую, прочную, непреодолимую. Вот он сидит напротив – в домашней футболке, уверенный в своей правоте. Говорит что-то про справедливость, про равенство, про здравый смысл… А она вдруг с пронзительной ясностью поняла: этот человек никогда не любил её. Использовал – да. Принимал помощь – конечно. Но любить?

– Знаешь, – Маргарита поднялась из-за стола, прерывая его монолог, – я вдруг поняла, что ты прав.

– Правда? – он просиял было, но её следующие слова стёрли улыбку с его лица.

– Да. Действительно, пора разделить бюджет. И заодно жизни.

– Что… Что ты имеешь в виду?

– То, что я подаю на развод, – она произнесла это спокойно, почти буднично, и от этого спокойствия Леонид, кажется, растерялся ещё больше.

– Но… Из-за чего? Только из-за того, что я предложил справедливо делить расходы?

– Нет, Лёня. Из-за того, что ты показал мне истинную цену своих слов о семье и поддержке. Из-за того, что я наконец поняла: ты не муж мне, ты – бухгалтер. Только вот незадача – твои подсчёты работают только в одну сторону.

Она вышла из кухни, чувствуя, как внутри разливается странное спокойствие. В спальне, методично складывая в сумку самые необходимые вещи, Маргарита вдруг поймала себя на мысли, что надо поблагодарить мужа. За то, что не согласилась тогда на ребёнка, за то, что интуиция не подвела, не позволила совершить непоправимое.

Маргарита шла по вечернему городу, и каждый шаг словно уносил её всё дальше от прежней жизни. В сумке лежали только самые необходимые вещи – документы, ноутбук, пара смен белья. Остальное можно забрать потом.

Телефон в кармане завибрировал – Леонид. Она не стала отвечать. Что тут ещё говорить? Всё уже сказано. Впервые за долгое время она чувствовала себя… свободной? Нет, скорее – очнувшейся от долгого сна.

Интересно, сколько времени понадобится ему, чтобы осознать случившееся? Чтобы понять, что его красивые слова о справедливости разрушили то, что он три года строил своими разговорами о семейных ценностях? А может, он так и не поймёт – останется при убеждении, что был прав, что всего добился сам, что его предложение о раздельном бюджете было верным и своевременным.

На углу она остановилась у круглосуточного цветочного киоска. Розовые хризантемы в витрине напомнили их первое свидание – тогда Леонид тоже принёс хризантемы. «Они красивее и дольше стоят, чем розы», – сказал он тогда. А она подумала – какой практичный. Теперь понимала – просто экономный.

Телефон снова завибрировал – на этот раз сообщение. «Рита, ну ты что, правда? Давай поговорим спокойно. Я же не со зла – просто хотел, чтобы всё было по-честному».

Она грустно усмехнулась и набрала ответ: «Всё правильно, Лёня. Теперь действительно будет по-честному. Каждый сам за себя – как ты и хотел».

Потом заблокировала его номер и поехала к подруге – той самой, что три года назад предупреждала: «Смотри, Рит, как бы не пожалеть». Что ж, лучше поздно, чем никогда.

А завтра начнётся новая жизнь. Без купленной заботы, без фальшивых разговоров о семейных ценностях, без вечного подсчёта, кто сколько вложил. Просто жизнь – честная и настоящая. Как она и хотела с самого начала.

Источник