— Я тоже тёща. Но никогда бы так не поступила! В голове не укладывается! — возмущалась Дина Матвеевна, разговаривая по телефону со своей приятельницей.
В это время на сковороде у неё подгорали котлеты, но женщина была так увлечена разговором, что попросту этого не замечала. Она с упоением рассказывала давней подруге о своей соседке, которая жила с ней через стенку, в смежной квартире.
Дина Матвеевна смачно и в подробностях описывала знакомой жуткий скандал, который разгорелся не далее как два часа назад в этой самой квартире. А так как с Тамарой, соседкой и виновницей громкого дебоша, она была очень близка, то могла приходить к ней в любое время дня и ночи. В этот раз тоже пошла, чтобы ничего не пропустить.
Когда Дина услышала громкие крики, доносящиеся из-за стенки, то мигом поспешила туда, чтобы выяснить, что случилось у соседки. А если нужно, то и помочь. Или просто поглазеть и послушать, потому как своей личной жизни у Дины Михайловны не было уже давно, и теперь она жила лишь сплетнями да пересудами. Обсудить всех знакомых, каждому дать оценку — было её любимым занятием.
Тамара Ивановна, живущая в соседней квартире, сегодня выгнала младшую дочь и зятя вместе с тремя их детьми. По непонятной для Дины причине те уже довольно продолжительное время проживали у Тамары в однокомнатной квартире. А сегодня вот случился скандал.
Помимо дочери, у соседки был ещё и старший сын, который жил в другом городе. И про подробности его жизни Дина Матвеевна знала мало. А вот дочка была какой-то непутёвой, так считала сама Дина, и соседи все об этом судачили.
Она не раз укоряла Тамару за то, что женщина излишне добра и к ней, и к зятю, которые просто верёвки из неё вили в последнее время.
Дочь Тамары Ивановны Олеся к двадцати пяти годам имела уже троих детей, а в придачу к ним мужа Артёма, который официально нигде не работал, а семью кормил лишь деньгами от случайных приработков. И всегда ли они были законными, никто доподлинно не знал.
Его родители, свёкры Олеси, пытались, и не раз, устроить сына работать куда-то на постоянной основе. Просили людей, в глаза лезли, умоляли и уговаривали. И Артёма брали, несмотря на отсутствие у него специального профессионального образования. Но, проработав в очередной организации пару недель, молодой мужчина, на работу больше не являлся.
— Да что за бред! Горбатиться там по полсуток за какие-то гроши. Я могу и так заработать. И намного больше! И времени свободного ещё вагон останется, — уверял он Олесю, которая никогда с мужем не спорила и во все его обещания верила безоговорочно. Конечно, он заработает, раз сказал!
Когда первому ребёнку Олеси было всего девять месяцев, она сообщила матери, что ждёт второго. Та за голову схватилась.
— Вы на что жить собираетесь? У Артёма работы нет, ты тоже безработная, тебе даже декретные выплатить некому! Жилья нет, снимаете комнату какую-то, где даже двоим тесно! Ну мозги уже пора включать! — возмущалась Тамара Ивановна, которая работала на заводе штамповщицей и большую часть зарплаты теперь отдавала дочери и зятю.
Родилась внучка, и Тамаре Ивановне ничего не оставалось, как только помогать Олесе с двумя маленькими детьми. Хоть дочь была упрямой и мать не слушала, а жалко стало женщине свою кровиночку. Она и помогала, все свои выходные, отпуска и праздники честно посвящая уходу за внуками.
А потом как-то ей позвонила мать Артёма, её сватья. Женщина была раздражена, поэтому говорила на повышенных тонах.
— Тамара Ивановна, вот вы вроде бы нестарая женщина, только пятьдесят исполнилось, а складывается такое ощущение, что древняя старуха, — начала она свою странную речь.
Тамара только что пришла со смены на заводе. Чувствовала она себя не очень хорошо, наверное, опять давление поднялось. Измерить ещё не успела, но понимала, что придётся принимать меры, иначе голова просто лопнет.
— Что случилось, Лидия? — спросила у сватьи Тамара Ивановна.
— Так вы ещё не в курсе? Ну хороша же мать, нечего сказать. Да, вот как воспитали вы вашу доченьку, а нам всем теперь расхлёбывать! Элементарных понятий ей не привили! — всё больше распалялась собеседница.
— Да что произошло-то? Говорите толком! — не выдержали нервы у Тамары.
— Да третьего твоя дочурка ждёт — вот, что произошло! Уму непостижимо! Какой пофигизм и легкомыслие! Наш бедный сын уже не знает, как и где ещё заработать, чтобы прокормить такую ораву. Прям самка-производительница какая-то сноха наша! Ведь знает, что с деньгами туго, и живут они в съёмной квартире. Так нет, опять за своё! И что за необходимость такая — рожать одного за другим, плодя нищету? В чём радость, я не пойму.
— Я об этом слышу впервые, — холодно ответила Тамара. — А вас попрошу соблюдать такт и уважение. Не нужно свои негативные эмоции выплёскивать на других. Никто, кроме нас с вами, не виноват в том, что наши дети живут неправильно. Не так, как нам хотелось бы. Я побеседую с Олесей, попытаюсь её отговорить от третьего ребёнка. Но вы же понимаете, дело не только в ней. Артём тоже не подарок, работать нигде не хочет, жильё заработать для своей семьи тоже не в состоянии. Так что здесь проблема не только в моей дочери. Жили бы они в достатке, и мы с вами только радовались бы прибавлению в их семействе.
— Сына моего ещё обвините! Этого не хватало! Может, прежде чем отдавать дочь замуж, надо было научить её элементарным правилам — как предохраняться от нежелательной бер.емен.ности? И тогда проблем бы не было!
Тамара Ивановна почувствовала сильнейшую боль и пульсацию в голове. Она отключила телефон. Поняла, что ещё пара слов, и она просто пошлёт свою сватью куда подальше. А скандал ей был не нужен. Родители Артёма помогали снимать молодым квартиру, давая часть денег на аренду. Если они откажут, Олеся с мужем и детьми окажутся на улице.
Через два часа, когда стало полегче после принятых лекарств, она набрала номер дочери.
— Олеся, это правда, то, что мне мать Артёма сообщила? О твоей бер.емен.ности? — спросила Тамара сразу, без предисловия.
— Да, правда. А чё? Ты против, что ли? — с вызовом ответила Олеся.
— Я и против второго была, ты знаешь. Не тянете вы детей, и это уже всем очевидно, кроме вас самих. У тебя и вправду с головой проблема, как мне пытается внушить твоя свекровь.
— Да хватит уже! Замучили вы меня учить! Та тоже мне на мозги капает — зачем, зачем? Мне Артём сказал — рож.ай. Там выплаты будут на ребёнка, и опять же — материнский капитал неплохой, — наивно рассуждала Олеся.
— Господи, выплаты! Ты о чём? Да разве можно на эти копейки прожить? Сейчас всё так дорого, а для детей — особенно. Ну у вас уже двое, их надо кормить, одевать, лечить. А вы про третьего думаете. Зачем? Неужели вам двоих детей не хватает? Олеся, нужно эту проблему решить, и как можно скорее. Иди в больницу. Иначе и я, и свёкры твои просто откажем вам в помощи, — попыталась пригрозить мать.
— Никуда я не пойду! Вот ещё. У меня есть муж. И он мне не разрешает никуда ходить.
Тамара Ивановна сделала ещё несколько безуспешных попыток отговорить дочь от такого серьёзного шага, но всё было тщетно.
Она, конечно, могла отказать им в ежемесячной материальной помощи, но было жаль внуков, которые обязательно бы пострадали.
После развода с мужем, который несколько лет назад уехал в другой город к своей первой зазнобе, женщина жила в однокомнатной квартире. Большая трёшка, где проживала семья до того, как дети выросли, а муж вильнул в сторону, после развода и раздела имущества была продана. Тамара купила себе однокомнатную, и ей одной вполне этого хватало.
Подруги и коллеги не раз намекали ей на то, что она ещё молодая и могла бы устроить свою личную жизнь.
— Томка, я вообще не понимаю, чего тебе грустить одной. Дети взрослые. Мужа у тебя нет, туда ему и дорога! Так живи своей жизнью, познакомься с кем-нибудь. Глядишь, и повеселей тебе будет, — предлагала ей приятельница Оля. — Это я вот не могу, у меня муж, свекровь больная на шее висит, дети ещё не устроенные. А тебе-то что киснуть? Живи и радуйся!
— Да и у меня проблем полно, Оленька. Это только со стороны кажется, что всё хорошо, — отвечала ей невесело Тамара.
— Ты про дочь и зятя? Ну не знаю… Зря ты так их балуешь. Сами уже взрослые, семью создали, значит, и своих детей должны обеспечивать сами, а не заглядывать в карман к родителям. Воля твоя, но я бы не поваживала.
— Вот родятся у тебя внуки, посмотрим тогда, — улыбнулась ей Тамара, вспомнив о своих внучатах, которых, безусловно, очень любила.
А недавно и вовсе произошло то, чего так боялась Тамара Ивановна.
Поздно вечером в дверь её квартиры позвонили.
— Кто? — спросила спросонья Тамара. Спать она ложилась рано, особенно, если с утра нужно было идти на смену.
— Мам, открой! — закричала Олеся.
— Что случилось? — удивилась женщина, увидев Олесю с детьми.
Оказалось, что дочь поругалась с Артёмом. С тремя маленькими детьми, с сумками и баулами, заявилась к матери чуть ли не посреди ночи.
— Он сказал, что его родители отказали в деньгах, и теперь нам нечем платить за аренду квартиры, — плача, начала рассказывать Олеся. — А потом заявил, чтобы я у тебя деньги потребовала. А я ему говорю, что ты нам и без того хорошо помогаешь деньгами. В общем, мы поцапались, он проболтался, что завтра придут хозяева за ключами, и чтобы мы с детьми убирались на все четыре стороны.
Дети тоже плакали и капризничали, не желая укладываться спать. А младший, которому было лишь три месяца, ещё ко всему и температурил.
Тамара кое-как разместила дочь и внуков на диване, сама же достала с антресолей раскладушку, и, постелив себе на кухне, попыталась уснуть. Но всю ночь так и не смогла сомкнуть глаз.
Нарисовавшаяся проблема была очень серьёзной. Её квартира слишком мала для того, чтобы вмещать такое число жильцов. Тамара думала о том, где ей взять денег, чтобы снять для семьи Олеси хоть какое-то жильё. Даже решилась на то, что с утра позвонит бывшему мужу и попросит его о помощи. Всё-таки и дочь, и внуки ему не чужие.
Отец Олеси, как и ожидалось, отказал. Сказал, что у него маленький ребёнок от второй жены и ему своих проблем хватает. И что его дочь давно уже взрослый человек, тем более, замужем.
А через два дня к ним присоединился Артём, который соскучился по своей семье. Так он выразился, когда удивлённая Тамара открыла зятю дверь.
Теперь все они жили в маленькой квартире тёщи.
Когда Тамара возвращалась домой после тяжёлой смены, единственное, чего хотелось, — это лечь и не слышать визга и плача детей и ругани их родителей. Ни нормально поесть, ни помыться, ни отдохнуть хозяйка теперь не могла. Дома места ей не было совсем.
Олеся постоянно пилила мужа за то, что нет денег. Он огрызался. Скандалы не прекращались. Каждый день зять Тамары куда-то уходил, якобы на работу, но денег в семье так и не прибавлялось. Теперь все жили на то, что получала Тамара Ивановна. Так длилось несколько недель. А однажды женщина не выдержала.
— Олеся, это ты взяла мои деньги, которые я откладывала на своё лекарство? — удивилась Тамара, не обнаружив в своей сумке пару тысячных купюр, отложенных с зарплаты.
— Нет, не брала я ничего! — взвизгнула накрученная капризами детей Олеся.
— Тогда выходит, Артём взял? — ещё больше поразилась мать.
— Не знаю я. Вот у него и спроси!
— Ты же знаешь, что я не могу без этих лекарств обойтись. Как же вы так можете? Я и так вам почти всё отдаю, продукты на всех покупаю, неужели вам этого мало? — заплакала от обиды и усталости Тамара.
Денег не было жалко. Сумма небольшая, она могла бы и занять у кого-то, обидно стало за себя.
Вечером пришёл Артём и на вопрос тёщи о пропавших деньгах ответил дерзко:
— Да кому нужны ваши гроши? Тоже мне, проблему нашли. Лучше бы накормили зятя после трудового дня! И не надо такое кислое лицо делать. Олеся тоже имеет право на часть этой квартиры, так что мы здесь находимся не просто так. Всё по закону.
— Что? По закону? — вдруг сорвалась Тамара, нервы которой были на пределе. — По закону, говоришь? А ну-ка убирайся отсюда, вот тебе весь закон! И быстро! Вон из моей квартиры, на.ха.люга! Ещё командовать он здесь будет.
— Мам, ты чё, озверела? Куда ты его гонишь? — Он так-то мне муж. Отец твоих внуков, — за мужа стала заступаться Олеся.
— И ты убирайся! Вон все пошли из моей квартиры! Иждивенцы, лентяи, пиявки! Убирайтесь все вон! Моя квартира — не гостиница и не приют для всяких лентяев и тунеядцев! Присосались!
Тамара кричала так неистово, что сама себя не узнавала. Обида и усталость последних недель выходили из неё с этим криком. Всё, терпение лопнуло, больше издеваться над собой она не позволит!
Артём с Олесей ещё какое-то время повозмущались, но, видя, что Тамара Ивановна настроена решительно, стали собирать вещи.
— Никогда тебе этого не прощу! — бросила уходя дочь. — И внуков больше не увидишь! Мать тоже называется!
— Ну что же… Значит, так тому и быть, — устало произнесла женщина, закрывая дверь.
Первые несколько дней она просто отсыпалась, взяв на работе больничный по причине повышенного давления. А потом, отдохнув, решила для себя, что больше никому и ничего она не должна.
Выйдя на работу, женщина позвонила в профком и заказала себе путёвку в заводской пансионат. Теперь Тамара Ивановна будет жить так, как посчитает нужным.
Единственный вывод, который она сделала из случившейся некрасивой истории, был простым. Никто не оценит твоего добра, сколько ни старайся. И только ты сам можешь позаботиться о себе и своём здоровье.
Тамара Ивановна знала от общих родственников, что семья дочери теперь живёт со свёкрами. Олеся ей не звонила. Но, зная свою дочь, женщина была уверена — когда опять припрёт, она прибежит к матери и даже не вспомнит о своих жестоких и обидных словах, брошенных ею на прощание своей маме.
Такова жизнь.
