– Вань, мы тут как раз о папе говорили, – продолжала щебетать Алёна. – Он так скучает! Просто обстоятельства… Знаешь, взрослые иногда всё усложняют. Вот мама твоя…
– Не надо, – тихо, но твёрдо перебил Иван.
– Что не надо, солнышко?
– Не надо врать, – Иван сжал кулаки.
– Детка, взрослые отношения сложные… – начала Алёна.
– Да что тут сложного? – Иван повысил голос. – Вы говорите, что он скучает? Что он хороший? А где он был все эти годы?
– Открой! Нам надо поговорить! – раздался громкий стук в дверь.
Лада отставила недопитую чашку кофе и неохотно поплелась в прихожую. Рабочий день только начался, а тут… В глазок она увидела молодую женщину, нервно теребившую ремешок сумочки.
– Кто вы? – спросила Лада, не открывая дверь.
– Я Алёна, жена Тимура. Открой, это важно!
Лада помедлила. Новая жена бывшего мужа? Что ей могло понадобиться?
Щёлкнул замок. Не успела Лада открыть дверь, как Алёна шагнула вперёд, упираясь каблуком в порог.
– Из-за тебя он не может усыновить моего ребёнка! – выпалила она. – Ты должна отказаться от алиментов!
– Что? – Лада попыталась закрыть дверь, но Алёна протиснулась в щель. – Немедленно уходите!
– Не уйду, пока не выслушаешь!
Дверь напротив приоткрылась, и оттуда высунулась любопытная соседка. Спорить с незваной гостьей на глазах у соседей не хотелось.
– Хорошо, – вздохнула Лада, – проходите, – процедила она сквозь зубы, пропуская её в квартиру. – Поговорим на кухне.
Алёна решительно прошла вглубь квартиры, цокая каблуками по паркету. Лада прикрыла дверь и на секунду прислонилась к ней лбом. Утро перестало быть добрым.
Пока Алёна устраивалась за кухонным столом, Лада машинально включила чайник. Старая привычка – любой разговор начинать с чая, даже с незваными гостями. Впрочем, глядя на решительный вид посетительницы, спокойно поговорить, попивая чай, не получится.
Тринадцать лет назад, выходя замуж за Тимура, Лада и подумать не могла, что всё так обернётся. Красивый роман, пышная свадьба, съёмная квартира – они строили планы и мечтали о будущем. Через год родился Иван, и первое время всё было хорошо. А потом что-то надломилось.
Тимур всё чаще задерживался на работе, раздражался по пустякам. Когда Ване исполнилось пять, он ушёл. Просто собрал вещи и уехал, оставив записку: «Прости, я встретил другую». Этой другой оказалась Алёна.
Первые месяцы после развода Тимур ещё платил алименты добровольно. Потом платежи стали нерегулярными, а вскоре и вовсе прекратились. Пришлось подавать в суд. Тимур на заседание не явился, но суд определил размер выплат – четверть от всех доходов. Теперь он время от времени что-то платил, но редко и куда меньше, чем должен был. Долг по алиментам копился.
Самым забавным казалось то, что с той женщиной, ради которой Тимур ушёл из семьи, он расстался буквально сразу. Ладе казалось, что и уходил-то он не к другой женщине, а от неё, от обязательств перед их ребёнком, от ответственности. Короче говоря, просто сбежал, придумав, как ему казалось, благовидный предлог. Новая любовь!
Честно говоря, Ладе было всё равно, как оно там было на самом деле. Её просто злило его безответственное поведение. Тем более, что денег ей постоянно не хватало.
У неё была постоянная работа, позволявшая время от времени работать из дома, это было удобно. Но зарплаты едва хватало на жизнь. Лада экономила на всём: покупала вещи на распродажах, отказывала себе в мелочах. Но когда Ваня попросился в секцию карате, пришлось отказать – денег просто не было.
Тогда она решила подать на лишение родительских прав. Три года без алиментов, никакого участия в жизни сына. Тимур и на это заседание не явился, чем сильно затянул разбирательства. Но в итоге родительских прав его лишили. Он почему-то был уверен, что теперь он и вовсе не обязан был платить алименты.
Тем более, что к тому моменту он снова женился на этой самой Алёне, матери-одиночке, с сыном от первого брака. Мальчиком чуть младше их с Ладой сына.
Чайник щёлкнул и затих. Лада достала с полки две чашки, разлила чай. Поставила одну чашку перед Алёной. Та к ней не притронулась.
– Значит так, – Алёна постучала наманикюренным пальцем по столу. – Нам нужно решить этот вопрос здесь и сейчас. Борьку жалко, он же не виноват!
– Причём тут твой сын? – Лада прислонилась к кухонному шкафчику, скрестив руки на груди.
– Тима его любит как родного. Борька его папой называет, понимаешь? – Алёна подалась вперёд. – У них такие отношения… В футбол гоняют, уроки вместе делают. Тима ему велик на день рождения подарил – красный, с кучей скоростей!
Лада почувствовала, как к горлу подступает комок. Иван тоже просил велосипед. На прошлый день рождения. Купить не смогла – коммуналка съела все сбережения.
– А родной отец Бориса… – Алёна тяжело вздохнула. – Урод моральный. Как ушёл пять лет назад, так ни разу не объявился. Алименты не платил, пришлось лишать прав. А Тима… Тима настоящий отец! И усыновить хочет, понимаешь? Борька так мечтает, чтобы всё по-настоящему было…
– По-настоящему? – Лада невесело усмехнулась. – Ты о настоящем отцовстве говоришь? Хочешь, расскажу, как Ванька папу ждал? Каждые выходные у окна сидел – может, приедет? День рождения, Новый год, последний звонок в начальной школе – всё один. А Тимур обещал приехать, каждый раз обещал!
– Ну прости его, что ли! – всплеснула руками Алёна. – Люди меняются. Он теперь другой совсем.
– Вижу, как меняются, – Лада кивнула на золотой браслет на запястье собеседницы. – На прошлой неделе видела его возле торгового центра. Новая машина? Симпатичная. А мы с Ванькой на автобусе домой ехали – денег на такси не было.
Алёна поджала губы:
– Мы много работаем. У Тимы свой бизнес теперь. И вообще, при чём тут это?
– Притом, что на своего сына денег нет, а на чужого есть?
– Ой, да что ты за копейки трясёшься! – Алёна раздражённо дёрнула плечом. – Подумаешь, алименты! У тебя работа есть.
– Работа есть, – согласилась Лада. – А ещё есть квартплата, счета за свет и воду. Продукты, одежда растущему ребенкунужна, спортивная форма. Ты знаешь, сколько сейчас кроссовки стоят? А репетитор по математике?
– Да сколько можно?!! – воскликнула Алёна. – Ты же сама его прав лишила! Какие теперь могут быть алименты? Всё, не отец он ему больше.
Лада почувствовала, как начинает закипать, как только что кипел чайник:
– Значит, права я его лишила? А не он сам – когда три года не платил и не появлялся? Когда трубку не брал? Когда на суд не пришёл? Напоминаю, твой бывший муж точно так же поступил. Ушёл, забыл про ребёнка, алименты не платил. Его ты называешь моральным уродом. А Тимур, который сделал то же самое со своим сыном, – он у тебя весь в белом?
Алёна побледнела, судорожно сжав в пальцах чашку:
– Ты… ты не смеешь их сравнивать! Тима – хороший человек. А ты… ты просто мстишь! Из вредности не хочешь отозвать исполнительный лист!
– Вредность? – Лада горько рассмеялась. – Ты правда думаешь, что дело в этом?
– А в чём же ещё? – Алёна резко встала, чашка опасно качнулась. – Думаешь, я не знаю, что ты до сих пор его любишь? Завидуешь, что он со мной счастлив?
– Люблю? Человека, который способен бросить собственного ребёнка?
– Не смей! – Алёна повысила голос. – Не смей его осуждать! Ты сама во всём виновата. Пилила его, деньги считала… Он задыхался с тобой!
– О да, – кивнула Лада. – Особенно его душили просьбы купить сыну зимние ботинки.
– Знаешь что? – Алёна наклонилась через стол. – Я ведь могу и по-другому действовать. У Тимы связи есть. Ты живо с работы вылетишь, если он захочет. А захочет – это я устрою!
В прихожей хлопнула входная дверь. Лада похолодела – Ванька должен был быть в школе ещё два часа.
– Мам, у нас сегодня последние уроки отменили! – раздался голос сына. – А что у нас…
Иван замер в дверях кухни. Его взгляд метнулся от матери к незнакомой женщине и обратно.
– Ванечка, – Алёна мгновенно сменила тон на медовый. – А я тебя сразу и не узнала – как вырос! Я Алёна, жена твоего папы.
Лада видела, как окаменело лицо сына. Вспомнился прошлогодний Новый год, когда Ваня готовил поздравление для отца. Писал, переписывал, звонил – час, второй, третий… Тимур не взял трубку. Ни разу.
– Вань, мы тут как раз о папе говорили, – продолжала щебетать Алёна. – Он так скучает! Просто обстоятельства… Знаешь, взрослые иногда всё усложняют. Вот мама твоя…
– Не надо, – тихо, но твёрдо перебил Иван.
– Что не надо, солнышко?
– Не надо врать, – Иван сжал кулаки.
– Детка, взрослые отношения сложные… – начала Алёна.
– Да что тут сложного? – Иван повысил голос. – Вы говорите, что он скучает? Что он хороший? А где он был все эти годы?
– Понимаешь, твой папа сейчас очень много работает, – Алёна понизила голос до доверительного шёпота. – Ему приходится много зарабатывать, чтобы платить эти долги по алиментам. А если бы мама отозвала исполнительный лист… – она многозначительно посмотрела на Ладу, – у папы появилось бы больше свободного времени. Он бы мог с тобой видеться, гулять. Как раньше…
– Не надо, – оборвал её Иван. – Не врите. Он никогда не появлялся, даже когда мама у него ничего не требовала. И не звонил. Знаете, сколько раз я ему писал? «Папа, давай встретимся», «Папа, у меня пятёрка по физре», «Папа, с днём рождения»… Он даже не читал!
– Тебе больно, я понимаю, – Алёна попыталась погладить мальчика по плечу.
– Не трогайте меня! – Иван отшатнулся. – Мама тут ни при чём. Это он – он сам выбрал уйти. Сам выбрал не отвечать. Сам выбрал забыть!
Мальчик развернулся и быстро вышел из кухни. Хлопнула дверь его комнаты.
Лада чувствовала, как по щекам катятся слёзы. Нет, сыну не всё равно – она-то знает. Знает, как он украдкой смотрит на отцов, встречающих детей после школы. Как хранит старую фотографию, где они втроём ещё счастливы. Как вздрагивает, когда в телефоне высвечивается незнакомый номер…
– Вот видишь, – Алёна нарушила тяжёлое молчание, – до чего ты довела ребёнка! Если бы не твоя принципиальность…
– Уходи, – тихо сказала Лада.
– Что?
– Уходи. Немедленно. И передай своему мужу: пусть сначала рассчитается с долгами перед родным сыном. А потом уже думает об усыновлении чужого.
Алёна медленно поднялась из-за стола:
– Ты пожалеешь об этом. Тима не простит такого отношения.
– Не простит? – Лада горько усмехнулась. – А я и не прошу прощения. Я прошу того, что положено по закону – выплатить долг по алиментам.
– Закон, закон… – Алёна раздражённо дёрнула плечом. – А о детях ты подумала? О Борьке моём? Ему же отец нужен!
– Вот именно – о детях, – Лада выпрямилась. – Какой из него будет отец Борису, если он предал родного сына? Сегодня он полюбил твоего мальчика, а завтра? Что, если появится новая семья, новый ребёнок?
– Ты… – Алёна задохнулась от возмущения. – Ты об этом пожалеешь. Я тебе обещаю. Ты ещё не знаешь, на что способен Тима, если его довести!
– О, я прекрасно знаю, на что он способен, – спокойно ответила Лада. – Например, бросить семью. Забыть о существовании родного сына. Прятаться от алиментов. Что ещё? Угрожать мне увольнением? Пусть попробует.
В прихожей раздались шаги – Иван вышел из комнаты. Он встал рядом с матерью, расправив плечи:
– Не надо угрожать маме. Уходите.
Алёна окинула их презрительным взглядом, подхватила сумочку и процокала каблуками к выходу. На пороге она обернулась:
– Ты ещё пожалеешь о своём упрямстве.
Хлопнула входная дверь. В квартире повисла звенящая тишина.
Лада обессиленно опустилась на табурет. Руки дрожали – теперь, когда всё закончилось, навалилась слабость. Иван молча поставил чайник, достал мамину любимую чашку с голубыми незабудками.
– Прости, Вань, – Лада посмотрела на сына. – Ты не должен был всего этого слышать.
– Всё нормально, мам. Ничего нового я не узнал, если ты об этом.
– Нет, не нормально, – она покачала головой. – Это взрослые проблемы, и решать их должны взрослые. Твоему отцу придётся выплатить долг по алиментам – это не прихоть и не месть, это его обязанность. Деньги нужны на твоё образование, на секцию, на летний лагерь…
– Я понимаю, – Иван присел рядом. – Знаешь, я давно уже всё понимаю. И про деньги, и про отца.
Лада смотрела на сына – когда он успел так повзрослеть? В глазах – недетская серьёзность, в голосе – спокойная уверенность.
Она обняла его, прижала к себе. В этот момент Лада как никогда ясно осознавала – они справятся. Вдвоём, но справятся. А Тимур… Что ж, каждый сам выбирает свой путь. И сам отвечает за свой выбор.
Вечер выдался тихим. Иван делал уроки в своей комнате, а Лада устроилась на кухне с чашкой чая и стопкой бумаг. Квитанции, чеки, список необходимых покупок – она педантично раскладывала их по стопкам. Новые кроссовки Ване – старые совсем прохудились. Взнос за репетитора по математике – без него никак, в следующем году поступать в математический класс. Летний лагерь…
Телефон разразился трелью. На экране высветилось: «Тимур».
– Что ты себе позволяешь? – без приветствия начал бывший муж. – Как ты разговаривала с Алёной? Какое право ты имеешь…
– Здравствуй, Тимур, – спокойно перебила его Лада. – Я имею право требовать алименты. По закону. И я буду этого требовать. А твоя жена не имеет права заявляться ко мне домой, кричать на меня и моего сына.
– Думаешь, самая умная? – в его голосе появились визгливые нотки. – Я тебе устрою! Ты с работы вылетишь, помяни моё слово!
– Ты угрожаешь? – Лада усмехнулась. – Хорошо. Давай я объясню ситуацию. Ты можешь пытаться меня уволить. Можешь угрожать. Можешь делать всё, что тебе вздумается. Но есть два факта, которые ты не изменишь: первый – ты должен своему сыну деньги, и второй – ты не сможешь усыновить ребёнка Алёны, пока не выплатишь долг. Всё просто.
– Ты… ты… – он задохнулся от возмущения.
– Выплати долг, Тимур. Просто выплати то, что должен. И живи спокойно.
Она нажала отбой и несколько секунд смотрела на потухший экран. Из комнаты послышалось шуршание – Иван вышел на кухню.
– Мам, помоги с задачей по литературе? Там сочинение…
– Конечно, сынок.
Иван разложил на столе учебник, отодвинув в сторону мамины бумаги. Лада смотрела на его склонённую над тетрадкой голову и думала – всё правильно. Пусть каждый делает то, что должен. Отцы пусть будут отцами. А они с Ваней… они справятся.
