— Да, когда же их мир-то возьмёт? Сколько можно ругаться постоянно? – недовольно спрашивал Григорий свою жену, когда она ему рассказала, что их дочери от разных браков опять поругались из-за какой-то мелочи.
— Понятия не имею, Гриш… — ответила Надя ему. – Мне кажется, что никогда! И я бы не сказала, что это они виноваты в этом, скорее мы!
— Мы?! А мы-то тут при чём вообще? – удивился он резко.
— Когда мы с тобой поженились, мы всё время тратили только друг на друга и всё! А девочки наши были предоставлены в это время сами себе! Вот теперь и пожинаем плоды!
— Какие ещё плоды, мы что, няньки им были? Нашим дочерям, что твоей, что моей, в то время было по тринадцать лет! Взрослые девки! Нам что, сюсюкаться с ними надо было? Или, может, нам жениться с тобой не надо было? Что? – не понимал Гриша.
— Да нет… Просто они обе тогда были в переходном возрасте, и надо было побольше внимания им уделять, больше бывать с ними, разговаривать, объяснять! А мы…
— Да я помню, чем мы с тобой были в то время заняты! – хитро улыбнулся муж Наде. – Я бы и сейчас не прочь этим заняться!
— Подождёшь! – резковато ответила ему супруга. – Надо с Вероникой и Олей всё сначала решить! А то…
— Да что там решать, Надя?! Надо просто их вместе собрать, сказать, чтобы перестали! Всё! Проблема решена! А то, рассусоливать тут ещё что-то! Сейчас вот, ага! Не дождутся! – грозно сказал Григорий.
— Твоя Ольга уже замужем! Думаешь, что она будет тебя слушаться? Она-то и в подростковом возрасте не слушалась никого уже, а сейчас…
— Твоя, можно подумать, слушалась!
— Вот поэтому я тебе и говорю, что уже поздно что-то с ними делать, как-то воспитывать! Раньше надо было ним с тобой этим заниматься и другим их родителям тоже! Но никто из нас на это времени не уделял! – с некоторой грустью сказала Надежда мужу.
— А из-за чего они на этот раз поругались-то? – решил уточнить Гриша у жены. – Тебе Вероника хоть что-то по этому поводу сказала?
— Что-то там насчёт моей квартиры, которую я на Нику переписать хочу вроде бы!
— Квартиры? А она-то кому из них помешала?
— Оля вроде бы хочет, чтобы я на неё переписала свою квартиру… Вроде бы, что-то там про её замужество Ника ещё говорила, но она была так разъярена, что я не всё поняла!
— А ты ей-то что ответила?
— А что я могла своей дочери ответить, по-твоему? Я на неё и перепишу свою квартиру, на свою, а не на твою! Уж, прости, но…
— Да я всё понимаю, Надь, что ты передо мной-то отчитываешься? Просто… — задумался он.
— Что?! – немного раздражаясь, спросила его супруга, увидев какое-то сомнение в глазах, да и услышав его тоже.
— Просто это нечестно как-то получается! Мы с тобой живём в моей квартире, а твоя, получается, достанется только твоей дочери! Моя Оля вообще без ничего остаётся, выходит!
— И что? Я-то тут при чём? Это же твоя дочь! Я для своей приданное подготовила, а твоей заниматься я не собираюсь в этом плане! Да и после стольких козней, что она устраивала в своё время для меня и моей Ники!
— А твоя Ника, можно подумать, ангел во плоти, да?!
— Нет, конечно! Но…
— Вот и всё! Простого «нет» тут было бы более чем достаточно!
— Гриш, ты говори да не заговаривайся, милый мой! А то и у нас с тобой пойдут разлады в жизни, которые будут тебе очень… Неприятны… Ты же не хочешь второго развода? – уточнила она сразу же.
— Конечно, нет! Но если ты свою квартиру оставляешь только своей дочери, значит, эта квартира, где мы сейчас живём, достанется моей! И это так же значит, что…
— Вот когда-нибудь да, достанется! Возможно… — тихо добавила она. – А сейчас мы тут живём! Так что пусть со своим мужем решает этот квартирный вопрос, а не вносит раздор, как она любит делать всегда, в нашу семью! – озлобилась Надежда на свою падчерицу.
— Так я об этом и хотел сказать, Надь… Если твоя дочка получит твою квартиру сейчас, то нам с тобой надо будет или покупать себе отдельную квартиру, чтобы съехать туда и отдать эту Оле, или же снимать! Потому что я это всё так тоже не смогу оставить!
— Вот как? То есть тебе эта малолетняя выскочка, возомнившая себя через чур взрослой, дороже нашей семьи? Нашего счастья? Нашей квартиры?!
— Моей! – поправил он жену.
— Ах, твоей?! Вот оно как?! А помнится, что ты говорил, что это наш с тобой дом! Общий! А уже, получается, это ТВОЯ квартира! Ну… Ладно! Я запомнила это!
— А чего ты так сразу в штыки всё воспринимаешь, Надь? – удивился Григорий. – Это же нечестно будет, если…
— Нечестно будет, если твоей доченьке любимой достанется эта трёшка, в то время, как мы себе сможем позволить с нынешними ценами на квартиру только однокомнатную квартиру! Вот это, действительно, нечестно!
— Так у тебя там тоже трёшка! Чего нечестно-то тут? – усмехнулся Гриша в ответ.
— Конечно! Ты же только о своей Оленьке думаешь! А я, наша семья для тебя так теперь, пустой звук! – сказала она с обидой.
Гриша знал, что жена пытается сейчас им манипулировать, но не хотел дальше ей подыгрывать, он знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. И так же он понимал, что если сделать так, как она рассуждает, то получится нечестно по отношению к его дочери, к Ольге, а вот Вероника получит всё. Поэтому он решил закончить этот разговор и больше никак не отвечать супруге, а потом, когда она уедет по работе, поговорить напрямую с Олей и Никой, уладить этот конфликт он хотел прежде всего между ними, а потом уже и жену успокоить сможет.
Уехала Надя через два дня, Ника, её дочка, была в это время дома, и он сразу же позвонил своей дочери, чтобы она поскорей приехала решить квартирный вопрос…
— Пап, давай побыстрее со всем разберёмся, а то мы с мужем сегодня собирались в ресторан сходить, мне ещё в салон надо будет съездить, чтобы в порядок себя привести! – сказала Ольга, когда приехала.
— Твою физиомордию только кирпич в порядок сможет привести! – усмехнулась Вероника.
— Пап! Ты слышишь? Она опять начинает! Я сейчас ничего не сказала ей! Вообще ничего! А она…
— Так! Обе успокоились! И быстро! – рявкнул Гриша на девушек.
Он не хотел разбираться в их личной неприязни друг к другу, ему надо было решить вопрос, который сейчас подвергал опасности именно его личную жизнь.
— То есть, я должна сейчас заткнуться, пока эта гадина меня оскорбляет?! – возмутилась Оля.
— Я? Оскорбляю тебя? Я думала, что комплимент тебе сделала! – продолжила Ника гнуть свою линию.
— Вот как с вами обеими можно вообще говорить нормально? Вы же постоянно начинаете кусаться! Обзывать друг друга! Вы же уже не маленькие девочки, чтобы так себя вести! Хватит!
— Но, пап…
— Оля! Я сказал: ХВАТИТ!
— Ладно, я не буду больше говорить никаких колкостей в адрес вот этого вот… — Вероника брезгливо указала на свою сводную сестру. – Но, тогда объясните ей, чтобы она не пускала слюни на квартиру моей мамы! Она ей вообще никто!
— Пап, объясни-ка дочери своей жёнушки, что квартира её матери мне нужнее и жить там буду я с мужем, а не она!
— Что?! Ты? Со своим мужем? Да у тебя мужа-то скоро не будет, когда он наконец разлепит свои зенки и увидит, на ком женился! Жить она собралась в квартире моей мамы! Ага! Сейчас вот!
— А ты со своим характером вообще никогда замуж не выйдешь, так что, молчала бы лучше! – огрызнулась Ольга в ответ.
— Я так-то туда и не стремлюсь! Мне не надо повышать свою самооценку за счёт других, я и так знаю, что я самая лучшая! Это ты выскочила замуж за первого встречного недоноска!
— Ах, ты…
Оля хотела кинуться на Нику с кулаками, но отец её остановил, тяжело вздыхая. Давно он не оказывался в этой змеиной перебранке. С тех пор, как его дочка съехалась со своим будущим мужем три года назад. Отвык уже.
— Оля! Дай мне хоть слово сказать, а потом можете хоть поубивать друг друга тут! Поняла меня? – шепнул он ей, пока держал.
— Но, пап! Она же…
— Да мне наплевать, что она говорит или делает! Вы сейчас подвергаете опасности мои отношения с Надей! С твоей, между прочим, матерью, Вероника! Разве ты хочешь, чтобы она была несчастная? Чтобы мы с ней развелись? – накинулся с расспросами Гриша на падчерицу.
— А я-то тут при чём вообще? Я каким-боком отвечаю за ваши отношения? Я же вообще никак в них не лезу никогда! Это вон, она постоянно совала свой нос, куда не надо! – кивнула Вероника на Олю.
— Пап, я не буду ждать, а прямо сейчас её удушу! Так проще будет! – выпалила Оля, глядя на сводную сестру с максимальной яростью в глазах.
— Попробуй, давай! – продолжала издеваться та и ей это нравилось, потому что была всегда уверена в своей безнаказанности. А теперь она ещё и взрослая была…
— Девочки! Успокойтесь! – у Гриши уже начинала болеть голова от них. – Я же…
— Да я поняла, что вы делаете! Вы пытаетесь квартиру моей мамы отжать для себя и неё! Для её недобитой семейки! А потом, если вдруг, вы с моей мамой разведётесь, то у вас обоих всё будет в шоколаде, а мы с мамой по миру пойдём! Так? – злобно спросила Вероника у Григория. – Но только вы не угадали! Я не отдам вам ничего! Вы мне никто, как и ваша зацелованная в одно место доченька!
— Вероника!!! – опять рявкнул на девушку отчим. – Я совершенно не это собираюсь вам предложить! Я хотел, чтобы вы обе…
— Как это не это? А что тогда? – растерялась Оля от такой новости.
Она-то думала, что отец на её стороне и поддержит её, чтобы она уже могла прибрать к рукам ту квартиру.
— А вот так! Я хотел предложить вам обеим, чтобы ту квартиру разменять и каждой из вас бы досталось жильё, раз мы с Надей живём тут!
— Но, папа! Я не хочу жить в маленькой квартирке! Я хочу…
— А ты большего и не заслужила! Для тебя и коробка от холодильника излишеством должно быть, судя по тому, как ты раньше с мужика на мужика вешалась!
— Это я-то?! – задохнулась от возмущения Оля.
— Вы согласны с моим решением?! – крикнул Григорий, чтобы хоть что-то выяснить в окончании.
— Да только через мой труп вашей выскочке достанется МОЯ квартира! Я маме так и скажу! И если надо будет, я сама лично развалю ваш брак, но квартиру мою никто не разменяет и жить там не будет! Сейчас оттуда съедут квартиросъемщики, и я начну делать там ремонт для себя!
— Ага! На твои, пап, деньги! Круто она тут устроилась!
— А тебя это вообще не должно касаться! Я эти деньги заработала, не ты же теперь тут убираешься по дому! Так что все деньги моей мамы и его теперь мои! – специально провоцировала Олю Вероника.
— Чего?! – выпалил он. – Чьи деньги?!
— Мои!
И в этот момент Гриша больше не стал сдерживать дочку, чтобы она не кинулась на Веронику, он отошёл в сторону, дал простор для манёвров ей и стал наблюдать, как девушки сцепились и начали вырывать друг у друга волосы, колотить по всему, до чего дотягивались, и царапаться своими длинющими когтями.
Со стороны это выглядело, как будто он спустил с цепи разъярённого пса и смотрел, как он разрывает в клочья обнаглевшую девицу.
В итоге, когда он, наконец, разнял девушек, сам при этом тоже попал под чьи-то когти пару-тройку раз, обнаружилось, что его дочь, его Оленька, была с разбитым носом, лохматая, и у неё были сломаны почти все ногти.
Вероника же выглядела ещё хуже: у неё на лице практически не осталось живого места. Одежда была наполовину порвана. Вырвано несколько клоков волос. Да и на ногах она стоять уже не могла, видно было, что держалась она из последних сил.
— В общем, если ты своей матери хоть что-то скажешь против моей идеи, моя Оля тебя ещё и не так изобьёт! Поняла меня? – спросил он Веронику.
— Вот как?.. А вы не думаете, что я всё это записала и покажу не только маме, но и в полицию ещё отнесу? – еле шевеля языком и слабо сверкнув зубами, измазанными кровью, спросила Ника отчима.
— В смысле? Как? Где? – забеспокоился он.
— Пап, она тебя просто на понт берёт! Не ведись! Телефон её вон он валяется же! – ухмыльнулась Оля, усевшись довольная на диван.
Он отпихнул Веронику так, что она упала на пол, и сам пошёл за аптечкой на кухню, чтобы обработать несколько ссадин своей Оле, а Ника так и провалялась без сил до вечера на полу.
На следующий день выяснилось, что она действительно всё это снимала на маленькую гоу про камеру, которую ей оставила мать, предчувствуя что-то подобное на время своего отъезда. Ника отправила видео матери, а потом пошла сняла побои и написала заявление в полицию.
Естественно, Надежда подала на развод, и деньги, накопления её мужа, которые он откладывал во время брака, разделили, а вот у неё самой счета были «чисты», потому что она по прошлому своему браку знала: ничего нельзя оставлять вот так, надо всегда делать «подушку безопасности» для себя и для своей дочери. Но и выигрышу размером в полтора миллиона она была несказанно рада. Этих денег как раз хватило, чтобы сделать ремонт в её квартире, поменять всю технику на новую и зажить счастливо.
А вот Гриша со своей дочерью теперь начали вести войну между собой за его квартиру, чтобы её теперь хотя бы разменять. Но Оля, ничего не добившись и обидевшись на отца за то, что он её так сильно подставил, что её чуть не посадили за избиение сводной сестры, вообще перестала хоть как-то с ним общаться.
В итоге он остался совсем один, без жены и дочери, а виной всему стало его лицемерие перед женой, нежелание заниматься воспитанием дочери, когда это нужно было больше всего, и банальная алчность. Но своих ошибок он так и не признал, ведь сам-то остался с квартирой и частью своих денег, а это уже неплохо…
