— Варя! Варвара! — громкий крик свекрови огласил всю квартиру, застав меня в ванной. — Это что же делается! Это как так?! — продолжала стенать она, пока я наспех смывала пенку с лица, очищая кожу от макияжа после того, как пришла с работы.
— Варя! — повторный окрик раздался совсем близко. Я, как и была с мокрым лицом и в одном нижнем белье, метнулась к двери, но не успела закрыть замок. Дверь распахнулась, и Нинель Викторовна гневно уставилась на меня. Ее правая вытянутая вверх рука сжимала полпалки сыровяленой колбасы.
— Нинель Викторовна, что случилось? — Я сдернула с крючка домашний халат, отвернулась от свекрови и быстро накинула его на себя.
— Что?! — завопила она, страшно вращая глазами. — Это ты мне скажи, что?! — У меня перед носом оказалась колбаса.
— Артур, — я позвала мужа в надежде, что он прояснит ситуацию, и шагнула навстречу свекрови, попытавшись вытеснить ее из ванной. Но не тут-то было: она заняла позицию в проёме в виде звезды, широко расставив ноги и вытянув руки. — Артур! — я повысила голос.
— Чего надрываешься? Пришлось отправить сына после тяжёлого рабочего дня за чаем. Тебе же все равно, чем свекровь поить. И пустым кипяточком нормально будет. Про себя-то не забываешь! Спа, видите ли, после работы у нее. А то что муж голодный — ничего! Потерпит!
— Нинель Викторовна, хватит причитать. Дайте мне пройти. Я переоденусь и займусь ужином. А Артура не обязательно было никуда гнать. У нас отлично работает доставка. И пожалуйста, не трясите вашей колбасой перед моими глазами.
— Моей?! — свекровь перешла на ультразвук. — Какая же ты, Варвара, бесстыжая! И совести ведь хватает так себя со свекровью вести! Хотя о чем это я? О какой совести можно говорить у человека, который крысит продукты в собственной семье.
— Нинель Викторовна, с вами все в порядке? Голова не болит? — Я всерьез обеспокоилась странным поведением свекрови. Неужели на фоне повышения давления, которое Нинель Викторовна частенько провоцировала сама у себя, начались проблемы с головой?
— Болит! Только на голова, а душа за сына! — выдала она и пустила слезу.
— С вашим сыном все в порядке. Мы любим друг друга, у нас все хорошо. Вашей душе не о чем беспокоиться.
— Да? А это тогда что?! — Нинель Викторовна опять мотнула злосчастной колбасой.
— Не знаю. Мы такую не берём. Вы принесли её с собой?
— Не берёте? — свекровь недобро прищурилась, недовольно поджала губы, от которых на лице осталась только тонкая полоса, а затем резко схватила меня за руку и с силой потащила за собой в направлении нашей спальни. — Не берёшь, значит… — зло проворчала она, остановившись перед нашей с мужем кроватью. — Вот как вы не берете!
Я опустила ошарашенный взгляд на выдвинутый из-под кровати ящик. Туда мы складывали сезонные подушки, одеяла и пледы. Зимой он был заполнен лишь частично, так как летний трикотаж не обладал объемом зимнего, и в ящике оставалось свободное место.
Но не сейчас.
Отброшенная вбок смятая простыня открыла обзор на настоящий… схрон.
Схрон еды…
От удивления я раскрыла рот:
— Нинель Викторовна, зачем вы это сделали?
— Я?! — свекровь, наконец-то, отпустила меня и, уперев руки в боки, обличительно высказала: — До чего нужно опуститься, чтобы прятать еду от родного мужа. И не просто еду! Деликатесы! Я посмотрела все сроки годности: все свежее! То есть, ты, Варя, регулярно жрешь втихаря, а Артура в черном теле держишь!
— Вообще-то, на этой стороне спит ваш сын. Я в этот ящик месяца три не заглядывала.
— Ах ты подлая! Специально так выбрала, чтобы подставить его?!
— Подставить перед кем?.. — непонимающе уточнила я. Происходящее все больше и больше напоминало бредовый сон.
— Да вот хоть передо мной сейчас!
— Зачем?
— Чтобы очернить сына!
— Но зачем? — Я подошла к ящику, присела и взяла первую попавшую под руку консервную банку. “Икра лососевая зернистая”. Рядом лежало несколько банок с разнообразными паштетами, вакуумные упаковки сыра и хамона. Из-под верхнего слоя выглядывали две палки колбасы. Пакеты с орехами и сухофруктами торчали по бокам. Баночки с шоколадной и арахисовой пастами, брусничным джемом, апельсиновым конфитюром и липовым медом были прикрыты плитками шоколада и вскрытым пакетом маршмэллоу.
— Что, Варька, переживаешь, что разоблачила я тебя? Боишься, что мужу твоему расскажу? А я расскажу!
Угрозы свекрови я пропускала мимо ушей, размышляя над тем, что вызвало у Артура острый приступ хомякоза.
Мы были знакомы три года, два из которых были женаты. С самого начала отношений оба неплохо зарабатывали и уж на чем-чем, а на еде никогда не экономили. Ассортимент на нашей кухне может и был поскромнее, но только в силу того, что я не видела смысла в таких больших запасах.
Но это я.
А может у Артура есть пищевая травма, о которой я не знаю?
Но почему она не появилась раньше?
Или я просто не находила продуктовых заначек мужа? А они были? Зимние запасы, чтобы в мороз и отсутствие нормального солнечного света чувствовать себя максимально защищённым?
Чёрт!
Но мать тогда тем более должна знать о таких проблемах у сына и не форсировать эту тему.
Я услышала поворот ключа в замке и сорвалась с места, чтобы предупредить Артура об обнаружении его тайника. Мне меньше всего хотелось, чтобы семейный вечер превратился в арену выяснения отношений.
Но выбежав в коридор, я увидела не только мужа, но и нашу соседку Розу Андреевну, которая держала в руках миску с пирожками.
В прошлые выходные я помогла ей пересадить ее немаленькую коллекцию цветов, и сейчас она решила заглянуть и отблагодарить.
Отлично! Пока соседка будет в гостях, свекровь поумерит свой пыл сыщика, а я как раз успею переговорить с Артуром.
Но я ошиблась.
— Роза Андреевна, дорогая, как вы вовремя! — выскочила из-за моей спины Нинель Викторовна. — Идёмте, идёмте! — она выхватила из рук соседки миску с пирожками, поставила ее на столик в прихожей и поволокла Розу Андреевну за собой. — Вы должны это увидеть!
— Варя, что за переполох? — поинтересовался происходящим муж, убирая свое пальто в шкаф.
— Твоя мама нашла твой тайник с продуктами под кроватью.
Рука Артура на пару секунд зависла в воздухе, но потом он повесил пальто, закрыл шкаф и повернулся ко мне.
— А что она делала в нашей спальне? — недовольно фыркнул он.
— Хороший вопрос.
— И что ты ей сказала?
— Что он не мой.
Лицо Артура скривилось:
— Варя, ну что тебе стоило сказать, что места на кухне не хватило, и ты переложила их туда. Она же теперь весь вечер не уймется.
— Ну, извини. Я растерялась после того, как она обозвала меня крысой, которая ест это все, прячась от тебя.
— Варь, ну ты же знаешь маму, — голос Артура моментально смягчился, он приблизился, обнял меня за талию и притянул к себе и поцеловал в шею. — Не обращай на нее внимания.
Я слегка расслабилась и выдохнула. Но вопрос остался открытым.
— Артур, а что это за продукты?
— Да впереди же праздники… — начал он, но прервался, так как свекровь во весь голос прокричала его имя.
Артур хмыкнул, покачал головой и пошел на зов. Я поплелась за ним в основном для того, чтобы вызволить Розу Андреевну из лап свекрови.
— Да неужели?! Роза Андреевна, подождите-подождите. Артурчик! Иди послушай, что тут твоя соседка говорит, — судя по интонации, настроение Нинель Викторовны резко поднялось.
— Ну что вы, Нинель Викторовна, — отпиралась соседка. — Я ж говорю, дело молодое. Когда, как не сейчас, наслаждаться друг другом.
— А друг другом ли? — ехидно протянула свекровь и пристально посмотрела на меня, когда я зашла вслед за Артуром.
— Мам, пошли пить чай. Я привез твой любимый, — дипломатично попытался перевести тему муж, но свекровь и не собиралась сдаваться.
— Роза Андреевна, ну-ка повторите, что вы мне только что сказали.
Соседка окончательно смутилась, отвела глаза в сторону и затараторила, чтобы побыстрее отделаться от назойливой мамаши:
— Говорю, что сразу видно страсть между супругами. Все стратегические запасы рядышком, чтобы не бегать на кухню. А потом раз — ящик открыла, все продукты вместе с простыней сдёрнула, и все чистенько и аккуратненько. Ну а в обеденный перерыв времени лишнего и нет. Эх, по-доброму завидую вам ребятки, уже ж третий год вместе, а каждый обед у вас, как первая брачная ночь! Молодцы! — Роза Андреевна прицокнула в восхищении.
Свекровь коварно усмехнулась.
А потом я все поняла.
Я подошла к кровати, наклонилась к ящику, взяла банку с икрой, повернулась к мужу:
— Праздники, говоришь, впереди? Праздник каждый день себе устраиваешь? А меня что-то не приглашаешь. Тут твоя мама про “крысу” говорила. Так ты, Артур, не только крыса, ты ещё и… — я от души размахнулась и запустила банкой прямо в него. Следующая полетела в свекровь. И так до тех пор, пока запас продуктов не иссяк, а мать с сыном, изрыгающие проклятия в мой адрес, не были вытеснены из квартиры.
Я с грохотом закрыла дверь. Обернулась к шокированной соседке, подхватила со шкафа в прихожей уцелевшую миску с пирожками и, с натяжкой улыбнувшись, выдала:
— По кофейку, Роза Андреевна?
— Мне б чего покрепче, — выдохнула она.
— Не вопрос. А вы, дорогая, перешлите-ка мне телефон адвоката, который занимался разводом вашей племянницы. Чувствую резкую потребность оставить кое-кого без штанов. Тем более для него, похоже, это привычное состояние. Особенно в обед. Ничего, скоро будет наслаждаться им круглосуточно.
