Роман Борисович снял шапочку и направился к своему кабинету, устало потирая виски.
— Доктор, подождите! — окликнул его женский голос.
Он остановился. Навстречу ему торопилась девушка.
— Доктор, мне нужно знать, как он? С ним всё хорошо?
— Простите, а вы ему кем приходитесь? И почему вы здесь? — спросил Роман, нахмурившись.
— Я его дочь. Ну, того, кого вы оперировали, — быстро проговорила она, чуть задыхаясь. — Только, пожалуйста, не ругайтесь на персонал. Они меня не пропускали, я тайком пробежала через служебный вход. Я бы вас всё равно нашла.
— Хорошо, пошли, пока вы тут всё отделение на уши не поставили.
Роман зашёл в кабинет и пригласил её войти.
— Кофейку? — спросил он, подойдя к столу.
Она сначала отказалась, но затем быстро передумала и кивнула:
— Да… Давайте. Доктор, ну скажите уже. С ним всё в порядке?
Роман молча подал ей чашку.
— Садитесь. Всё уже позади. Только объясните мне, может я не понимаю… Вы так тут бегаете, беспокоитесь, а как же вышло, что он чуть не умер? Как он так себя запустил?
— Не всё так просто. Он жутко упрямый. Для него, если на ногах, значит, всё в порядке, — тихо ответила она.
Роман присел рядом, удивлённо подняв брови:
— Что вы имеете в виду?
Она на секунду замешкалась, но затем начала говорить, медленно и вдумчиво:
— Мои родители развелись, когда мне было десять. Для меня это было ударом, я обожала папу. Но у мамы появился другой. Уж он-то сделал всё, чтобы папа и близко ко мне не подошёл. Он был очень влиятельным и добился, что папу лишили родительских прав.
Она на мгновение остановилась, будто заново переживая всё, о чём рассказывала.
— Папа уехал потом. Не знаю куда. Я тогда долго ревела. А мама… Она и её новый муж погибли в аварии.
Она глубоко вдохнула, будто собираясь с силами, и продолжила:
— Никому из родни я была не нужна. Так я оказалась в детдоме. Четыре года. Чего уж тут говорить, это было тяжело. Но представьте, как ребёнок, который рос в любви, вдруг оказывается в полном одиночестве.
— Я уже в институте училась, когда решила всё-таки разыскать папу. Я же ничего про него не знала, а потому и не надеялась особо. Не поверите, я его нашла.
Женщина улыбнулась, но её глаза увлажнились от слёз.
— Мы долго разговаривали, плакали, извинялись. Но я знаю, что он ни в чём не виноват. Да и я тоже. В общем, теперь мы живём хоть и не вместе, но рядом.
Она снова вздохнула и закусила губу.
— Он винит себя за всё. Ни за что не принимает моей помощи. Говорит, что недостоин.
Роман прищурился:
— И вы ничего не пытались сделать? Неужели не было способов помочь ему?
— Вы думаете, я не пробовала? — она вскинула на него взгляд. — Ругалась, уговаривала, чуть ли не заставляла пойти к врачу. Да только толку никакого. Говорит, что не пойдёт и всё тут. Но теперь всё! Я теперь к себе его заберу. Будет под присмотром.
Роман кивнул, задумавшись.
— Человеческая жизнь… Она всегда преподносит сюрпризы.
Он замолчал на несколько секунд, затем добавил:
— Я всё понимаю. Сам в детдоме рос. Только я там с младенчества. Родителей не помню. Правда, там была нянечка одна. Валентина Петровна. Добрейшая женщина. Именно она сделала из меня того, кто я есть. Думаю, её уже нет. Она ушла из детдома, когда я был в десятом классе. Её сын забрал её в другой город.
Его улыбка стала шире, но в глазах появилось что-то грустное:
— Она меня всегда защищала, оберегала. Я как-то раз сбежать хотел. Ну, махнул через забор, а там пёс громадный. Он кинулся на меня. Хотя нянечка была уже немолодой, она выскочила и отбила меня у этой зверюги. Но собака покусала её. Ей пришлось накладывать швы.
— И что, шрам остался? — с интересом спросила женщина.
Роман кивнул, глядя в одну точку перед собой.
— Да. Шрам был в форме звезды. А она смеялась и говорила, что это не шрам, а украшение.
Роман Борисович поднялся с кресла и что-то написал на листке.
— Вот вам пропуск. Теперь сможете приходить к отцу в любое время, — сказал он, протягивая листок женщине. — Зайдите на пост, пусть вам дадут рекомендации по диете.
— Вы не пробовали найти Валентину Петровну? Сколько ей сейчас лет?
Роман на мгновение задумался, потом тихо вздохнул:
— Пробовал, но всё безрезультатно. Думаю, ей уже за 70, но точно возраст не знаю.
Она вышла, а Роман остался один. Посмотрев на часы, он удивлённо качнул головой:
— Ничего себе. Дежурство давно закончилось.
Он переоделся и отправился домой. Вечером снова было ночное дежурство, коллега попросил его подменить. У того родилась дочь, и работа, разумеется, отошла на второй план. Роман часто выручал других. Дома его никто не ждал, да и на работе он чувствовал себя нужным, а это хоть немного скрашивало одиночество.
Однако дома спалось плохо. Настроение было никуда не годным, и, как назло, закончился кофе. Он уже не раз напоминал себе, что надо заехать в магазин, но каждый раз забывал.
На работу Роман пришёл даже раньше назначенного времени. В приёмной он заметил молодую женщину — ту самую, с которой разговаривал ночью. Позже он узнал от медсестры, что её зовут Алиса.
— Как у вас дела? — спросил он с приветливой улыбкой.
— Всё хорошо, — ответила Алиса, улыбнувшись в ответ. — Папу перевели в палату. Он даже извинился передо мной и пообещал, что теперь будет слушаться.
Роман слегка улыбнулся:
— Вот видите, нет худа без добра.
В этот момент из приёмного покоя послышался шум. Роман насторожился и поднялся.
— Простите, пойду посмотрю, что там происходит.
Алиса проводила его взглядом, а затем, тяжело вздохнув, подумала:
«Такой хороший… И как доктор, и как человек». Она тут же одёрнула себя: «три месяца прошло с развода, а я уже снова начинаю заглядываться. Сама же себе поклялась, что никаких мужчин больше!»
***
Тем временем Роман вошёл в приёмный покой.
— Что за шум? Тут что, драка? — поинтересовался он.
Коллега, который должен был передать ему смену, повернулся. Его лицо было красным, а взгляд полон раздражения.
— Посмотри сам! Снова какую-то бомжиху притащили, — бросил он.
— И что? — удивился Роман. — Ей ведь помощь нужна.
— Куда мне её девать? — возмущался врач со скорой помощи. — Машина её сбила. Мне теперь её домой забирать, что ли?
— Везите в приют, таким там место, — холодно отозвался коллега.
— В приюте врачей нет. Ты же сам это знаешь!
Роман перевёл взгляд на пожилую женщину. Она лежала на каталке, тихо стонала. Её одежда была изорвана, испачкана грязью и кровью.
— Костя, ты серьёзно? Это же человек! Ей срочно нужна помощь, — возмутился Роман.
— Помощь? — усмехнулся Костя. — И кто будет с ней возиться? Всё равно она не выживет. Только лекарства переводить. У неё, скорее всего, даже документов нет. Хочешь потом объяснительные писать?
С этими словами Костя вышел из приёмного покоя, едва не сбив Алису, которая застыла у стены, прижав руки к груди. Она слышала весь разговор.
Роман подошёл к пострадавшей, быстро осмотрел её и обернулся к медсёстрам:
— У неё открытый перелом, похоже, сломаны рёбра. На руке рваная рана. Срочно готовьте операционную. Снимите с неё всё грязное, обмойте раны. Быстро.
Медсёстры засуетились, готовили операционную.
Роман понимал, что в чём-то Костя был прав. Такие пациенты часто не выживали. Их организм обычно был сильно истощён, здоровье разрушено алкоголем или тяжёлыми жизненными обстоятельствами. Но это не означало, что помощь не нужно было оказывать.
Примерно через полчаса Роман вошёл в операционную. Он был полностью готов к сложной работе.
Он решил начать с обработки открытого перелома на ноге. Роман Борисович внимательно осмотрел рану, приготовился приступить к работе, но вдруг остановился. Его взгляд упал на бедро пациентки. Там был шрам. Старая, давно зажившая отметина в форме звезды. Знакомая, словно из прошлого, она приковала его внимание. На мгновение он потерял концентрацию, задумался.
— Роман, ты в порядке? — спросил коллега-хирург, заметив его замешательство.
Роман сделал глубокий вдох, кивнул и, сглотнув, ответил:
— Да, всё нормально. Работаем.
В то время Алиса всё ещё была в больнице. Её отец спал уже несколько часов, а она беспокоилась. Но не о нём. Она думала о бабульке, которую оперировал Роман.
— Ларис, ну скажи, операция уже закончилась?
Медсестра подняла на неё глаза, полные эмоций.
— Вы не представляете! Говорили, что шансов мало, что смысла бороться нет, а Роман Борисович заявил, что не сдастся. И, кажется, всё получилось. Он сказал, что бабушка обязательно выживет. Мы тут все переживали за неё.
Алиса хотела что-то ответить, но в этот момент в конце коридора появился сам Роман. С ним шёл второй хирург. Оба выглядели усталыми, но на их лицах читалось удовлетворение.
— Такая сложная операция, а она выдержала, — заметил коллега. — Теперь обязана прожить минимум лет сто.
Роман слегка улыбнулся:
— Ну, сто, может, и не проживёт, но пожить ещё должна.
Алиса выдохнула с облегчением. Всё хорошо. Она даже не сомневалась, что у Романа получится, но тревога всё равно не отпускала до последнего момента.
***
Через несколько дней её отца уже готовили к выписке. В палату вошёл Роман.
— Ну как вы? — спросил он, подходя к кровати.
Отец Алисы улыбнулся:
— Отлично. Даже кормят по часам, как в армии. С моей Алисой не расслабишься.
Роман бросил короткий взгляд на Алису, одобрительно кивнул:
— И правильно. Дочку нужно слушаться.
Алиса подошла чуть ближе и робко поинтересовалась:
— Роман Борисович, а как там бабушка?
— Поправляется. Уже сама ест. Думаю, скоро начнёт шутить и бегать.
— Вы такой молодец.
Роман посмотрел на неё удивлённо, но затем тоже слегка улыбнулся:
— Хотите познакомиться с ней?
— Можно?
Когда они вошли в палату, бабушка повернула голову в их сторону.
— Ромочка, ты пришёл!
— Валентина Петровна. Как вы тут?
В этот момент Алиса всё поняла. Словно сложились пазлы, которые она не могла собрать.
— Не может быть… — выдохнула она.
Роман обернулся к ней с лёгкой, но доброй улыбкой:
— Может. Хотя, честно говоря, я бы сам раньше не поверил в такие совпадения.
История пожилой женщины оказалась горькой. Сын забрал её к себе, чтобы получить её квартиру. Он её продал. Мать сразу стала ему не нужна. Он посадил её на автобус и даже не подумал, что ей теперь негде жить. Просто выгнал её. А она… Где-то гордость, где-то скромность. Она не хотела быть обузой для друзей или бывших коллег. Вот и осталась на улице.
Алиса, слушая эту историю, не могла сдержать слёз:
— Как можно так поступить? Это же родной человек!
Они посидели с Валентиной Петровной ещё немного. Когда разговор подошёл к концу, Алиса встала.
— Мне пора идти, папу нужно собирать. Но можно я ещё вас навещу?
Бабушка улыбнулась, слегка наклонив голову:
— Конечно, приходи. Я буду рада.
Роман посмотрел на Алису, добавив спокойно:
— Мы будем рады.
Алиса вышла, а Валентина Петровна строго глянула на Романа.
— Знаешь, ты бы присмотрелся к этой девушке. Тут прям искры между вами летали. Ром, не глупи.
Роман слегка покраснел.
— Вам показалось.
Она усмехнулась, подняв брови:
— Ага! Как скажешь! Показалось, так показалось.
— Она же младше меня на лет десять, а то и больше, — попробовал оправдаться Роман.
— И что?
— Мне кажется, я слишком старый, чтобы понравиться ей.
Валентина Петровна вздохнула, медленно закрыла глаза, и, будто разговаривая сама с собой, пробормотала:
— Вот где ты умный, а тут прям круглый дурак.
Роман недовольно засопел, повернулся и увидел в дверях Алису.
— Здравствуйте.
Валентина Петровна только закатила глаза. Роман старался не смотреть на неё. Он натянул нейтральное выражение лица.
— Здравствуйте, Алиса, — кивнул он. — Вы пришли навестить Валентину Петровну?
— Да, — подтвердила Алиса. — Решила заглянуть и принести ей кое-что вкусное. А ещё… — Она замялась. — Мы с ней тут думали, что нужно решить вопрос с её проживанием.
— Проживанием? — Роман прищурился, его голос стал настороженным.
— Да… — тихо ответила Алиса. — Обсуждаем варианты дома престарелых.
— Что?! Вы серьёзно думаете, что это подходящий выход? Валентина Петровна не может вернуться на улицу, но дом престарелых — это не решение.
Он заметил, что в руках Алисы были какие-то брошюры.
— Откуда это у вас? — резко спросил он, кивнув на бумаги.
— Они лежат почти в каждой палате.
Роман выхватил брошюры из её рук и с размаха бросил их в ближайшую урну.
— Чтобы я больше этого не видел! И чтобы об этом даже не заикались! Разговор окончен.
С этими словами он развернулся и вышел из палаты, громко хлопнув дверью. Алиса заметила, как Валентина Петровна тихо плачет, и тут же побежала за ним.
— Роман Борисович! Подождите! — окликнула она его в коридоре.
Он остановился, но не повернулся к ней, лишь тяжело вздохнул.
— Вы… Вы самый добрый и потрясающий человек, которого я только встречала. Мне 30 лет, а вам 41. Ну и что… Пойдёте со мной на свидание?
— Пойду, — спустя короткую паузу ответил Роман. — Но я вас сразу предупреждаю, — добавил он, нахмурив брови, — мой характер… Я могу быть ужасным.
Алиса засмеялась, её улыбка стала ещё шире:
— Это вы ещё моего не знаете. У нас, похоже, будет отличная битва!
Роман невольно усмехнулся, но всё же выглядел слегка озадаченным.
— У меня есть Валентина Петровна. Она, возможно, уже никогда не сможет ходить. Вы понимаете, что это огромная ответственность?
Алиса слегка прищурилась, её глаза лукаво блеснули:
— А у меня есть папа. Думаю, они прекрасно поладят.
После этих слов она не выдержала и рассмеялась. Роман, смущённый, провёл рукой по волосам.
— Вы только что пригласили меня на свидание, а теперь пытаетесь меня отговорить. Я вообще не понимаю, зачем такой молодой и красивой девушке старый, ворчливый доктор?
Алиса сделала шаг вперёд, взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза.
— Наверное, потому, что теперь я не представляю свою жизнь без этого доктора, — мягко сказала она.
