— Сумку в руки — и вперёд! Теперь здесь мы живём, с женой и детьми, — заявил Артур.
— Этот дом мой по закону. Завещание написано в мою пользу, — стараясь говорить спокойно, произнесла Клавдия очевидные для всех присутствующих вещи.
— Ты одна! Старая одинокая баба! Зачем тебе одной такой дом? Иди к матери, там и живи! А у нас семья, дети. Так кому по совести здесь жить? Конечно, нам!
*******
Клава возвращалась сегодня из города поздно. Так получилось, что встретила там свою давнюю подругу Катерину, с которой ещё двадцать лет назад училась в медколледже. Разговорились, Катя пригласила её в гости. И Клавдия, засидевшись у приятельницы, едва не опоздала на последний рейсовый автобус, уезжавший в Раздольное.
Женщина не очень торопилась домой. Ведь в большом доме, доставшемся ей от бабушки Раи, её никто не ждал.
Так получилось, что в свои тридцать семь она была одинока. После непродолжительного брака, длившегося всего полгода, Клава ни о каких романах больше не помышляла. Тот брак считала ошибкой и долго отходила от предательства Николая, который променял её на городскую красавицу, приехавшую в гости к соседям. Да и не с кем было в их небольшом селе строить новые отношения, которые могли бы привести к созданию семьи. А по-другому Клавдия не хотела.
Выйдя из автобуса возле сельского магазина, что располагался рядом с администрацией и почтой, она решила купить себе чего-нибудь к ужину. И хоть на улице уже были сумерки — зимой темнело рано, она решила домой не торопиться. Лёгкий морозец так освежал воздух, что хотелось идти и идти по знакомой улице и дышать этой свежестью.
Клавдия сейчас думала о том, что в принципе на судьбу она обижаться не может. Да, у неё нет мужа, так вышло. И не она одна одинокая, вон сколько у них в Раздольном живёт баб без мужиков. И ничего, неплохо живут. Работают, детей поднимают, справляются как-то.
Главное — это здоровье. А в этом Бог Клаву не обидел. Профессия у неё есть — работает фельдшером в местном ФАПе. А это значит, что хоть и небольшая у неё зарплата, но стабильная. И дом у неё теперь тоже есть. Свой, собственный. Бабушка Рая завещала его именно ей, Клавочке, своей любимой внучке.
С недавнего времени у неё появилась одна мечта, задумка, даже план. И эта мысль, однажды поселившись в сознании женщины, уже не отпускала её.
«Да именно так и нужно сделать. Тогда я не буду больше одинока. И жизнь моя наконец-то обретёт смысл», — убеждала себя Клавдия в правильности своего решения.
Сегодня Клава ездила в город, чтобы начать собирать документы на усыновление. Не так давно ей привелось побывать в детском доме, и оттуда женщина уже уезжала с новой мечтой.
Столько обездоленных деток, а она одна живёт. Молодая, здоровая, так много в ней сил и любви нерастраченной. Да разве может после этого она продолжать жить так, как раньше? Нет, обязательно возьмёт на воспитание мальчика или девочку. Обязательно!
Клавдия понимала, что это ответственный шаг. Да и мама её, Тамара Ивановна, решение дочери восприняла в штыки.
— Что ты придумала, Клава? Разве сама не можешь род.ить? Ты вон ещё достаточно молодая, сейчас и после сорока даже детей планируют, а тебе всего-то тридцать семь. Что ты меня перед людьми позоришь?
— Да чем же я тебя позорю, мама?
— А тем! Людка вон, младшая сестра твоя, уже всё успела — и замуж второй раз выскочила, и троих детей воспитывает. А ты у нас не от мира сего. Ну загулял тогда твой Коля налево. Подумаешь, какое горе! Зачем сразу гнать такого хорошего мужика? Они все гуляют. Если бы бабы в нашем селе каждый раз за это мужиков гнали, тут уже ни одного женатого не осталось бы, — цинично заявляла мать.
— Мам, зачем об этом? Дело прошлое, всё, забудь, — грустно отвечала ей Клава.
— Не выгнала бы Кольку, сейчас своих детей воспитывала бы, уже, может, и школу заканчивали бы! А то придумала — из детдома взять! Ну закрутила бы с кем-нибудь романчик. Васька Попов по тебе сохнет, ты знаешь, Мишка Гордин из столицы иногда на побывку приезжает. Что я тебя учу, как маленькую. Прояви женскую хитрость, и не надо будет чужого брать, свой родится.
— Нет, мам. Я так не хочу. Одно дело — по любви, и другое так… Только для того, чтобы ребёночка заделать. Это неправильно как-то, — рассуждала Клава.
— А чужого взять — это правильно, да? Откуда ты знаешь, кем были его родители и какая наследственность у этого ребёнка, — никак не соглашалась с ней Тамара Ивановна.
— Я всё решила, не надо меня отговаривать, — твёрдо произнесла Клава.
*******
Когда не стало бабушки Раи, и оказалось, что свой большой деревянный дом, который строил ещё её супруг Нифонт, она завещала Клавдии, вся родня была весьма удивлена и мягко сказать, расстроена.
— А почему ей? — возмущалась Людмила. — Она что у нас особенная? У меня вон трое детей, и мы с Артуром в какой-то развалюхе ютимся вместе с его матерью. А ей одной — целый дом! Где справедливость? Бабка из ума выжила в конце жизни, вот и творила неизвестно что!
— Да просто надо было хоть иногда к бабушке ходить. Я тебя предупреждала, непростой характер был у моей свекрови, вот она и отомстила нам, — выговаривала младшей дочери Тамара Ивановна. — Клава-то похитрей тебя оказалась, она возле бабки так и крутилась. Про других внуков вообще речи нет, они уж лет десять к старухе не приезжали. Вот Клавдия и вышла у неё любимой внучкой, тут уж как ни крути.
— А когда мне было ещё и по бабкам ходить? У меня трое маленьких детей! Понимать же надо, — никак не унималась Людмила. — Вот старая ка…га! Правильно, что я её не любила. Ну, ничего, вот мой Артурчик с заработков вернётся, мы восстановим справедливость!
— Да уймись ты. Ещё нам проблем с полицией не хватало. Там ведь всё по закону, а против закона не попрёшь, — ответила мать Людмиле.
Но младшая сестра Клавы совсем не собиралась терпеть подобную несправедливость. Разговоры о том, что бабкин дом должен принадлежать им, теперь постоянно велись между супругами.
— Люда, если ты только скажешь, я твою Клавку в один миг выгоню. Она и пикнуть не посмеет, — с бравадой обещал жене Артур. — Вот приеду с вахты, и попросим мы её вежливо. Вежливо не поймёт, по-другому скажем. А ты пока готовься к переезду.
Теперь всякий раз в телефонном разговоре муж намекал жене на то, что они скоро будут жить в большом бабкином доме, переехав наконец-то из тесного домика его матери.
*******
Неспешно направляясь по вечерним улицам домой, Клавдия с интересом смотрела в чужие окна знакомых домов, думая о том, что за каждым из них живёт счастье. В уютном тепле звучит смех детей и супруги активно обсуждают свои проблемы и заботы. А её никто не ждёт, и это печально. Но скоро, уже очень скоро всё должно измениться!
Когда Клава, погружённая в свои мысли, завернула в проулок, где стоял её дом, она даже остановилась от удивления. Во всех окнах горел свет, и это было очень странно.
Что же делать? Наверное, нужно вызывать полицию, потому что никого к себе в гости Клавдия не ждала. Более того, и ключа от своего дома никому не давала, видимо, предчувствуя что-то подобное от своей родни.
Подойдя ближе, увидела, как в одном из окон мелькнул силуэт Людмилы с младшим сыном на руках.
— Не может быт! Неужели они решились на это? — не верила своим глазам Клава. — Какой позор!
Она тяжело вздохнула, потому что хорошо представляла себе, какой сейчас разразится скандал. Ведь сестра вместе со своей семьёй не в гости к ней пришла, предварительно взломав замок. Вместе с наглым мужем они вторглись на её законную жилплощадь, намереваясь остаться жить в этом доме. Детей притащили с собой. Возможно, и вещи уже перенесли свои, пока Клава была в городе.
Зная скандальный характер Людмилы и не менее горячий нрав её второго мужа Артура, женщина решила не горячиться и самой не лезть в пекло. Лучше позвать кого-то на помощь.
Артур был приезжим, несколько лет назад вместе с матерью и младшим братом как беженцы они приехали откуда-то издалека и остались жить в селе. Поселились в стареньком небольшом домишке, но и такому были рады, потому что он достался им практически бесплатно. Очень скоро находчивый мужчина женился на Людмиле, взяв её замуж с ребёнком после первого неудавшегося брака.
— Алло, Валюш, привет! — набрала Клавдия номер своей односельчанки, с которой дружила уже много лет. — Скажи мне, а у тебя есть номер нашего нового участкового? Был где-то? Посмотри, прошу тебя, очень нужен. Да, мне! Потом расскажу, сейчас некогда, ну правда! Жду!
Женщина нажала кнопку сброса вызова и стала ждать сообщения с номером. Она знала, что не так давно к ним в село наконец-то приехал участковый, которого все очень долго ждали. Никто не хотел сюда приезжать, и долгое время порядок в Раздольном держался только на честном слове.
Тренькнула смс-ка, и Клавдия с надеждой набрала номер телефона, который прислала Валентина. Но ответом ей была тишина. Сначала слышались длинные гудки, а потом строгий женский голос сказал, что номер не отвечает или вне зоны доступа.
— Ну вот! Хотела помощи попросить. Придётся, видно, всё делать самой, — печально произнесла женщина. — Как и всегда.
Позвонила Валентина.
— Алло, Клав, ну что там у тебя? Дозвонилась Петру Васильевичу? — поинтересовалась она.
— А кто это? — удивилась Клавдия.
— Ну участковый наш, кто! Я же тебе сейчас его номер скинула. Дозвонилась, спрашиваю, или нет?
— Нет, не отвечает он. Видно, не до моих проблем ему. Всё самой придётся решать, — обречённо ответила она приятельнице.
— А что у тебя стряслось-то? Неужели Людка опять воду мутит? — не унималась любопытная Валентина.
— Да, мутит… Если бы! Они с Артурчиком уже вселились в мой дом, пока я в город ездила.
— Да ладно! Во дела! Да как же они решились? Ведь это же подсудное дело. Здесь никакими отговорками типа — это дом моей бабки — не отделаешься, такое не прокатит.
— Ладно, Валюша, пойду сама их выгонять, стоять на улице уже холодно. Да и кого мне ждать-то? Только на себя и надежда, — невесело проговорила Клавдия.
— Держись там! — прокричала Валя и отключилась.
А Клава побрела домой, делать нечего, проблему всё равно решать надо.
Когда она вошла в наполненный жизнью и детскими голосами дом, то сначала растерялась. Артур и Людмила действительно успели принести сюда все свои вещи. Часть, видимо, уже распаковали, другие вещи и одежда стояли ещё в сумках и огромных баулах возле двери.
— О, явилась! — увидев сестру, неестественно громко произнесла Людмила, уже готовая к обороне. — Только не начинай, прошу тебя. Ты и сама понимаешь, что это по справедливости и так будет правильно.
— Правильно? — удивилась Клавдия. — Ну это как посмотреть. Вы зачем замок взломали? Я вызову полицию, и на вас заведут дело. Вы хоть это понимаете?
— Какое дело? — закричал зять, появившись перед Клавдией в майке, спортивных штанах и домашних тапках. Как истинный хозяин. Видимо, в роль уже входил. — Этот дом её бабки! И она здесь будет жить! Она и её семья.
Артур при этом показывал рукой на свою жену, как будто Клавдия не знала, что бабушка Раиса была их общей родственницей.
— Этот дом бабушка обещала мне, — тихо ответила она, глядя на сестру, а не на зятя, который был настолько зол, что это чувствовалась на расстоянии.
— А мне всё равно, что тебе бабка обещала. Выметайся отсюда! Теперь здесь живём мы с женой и детьми, — заявил зять.
— Этот дом мой по закону. Завещание написано в мою пользу,- стараясь говорить спокойно, произнесла Клавдия очевидные для всех присутствующих вещи.
— Ты одна! Старая одинокая баба, иди к матери, там и живи! А у нас семья, дети, так кому по совести здесь жить? Конечно, нам! — наступал на хозяйку наглый зять. — Вещи твои Людмила уже собрала. Вон в той сумке. Забирай и чеши отсюда по морозцу!
— Я не уйду, — слегка отступая назад от буквально наседавшего на неё нахального мужчины, проговорила Клава.
— Уйдёшь, ещё как уйдёшь! — Артур замахнулся, чтобы ударить хозяйку дома.
Но в этот момент что-то произошло. Клавдия даже не сразу сообразила, что именно случилось.
За её спиной вдруг распахнулась дверь и незнакомый мужской голос прокричал:
— А ну-ка прекратить! Вы что себе позволяете?
— Ух, слава Богу, успели! — бойко выдала запыхавшаяся Валентина, влетев в дом следом за участковым. Это был именно он.
— Что здесь происходит? — спросил он официальным тоном. — Вот эта гражданка, — показывая на Валентину, продолжал полицейский, — утверждает, что произошёл захват чужого жилища. Так?
— Да нет, что вы, товарищ начальник, — совсем другим голосом произнёс Артур. Глаза его при этом испуганно забегали. — Здесь же все родственники собрались. Ну какой захват, о чём вы?
— Разберёмся, — спокойно пообещал Петр Васильевич. — Предъявите паспорта и документы на дом. — Спасибо вам, Валентина, за своевременное реагирование.
— Да не за что. Я ведь за правду. Знаю, что они задумали оставить Клавочку без дома, а это же неправильно! — сказала Валентина звонким голосом, при этом победно поглядывая на Людмилу и его мужа.
Когда участковый, проверив документы, попросил наглых захватчиков покинуть дом Клавдии, Людмила устроила настоящую истерику. Она кричала, размазывая слёзы по лицу, что это несправедливо, что она подаст в суд и он присудит этот дом её семье.
— Обязательно подавайте, это ваше право. А сейчас соберите свои вещи и покиньте чужой дом, — строго приказал Пётр Васильевич. — И немедленно.
— Я всё равно отберу у тебя дом, поняла, Клавка! Добьюсь справедливости, и ты вылетишь отсюда как пробка! — не унималась злобная Людмила.
Когда наконец-то сестра с зятем и детьми ушли, оставив дом его законной наследнице, Клавдия вздохнула с облегчением.
— Спасибо вам огромное, товарищ участковый! И тебе, Валя, тоже. Это же ты привела его сюда. Без вас бы я точно не справилась, — произнесла она устало.
Пётр Васильевич ушёл, а подруга осталась, чтобы поддержать Клавдию в такой непростой момент.
*********
— А как зовут эту кошечку? — робко спросила четырёхлетняя Маша, впервые войдя в свой новый дом.
— Кошку-то? Муся. Как же ещё? — охотно отозвалась Клавдия, держа за тонкую ручку свою дочь. — Вот, Машенька, это твой дом. Тут мы с тобой теперь будем жить вдвоём.
— Втроём. С кошечкой, — тихо произнесла глазастая худая девчушка. — Мам, а можно я её буду звать Снежинкой? Смотри, какая она белая и пушистая!
— Можно, доченька. Конечно, можно.
Теперь Клавдия была не одна. Эту молчаливую девочку она заметила сразу, как только пришла выбирать ребёнка в детский дом. Она так была похожа на неё саму в детстве, что просто удивительно!
Однажды к ним в дом постучали.
— Здравствуйте, Пётр Васильевич! Проходите, — увидев участкового, пригласила гостя в дом слегка удивлённая Клавдия.
— Да я ненадолго. Мимо шёл. Узнать вот решил… Всё ли у вас хорошо, не обижает ли кто….
— Нет, никто нас не обижает. Спасибо за заботу, — с улыбкой ответила Клава.
— Это хорошо. А Машенька как? Привыкает? — приветливо глядя на девочку, продолжал мужчина.
— Да, у меня всё хорошо, дядя! — бойко выдала девчушка. — Мы с мамой и Снежинкой очень хорошо тут живём.
— Очень рад за вас. А если помощь какая-то потребуется, зовите. Я всегда готов…
Видно было, что мужчина слегка робел, оттого и терялся в разговоре.
«Отчего бы это?» — подумала Клавдия, широко улыбаясь внезапному гостю.
А через неделю Пётр Васильевич привёз Клаве и Машеньке большую банку мёда.
— Вот решил вас угостить. Вчера привезли с пасеки аж две банки, а куда мне одному столько! — отдавая в руки удивлённой Клавдии янтарное лакомство, произнёс он.
А потом они сели пить чай, и Пётр рассказал, что уже три года живёт один. С женой развёлся. История некрасивая, поэтому о деталях не особенно распространялся. Оттого и сюда, в их глухомань, согласился приехать на работу.
— Понятно. Значит, тоже семейным счастьем вас судьба обделила, — тихо проговорила Клавдия.
Через полгода Пётр Васильевич, прикипевший душой к доброй и красивой женщине Клаве и её дочурке Машеньке, пришёл свататься.
Женщина ответила ему согласием. И ни разу потом об этом не пожалела.
