Алина поправила волосы перед зеркалом, критично осматривая себя со всех сторон. Платье сидело идеально, подчеркивая стройную фигуру, но внутренний голос назойливо шептал: «А вдруг оно слишком обтягивающее? Может, стоит надеть что-то посвободнее?»
— Алин, ты скоро? — голос Павла из прихожей вернул её к реальности. — Мама не любит, когда опаздывают.
Алина глубоко вздохнула. Очередной воскресный ужин у свекрови превращался в настоящую пытку ещё до начала.
— Иду-иду, — она подхватила коробку с пирожными — ещё один повод для придирок, ведь Маргарита Павловна считала покупную выпечку «пустой тратой денег».
Павел ждал у двери, нетерпеливо постукивая ключами по ладони. На лице мужа читалось нетерпение.
— Ты опять накрасилась? — Павел окинул жену оценивающим взглядом. — Мама говорит, что косметика портит кожу.
— Я знаю, что говорит твоя мама, — Алина попыталась сохранить спокойствие. — Но мне кажется, лёгкий макияж никому не повредит.
— Как скажешь, — муж пожал плечами. — Просто не хочу, чтобы опять были разговоры.
«Разговоры». Алина мысленно усмехнулась. Так Павел называл бесконечные замечания своей матери, которые с каждым визитом становились всё более едкими и неприятными.
Дорога до дома свекрови заняла пятнадцать минут. Всё это время Алина репетировала в голове нейтральные темы для разговора, которые не вызовут новой волны критики. Погода? Нет, Маргарита Павловна точно вспомнит, как Алина неправильно оделась в прошлый раз. Работа? Тоже нет — свекровь считала, что молодая женщина должна сидеть дома и «создавать уют», а не «бегать по офисам».
Маргарита Павловна встретила их, как всегда, в безупречно отглаженном домашнем платье. Копна идеально уложенных седых волос и выразительный макияж создавали образ женщины, которая не позволяет возрасту брать над собой верх.
— Наконец-то! — свекровь демонстративно посмотрела на часы. — Я думала, уже придётся всё разогревать.
— Здравствуйте, Маргарита Павловна, — Алина натянуто улыбнулась, протягивая коробку с пирожными. — Вот, мы принесли к чаю.
Свекровь едва взглянула на угощение.
— Опять магазинные? — А я думала, ты наконец научишься печь сама. Впрочем, ладно, проходите.
Дом свекрови всегда вызывал у Алины смешанные чувства. С одной стороны, в нём было безупречно чисто и аккуратно. С другой — атмосфера напоминала музей, где страшно дотронуться до чего-либо, чтобы не нарушить идеальный порядок.
— Паша, помоги мне с посудой, — скомандовала Маргарита Павловна, и сын послушно направился за ней на кухню.
Алина осталась одна в гостиной, разглядывая многочисленные фотографии на стенах. Улыбающийся Павел в разные периоды жизни: вот он в школьной форме с медалью, вот с дипломом университета, вот в костюме на первой работе. На отдельной полке — фотография его отца, давно ушедшего из жизни. И ни одного снимка, где Павел был бы вместе с Алиной.
— Любуешься? — голос свекрови заставил Алину вздрогнуть. — Паша всегда был таким целеустремлённым. Золотой мальчик.
— Да, у вас замечательный сын, — искренне ответила Алина.
— Конечно замечательный, — в голосе Маргариты Павловны прозвучала гордость. — Жаль только, что… — она оборвала фразу, но взгляд, брошенный на невестку, договорил за неё.
Павел вернулся из кухни с подносом, уставленным тарелками.
— Мам, пахнет потрясающе! Что ты приготовила?
— Твои любимые блюда, — Маргарита Павловна расцвела в улыбке. — Сегодня у нас фаршированная курица, запеченный картофель и, конечно, тот самый салат, который ты обожаешь с детства.
За столом Алина старалась быть максимально аккуратной, но чувствовала на себе пристальный взгляд свекрови. Каждое движение, каждый кусок, отправленный в рот, казалось, подвергался строгой оценке.
— Алина, ты в последнее время как-то поправилась, нет? — Маргарита Павловна прервала неловкое молчание, пока Павел сосредоточенно поглощал еду. — Я заметила, что платье в груди немного натянуто.
Алина замерла с вилкой в руке.
— Что вы, Маргарита Павловна, я даже похудела на пару килограммов, — попыталась отшутиться молодая женщина.
— Неужели? — свекровь скептически прищурилась.
Маргарита Павловна демонстративно оглядела Алину с головы до ног, задержав взгляд на талии. Потом повернулась к сыну:
— Паша, ты следишь за тем, что ест твоя жена? Молодая девушка должна быть в форме, иначе потом не вернешь.
Павел неопределенно хмыкнул, не отрываясь от тарелки. Алина сжала под столом кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Уже полгода эти воскресные обеды превращались в сеансы публичного унижения, и с каждым разом свекровь заходила все дальше.
— Знаете, у меня нормальный вес, — тихо сказала Алина, глядя в тарелку. — Врач на последнем осмотре сказал, что все показатели в норме.
— Врачи сейчас слишком лояльны, — отмахнулась Маргарита Павловна. — В мое время женщина за собой следила. Я вот и сейчас в своем весе, хотя мне уже шестьдесят.
Свекровь гордо выпрямилась. Действительно, для своего возраста Маргарита Павловна выглядела потрясающе — стройная, подтянутая, с идеальной осанкой. Но Алина знала, какой ценой давалась эта стройность — бесконечные диеты, ограничения и, судя по всему, постоянное недовольство собой, которое женщина теперь проецировала на невестку.
— Мама права, — внезапно подал голос Павел. — Сейчас все слишком много едят. А ты, Алин, в последнее время налегаешь на сладкое.
Алина изумленно посмотрела на мужа. Неужели он тоже считает ее толстой? Или просто, как обычно, поддакивает матери?
— А ну-ка, дай я тебе положу, — Маргарита Павловна потянулась к тарелке Алины, когда та собиралась взять кусок курицы. — Такой кусок тебе много будет.
Свекровь бесцеремонно выхватила тарелку из рук невестки и переложила кусок курицы себе, оставив Алине лишь небольшой кусочек мяса и горстку зелени.
— Работать надо, а не пузо отращивать! — с усмешкой заявила Маргарита Павловна, ставя тарелку перед Алиной. — А то скоро и на работу не возьмут, если так дальше пойдет.
В этот момент что-то внутри Алины щелкнуло. Как будто перегорела последняя лампочка терпения. Она медленно положила вилку на стол, глубоко вдохнула и подняла глаза на свекровь. На душе скребли кошки, но еще больше раздражало то, что Павел продолжал жевать, будто ничего особенного не происходит.
Маргарита Павловна, выполнив свою миссию по контролю за питанием невестки, уже как ни в чем не бывало принялась рассказывать про соседку Валентину.
— А Валька-то, представляете, нового мужика себе отхватила! — Маргарита Павловна хитро прищурилась. — Не то что наша Алиночка – такому мужу досталась, а благодарности никакой!
Алина смотрела на свою почти пустую тарелку и не слышала, что говорит свекровь. В голове крутился один вопрос: «Сколько еще я буду это терпеть?» Три года брака, и каждый визит к свекрови превращался в пытку. А теперь это случалось почти каждое воскресенье – священный семейный обед, который Маргарита Павловна ввела как обязательную традицию.
Павел между тем спокойно ел, кивая матери в такт ее рассказам. Алина вдруг с ясностью поняла, что муж никогда не встанет на ее сторону. Для него слова и поступки матери были нормой.
— Паша, я хочу домой, — тихо сказала Алина.
— Что? — муж наконец оторвался от тарелки. — Мы же только начали.
— А что такое? — тут же переключила внимание на них Маргарита Павловна. — Алиночка обиделась? На правду не обижаются, дорогая.
Алина встала из-за стола.
— Спасибо за обед, Маргарита Павловна. Я, пожалуй, пойду.
— Но как же так? — свекровь изобразила удивление. — Мы же еще компот не пили! Я специально для Паши сварила, как он любит.
— Паша может остаться, — Алина забрала свою сумку со стула. — Я вызову такси.
Муж растерянно посмотрел сначала на жену, потом на мать.
— Ну хорошо, — неохотно согласился Павел. — Только давай чаю выпьем, и пойдем. Я тебя провожу.
— Нет, — твердо сказала Алина. — Я поеду сейчас. Одна.
По дороге домой Алина уже не могла сдержать слез. Обида, накопившаяся за годы, наконец-то вырвалась наружу. Дело было даже не в куске курицы. Дело было в полном отсутствии уважения как со стороны свекрови, так и со стороны мужа, который никогда не замечал, как ей тяжело.
Павел вернулся через час. Алина сидела на кухне, разбирая фотографии из старого альбома – те самые, где они были счастливы, еще без ежевоскресных визитов к свекрови.
— Ну и устроила ты сцену, — с порога начал Павел. — Мама теперь расстроена. Говорит, ты не ценишь ее заботу.
— Заботу? — Алина даже не обернулась. — Это забота – публично унижать меня из-за еды?
— Да ладно тебе, — Павел махнул рукой. — Ты просто слишком близко к сердцу всё принимаешь. Она же не со зла.
Алина наконец подняла на мужа глаза.
— Паш, ты правда не видишь проблемы? Твоя мать выхватила у меня тарелку и сказала, что я толстая. А ты сидел и улыбался.
— Ну не толстая, а… — Павел замялся. — Ну ты понимаешь, мама просто хочет, чтобы ты следила за собой.
Алина молча смотрела на мужа. Вот оно что. Павел тоже считал, что с ней что-то не так.
— Ты правда думаешь, что я плохо выгляжу? — спросила Алина тихо.
Павел неловко пожал плечами.
— Нет, но… ты ведь видишь, как мама переживает. А она плохого не посоветует.
Алина закрыла фотоальбом. Столько лет этого унижения, а муж даже не видит проблемы.
— Иди спать, Паша, — устало сказала Алина. — Мне нужно подумать.
Следующие несколько дней прошли в напряженном молчании. Алина избегала разговоров с мужем, приходила с работы поздно и уходила рано. Павел делал вид, что ничего не происходит, но несколько раз пытался как-то сгладить ситуацию — то предлагал сходить в кино, то принес цветы. Но Алина видела, что это просто попытки вернуть привычный уклад, не меняя сути отношений.
В пятницу вечером Павел, как ни в чем не бывало, сказал:
— Завтра едем к маме, она пирог обещала испечь.
Алина, которая в этот момент складывала выстиранное белье, даже не повернулась к мужу.
— Я не поеду.
— Что значит не поедешь? — Павел нахмурился. — Мама обидится.
— Я больше не собираюсь общаться с людьми, которые меня не уважают, — Алина наконец повернулась к Павлу. — И если ты этого не понимаешь, то у нас проблемы серьезнее, чем я думала.
— Да что ты прицепилась к этому куску курицы! — вспылил Павел. — Подумаешь, мама пошутила!
— Это не шутка, Паша, — голос Алины дрожал, но звучал твердо. — Это унижение. И не только в этот раз. Каждый, каждый раз, когда мы приходим к твоей матери, она находит способ меня уколоть. А ты молчишь. Или хуже — соглашаешься с ней.
Павел растерянно молчал.
— Ты едешь? — спросил он наконец.
— Нет.
— Ну и ладно, — Павел махнул рукой. — Скажу, что ты заболела.
Алина покачала головой. Муж по-прежнему ничего не понимал.
На следующей неделе Алина получила сообщение от Арины, своей коллеги: «Зайди в Одноклассники, у свекрови новый пост». Алина обычно не следила за профилем Маргариты Павловны — там было слишком много «мудрых цитат» и рецептов для похудения. Но сейчас любопытство взяло верх.
На странице свекрови красовалась фотография семейного обеда. Павел, Маргарита Павловна и ее муж Виктор Семенович сидели за столом, уставленным блюдами. Подпись гласила: «Когда невестка на диете, можно нормально поесть! #семейныйобед #безнытиков».
Алина почувствовала, как к горлу подступает комок. Значит, вот как. Даже в ее отсутствие свекровь находила способ уколоть. И Павел, конечно, позволял этому происходить.
Вечером, когда муж вернулся домой, Алина решила не устраивать сцен. Вместо этого она спокойно сказала:
— Паша, нам нужно серьезно поговорить. О твоей матери и о нас.
— Только не начинай опять, — вздохнул Павел.
— Я видела пост твоей мамы, — Алина старалась говорить ровно. — Тот, где она пишет про мою «диету».
Павел замялся.
— Ну, мам любит пошутить…
— Это не шутки, — перебила Алина. — Это травля. И я больше не буду это терпеть.
Павел опустился на стул.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю тебе сделать выбор, — Алина села напротив. — Либо ты поговоришь с матерью и объяснишь, что ее поведение неприемлемо, либо… — Алина сделала паузу, собираясь с силами, — либо нам стоит подумать, есть ли смысл продолжать этот брак.
— Ты что, ультиматумы мне ставишь? — Павел повысил голос. — Из-за какого-то дурацкого поста?
— Не из-за поста, — покачала головой Алина. — Из-за трех лет унижений, которые ты предпочитаешь не замечать.
В воскресенье, когда Алина вернулась с утренней пробежки, в дверь позвонили. На пороге стояла Маргарита Павловна собственной персоной, с пирогом в руках.
— Решила заглянуть на чай, раз уж ты к нам не ходишь, — без приглашения прошла в квартиру свекровь. — Паша сказал, ты какая-то обиженная ходишь.
Алина молча закрыла дверь. Павла дома не было — уехал с друзьями на рыбалку.
— Где у вас тут чистые тарелки? — Маргарита Павловна уже хозяйничала на кухне. — Поставлю чайник.
Алина встала в дверном проеме кухни, скрестив руки на груди.
— Маргарита Павловна, вы не предупредили о визите.
— А что, невестка теперь свекровь предупреждать должна? — всплеснула руками Маргарита Павловна. — Вот в наше время…
— В ваше время уважали личные границы, — тихо, но твердо сказала Алина. — И не выкладывали в соцсети посты, унижающие родственников.
Маргарита Павловна фыркнула.
— Какая же ты обидчивая, Алина. Никакого чувства юмора.
— Дело не в юморе, — Алина подошла ближе. — А в уважении. Которого вы мне никогда не оказывали.
Свекровь закатила глаза.
— Ой, не начинай. Я конечно понимаю, неприятно слышать правду о себе, но…
— О какой правде вы говорите? — перебила Алина. — О том, что я якобы толстая? Или о том, что я плохая жена, потому что не готовлю так, как вы?
— Ну, если ты сама это понимаешь… — усмехнулась свекровь.
— Нет, Маргарита Павловна, — Алина покачала головой. — Я понимаю другое. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, вы никогда не примете меня. Потому что для вас никто не будет достаточно хорош для вашего сына.
Маргарита Павловна открыла рот, чтобы что-то сказать, но Алина подняла руку.
— Я не договорила. Вы можете думать обо мне что угодно. Но я больше не позволю вам говорить мне это в лицо. И тем более не позволю выхватывать у меня еду из рук.
— Да ты…
— Если вы хотите видеться с сыном — пожалуйста. Но со мной вам придется вести себя уважительно. Или не общаться вовсе.
Маргарита Павловна побагровела.
— Я ради него стараюсь, а ты меня гнать вздумала! — возмутилась свекровь. — Паша все узнает!
— Пусть узнает, — спокойно ответила Алина. — Более того, я сама ему все расскажу.
Свекровь развернулась и, хлопнув дверью, ушла, забыв даже свой знаменитый пирог.
Вечером, когда Павел вернулся, Алина честно рассказала о визите его матери.
— И что, так прямо и сказала? — удивился муж.
— Да, — кивнула Алина. — Паша, я больше не могу жить, постоянно ожидая очередной колкости от твоей матери. Или твоего одобрения ее слов.
Павел молчал, глядя в пол.
— Если ты не можешь защитить меня от ее давления, — продолжила Алина, — то, может, нам вообще не стоит быть вместе?
— Ты что, серьезно? — Павел поднял глаза. — Ты готова разрушить нашу семью из-за каких-то словесных перепалок с мамой?
— Это не «какие-то перепалки», — возразила Алина. — Это травля. А ты ее соучастник.
Впервые Павел действительно задумался. Он привык, что Алина все терпит, всегда уступает, старается угодить. Но сейчас перед ним была другая женщина — уверенная в своей правоте и готовая отстаивать свои границы.
— Мне нужно подумать, — сказал Павел наконец.
Прошло два месяца. Алина и Павел прошли несколько сеансов семейной терапии. Маргарита Павловна сначала игнорировала невестку, надеясь, что сын «образумится», но когда поняла, что на этот раз ее тактика не работает, немного сбавила обороты.
Семейные обеды больше не были обязательными. Если Алина и Павел приходили в гости, то теперь по собственному желанию, а не по требованию свекрови. Маргарита Павловна все еще позволяла себе колкости, но теперь Павел уже не молчал.
— Мама, перестань, — говорил он, когда свекровь начинала очередной «разбор полетов».
Для Алины многое изменилось. Она перестала зависеть от одобрения семьи мужа и, наконец, почувствовала, что снова принадлежит сама себе. Свекровь продолжала язвить, но теперь ее слова уже не имели никакого значения.
